Старый волк

      — Профессор Хагрид.       Рубеус вздрогнул. Его спина напряглась.       — Профессор Грюм? — он развернулся, посмотрел заискивающе.       — Студенты сообщили, будто бы видели, как ваши соплохвосты свободно бегали по опушке Запретного леса, — произнёс Тобирама прохладно. — Это правда?       — А?.. Что?.. Не, профессор Грюм, не могло быть такого! — замахал руками Рубеус, вымучивая улыбку. — Все соплохвосты в вольерах, как вы и сказали…       — На прошлой неделе их было сорок восемь, — Тобирама слегка прищурился. — Что если я сосчитаю их сейчас?       Полувеликан потупился, увлечённо разглядывая что-то у себя под ногами. Тобирама нахмурился.       — Профессор Хагрид, вы понимаете, по какой причине я потребовал ужесточения мер безопасности?       Не поднимая головы, Рубеус кивнул.       — Почему я запретил подпускать к соплохвостам учеников младше шестого курса?       Рубеус кивнул снова.       — Тогда почему вы допустили, чтобы твари сбежали?       Хагрид был ни жив ни мёртв, сжался под его взглядом и что-то бессвязно бормотал. «Поделом, — без жалости подумал Тобирама. — Может, хоть думать научится и не подвергать студентов опасности».       По поводу хагридовых соплохвостов к нему ещё на второй неделе семестра с разницей буквально в пару часов пришли Драко Малфой и Гермиона Грейнджер. Всё пытавшийся перед ним выслужиться Драко, едва получив разрешение высказаться, пустился в пространные описания того, как Хагрид вечно подсовывает ученикам опасных тварей забавы ради. Гермиона же очень осторожно, при этом буквально моля не выдавать, что она об этом с ним говорила, просила профессора Грюма попробовать донести до Рубеуса, что эти твари слишком опасны для того, чтобы давать заниматься с ними детям. Мотивы у каждого из студентов были свои, но проблема, ими поднятая, была в самом деле серьёзной, и Тобирама решительно вмешался. Альбус поначалу попытался было вступиться за Рубеуса, но затем, узнав о соплохвостах больше, ахнул и полностью отдал это дело Тобираме.       — Ваши оправдания не стоят ничего, — жёстко перебил Второй продолжавшего бормотать Рубеуса. — Сегодня вечером прибывают делегации Дурмстранга и Шармбатона, перед которыми Хогвартс не должен опозориться. Так что потрудитесь в будущем не допускать подобных ситуаций, иначе я гарантирую вам большие проблемы.       Он развернулся и направился прочь от хижины лесника, магическим глазом наблюдая, как Хагрид с огромным облегчением вздыхает и скрывается в доме. Остаётся надеяться, что урок будет извлечён, иначе в самом деле придётся принимать меры.       Возвращаясь в замок, Тобирама прошёл мимо площадки, на которой обычно проводились уроки полётов, — сейчас там разминался пуффендуйский и когтевранский третий курс, чтобы потом перейти к более сложным упражнениям. Всё это происходило под чутким надзором Роланды Трюк, преподавательницы полётов, а ныне ещё и тренера по физической подготовке. Когда Тобирама предоставлял на рассмотрение директору этот свой проект новых занятий, то отметил, что Роланда всего только ведёт полёты у первокурсников и судит матчи по квиддичу, даже не тренирует команды, однако получает полное жалование профессора. Альбус тогда пожал плечами и сказал: «Ну, Попечительский совет готов платить, почему мы должны отказываться?», на что Тобирама предложил всё же повысить занятость профессора Трюк, чтобы в случае проверки не возникло проблем. В тот момент он, собственно, и заметил, что имеет смысл заняться физическим воспитанием учеников — из них всех достаточный уровень нагрузки для тела имеют разве что члены команд по квиддичу, но это всего по семь человек с факультета. «Здоровее будут, — привёл он тогда аргумент. — А то только и делают, что сидят целыми днями, а от этого какие только болезни не развиваются». Альбус подумал немного, посовещался с Минервой и согласился. Роланда, конечно, была не слишком обрадована новостью, что придётся работать больше за те же деньги, но слово о здоровье студентов её проняло. Сами подростки восприняли нововведение с ещё меньшим восторгом, но бунтовать никто не стал — все опасались ответных действий профессора Грюма.       Прежде, как Тобирама знал, самым страшным человеком в Хогвартсе считался профессор зельеварения Северус Снегг, однако в этом году Второй явно потеснил его с пьедестала. От него не то чтобы шарахались в коридорах, но встретиться взглядом лишний раз остерегались точно. За два месяца, прошедших с начала учебного года, новый профессор защиты от Тёмных искусств приобрёл репутацию жестокого, нетерпимого и много требующего садиста, и Тобирама не спешил это опровергать — зачем, если на его занятиях, по крайней мере, всегда царила идеальная дисциплина, а все задания выполнялись неукоснительно? Любовь студентов была ему без надобности, в отличие от освоения ими предмета на высоком уровне.       В холле замка у мраморной лестницы на стенде висело большое объявление, повешенное неделю назад и взбудоражившее учеников:       Турнир Трёх Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу, 30 октября, в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше. После занятий всем ученикам надлежит отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи гостей.       Разговоры, собственно, теперь были только об этом — даже Дуэльный клуб, захвативший умы студентов после второго занятия, когда началась практика, отошёл на второй план. Всем было интересно, что из себя представляют ученики из других школ и кого выберут чемпионами; старшекурсники потихоньку обсуждали, кто будет выдвигаться, и делали ставки, и пока лидировал Седрик Диггори — половина Хогвартса была уверена, что староста Пуффендуя и школы, отличник и капитан команды по квиддичу более чем достоин представлять Хогвартс на Турнире. Преподаватели, стоит отметить, придерживались того же мнения.       — Уверена, это будет Седрик, — заявила накануне вечером в учительской Помона, глядя на всех с таким видом, словно готова была подложить дьявольские силки в постель тому, кто не согласится. — Мальчик просто молодец и, более того, уже начал готовиться — взял в библиотеке книги о прошлых Турнирах и изучает задания с них.       — Да, мистер Диггори подходил ко мне, — закивал Филиус, — спрашивал о загадке с Турнира тысяча шестьсот восемьдесят второго года. Мы с ним имели очень интересную беседу!..       Большой зал — по случаю приезда гостей так же, как и весь остальной замок, вычищенный до блеска — был украшен огромными полотнищами с гербами факультетов и школы, и голубой фон эмблемы Когтеврана перекликался с цветом неба, которое отражал волшебный потолок. Обед ещё только начался, но Минерва уже отставила опустевшее блюдо и поднялась из-за стола, когда Тобирама подошёл. Они обменялись кивками, и заместитель директора быстро покинула зал — у неё после обеда были ещё уроки, и в то же время ей необходимо было успеть закончить кое-что к вечеру. Собственно, именно Минерва по большей части ведала организационными моментами подготовки школы к Турниру — Альбус был занят какими-то другими важными делами, что не мешало ему, впрочем, сейчас степенно попивать тыквенный сок.       — Аластор, послушай, — стоило Тобираме сесть рядом, обратился к нему директор. — Сегодня мне снова пришло письмо от нашего доброго друга…       — И что?       — Что обычно, — Альбус хитро улыбнулся. — Горело письмо красиво… Но я почитал его прежде, стоит признаться. На сей раз мистер Люциус Малфой отмечал, что конец октября — слишком холодное время для занятий спортом на улице…       «Это он ещё не знает, что у меня в планах практика закаливания».       — Я думаю пойти ему навстречу и перенести эти уроки в школу, — сообщил Альбус. — А то так сильно, как это делаем мы, игнорировать главу Попечительского совета… — он покачал головой, показывая, что то, чем они занимаются, на самом деле очень плохо. Ещё бы лукаво блестеть глазами перестал, тогда бы Второй ему, может быть, и поверил.       — Ты директор — тебе решать, — ответил Тобирама безразлично и придвинул к себе блюдо с запечённой картошкой; проект с тренировками был реализован и переложен на плечи других людей, поэтому Второй не собирался тратить время на решение вопросов, связанных с ним, — только на наблюдение со стороны за тем, чтобы всё исполнялось правильно.       Альбус явно уловил его настроение и отстал, отвлёкшись на десерт.       Из-за приезда гостей весь день никто из студентов на уроках себя особо не утруждал, что раздражало Тобираму. «Как же легко отвлечь их от знаний», — думал он, задавая домашние задания больше обычных — на самостоятельное изучение перешло то, что не успели разобрать в классе. Услышав сию радостную весть, студенты примолкли, и на лицах их отразилось понимание. Кажется, определённый прогресс всё же был достигнут.       Вечером, ближе к шести, деканы вывели своих подопечных на улицу и построили ровными рядами перед дверями замка. Учителя расположились позади остальных, и поверх голов студентов Тобирама наблюдал за местностью, особо пристальное внимание уделив вольеру с соплохвостами: внимательно вгляделся в него магическим глазом и обнаружил, что Рубеус как раз заканчивает укреплять забор пластинами из металла — деревянные были неэффективны против тварей, умевших выстреливать искры. Удостоверившись, что здесь всё пришло в норму, Тобирама перевёл взгляд на небо как раз в тот момент, когда Альбус воодушевлённо выкрикнул:       — Чует моё сердце, делегация Шармбатона недалеко!       Сердце его чуяло верно — в небе над Запретным лесом на фоне бледной луны вначале возникло тёмное очертание чего-то огромного, по мере приближения трансформировавшегося в карету впечатляющих размеров, которую тянули по небу гигантские золотые кони. По рядам студентов прокатился общий восторженный вздох, а Помона, стоявшая рядом с Тобирамой, пробормотала себе под нос:       — Не могут обойтись без показухи, петухи французские…       Наконец, карета приземлилась и, прокатившись по земле ещё несколько десятков метров, остановилась окончательно. Из неё тут же выскочил мальчишка, разложивший ступеньки, и отошёл в сторону, давая дорогу директору. Из воспоминаний Аластора Тобирама знал, как выглядит мадам Олимпия Максим, да и к Рубеусу привык, поэтому не испытал удивления, увидев полувеликаншу, а вот подростки вокруг него были явно шокированы её ростом, который, впрочем, ничуть не мешал женщине быть грациозной. Найдя глазами Альбуса, она расплылась в улыбке, подошла к директору и протянула ему руку. Альбус, лишь слегка наклонившись, её поцеловал.       — Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!       — Дамблёдорр, — произнесла Олимпия грудным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии?       — Спасибо. Я в превосходной форме…       Пока они обменивались любезностями, Тобирама обратил внимание на учеников Шармбатона, выстроившихся за спиной своего директора. Их было пятнадцать, как и значилось в заявке, и выглядели они как на подбор: разных ростов, но одинаково подтянутые и смотрящиеся крайне неуместно здесь, на севере, в своих тонких голубых мантиях. Многие ученики зябко тряслись, часть поглядывала на замок с удивлением пополам с ужасом. «Как видно, не только наши студенты мало знают о других школах волшебства», — отметил про себя Тобирама.       — Ка'г-ка'гов уже приехал?       — С минуты на минуту ждём, — сказал Альбус. — Вы его будете приветствовать здесь или пойдёте сразу в замок?       — Лучше пойдём в замок, тут у вас холодно, — Олимпия величаво махнула своим ученикам. — Следуйте за мной…       — Холодно им, — продолжала ворчать Помона, пока хогвартцы расступались, чтобы пропустить гостей. — Шубку бы потеплей надела, и было бы хорошо…       — Помона, — укоризненно шикнула на неё Минерва. — Хватит уже.       Женщина не ответила, но как только её подруга отвернулась, мимолётно передразнила её, заставив Аврору и Батшеду, стоявших дальше, хихикнуть. На этот звук обернулись было несколько семикурсников, но одного взгляда Тобирамы хватило, чтобы подростки вновь принялись увлечённо разглядывать небо.       Однако смотреть надо было вовсе не туда, а на озеро; вода на нём вскоре вспенилась, и из глубин поднялся корабль, развернув паруса и флаги с двуглавым орлом. Когда на берег был скинут трап, и по нему стали сходить пассажиры, Тобирама окинул их взглядом и отметил, что дурмстрангцы подготовились однозначно лучше своих коллег из Франции: на всех были тёплые шубы, несколько переоценивающие суровость осени в этих краях, но зимой явно не будущие лишними. Возглавлял же процессию, поднимавшуюся по склону, человек, который заслуживал самого пристального внимания — Игорь Каркаров, директор Дурмстранга, бывший Пожиратель Смерти, дезертир и трус. Пример для подражания студентам, надо признать, сомнительный.       — Дамблдор! — слишком уж радостно, чтобы верилось в искренность, воскликнул Игорь. — Как поживаете, любезный друг?       — Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров, — в тон ему отозвался Альбус, отвечая на рукопожатие.       — Старый добрый Хогвартс, — Игорь обвёл замок холодным, проницательным взглядом, при этом продолжая ненатурально улыбаться. — Как хорошо снова быть здесь, как хорошо… Виктор, иди сюда, в тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл…       — Виктор Крам?! — зашептались студенты вокруг. — Неужели сам Крам?! Он ещё школьник?..       — Тьфу ты, а этот будет позёр похуже, — хмыкнула Помона, провожая входящего в двери Каркарова презрительным взглядом.       Минерва вновь повернулась.       — Помона!       — Что? — декан Пуффендуя приподняла брови. — Не согласна, что ли?       — Сейчас не до этого, — раздражённо прошипела МакГонагалл и отдала распоряжение студентам Хогвартса возвращаться в замок.       — Дорогая моя, позволю себе согласиться с Минервой, — проговорил Флитвик, с добродушным укором улыбаясь. — Не стоит обижать гостей.       — Ну хоть вы-то со мной согласны, Аластор? — обратилась к нему за поддержкой Помона, и Тобирама, подумав, кивнул:       — В том, что перья они распушили, точно.       Победно глянув на Филиуса, Помона взяла Второго под руку и потянула в замок. Недовольно нахмурившись, Тобирама отдёрнул руку, на что Помона, ничуть не обидевшись, лишь возвела глаза к потолку.       К тому времени как они вошли, все студенты уже заняли места за столами в Большом зале. Дурмстрангцы за столом Слизерина с интересом оглядывались по сторонам, в то время как шармбатонцы, устроившиеся рядом с когтевранцами, продолжали трястись и согревать дыханием ладони.       — Ничуть не холодно, — проходя мимо, услышал Второй сердитый комментарий Гермионы Грейнджер. — Неужели трудно было захватить с собой плащи!       Последними в зал вошли директоры трёх школ. Увидев мадам Максим, её подопечные поспешили встать. За соседними столами раздались смешки, но шармбатонцы невозмутимо оставались на ногах, покуда женщина не опустилась в кресло по левую руку от Альбуса, за что получили первый мысленный плюс от Второго, ценившего проявление уважения.       Дождавшись, когда разговоры стихнут, Альбус, продолжавший стоять, звучно заговорил:       — Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости. С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, вы хорошо проведёте у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка! — он продолжал улыбаться, несмотря на то, что пара девушек из Шармбатона хмыкнула. — Официальное открытие Турнира состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!       Альбус сел, и Игорь Каркаров тотчас же наклонился к нему и принялся вещать:       — Нужно, чтобы ваш школьный целитель… у него хорошая квалификация, я надеюсь?.. так вот, необходимо, чтобы он сегодня же осмотрел Виктора — я, кажется, уже говорил, что он простудился? А ещё нужно…       — Кто этот Виктор? — решил всё же поинтересоваться Тобирама у сидевшей рядом Батшеды, предположив, что это может оказаться важно, раз директор Дурмстранга так именно с этим учеником носится.       — Аластор, вы шутите, правда? — проникновенно уточнила Бабблинг и шокировано раскрыла глаза, когда он отрицательно покачал головой. — Но как же так!.. Виктор Крам — самый известный на сегодняшний день ловец, он участвовал в финале Кубка мира этого года и поймал для Болгарии снитч.       — Разве вы интересуетесь квиддичем? — удивился Филиус, расположившийся по другую сторону от Тобирамы.       — Я интересуюсь игроками… — откликнулась Батшеда и перевела взгляд на молодого болгарина, с которым завёл беседу Драко Малфой.       — Ах, женщины-женщины… — со знанием дела протянул Филиус и вернулся к йоркширскому пудингу.       Тут очень незаметно (по сравнению с обычно производимым им шумом) в зал через заднюю дверь проскользнул Рубеус и пристроился с краю. Тобирама бросил на него вопросительно-суровый взгляд, и лесничий с виноватой улыбкой кивнул и махнул рукой, давая понять, что всё улажено. Это Второй собирался позже проверить, а пока перенёс внимание на вошедших почти сразу за Хагридом людей: Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта, и Бартемиуса Крауча-старшего, главу Департамента международного магического сотрудничества. Впрочем, Людо его мало заинтересовал; острый взгляд достался Краучу. «Согласно информации Питера, он под Империусом Тёмного Лорда, — подумал Тобирама. — Перебив контроль, можно попробовать выяснить, где Лорд сейчас…»       — Профессор Грюм, — перегнувшись через Флитвика, Минерва подозрительно сощурилась, — что вы замышляете?       — Не понимаю, о чём вы, — отчеканил Тобирама, внутренне напрягшись — он был уверен, что контролировал выражение лица, а окклюменционные барьеры не давали сигналов о попытке проникновения в сознание.       — Тогда не буравьте так взглядом мистера Крауча, пожалуйста, — проговорила в ответ Минерва и отвернулась, но продолжала всё-таки порой бросать на него короткие взгляды.       «В другой раз», — заключил Тобирама, не собираясь распалять подозрительность МакГонагалл. Или тем более Альбуса, который искоса наблюдал за ними, не отрываясь от разговора с коллегами-директорами.       Официальную речь Дамблдора о правилах Турнира и отбора чемпионов, которую тот произнёс по окончании ужина, Тобирама не слушал — он думал о своём. «Итак, при первом же удобном случае необходимо побеседовать с Краучем-старшим — он последний известный мне человек, видевший Лорда. В идеальном варианте Лорд, слишком слабый для самостоятельного перемещения, всё ещё находится в доме Краучей; в чуть худшем — Бартемиус видел, кто из последователей пришёл за Лордом и помог ему… Велика вероятность также того, что к Бартемиусу был применён Обливейт, чтобы он наверняка не выдал тайн. Впрочем, способы сломать любые блоки есть, хотя большую их часть будет провернуть непросто из-за того, что Крауч — высокопоставленный министерский сотрудник, которому нельзя исчезать надолго…»       В конце пира, когда иностранные делегации и студенты Хогвартса уже покидали зал, Альбус подошёл к нему.       — И всё же, мой друг, — произнёс он одновременно лукаво и серьёзно, — что ты затеваешь?       — Почему все решили, что я затеваю что-то? — процедил Тобирама, поднимаясь на ноги; протез клацнул по полу.       — Я верю Минерве, — спокойно откликнулся Альбус, поправив очки. — У неё поистине кошачье чутьё.       Он сам усмехнулся своей шутке, Тобирама остался холоден. Впрочем, взгляд директора требовал, и ответить всё же пришлось:       — Пока тебе об этом знать не стоит. Но в своё время я всё расскажу.       — Обещаешь? — взгляд Альбуса стал до невозможности пытливым.       — Обещаю, — преспокойно кивнул Тобирама и похромал прочь. Когда он проходил мимо, Игорь Каркаров одарил его взглядом, полным страха и ненависти, но был проигнорирован напрочь.