Дьявол во плоти

       Как обычно, мы начали собирать хоть какие-то улики. На месте преступления их не оказалось. Я и Люцифер поехали в штаб. Мы начали искать информацию об Адаме. Он был известной персоной, поэтому не составило труда найти её. И тогда мы поехали опрашивать людей, которые были связаны с Тернером.        Первым делом мы поехали к человеку, который сыграл не последнюю роль в жизни музыканта. Этим человеком был его менеджер или, иными словами, продюсер. Мик Лайлок был одним популярнейших и известнейших продюсеров города. Да что там города, страны. Именно его мы отправились допрашивать.        Без особых проблем мы вошли в здание, где располагалась его студия. Мы застали его, сидящего за пультом управления. Мы прибыли немного не вовремя. Он записывал с каким-то парнем, которого, я была уверена, никто ещё не знает. Он пел какую-то песню, но ничего не было слышно за стеклом.        Никто из нас: ни я, ни Люцифер, — не решались прерывать запись. Просто стояли и ждали. Тот парень допел свою песенку и вышел из той комнаты, что была за толстым стеклом. Наконец-то, нас заметили. Я подошла ближе к Лайлоку. Он отпустил парня и посмотрел на меня. — Что вы хотели? — спросил он. — Что вы знаете про Адама Тернера? — спросила я. — Это был мой клиент. Мы записали столько песен вместе.        Пока мы с ним говорили, я заметила, что стало очень тихо. «Это не похоже на Люцифера,» — подумала я, оглянувшись вокруг. Люцифера нигде не было. И пока Лайлок что-то рассказывал о том, каким хорошим и талантливым был Адам, я искала взглядом своего напарника. — Что-то не так? — спросил продюсер, заметив это. — Извините…        Морнингстар нашелся в том помещении за толстым стеклом. Он надел наушники и начал стучать пальцем по микрофону, делая вид, что он профессионал своего дела, и проверяет, работает ли микрофон. Спустя несколько минут Люцифер увидел в дверях недовольную меня, сложившую руки на груди. — Кэт, смотри, я певец, — он потянул какую-то ноту, от чего я закрыла уши, а затем его рот, кинув в него какую-то довольно нелегкую папку. Почти никто не пострадал. — Ты не певец, а пипец ходячий… Мы вообще-то дело расследуем, а ты дурачишься…        Мик наконец-то закончил свой рассказ, указав нам (в частности, мне) на возможных убийц. Я подумала ещё немного минут и пошла к машине, поблагодарив мужчину. Хвостик по имени Люцифер увязался за мной. Он начал что-то рассказывать, нахваливать свой голос и себя самого, но я не слышала. Я ускорила шаг, чтобы не слышать этого всего. Сев в машину, я быстро завела её и уехала, оставив Люцифера одного, наедине с собой любимым. Мне нужна была тишина для раздумий. Я её получила.        Следующим человеком, с которым обязательно нужно было поговорить, была мать Адама. Она жила недалеко, поэтому доехать не составило труда. — Адам был, действительно, хорошим мальчиком… — начала она, стараясь сдержать свои слезы. — Не понимаю, что произошло… — У него были какие-нибудь недоброжелатели или враги? Вы не замечали чего-нибудь необычного, странного? — Он переживал о чем-то в последнее время. Не говорил о чем… Наверное, не хотел беспокоить… А врагов вроде не было. Я не замечала. Все его любили… — Скажите, у него были какие-нибудь друзья? — Да, были… Немного их… Насколько я знаю, некоторые уехали отсюда.        Она сказала несколько имен его друзей и их адреса, а я записала. Поддержав её добрым словом, я ушла. Взглянув на список имен, я не заметила в нем знакомых. — Детектив, плохо оставлять напарников одних… — послышался за спиной знакомы мужской голос. — Если детективу нужно подумать, а не слушать рассказы самовлюбленного напарника, то можно.        Теперь уже мы вместе поехали допрашивать друзей. Все они, как один, утверждали, что ничего не видели и не слышали. — Остался только один… — присаживаясь за руль, сказала я. Мы поехали к нему.