День второй
На кухне Уэйн так и не появился – предпочёл бесшумно ретироваться, пока Альфред не схватил его за руку. Прямо как тогда, когда в девять лет застал Брюса за воровством печенья. Вот только сейчас всё произошло не намеренно, а случайно, и утащил человек не сладость, а чужие ощущения. Это было неправильно, но откатить ситуацию обратно Бэтмен не мог, как и не выходило перестать прокручивать в голове услышанное. Два Кларка оказались похожи куда больше, чем он предполагал изначально. Могло ли это создать проблемы? Хотелось сказать себе самому, что нет, но сложности уже возникли, и вся задумка с этой чёртовой неделей перестала выглядеть как здравая идея, пришедшая в голову адекватному, а не зацикленному на своих тараканах человеку. Эгоизм победил логику, а чувство потери восторжествовало, получая такое вкусное подкрепление в виде криптонца – живого Кларка Кента, который сейчас заканчивал завтрак наверху в компании Альфреда. Да, старик… Уэйн потёр ноющий висок, поджимая губы. Ещё один камень преткновения. Брюс не мог не заметить из коридора, как дворецкий помолодел за прошедшую ночь на десяток лет, и причина была ясна, причём однозначно. В тот момент она, темноволосая и широкоплечая, сидела около Пенниуорта за обеденным столом и изливала ему свою душу. Похоже, что, поддавшись секундному порыву и позволив себе не думать, а чувствовать, он вновь сделал плохо, причём всем. Ведь этот Супермен рано или поздно (а если быть точным, то через шесть дней) покинет их мир, опять оставив ощущение невосполнимой потери, которая вновь коснётся не только его самого, но и других людей. Боль в голове усилилась – не очень хороший знак. В последнее время он не получал серьёзных травм, сотрясений не было, а значит, приближался фронт низкого давления (обычное дело для осени), на который его организм реагировал однозначно и отнюдь не радужно. Оставалось рассчитывать только на то, что его накроет после возвращения Кларка в свой мир. И Бэтмен, спустившись в лабораторию, поставил чашку в кофемашину – организм требовал дозу кофеина и заодно обезболивающего от мигрени. *** Из кухни Кларк вышел обновлённым. Всё же Альфред был не только отличным слушателем, но и неплохим психологом. Видимо, наработал навык, что неудивительно: столько лет жить под одной крышей с нестабильным Брюсом. Дом на первом этаже пустовал, чем Супермен воспользовался, чтобы связаться с Лигой. На общий вызов первой ожидаемо отозвалась Диана, быстро и бодро отрапортовав о том, что всё не просто в порядке – всё отлично. Разделившись на пары, все изучали новый мир с позиции своего двойника, и это было непередаваемо захватывающе. Кент, слушая амазонку, не смог не улыбнуться: она звучала в наушнике так счастливо (и, кажется, в этот самый момент летела куда-то), что камень, опустившийся было на сердце, исчез. Команде ничто не угрожало, и даже их Бэтмен, отделившийся от остальной Лиги, с радара не пропадал, поэтому Кларк со спокойной душой отключился и опустил передатчик в карман. Брюс этого мира в поле зрения так и не появился, хотя криптонец, даже не вслушиваясь, ощущал два пульса: один принадлежал Пенниуорту, а второй, идущий откуда-то снизу, определённо Уэйну. На него он настроился странно быстро, словно привык всегда осязать его уверенное биение где-то на периферии и чувствовал себя неуютно, когда его не улавливал. Супермен вздохнул, прохаживаясь перед лестницей, ведущей вниз. Стоило ли спускаться, чтобы открыть хозяина этого дома ещё с какой-нибудь стороны? Или лучше было дождаться, когда он закончит с делами и поднимется сам? Принять решение никак не выходило, поэтому Кларк навернул ещё несколько кругов, протаптывая ковёр, постеленный в коридоре. Можно было бы соврать себе и сказать, что этот мир не вызывал интереса, а один из его обитателей, сейчас засевший в помещении на несколько этажей ниже, не рождал желания поддержать и узнать ближе, но смысла в этом не было. Кент привык быть прямым и откровенным, иногда даже во вред себе, зато так жизнь среди людей становилась проще. Лукавство – это точно было не про Супермена, поэтому криптонец решительно втянул носом воздух, словно собирался прыгнуть в ледяную воду с большой высоты, и уверенно пошёл вниз. ***День четвёртый
Даже умение абстрагироваться и на время ночного отдыха отключать суперслух не помешало раскату грома, грохнувшему прямо над поместьем, разбудить Кларка. Криптонец приподнялся на локте, пытаясь проморгаться, а потом и вовсе сел, спуская ноги на пол. Лило сильно. Ветер с дождём упруго бил в закрытое окно, и Супермен, которого едва ли могло пронять подобным, поёжился: оказаться по ту сторону стекла не хотелось. Время лишь недавно перевалило за полночь, но из-за частых зарниц небо ярко вспыхивало, и этот холодный свет подсвечивал всё вокруг: лес вдалеке, лежащее между ним и домом поле, машину на гравиевой дорожке, которую размывало всё быстрее и упорнее. Понимая, что из-за резкого пробуждения и электричества, которое он не мог не чувствовать в воздухе вокруг, заснуть быстро не выйдет, Кент подошёл к окну ближе, щурясь на яркие молнии. Всё же мощь природы поражала. Такая сила и одновременно красота. Шумно дыша через нос и раздувая ноздри, Кларк завёл руки за спину, сплетая пальцы и разводя плечи шире, чтобы грудная клетка ходила свободнее. Стихия питала. Не так, как Солнце, но тоже внушительными энергетическими вбросами, и криптонец довольно прикрыл глаза, чувствуя приятную пустоту в голове. Она позволяла видеть дальше и ощущать больше, словно все его рецепторы перешли на 200% мощности. Шум воды за окном удалось отодвинуть на второй план, чтобы уловить куда более тихие звуки: ход часов на первом этаже в коридоре; шаги Альфреда в районе, похоже, кухни; шорох коготков летучих мышей и – не слышать его уже не получалось – дыхание Брюса. Прислушиваясь к последнему, Супермен склонил голову к плечу, легко хмурясь: что-то было не так. Возможно, он так и оставил бы этот вопрос без ответа, потому что считал, что уже достаточно влез в жизнь чужого, по сути, человека, но в этот момент открыл глаза, непроизвольно упираясь взглядом в балкон, который удавалось видеть через широкое окно. Поначалу показалось, что это какой-то мираж или обман зрения, потому что никто в здравом уме не будет «наслаждаться» видом снаружи, но глаза врать не могли, и даже после того, как он протёр их, человек не исчез – остался стоять, упираясь руками в перила перед собой. Вариант, кто это, был один, и Кларк, резко развернувшись, выскочил из своей спальни. В комнате Брюса было холодно – это Кент почувствовал даже со своей притуплённой восприимчивостью к низким температурам. Причина крылась в простом – в распахнутой балконной двери. Ветром уже разметало документы со стола и опрокинуло лампу, а дождь заливал пол. Супермен отметил всё это на автомате, делая шаг в сторону Уэйна, сгорбившегося на балконе, но чья-то рука поймала его за запястье. – Мастер Кларк, не стоит, – Альфред, возникший как из ниоткуда, сейчас бледной тенью перекрывал дорогу к балкону. – То есть не стоит? – искренне ничего не понимая, криптонец нахмурился. – Это происходит с мастером Брюсом не в первый раз. Сильные грозы в Готэме – редкость, но в день смерти Супермена была именно такая погода. Это заякорилось в сознании, и теперь каждый раз он… – дворецкий качнул головой в сторону своего хозяина, – … впадает в состояние, в котором к нему лучше не подходить. Это даже опасно. Кент, в самом начале монолога Пенниуорта отняв у него свою ладонь, сейчас сводил брови на переносице всё сильнее, потому что услышанное не укладывалось в голове. Как можно было оставить человека, когда он определённо нуждался в помощи? Это было абсурдным и настолько чуждым, что криптонец просто отодвинул Альфреда со своего пути, решительно направляясь на балкон и не слушая дворецкого, всё ещё пытающегося ему помешать. – Брюс, – медленно приблизившись к Уэйну, Кларк зашёл сбоку, заглядывая в лицо Бэтмена, но рассмотреть его выражение удалось только после новой зарницы, и Супермен вздрогнул. Человек явно находился в кататоническом ступоре: пальцы нервно вцепились в перила балкона, глаза были широко раскрыты, а губы сжаты в тонкую побелевшую нитку. Дождь хлестал по высокой фигуре, сбегая на пол и заливая лицо, но даже это не меняло дикого и одновременно потерянного выражения лица Бэтмена. – Брюс, – решив, что отступать будет малодушно, Кент, утирая с глаз воду, набегающую с враз намокших волос, позвал ещё раз и положил ладонь на чужое плечо, хмурясь: Уэйн был ледяной и слабо подрагивал, – сколько ты уже стоишь здесь? – но Бэтмен словно не услышал вопрос, и тогда Кларк посмотрел за его плечо на Пенниуорта. – Сколько он здесь стоит, Альфред? – С начала грозы, – замирая под суровым взглядом криптонца, дворецкий поджал губы и конкретизировал: – Несколько часов. – Несколько часов? – Супермен шумно втянул носом воздух, выдыхая намеренно медленно, чтобы выпустить пар. Он не думал, что наступит момент, когда ему захочется повысить голос на Альфреда, но именно сейчас он был крайне к этому близок, хотя всё равно смог удержать себя в руках. – Принеси что-нибудь тёплое. Банный халат. Пару грелок. Что угодно, только быстрее. Пенниуорт помялся на месте, явно желая ещё что-то сказать или возразить, но всё-таки развернулся и вышел, а Кларк вновь посмотрел на Брюса. Тот не шелохнулся с момента появления на балконе криптонца, но оставлять его здесь Кент не планировал – ни при каком раскладе. Вначале разжал ладони Уэйна на поручне, а потом аккуратно потянул за собой в сторону двери в спальню. Тогда-то Брюс и очнулся, поднимая на Супермена взгляд. Кларк за свою жизнь встречал многое. В конце концов, если принимаешь решение спасать мир, то видишь все его стороны, и даже ту, в которой люди страдают, получают ранения и увечья или умирают. И пусть ты сам как из стали, но непробиваемой была только плоть. С душой всё было всегда гораздо сложнее, и не реагировать на страдания людей Супермен не мог, видя их в разной форме и выражении. Но даже так то, что сейчас прочиталось в чужих глазах, не просто тронуло. Криптонец потянул вдох, но нормально вобрать порцию кислорода не смог – в груди свернулся тугой пульсирующий ком, замешанный из сопереживания, невозможности как-нибудь быстро и действенно помочь Брюсу и ещё чего-то, что Кларк разобрать не успел – перехватил Уэйна под локоть, помогая удержаться на ногах. – Зачем? – голос Бэтмена прозвучал хрипло и низко, словно раздавался через динамик костюма, но спрятать его было негде – не в домашних же штанах и футболке, уже насквозь промокших и прилипших к телу. – Я сейчас... зрелище отвратительное. Уходи, – попытка оттолкнуть вышла почти угрожающей, но Супермен в силу своего упрямства никуда не шевельнулся. Наоборот, подхватил человека, развернувшегося к нему лицом, под вторую руку. – Нет, – нечеловечески тонкий слух уловил шаги Альфреда – дворецкий возвращался. Брюс же в ответ зажмурился, отворачиваясь так, чтобы быть к Кенту не той стороной, которую рассёк глубокий шрам, и сжал ладони в кулаки, но Кларк, по большому счёту, плевать хотел на любое сопротивление, словно подсознательно понимая, откуда именно у него растут ноги – из того факта, что Бэтмен в подобные минуты привык замыкаться в себе. Он прекрасно знал это по другу из своего мира, но здесь желание закрыться шло настолько в ущерб здоровью, что оставаться в стороне криптонец не мог. Не тогда, когда стоящего рядом человека трясло всё сильнее. Плечи под ладонями ходили ходуном, но Супермен не убирал руки, продолжая держать Уэйна: казалось, что, если он его отпустит, человек вернётся на балкон продолжать заниматься саморазрушением. – Оставь всё здесь, – кивнув Пенниуорту на кресло около балконной двери, Кларк перехватил взгляд Альфреда. – Я справлюсь сам, спасибо, – но дворецкий не вышел сразу. Скептически оглядел мокрого Кента. – Сейчас принесу второй халат, сэр. Кларк кивнул и сделал ещё один шаг вглубь комнаты, уводя Брюса с самого сквозняка. Даже сейчас человек не выглядел жалко – криптонец не испытывал и капли этого чувства, зато переживал множество других, намешанных внутри в хаотичных пропорциях. Среди прочего было смущение: ещё никогда он не помогал другому мужчине раздеваться, и пусть в этом не было ничего такого, Супермен всё равно тряхнул головой, отгоняя странные мысли, начавшие роиться в голове. Стянуть футболку через голову Брюса оказалось несложно, хоть человек и не помогал в этом деле, и, откладывая мокрую тряпку в сторону, Кент повернулся уже с халатом, но, наткнувшись глазами на чужой взгляд, замер. Теперь Уэйн глядел на него, практически не мигая и не давая отвернуться, – как примагнитил. Кларк сглотнул, потому что дыхание вновь сдавило прямо в горле, но всё равно набросил тёплую вещь на плечи Бэтмена, а вот руки не убрал – непроизвольно стал растирать спину Брюса, пытаясь хотя бы как-то его согреть. – Зачем? Криптонец не сразу понял, что человек задал ему тот же вопрос, что и пять минут назад, – слишком засмотрелся в пустые глаза, сейчас постепенно наполняющиеся изнутри чем-то тяжело распознаваемым. И как Брюс таскал всё это в себе? Кларк уже не мог отвернуться – глядел прямо на Бэтмена этой Земли. Перетянуть бы на себя хотя бы немного этой тяжести, которая – и никаких иных иллюзий не было – ломала Уэйна с каждым днём всё сильнее. За этими мыслями Кент не почувствовал, что инстинктивно подступил ближе, почти касаясь грудью чужой груди, а ладони перетекли на лопатки человека, замыкая того в объятиях, хоть и не полноценных. И никакого внутреннего протеста или заданного себе вопроса: Супермен был уверен больше, чем в чём бы то ни было, что сейчас быть рядом правильно и что он никуда не уйдёт, даже если Бэтмен погонит его взашей. Но тот не предпринимал ничего подобного. Просто стоял напротив, глядя с всё тем же вопросом в потемневших глазах. – Потому что я хочу быть здесь и сейчас, – ответ сорвался с языка быстрее, чем Кларк успел обдумать идущие из самого сердца слова, но когда осознал сказанное, не запнулся и не развернулся, чтобы выйти из комнаты, потому что только утвердился во всё том же ощущении правильности. Кент ждал, что Брюс переспросит или скажет что-то о том, что ему нужны подробности, но ничего из этого не произошло. Стоящий напротив человек несколько раз подряд моргнул, и Супермен упустил мгновение, когда Бэтмен сделал встречное движение. У него вышло слитно и легко, и он вряд ли качнулся на сверхскорости, но зоркий криптонский глаз не уловил начала этого рывка, а когда всё случилось, было уже поздно. Кларк оторопел, замирая и то ли боясь спугнуть, то ли прокручивая произошедшее в голове, но, в конце концов, лишь сомкнул плотнее руки, теперь полновесно обнимая Уэйна, ткнувшегося ему в плечо лбом. Человек не просил о помощи. Брюс, наоборот, хотел, чтобы Кларк ушёл, но тот упрямо остался, а в награду получил это – демонстрацию не слабости, но бесконечной усталости и принятия человеческой природы, которая однозначно голосила о том, что Бэтмену нужен отдых. И плечо рядом, о которое можно опереться. – Пойдём, – до кровати оставалась пара шагов, но Супермен был уверен, что если пронесёт их человека на руках, то после наутро найдёт в карманах брюк пару кусков криптонита, поэтому двигались они вместе и остановились только тогда, когда икры Кларка упёрлись в край постели. На остановку Уэйн отреагировал: не поднимая головы, запустил руки под халат и развязал пояс на штанах. Те с трудом, но всё-таки упали на пол, и Кент сдвинул ещё один ком мокрой ткани в сторону ногой. – Тебе нужен отдых. Нормальный, поэтому ложись, – взяв Брюса за локоть, Кларк потянул его в сторону подушки, но здесь случилось ещё одно, что заставило сердце в груди непроизвольно зайтись сильнее. Человек медленно расправил плечи, выпрямляясь, и встретился взглядом с криптонцем: – Останься. Кент замер, продолжая бездумно потирать ладонями чужие плечи, и если бы не это размеренное и повторяющееся движение, они бы сошли сейчас за каменное изваяние, потому что Супермен не мог пошевелиться, прибитый к месту взглядом Брюса, прямым и ничего не скрывающим. Таким откровенным своего друга Кларк не видел никогда, а этот человек открывался ему по прошествии нескольких дней, проведённых бок о бок. Это было удивительно и как-то особенно отзывалось внутри, поэтому криптонец тянул с ответом минуту – не больше. – Хорошо, – замечая, что каждое новое согласие, начиная с того, самого первого на крыше высотки, давалось ему проще предыдущего, Кент опустил руки, тут же чувствуя лёгкий дискомфорт. Скорость, с которой между ними устанавливалась эта эмоциональная сцепка, могла бы испугать, но Кларк говорил себе, что помогает сейчас человеку, который в этом нуждается. И что всё это совершенно нормально, как и снятие с себя всех мокрых вещей с заменой на второй банный халат, принесённый Альфредом. Брюс за это время уже лёг, вытянувшись под одеялом, и, только сев на край постели, Супермен понял, насколько напряжён Уэйн. Кошмар, пришедший ему наяву, никак не хотел отпускать, и Кент решительно сжал губы, оказываясь рядом с человеком, но на спине долго не задержался – перевернулся лицом к Бэтмену, осторожно кладя руку на его плечо. – Всё будет в порядке, – ощутив, как сустав вздрогнул под касанием, Кларк вздохнул и вновь легко погладил Брюса по руке вверх-вниз. – Спи. Я буду рядом. В силу простых слов Кент никогда не верил, но, видимо, это путешествие в параллельную вселенную по всем параметрам обязано было стать чем-то необычным, перечёркивающим те представления, которые были у него раньше, потому что прошло лишь несколько минут, а напряжение со стороны Бэтмена сменилось расслабленностью. Плечи опали, и дыхание выровнялось – человек уснул, а криптонец ещё некоторое время лежал, глядя на Уэйна и размышляя, потом тоже закрывая глаза и незаметно для себя проваливаясь в сон.