Старый волк

      Магия.       Нечто удивительное, принципиально новое.       Важную роль в осознании всего творящегося вокруг сыграла проснувшаяся память прошлого хозяина тела. Объём информации был поистине огромен, и Тобираме потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить всё, после чего он открыл сундук (то, что он принял за маскировку входа в подземелье, в самом деле оказалось сундуком, только волшебным, с семью разными отсеками в одном корпусе, что было однозначно удобно) и ещё раз взглянул на захваченных.       Нервного человека, как он теперь знал, зовут Бартемиус «Барти» Крауч младший, он является сыном высокопоставленного чиновника Министерства, а также членом враждебной власти фракции «Пожиратели Смерти», обвинённым в убийствах и пытках. Согласно воспоминаниям Аластора, Бартемиус должен в данный момент быть мёртв, скончавшись во время заключения в Азкабане — тюрьме волшебников. Второй мужчина был как раз тем самым Питером Петтигрю, о котором писал Альбус Дамблдор, — уже не в первый раз сбежавшим от правосудия шпионом и дезертиром из войска Светлых сил (как именовали себя сторонники Министерства и Альбуса, к числу которых принадлежал и Аластор). «Зачем этим двоим нападать на столь сильного противника, как Аластор Грюм? Как минимум Питер не обладает большими способностями в магии. Что же приказал им этот Волан-де-Морт?..»       От мыслей во второй раз за это утро его оторвал настойчивый стук в дверь. «Что за проходной двор», — нахмурился Тобирама, вновь запирая сундук. Судя по воспоминаниям, Аластор жил уединённо, гостей у него не бывало. А тут столько, и в один день…       Он отворил дверь, за спиной держа руку с волшебной палочкой — Второй ещё не до конца осознал принцип её работы, но понимал, что в случае нападения тело опытного воителя будет действовать на рефлексах.       — Грозный Глаз, ты меня с ума сведёшь! — не дав и рта раскрыть, на него налетела молодая женщина с приметными ярко-красными волосами, буквально вталкивая его в прихожую и захлопывая дверь. — Что на этот раз у тебя стряслось? Маглы что-то слышали, уже Комиссия по незаконному использованию готовилась к выезду, хорошо хоть Диггори забил тревогу…       «Узумаки?.. — была первая мысль, но затем он «вспомнил»: — Тонкс».       — Небольшой инцидент, не более, — прервав её, проговорил Тобирама. — Нет причин для беспокойства.       Тонкс выпятила губу.       — Удивишься, если скажу, что не верю? Остальные могут что угодно говорить про твою паранойю, но я-то знаю, она всегда обоснована.       Было видно, так просто она не отстанет, но и раскрывать карты (если точнее, два тела в сундуке) Тобирама не имел намерения. Секунду покопавшись в памяти Аластора, он нашёл выход.       — Тонкс, — строго проговорил он, покровительственным жестом опустив руку ей на плечо, — есть дела, касающиеся только меня и Альбуса Дамблдора.       Поразительно, но упоминание директора Хогвартса действительно помогло: девушка посерьёзнела и, встретившись с ним взглядом, кивнула. Тобирама убрал руку и отступил назад.       — Раз уж зашла… — Тонкс растрепала волосы немного неловким жестом. — Угостишь чаем?       Не видя в этом ничего предосудительного, а также не находя причин отказать, Тобирама сделал приглашающий жест и повёл ученицу Аластора на кухню. Там он столкнулся с затруднением: ни очага, ни прочих приспособлений для подогрева воды не имелось, Аластор предпочитал кипятить её заклятием. Необходимые слова тут же пришли, однако Тобирама не был уверен в своих силах в достаточной для колдовства при посторонних мере. К счастью, Тонкс, проскочив мимо него, буквально выхватила из рук чайник и принялась активно уверять, что сама всё сделает. Не став ей мешать, Тобирама сел за небольшой стол.       — Что ты сотворил со своим глазом? — полюбопытствовала Тонкс, набирая в чайник воду.       — Временно извлёк, — ответил Тобирама и, заметив её вопросительный взгляд, добавил: — Он требует чистки.       — Так, давай без подробностей, — замахала руками Тонкс, а затем направила на чайник волшебную палочку и сделала короткое движение — вода тут же вскипела. «Невербальная магия», — классифицировал Тобирама, пристально следивший за её действиями. — Печенья у тебя, конечно же, никакого нет?       — Нет.       — Эх, ну вот как ты так живёшь?.. — Тонкс закатила глаза и, поставив на стол чайник и две кружки, села напротив. — Ладно, сейчас хоть в Хогвартс поедешь, там тебя откормят… Ты же согласился на это место, да?       Прежде чем Тобирама успел ответить, в дверь вновь постучали. Это уже начинало раздражать.       — У тебя гости? — Тонкс выглядела искренне поражённой.       Неопределённо передёрнув плечами, Тобирама вновь вышел в прихожую, снова сжимая в руке палочку, и отворил дверь суровой на вид пожилой женщине. «Минерва МакГонагалл — преподаватель и заместитель директора Хогвартса».       — Добрый день, мистер Грюм.       — Профессор МакГонагалл. Чем обязан?       — Вы так и не ответили на нашу сову с вопросом как вы предпочтёте добираться до школы, — произнесла Минерва сухим тоном, — поэтому Альбус попросил меня зайти к вам лично и удостовериться, что вы прибудете к пиру по случаю начала учебного года.       Первой мыслью было сказать, что он передумал становиться учителем, приносит извинения, однако не поедет. Впрочем, её быстро выместила другая: а что ему, собственно, в противном случае делать? Тот, кем он теперь является — мракоборец в отставке, влачащий безрадостное существование на обочине жизни; конечно, в таких условиях было бы больше времени на поиск ответов как именно и по какой причине Тобирама сюда попал, но этим можно заняться и в ходе пребывания в Хогвартсе. К тому же воспоминания прошлого хозяина тела давили: надвигалась война, враг затаился и готовится напасть, и в это время школе, детям нужна охрана… Сколь бы Тобирама ни был чёрствым, безопасность детей он ценил высоко.       — Какие вы предоставляете варианты? — уточнил он, держась с не меньшей официальностью, чем женщина.       На миг Минерва нахмурилась и посмотрела так, словно пыталась понять, не издевается ли он, но затем ровно ответила:       — «Хогвартс-Экспресс» уже отбыл, так что вы не можете воспользоваться им даже при возникновении такого желания. Ваш дом, как я понимаю, не подключён к каминной сети, а с вашей… — она бросила взгляд на его протез и деликатно продолжила: — особенностью вам будет не слишком удобно добираться из-за пределов барьеров школы, разве что на экипаже. Однако, если хотите, я могу прислать за вами и вашими вещами эльфа из Хогвартса.       «Эльфы-домовики — существа, призванные служить волшебникам, по природе своей покорны и не перечат хозяевам…»       — Да, это вполне приемлемо, — ответил Тобирама; раз он теперь преподаватель Хогвартса, домовики должны повиноваться и ему, с этой стороны угрозы ожидать не стоит.       — В котором часу?       — Во сколько начинается пир?       — Как прибудут ученики. Где-то около восьми.       — Тогда в семь, — сказал Тобирама. — Благодарю.       Минерва вежливо склонила голову.       — До встречи в Хогвартсе, профессор Грюм.       — До свидания, — он закрыл за ней дверь и некоторое время слушал, как Минерва удаляется от дома по гравийной дорожке. «Сильная и уверенная в себе женщина, — дал Тобирама оценку. — Судя по воспоминаниям, весьма неглупа и прозорлива. С ней стоит быть осторожнее». Впрочем, всё это делало его первое впечатление о новой коллеге сугубо положительным.       — Мне показалось или я действительно слышала голос МакГонагалл? — спросила Тонкс, когда он вернулся на кухню.       — Минерва зашла уточнить одну деталь, — часы на стене показывали половину третьего; эльф появится в семь, а к этому времени Тобираме нужно многое успеть сделать. Он пристально посмотрел на ученицу. — Тебе не пора на службу?       — Да, правда! — спохватившись, Тонкс подскочила. — Скримджер мне голову открутит, если узнает, что я… Прости! — воскликнула она, задев стол так сильно, что обе кружки упали на пол и разбились.       — Я уберу, — остановил её Тобирама, когда девушка бросилась к осколкам. — Иди.       — Ладно… Грозный Глаз, прости… До встречи!       Она ушла очень быстро, почти убежала, и в доме сразу же стало мёртвенно-тихо. «Отставка и забвение — они такие», — мелькнула мысль, не принадлежавшая ему самому, и Тобирама решительно отринул её. Жалеть кого бы то ни было, в особенности себя, не был приучен.       Достав из кармана волшебную палочку, Второй указал ею на осколки, разлетевшиеся по полу. В мозгу мгновенно всплыла чёткая инструкция: слово, движение, необходимость представить то, что требуется получить.       — Репаро.       Из осколков собрались две чашки — они выглядели, словно новые, будто и не разбивались вовсе. «Удобно», — отметил Тобирама и попробовал следующее, что пришло на ум:       — Вингардиум Левиоса, — чашки поднялись в воздух и перелетели, повинуясь движению его палочки, на стол.       Ещё около двух часов он потратил на всевозможные магические эксперименты, чтобы проверить, всё ли, что вспомнит, сможет выполнить. Результат превзошёл его ожидания: большая часть магических техник ему удалась, лишь с заклинаниями из области трансфигурации (искусства изменения предметов) возникли проблемы — Второй предположил, что по причине практически полного отсутствия принципиально похожих дзюцу в его родном мире ему сложнее сразу уловить суть данных техник. Однако, как он подозревал, со временем и практикой эта способность в полной мере вернётся.       Настораживало Тобираму иное: за всё это время он так и не уловил даже малейшего намёка на потоки чакры ни в собственном теле, ни в природе вокруг (хотя ради последнего даже выходил на задний двор, где рос запущенный сад, и довольно долго медитировал). Вывод напрашивался крайне неприятный: в этом месте такой энергии, как чакра, попросту нет, она заменена неким эквивалентом — магией. В её законах ещё предстояло разобраться, но уже сейчас она казалась Тобираме похожей на Интон. «Это необходимо исследовать», — сделал он для себя мысленную заметку и занялся тщательным изучением теперь уже своих личных вещей.       Наибольший интерес вызывали многочисленные книги и разнообразные приборы, направленные на обнаружение врагов, — это была действительно полезная находка. Помимо них в волшебном сундуке обнаружились запасы зелий, которые Тобирама всё же решил перепроверить прежде, чем употреблять, а также накидка, в воспоминаниях проходившая как «мантия-невидимка». Немедленно опробовав, Тобирама с некоторым удивлением убедился в заявленных свойствах.       Был ещё глаз-протез, который в первые минуты в новом теле Тобирама достал. Как оказалось, этот глаз был одним из важных козырей Аластора — по функции он походил на Бьякуган клана Хьюга, давая возможность своему носителю смотреть через предметы, а кроме того приближать и отдалять изображение. К нему, правда, требовалось приноровиться, чем Тобирама и занялся, вернув протез в пустую глазницу, пока исследовал недра сундука и упаковывал в него вещи, которые могли пригодиться ему на новом месте работы. Пленных, очнувшихся было и зашевелившихся, он оглушил вновь, на этот раз чарами, так же чарами связал и заткнул им рты кляпами. Допрос он решил всё же отложить на потом — неизвестно, насколько на самом деле его оппоненты крепки, а в данный момент Тобирама не располагал временем для долгих и обстоятельных выбиваний информации старым дедовским способом. Ментальным чарам, как и любому гендзюцу, заточенному на проникновение в разум и добычу данных, он не доверял, а снадобье под названием «сыворотка правды» в его личном хранилище подошло к концу.       Ровно в семь вечера перед ним появилось невысокое существо с большими ушами — домовой эльф — и, поклонившись, почтительно пискнуло:       — Вы готовы, профессор Грюм?