Пф, тоже мне препод века!

Гремящая музыка. Масса людей на танцполе и близ бара, среди которых мой взгляд приковала лишь одна девушка, бегающая с бутылками спиртного за стойкой. Она что-то говорила, иногда пыталась перекричать музыку, с кем-то даже ругалась. Неудивительно, столько человек в пятницу принять одной молодой барменше действительно тяжело. Но вот она обслуживает последнего человека и, дождавшись, пока тот уйдёт, глубоко выдыхает и устало облокачивается о стену. Её грудь вздымается от одышки после такой невообразимой беготни, и в мыслях я облизываюсь, как голодный кот. Я наблюдаю за ней почти до закрытия. Толпа начинает потихоньку редеть, а Лера, о чём-то болтая с Мариной и Максом, заливисто смеётся. Моё сердце вот-вот готово выпрыгнуть из груди — сейчас она настолько искренняя, что в неё мог бы влюбиться любой. Растрёпанные волосы, три расстёгнутых пуговицы на рубашке её специальной униформы, прищуренный взгляд и ярко-алые губы, растянувшиеся в ослепительной улыбке — всё это сейчас буквально сводило меня с ума. Но вот она поворачивается в мою сторону и мило улыбается, видя меня первый раз за всё рабочее время. Видимо она совершенно не подозревала о том, что всё то время я наблюдал за ней, видя яркие картины в своих фантазиях. Я улыбаюсь девушке в ответ, скромно махая рукой. Лера кивает и плавно отводит взгляд, о чём-то глубоко задумываясь. Я, не медля, встаю с места и медленным шагом направляюсь прямо в её сторону, как тут же взгляд её становится снова ясным, и та стремительно приближается ко мне. — Дмитрий Юрьевич, здравствуйте! — она кивает и продолжает свой монолог, — я вспомнила, что хотела кое-что у Вас спросить по поводу занятий. Помните, вы говорили о дополнительных? Вы обещали, что… Я совершенно не слушаю её. Я лишь смотрю на её алые губы, понимая, что во мне горит лишь одно желание. Наплевав на все приоритеты и границы между ученицей и учителем, обвиваю руку вокруг её талии и впиваюсь страстным поцелуем. Лера сначала опешила, но потом начала бить меня в грудь кулачками, толкаться и вырываться. Но сейчас мне до этого не было совершенно никакого дела. Я лишь наслаждался тем, что получил то, о чём желал всё время, осознав свою любовь к моей ученице. Я резко открываю глаза и с судорожным вздохом поднимаюсь в кровати, будучи покрытым холодным потом. Это был сон, всего лишь сон… Я потер глаза пальцами и устало вздохнул, находясь в довольно смешанных чувствах и не понимая, к чему мне такое приснилось. Я никогда не горел чувствами к Менделеевой, но то сердцебиение и желание завладеть ею было настолько ярким, что сейчас мне страшно. — Дмитрий Юрьевич? Все в порядке? — послышался голос ученицы, от которого я подпрыгнул на кровати, гипсом ударившись о соседнюю тумбочку. Что она… — Что ты здесь делаешь? — мой голос был полон сомнения, чем возмутил Леру. Этот вопрос, похоже, показался ей довольно грубым. — Хороший вопрос, — зло выкинула она, — может, уроки прогуливаю, не? — Прекрати, Менделеева, — я поморщился от боли в голове и перевёл взгляд сначала на окно, которое затряслось от раската грома, а потом снова взглянул на ученицу. Сейчас Лера по-особенному была угрюма и закрыта, значит, у неё что-то произошло. Но зная характер этой девушки, на раскрытие информации можно даже не надеяться. Потухший взгляд смотрел куда-то в пустоту, губы были изранены, будто она их прокусывала зубами, руки, видимо, на автомате чистили яблоки. — Как вчера смена прошла? — беззаботно спросил я, как Лера замерла, выронив яблоко, и, готов поклясться, её глаза наполнялись слезами. Она перевела на меня взгляд, от которого бросило в дрожь. Этот взгляд был полон пустоты, страха, отчаяния. — Лера, что случилось?! — Я… Все хорошо, — она натянула улыбку и, подняв яблоко, пошла мыть его, но запнулась о стул и снова выронила фрукт. Врёт. — Менделеева… Кого ты пытаешься обмануть? Посмотри на себя со стороны, на тебе лица даже нет. — Это… неважно. Я разберусь сама, — прохрипела она, — в любом случае, это мои проблемы, которые Вас не касаются. Позаботьтесь о себе, и я также позабочусь о Вас. Я тяжело вздохнул, и Лера вернулась на своё место. Я не хотел вытаскивать из неё информацию, но, глядя на то, что с ней происходит, как её образ с каждым днём меняется всё чаще и чаще, мне тяжело усидеть на месте. Но выбора нет, ведь она в любом случае ничего мне не расскажет. Даже Макс с Мариной наверняка обладают малой информацией. Лера осторожничает?.. Раздался стук в дверь, на которую мы с ученицей моментально повернули головы. Моему удивлению не было предела, а вот Менделеева вздохнула и счастливо расплылась в улыбке. — Макс? — Да, дружище, — тот прошёл мимо меня и, взяв стул, уселся на него, не сводя взгляда. Я видел, что он что-то наверняка хотел сказать, и он понял, что я хотел извиниться. Он был прав — мой поступок оказался очень низким. Я должен был защитить Менделееву. — Я… — Не нужно, — Максим встряхнул головой, — мы оба всё понимаем. Просто мир? — Мир, дружище, — я хмыкнул, будучи довольным от сложившейся ситуации. — Лера ведь вчера выходила на работу? — Да, — я заметил, как друг напрягся, будто что-то пытаясь скрыть. Мои глаза автоматом сузились, а между всеми легла неловкая пауза. Раздался звон мобильного, от которого все подпрыгнули, и я поспешил ответить на звонок, которому был крайне удивлён. — Алексей Валерьевич? — напряжённо спросил я, не веря, что мне звонит отец Макса. А вот глаза последнего выражали явный страх, руки то и дело сжимались в кулаки, и я видел, как желание выхватить мой телефон горело в его глазах. — Здравствуй, Дима. Мой сын сейчас с тобой? — Нет, — сухо ответил я, понимая, что произошло что-то серьёзное. — Я не знаю, где он. — Ох, это довольно печально. Я уверен, что он обязательно явится к тебе. А та девочка-бармен? Тоже не знаешь, где она? — тот хмыкнул, понимая, что я лгу. — Нет, она здесь. — Замечательно. Передай ей мои извинения от Александра. — Какого Александра? Александра Уварова? — я знал одного человека с этим именем, который мог явиться туда к Максу. И если это он, от объяснений этим двоим не отвертеться. А точнее не отвертеться моему приятелю. — Да-да. Он извиняется за тот конфликт и просит о встрече с… Валерией. Кажется, так её зовут. — Какой конфликт? Вы можете мне объяснить, что произошло? — Пускай Максим Вам сам всё объясняет. До свидания. — мужчина бросил трубку, и я почувствовал, как во мне загорается злость. Я перевёл взгляд на товарища, который сжимал челюсть и готовился мне что-то сообщить, но сомневался. Он был напряжён как никогда. — Почему мне назвали имя этого ублюдка? — рыкнул я, с грохотом убрав свой телефон на тумбочку, отчего Менделеева подпрыгнула на месте, со страхом смотря на Макса. Тот перевёл на неё печальный взгляд, понимая, что стоит рассказать о случившемся. — Вчера он праздновал у нас день рождения. Мне пришлось попросить Леру выйти, потому что она способна справиться со своей работой идеально, даже если ей страшно. Она слишком хороший работник, и я не мог устоять. Всё было слишком серьёзно. И… Вчера… Мы вовремя успели. — Что вчера произошло?! — прикрикнул я, ударив кулаком в прилежащую ко мне тумбочку. — Отвечай, Макс, что он сделал?! — Чуть не изнасиловал, — одними губами прошептал товарищ и резко встал, отшатнувшись. Ему хватило секунды, чтобы понять, как я зол. Если бы не гипс, я бы просто вмазал ему. — Что ты сейчас сказал?! — прокричал я, не выдерживая, пытаясь встать с кровати. Менделеева бросилась ко мне, держа меня за плечи, чем злила ещё больше. — Уйди! Я убью его! Ты хоть понимаешь, что из-за него чуть не лишилась…?! — Да знаю я! — из её глаз брызнули слёзы, и девушка обессиленно приземлилась на кровать, уронив на мою грудь голову. Рука на автомате обвила плечи Леры, чтобы хоть как-то утешить. Я не могу понять, что творится в её жизни, что происходит у неё в голове. И мне нужно знать об этом, мне нужно знать, чтобы помочь. Кого она скрывает внутри себя? Она показывает лишь свои сильные стороны, но что внутри? Почему она не хочет рассказать мне? Ведь это не простое недоверие, за её скрытностью стоит ещё что-то. Синяки, ссадины, бабушка, работа. Кто её родители? Почему в день, когда я вёз её на машине, она выскочила из неё раньше времени, будто за ней кто-то следит? Чего она боится? — Я надавал ему, так что… — он вздохнул, не зная, как продолжить. Нет, мы все понимали, что они не квиты, но хотя бы Макс защитил её, не испугался того, что с ним будет потом. Вот почему его отец позвонил мне: Макс попросту отключил телефон. В палате были слышны лишь всхлипы ученицы и бешеные вздохи Макса. Он зол не меньше меня, ему тоже больно, он тоже винит себя. Но здесь в главной роли Лера, которой досталось всех больше. Теперь она подорвана. Я не думаю, что при другой ситуации она показала бы свои эмоции. Она подорвана, как и её ментальное состояние. Её некому защитить кроме Макса. Но его часто нет рядом, поэтому защитить должен её я. И я сделаю всё, чтобы Менделеева была в порядке. — Я… отогнал твою тачку, вот ключи, — он протянул связку, которую я, уже будучи спокойным, сжал в руке. — Думаю, мне нужно идти. Лер, тебя подвезти? Я почувствовал движение головы. Она не могла говорить, будучи ментально изнурённой. — Нет, — ответил я за неё, и Макс сжал губы в полоску. — Ты в порядке? — снова задал вопрос, и в его голосе отчётливо слышалась вина. — Да, — снова ответил я за девушку. — Прости, Лер. — друг взглотнул и хотел было выйти, как девушка повернула голову в его сторону. — Я приду на работу. Всё хорошо, Макс. Спасибо. Тот горько улыбнулся и, кивнув нам, вышел из палаты, а мы так и остались в том же положении. Я не отпускал ученицу, потому что понимал, как ей нужна была поддержка. А она просто была не в состоянии, чтобы что-то сказать мне. Что бы она ни говорила, Лера нуждалась в ком-то, кто может её поддержать. Может, это и не родной человек, а всего лишь учитель, с которым она постоянно ругалась и не была в восторге от его компании, но… Что-то заставляло её приходить сюда, что-то тянуло её. И я абсолютно уверен, что это не только чувство вины.

В её сердце, как и в моём, что-то творилось в эти секунды объятий. Что-то, что притягивало нас друг к другу и заставляло переживать чувства.