***
— Так что, недельку-другую тебе собраться с мыслями, и принимай отдел, — закончил свою речь полковник Азеев, перед этим обстоятельно рассказав Багрову, какие перспективы раскрываются для него на его новой должности. — Спасибо за доверие, Ник Никыч, — майор искренне был благодарен своему начальнику и другу за предоставленную возможность. Тут тебе и звания, и заграничные командировки, и ощутимая добавка к зарплате. Здорово! — Давай, Дэн, дерзай, а я помогу, — Азеев тепло попрощался с Денисом и снова уткнулся в бумаги. Счастливый майор ехал домой, предвкушая, как сейчас поделится своей радостью с Женькой. Ох, Женька… Денис никогда не привыкнет к тому, что в прихожей его теперь встречает белобрысое улыбчивое создание. Совсем недавно Багров думал, что кайф — в одиночестве, особенно это чувствовалось, когда наступало очередное расставание с очередной подружкой. Ни фига! Кайф — если тебя ждут. Женька теперь заполнил собой все мысли и все жизненное пространство Дениса. На утренней пробежке перед глазами Багрова стоял сонный, взлохмаченный, спросонья безумно милый Женькин образ. Когда Багров уходил на свою серьезную работу, Женька часто присылал ему какие-нибудь смешные фотки из интернета, майор лыбился, как дурак, и отправлял прикол в ответ. Женька раскрепощался, открывался в этой переписке, Денис не выпускал из рук телефона, с нетерпением ожидая новых сообщений. Наедине мальчишка оставался таким же скромным, все так же краснел от солдафонских шуток Багрова, старался особо не маячить перед глазами, прячась в своей комнате. Парень довольно вкусно готовил, а вот с уборкой у них у обоих как-то не очень ладилось, они не особо заморачивались на эту тему, поддерживая относительный порядок. Гостей в доме не бывало, а их самих все устраивало. Днем Багрову удавалось изображать по отношению к мальчику что-то среднее между другом-приятелем и взрослым старшим братом. Заботиться о радующемся любой мелочи Женьке было чертовски приятно. В доме всегда теперь был запас сладостей и ананасового сока, так обожаемого мальчишкой, а в выходные Денис устроил восторженному парню экскурсию по Москве. Погуляли в Парке Победы, покатались на аттракционах. Причем совсем непонятно, кому из них больше понравилось. Женька совсем не был экстремалом, в отличие от Дениса. Закрывал глаза и визжал на крутых виражах, прижимаясь к сильному плечу Багрова, тот совсем не возражал, наоборот, готов был целый день мотаться между небом и землей, лишь бы на законных основаниях обнимать это теплое податливое сокровище. Ночью все было гораздо хуже. Багров честно пытался не дрочить каждую ночь, пробовал пить вечером и коньяк, и даже лекарство, чтобы поскорей заснуть, смотрел допоздна какую-нибудь нуднятину по телевизору для усыпления — ничего не помогало. Стоило лечь в постель, голенький Женька с оттопыренной белой попкой моментально представлялся рядом на соседней подушке, начинал ерзать, соблазнять, потом еще всегда оглядывался, облизывал пухлую нижнюю губку, подбадривающе улыбался майору и пошло стонал. Все, Багров срывался, хватался за свой член и, кусая подушку, дрочил, спуская в подготовленное заранее полотенце. Потом засыпал, крепко прижимая к себе жгутом скрученное одеяло, представляя, что обнимает удовлетворенного разомлевшего Женьку. Дурдом по тебе плачет, майор. Или тюрьма, если сорвешься и изнасилуешь кого-нибудь. То, что он никогда не причинит вреда Женьке, Денис был уверен на сто процентов. Уж слишком много нежности из него перло, даже в мыслях. — Жень, а меня повышают скоро! — майор уплетал какую-то вкусную запеканку с мясом, запивая молоком. —Ой, здорово! Я рад за тебя! — Женька умел так искренне радоваться за других, что любое хорошее событие сразу приобретало двойной эффект. — Это нужно отметить! —Багров стукнул своей кружкой с молоком о неизменный Женькин стакан с соком. — Пошли куда-нибудь сходим! — Давай дома посидим, комедию какую-нибудь посмотрим. У нас попкорна целый мешок! Я его сейчас с карамелечкой приготовлю, вкусно будет, — Женька, как всегда, пытался экономить деньги своего опекуна. — Ладно, давай посидим, — легко согласился Денис. Перспектива провести вечер, приваливаясь на мягком диване к Женьке, его очень даже устраивала. Тем более, упаковка пива в холодильнике точно есть, и она ждет своего часа. Дурацкая американская комедия про дурацкую американскую училку неожиданно захватила. Хохотали оба, подпихивая локтями друг друга. Денис с удовольствием наблюдал за розовеющим на пошлых моментах Женькой, попивал пиво и был абсолютно счастлив. — Жень, захвати мне еще пару банок, — крикнул Денис ушедшему за новой порцией попкорна Женьке. — Несу, — мальчишка вернулся в гостиную с огромной миской своего лакомства в одной руке, и двумя банками пива в другой. Неожиданно он неловко споткнулся о валявшуюся на полу подушку и приземлился со всего размаха Багрову на колени. Оба замерли. Диван был мягким, Денис утопал в нем, почти полулежал, подняться самостоятельно с занятыми руками у Женьки шансов не было. Тем не менее, он завозился, заелозил попой, пытаясь встать. Конечно, безрезультатно... Багров с ужасом почувствовал, как его собственный член обрадованно налился кровью и устремился к желанной Жениной попе, так кстати проезжающей по напряженному паху. Денис сцепил зубы и закаменел, молясь удержаться и не начать подбрасывать вверх бедра, трахая через одежду такой неожиданный сюрприз. Женька побагровел и тяжело дышал, шумно втягивая носом воздух, Денис не дышал вовсе. Такой каменный мощный стояк невозможно было не почувствовать, Женька, конечно, все понял. — Что ж ты неуклюжий такой, спортом заниматься нужно! — обозленный Денис вышел из ступора, забрал у Женьки пиво и помог подняться со своих колен. Красный, как помидор, мальчишка опустил глаза и промчался в свою комнату. Нужно ли говорить, что в эту ночь Багров так и не смог уснуть.***
Решение пришло утром, когда измученный бессоницей Багров тихонько заглянул в комнату к Женьке. Тот спал, раскинувшись, приоткрыв пухлые губки и сладко посапывая. Багров задохнулся от умилительной невинности картины, чувствуя себя злым серым волком, пытающимся сожрать славного розового поросеночка. Придется просить помощи у друга. Ник Никыч единственный, кому когда-то за бутылкой коньяка Денис рассказал про Гамаля, внутренне съежившись, ожидая, что вот сейчас Азеева передернет от отвращения и конец их замечательной дружбе. — Слушай, Дэн, если бы тебя, моего боевого офицера в жопу ебали, я бы, может, и расстроился слегка, и то не факт, — с солдатской прямотой выдал тогда полковник, —а уж кого ты на свой член натягиваешь, мне точно все равно. Одно плохо — внуков мы с Натальей от тебя не дождемся, у мамы твоей хоть Ленкины есть, а мы только на тебя и надеемся… Эх, жизнь! У Азеева с женой Натальей детей не было, они, всем сердцем любя Дениса, называли его сыном, хотя разница в возрасте между ними была всего лет пятнадцать, не больше. Несколько раз мама Дениса вместе с сестрой Ленкой гостили у них в загородном доме, все сдружились и считали теперь друг друга настоящей родней. Крепче семейных уз могут быть только боевые. Связывали их и такие. Однажды Багров вытащил своего командира из-под пуль, сам чуть живой, полз с ним километров пять под палящим солнцем до своих. А сколько раз потом Азеев спасал своего горячего бойца от гауптвахты — и не счесть. К кому еще и обратиться сейчас, как не к полковнику. — Вот такие дела, Ник Никыч, — выложил Багров, как на духу, всю свою невеселую историю преступной страсти к Женьке. — Давно мне так паршиво не было, маньяком себя чувствую поганым. — Ну, а сам-то малец твой как? Может, и он не против? Это ж модно сейчас, а ты вон у меня красавец какой, бабы от тебя мокреют все, как одна. — Да ну тебя, полковник, что же я маминого воспитанника развращать буду? С ума сошел? Так и сдохну, на него облизываясь. — Когда мать возвращается из своего санатория? — Через две недели. — Ну, вот что, вези мальчишку к нам, пусть у нас с Натальей погостит, а ты остынешь как раз, мозги на место встанут, а то все в член перебежали! А что, может, это и правда выход? Денис сомневался, конечно, что так просто избавится от своей одержимости, но попробовать стоило. Женька встретил, как обычно, в прихожей, как будто и не было вчера ничего, как будто и не спалился Багров, елозя своим каменным стояком по желанной попке. Черт, уши снова заалели от воспоминаний. — Жень, собирайся, поживешь у моего друга немного, он классный, у него дом свой, хоть воздухом подышишь, жена хорошая, — слова произносились сами собой, а сердце ныло, как будто кусок души отрывался сейчас. — Ты меня прогоняешь? Денис, что я сделал? — голос мальчика задрожал, нижняя губка обиженно задергалась. — Ничего не сделал, конечно, не выдумывай, просто мне уехать нужно, — врал Багров, старательно отводя взгляд от этой обиженной губки, чтобы не кинуться и не поцеловать ее немедленно. — Скажи мне, я все исправлю, я сделаю все, что захочешь, — по прекрасному личику уже катились слезинки. — Жень, Женечка, маленький, не плачь, — майор протянул руку, чтобы вытереть мокрые щеки своего мальчика, сам не ожидал, какое воздействие на него окажут эти слезы. — Я с тобой, я никуда от тебя, — неожиданно скромный стеснительный Женька кинулся к Багрову и крепко обхватил руками. Сердце забухало, стуча в грудную клетку. Ну что же он творит! Женька уже плакал, громко всхлипывая. — Жень, нельзя так, я же… я не могу, — майор старательно пытался отцепить Женьку, — видишь, какой я неправильный, нельзя тебе со мной, не плачь, малыш, все хорошо будет… — Не прогоняй меня, Дэн, — всхлипы Женьки стали какими-то захлебывающимся, он поднял заплаканную мордашку и посмотрел сквозь слезы на Дениса, — я люблю тебя! И я тебе нравлюсь, я же понял! Как я без тебя, я же твою фотографию украл, и что теперь делать? Поцелуй меня… Багров с трудом разбирал слова сквозь рыдания, скорей догадываясь, чем понимая. При чем тут какая-то фотография? Он легко поднял Женьку на руки и сел на диван, усадив его к себе на колени, баюкая, успокаивая. Мог бы плакать — с ним бы сейчас поревел. На сердце так хорошо-хорошо стало, как будто теплый летний дождик прошел, смывая глухую тоску. Не отвезет он свое сокровище ни к какому Азееву. Ишь ты, любит он! Детеныш мелкий! Женька перестал рыдать, только подвывал изредка, успокаиваясь, свернулся калачиком в сильных руках и затих. — Эй, малыш, что ты там наговорил? Ну и шутки у тебя! — Багров таки дал еще шанс мальчишке отступить, сделать вид, что не было ничего, а сам трусил, вдруг, и правда не было, показалось все глупому влюбленному майору. — Поцелуй меня… — Женькин хриплый шепот ударил по оголенным нервам, как хлыст. Мальчишка подтянулся повыше и выдохнул Багрову прямо в губы: — Люблю тебя…