***
Святочный бал. Одна из традиций Турнира. Головная боль для преподавательского состава Хогвартса. Благо, Тобираму никто звать поучаствовать в подготовке празднества не стал — все профессора молчаливо и единодушно сошлись на том, что отставной мракоборец с пунктиком насчёт безопасности вряд ли много смыслит в меню, программе вечера и украшениях, так что ему было доверено обычное дело: проследить за тем, чтобы в школу вместе с посылками из внешнего мира не проникло угроз. Это более чем устраивало Второго; пока коллеги украшали вместе с домовиками замок и планировали декорации в Большом зале на праздничный вечер, он проверял коробки с угощениями из «Сладкого королевства», украшения-игрушки ручной работы, доставленные из лондонской мастерской по специальному заказу, анализировал содержимое бутылей с вином, медовухой и сливочным пивом на предмет наличия запрещенных веществ и прочее. В свободное же время он продолжал свои затянувшиеся изыскания в библиотеке. Приходилось признать, что логичных вариантов его попадания в мир магов становилось всё меньше. Дошло до того, что Тобирама всерьёз стал рассматривать возможность вмешательства неких «высших сил», в которые никогда в бытность свою шиноби не верил, считая, что религия — прибежище слабых духом; почитание предков было лично для него единственным достойным вариантом поклонения. Однако сейчас был тупик. Насколько он смог выяснить, ни один из существующих ритуалов не мог перекинуть его душу из другого измерения. Даже если предположить, что страны шиноби — прошлое одного из регионов данного мира, магическая практика временных перемещений не была развита настолько, чтобы, во-первых, покрыть большие временные промежутки, во-вторых, переносить не тело, а только лишь душу. Зато о реинкарнации — перерождении души, говорили многие религии этого мира, начиная от синтоизма, в чём-то схожего с традиционными верованиями земель, в которых обитают шиноби, и заканчивая некоторыми течениями христианства, религии, распространённой в Великобритании. Однако всё это было слишком неоднозначно — какой резон неким божествам, даже если они существуют, выдёргивать душу Тобирамы в этот мир? Почему именно его душу? А в то, что подобное могло произойти по чистой случайности, Второй не верил. Впрочем, то, что пока ответ на основной вопрос не найден, вовсе не расстраивало Тобираму, наоборот, скорее подстёгивало его любопытство, заставляло искать дальше. В своём мире он был мёртв, в этом, по местным меркам, относительно молод — торопиться некуда. Впервые он может позволить себе спокойно учить, познавать новое, работать. Это состояние, поначалу непривычное и нервировавшее, начинало Тобираме нравиться.***
На сам Святочный бал Тобирама не пошёл — его не интересовали подобные мероприятия, тем более, как часто повторял с тенью грусти его брат, веселиться Второй совершенно не умел. Зато он умел видеть красоту природы, а потому, поужинав в своих комнатах, спустился вниз и через холл, в который через распахнутые двери Большого зала врывалась музыка, радостные крики и смех школьников, вышел на улицу, где снег красиво серебрила луна. Разбитый специально к балу розовый сад он миновал, даже не взглянув на цветы. Один раз навстречу попался Игорь Каркаров, раздражённо вышагивавший по дорожке взад-вперёд, словно ожидал кого-то; Тобирама, кажется, его спугнул, и директор Дурмстранга, одарив экс-мракоборца неприязненным и чуть испуганным взглядом, скрылся в замке. Последив за ним ещё какое-то время при помощи глаза и убедившись, что Игорь вернулся в зал и был вовлечён в разговор Минервой, Тобирама спокойно дошёл до берега скованного льдом озера и, остановившись там, вдохнул свежий воздух. Ему нравилось это место: такое уединённое, тихое, лишённое суеты, когда поблизости нет учеников. Надо отдать основателям должное: место для школы чародейства было выбрано более чем удачное, одновременно безопасное и красивое. Кроме того, высокие горы — таких вершин, как здесь, Тобираме не доводилось видеть — надёжно оберегали долину, а озеро в случае проблем с поставками продовольствия могло долго служить источником пищи, как и леса вокруг… Плавный ход мыслей Тобирамы прервало вдруг ощущение, что что-то не так. С каждой секундой оно всё крепчало, перерастало в уверенность — Второй быстро зашагал обратно к замку, на ходу осматривая окрестности магическим глазом. Что случилось? Вроде бы, визуально всё в норме: студенты отдыхают от танцев на скамейках среди розовых кустов, Помона неспешно прохаживается там же, следя за порядком, в Большом зале приглашённая группа играет последнюю медленную мелодию — самые стойкие пары танцуют, прочие начинают уже расходиться, некоторые останавливаются в холле поболтать с приятелями с других факультетов прежде, чем разойтись по спальням… Опасность! Откуда это чувство? Почему ощущается оно одновременно и правдиво, и инородно? Ищи! Что искать? Где? Кого?.. Мальчик! Перед глазами всплыло лицо: зелёные глаза, большие очки, шрам в виде молнии на лбу… Гарри Поттер. — Уизли! — рявкнул Тобирама; Рон, разговаривавший с Гермионой Грейнджер, вздрогнул и обернулся. — Где Поттер? — Гарри? — вскинул брови Рон и покрутил головой по сторонам. — Я… не знаю, профессор, только недавно был здесь… — Что случилось, профессор Грюм? — Гермиона была раскрасневшаяся, явно на взводе, но злость уже улеглась, сменившись беспокойством. — Что-то с Гарри? — Я просто его ищу, — бросил Тобирама и пошёл прочь, продолжая быстро вращать магическим глазом. «Что вообще происходит? — мысленно нахмурился он. — Зачем я спрашивал у детей? Что со мной?..» — …замечательный вечер, профессор МакГонагалл, — говорил Минерве рыжий парень в очках, вроде бы, ещё один Уизли. — Я прекрасно провёл время, заодно побеседовал с Гарри, Гарри Поттером — мы давно не виделись. Жаль только, что поговорить удалось мало — профессор Снегг его сейчас отозвал для разговора… Тобирама остановился — «Снегг?..» — и, напрягая силы, стал по возможности быстро сканировать взглядом замок, насколько хватало силы магического глаза, цепляя максимум деталей. Ни Северуса, ни Гарри он не обнаружил. — Чудесный вечер, не правда ли? — умиротворённо спросил подошедший к нему Дамблдор. — Не правда, — отрезал Тобирама. — Альбус, где Поттер? — Я полагаю, гуляет где-нибудь вместе с друзьями… — директор замолчал, пристально посмотрел на него. — В чём дело, Аластор? — Назови меня параноиком, но я чую беду, — сказал Тобирама, продолжая обшаривать взглядом подземелья и ближайшие коридоры. — Снегг увёл мальчишку, но ни одного из них я не вижу. На лице Дамблдора отразилось сомнение. — Хогвартс велик, — произнёс он негромко, — ты не можешь охватить его весь… — однако он всё же вызвал эльфа и приказал: — Найди профессора Снегга и сообщи нам, где он. — Да, директор! — пискнул домовик и исчез. Пока он отсутствовал, к Тобираме и Альбусу подошла Минерва. — Всё в порядке? — поинтересовалась она. — У вас, Аластор, странный вид. Тобирама лишь отмахнулся, и тут вернулся эльф. — Профессора Снегга нет в замке, сэр. Разрешите Вилли отлучиться из школы и поискать профессора? — Поищи, — кивнул Альбус. — Только не показывайся ему, Вилли. Просто выясни, где профессор Снегг, и сообщи. — Альбус, что происходит? — спросила Минерва, на сей раз настойчивей. — Пока не знаю, — ответил Дамблдор, сведя на переносице брови. — Мы с Аластором выясним это, а вы, Минерва, проследите, пожалуйста, за тем, чтобы все дети оказались в своих кроватях. Прежде, чем уйти, Минерва миг поколебалась. — Я точно не могу помочь? — Мы с Аластором справимся, — отозвался Альбус. — Ступайте. В последний раз обеспокоенно взглянув на них, Минерва отошла к разговаривавшим в стороне Филиусу и Авроре, а Тобирама и Альбус отошли в коридор за главной лестницей, где располагались редко используемые классные комнаты, и зашли в одну из них. Тут как раз вернулся эльф. — Профессор Снегг сейчас находится в Малфой-меноре, директор Дамблдор, сэр. Альбус и Тобирама переглянулись. — Скажи, — произнёс Дамблдор, — а нет ли там же вместе с ним мистера Поттера? Когда домовик кивнул, это не стало удивлением. — Спасибо, Вилли, можешь идти, — Альбус повернулся ко Второму. — Ты знаешь, к чему это всё? — Вряд ли к хорошему, — ответил он. — Давай выясним. Директор кивнул. — Разумеется. Фоукс! — со вспышкой пламени из воздуха возник феникс и сел к нему на руку. — Доставь нас в Малфой-менор, пожалуйста. Фоукс тихо курлыкнул, и как только Тобирама коснулся его лапки, перенёсся вместе с обоими магами. Они оказались посреди просторного холла, из которого вправо и влево вели большие дубовые двери, а массивная лестница поднималась вверх. Неслышно ступая по ковру, на ходу извлекая волшебную палочку, Тобирама подкрался к левой двери — из-за неё доносился улавливаемый его обострённым чарами слухом голос: — …Благодарю, милорд, однако я не могу принять ваш дар. Для меня честь то, что моя плоть была использована для вашего возрождения, я не заслуживаю большего… Говоривший осёкся. Он стоял, склонив голову, перед высоким магом с неестественными чертами лица и секунду назад снизу вверх глядел на него с чуть фальшивым раболепием, но сейчас вскинулся, перевёл взгляд на дверь. В глазах блеснула сталь. По мановению его руки дверь отворилась, и Тобирама и Альбус мгновенно подняли палочки и выставили щиты, рассчитывая получить профилактические заклинания. Однако люди в комнате повели себя слишком уж спокойно. — Дамблдор, — прошипел человек со змеиными чертами лица. Память Аластора подсказала, кто это был. — Том, — отчеканил Дамблдор, хмурясь. — Я надеялся, что на этот раз ошибся в выводах, и за этим всем стоишь не ты. — Но это был я, — звучным шёпотом ответил лорд Волан-де-Морт, щуря красные глаза. — Это всегда был я… Человек, склонившийся перед ним — Люциус Малфой — выпрямился, опустил правую руку на закреплённую в держателе на поясе волшебную палочку; в левой он сжимал окровавленный кинжал. Чуть дальше на коленях стоял связанный по рукам Гарри, которого за волосы держал Северус, глядевший на прибывших с мрачным хладнокровием. Возле камина был установлен большой котёл, из которого слабо поднимался пар. — Но я даже рад, что ты пришёл, старик, — прошипел Тёмный Лорд. — Твой любимец умрёт у тебя на глазах. Он сделал выпад палочкой в сторону Гарри, но Альбус успел среагировать и выпустил чары быстрей — Волан-де-Морту пришлось блокировать его ярко-лиловый луч, и в тот же момент Северус ударил сбоку. Отразив его заклинание, Тобирама послал оглушающее в Люциуса, однако он легко его отвёл и ответил связкой чар, от которых было проще уклониться, чем магически отразить. Сделав кувырок и откатившись за диван, Тобирама едва успел закрыться щитом от взрыва справа — это Альбус и Лорд сошлись в поединке, уже уничтожившем боковую стену дома, — исподтишка выпустил чары в замешкавшегося Снегга, доставая из сапога нож, и тут же, выглянув из-за преграды, метнул его в отвлёкшегося на взрыв Малфоя, целя почти что в слепую зону. Люциус, не глядя, как-то механически отмахнулся от летящего в него ножа своим кинжалом, только затем повернулся. Его и Тобирамы глаза на миг встретились, в обоих застыло одинаковое удивление. А затем атаковал Северус, и Тобираме пришлось перемещаться в более безопасное место, попутно удерживая щит. Времени подумать не было ни мига, нужно было найти Гарри и вытащить его из этого места… Мальчишка обнаружился в цепкой хватке Снегга, который под прикрытием Малфоя вытащил Поттера на улицу, где в сражении Альбуса и Лорда наступил небольшой перерыв. — Мой лорд! — крикнул Люциус почти с задором. Волан-де-Морт усмехнулся. — Авада Кедавра! — Нет! — крикнул Альбус, бросившись вперёд, но было поздно. Зелёный луч ударил точно в грудь Гарри Поттера. Вдруг повисла тишина. Альбус застыл как громом поражённый, не в силах оторвать взгляд от обмякшего тела ученика. Его вид явно доставлял Тёмному Лорду удовольствие; понаслаждавшись им ещё несколько мгновений, он обратился в тень и растворился в ночи. Вслед за ним исчезли Малфой и Снегг. — Нет… — прошептал Альбус; из-под очков по его щекам покатились слёзы. — Гарри… Тобирама стоял посреди разрушенной гостиной, стараясь одновременно принять и оценить всё произошедшее. В его сознании пронёсся шумный горестный вздох.