Cake by the ocean

— Потрясающе. Видишь, что ты наделал? Он не работает!       Крепкая мужская фигура была прекрасно видна на фоне предзакатного неба. Фигура насквозь мокрого, злого, даже взбешенного и почти потерявшего контроль над собой Наполеона Соло. Стоило сказать, для такого толстокожего, чувствительного только с виду, но определённо чувственного это было редкостью. Он злобно тряс каким-то предметом в воздухе, будто бы это магическим образом могло его починить. — До этого он тоже не особенно хорошо работал, — донёсся голос из-за спины. Илья вальяжно расположился на согревшемся за день песке, устремив взгляд на сползающий к горизонту золотистый солнечный диск. — Вся ваша продукция — дерьмо. — Это ты Эппл дерьмом назвал? Тогда скажи, чего хорошего изобрела твоя страна! Кроме спецагентов-идиотов, благодаря одному из которых мы застряли здесь без еды, нормальной воды, способа связаться с нашим начальством, без оружия и денег. Хотя сомневаюсь, что здесь нужны деньги. Местные аборигены, если они вообще наблюдаются, только бананы на бананы и обменивают, — он обернулся и нарочито громко фыркнул, демонстрируя всё отношение к сложившейся ситуации.       Всё действовало по принципу домино: поссорившиеся накануне задания из-за какой-то ерунды, они не могли сдерживать ни эго, ни чувство достоинства и любви к собственным странам… хотя о чём это речь? Конечно, могли. А о том, кто бросался грудью на амбразуру, ещё можно было поспорить! Наполеон лично добросовестно выполнял поставленную задачу, а этот недотёпа русский ему мешал. Подумаешь, без плана. Подумаешь, своими методами! Из-за Ильи ведь их рассекретили и бросили на корм акулам. Курякина, кажется, это совсем не расстраивало. Он грелся на солнышке, подозрительно напоминал объевшегося сметаной кота и даже не сетовал на судьбу. Периодически, конечно, недовольно поглядывал на напарника, но глубоко несчастным совсем не выглядел. Давно хотел в отпуск. Это не гавайские острова, но тоже ничего. — Автомат Калашникова. — Сравнил. — Водородную бомбу, двигатель внутреннего сгорания, кабельное телевидение, ледокол, электрический трамвай. — А мы… — Гагарина. — Это прошлый век! — возразил Наполеон, приземляясь на влажный песок. Нужно хотя бы вещи просушить, не хватало ещё почки застудить. Этому-то ничего не будет. — И что? Сейчас вот сверхпроводящим коллайдером занимаются, а у вас в стране один сплошной разбой, коррупция и произвол, — он заложил руки за голову, уставляясь на профиль американца. Соло нахмурился, и между его бровями залегла морщинка. Будто бы в России такого нет. Что за новая мода оскорблять его родину? Не то чтобы Наполеон был патриотом, каждое утро начинал с гимна Штатов и был сторонником того, чтобы нынешнего президента причислили к лику святых ещё при жизни, однако подобные оскорбления со стороны Ильи-почти-Муромца были обидными! Он повернулся, заглядывая в голубые глаза, в свете заходящего солнца приобретающие лёгкий оттенок стали. На чужие ресницы и лицо налипли песчинки, но проклятый большевик стал ещё привлекательней. Вот гад! — Не придирайся, красный галстук. Вы ведь рождены, чтоб сказку сделать былью. Она что, страшилкой производства Стивена Кинга оказалась? — Так и знал. Ни на что, кроме Кинга и «Капитала» Маркса, тебя не хватило, — парировал Илья, однако Наполеон, кажется, услышал, как тот начал скрежетать зубами. Нужно чаще напоминать ему о прошлом пионера.       Всё оружие, кроме перочинного ножа, припрятанного в ботинке, оказалось утеряно в честном бою. Пресной воды здесь явно нет. Возможно, есть кокосы и бананы. Любимые кудрявые берёзы большевика не поделятся живительной влагой, а песочный пляж под ними не разверзнется, предоставив возможность оказаться в уютной и роскошно обставленной квартире Наполеона в Нью-Йорке. Ох, он бы душу продал за ризотто с грибами! Соло явно произнёс это вслух, потому что Курякин переспросил: — Ризотто? Ты всегда думаешь только о том, как набить желудок чем-то вкусным? — Нет, ещё об эстетическом удовольствии, комфорте и бутылочке красного вина, — пожал плечами американец и поднялся, бросая явно почивший с миром телефон на влажный песок. Смотреть на Илью сверху вниз даже за год казалось слишком непривычным да ещё и редким явлением. Год совместной работы! Год ангельского терпения! — Я ведь не ты. Умею готовить что-то получше прилипших к сковороде котлет и запаренной в кипятке лапши. Вставай, красный галстук, нужно найти что-нибудь или кого-нибудь. Я голоден. — Ещё раз назовёшь меня красным галстуком — и, обещаю, заставлю съесть с десяток твоих, когда вернёмся домой. — Подумаешь, всё равно много останется, — беспечно пожал плечами Соло, двигаясь в направлении пальмовых трущоб.       Илья бы так опрометчиво не поступал. Животных и каннибалов он не боялся, а вот ядовитых тропических растений, в которых не особенно хорошо разбирался… Их, конечно, найдут очень скоро, но рисковать своей жизнью в условиях пока частичной безопасности — не лучшая из идей. Он прекрасно ориентировался в любой местности: если не знания, то уж интуиция его никогда не подводила.       Наполеон чувствовал себя вполне уверенно в первые пять минут, пока подталкивал мелкую ракушку вперёд носком ботинка, не особенно рассматривая окрестности. Не признаваться же о совсем некстати пришедшей в голову сцене из какого-то малобюджетного и совершенно скучного фильма. Там троица тоже попала на необитаемый остров, и у одного из героев (в итоге умерщвленного) во рту поселилась некая живность… — И где же маячок спрятан, раз уж ты так бойко исследуешь джунгли? — не сдержавшись, уточнил Илья, даже несмотря на привычную угрюмость. Дело в том, что его напарник редко был молчаливым. — Может, в сломанном телефоне, который ты бросил на берегу океана?.. — Или один мой глаз сделан из пластика, и сам я — андроид. Усовершенствованная версия специально для дурнушек. Вроде тебя. — Соло бросил взгляд через плечо, стараясь сделать его красноречивее. Безуспешно, потому что в следующее мгновение он зацепился ногой за что-то в песке и кинематографично пролетел некоторое расстояние, размахивая руками. Жаль ли было Илье? Ни капли. — Уважаемый пассажир, — спокойно начал он, присаживаясь перед лежащим лицом в песке Соло на корточки, — наш самолёт совершил посадку в аэропорту Сан-Дитрущобы. Температура за бортом — около двадцати шести градусов по Цельсию, местное время — около шести вечера. Экипаж прощается с вами. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании. Да уж, ковбой!       Наполеон медленно поднял голову, и на щеках заиграли желваки. Этот вид можно было бы назвать злобным, если бы не налипший на кожу песок, делающий его похожим на мима. Он старательно сдерживал себя от колкостей, заменяя их дыхательными упражнениями. «Идиот» — глубокий вдох, «голосок прорезался» — медленный выдох, «посмотрел бы я на тебя» — вдох, «и почему эту наглую ухмылку стирать с чужих губ совсем не хочется?» -… — Пожалуйста, оставайтесь на местах до полной остановки самолёта, — он перевернулся на бок и подпер голову ладонью, понимая, что сохранять лицо уже не имеет смысла. Особенно учитывая факт оглушительного чиханья. Остаток вечера Наполеон упрямо считал, что в его носу раскинулась пустыня Сахара. Курякин взглянул куда-то за его спину, силясь разглядеть причину падения обычно такого сосредоточенного и осторожного напарника, и Соло обернулся тоже. Вопреки его мыслям о коряге или хотя бы лиане, на которой точно раскачивался Тарзан, это была всего лишь металлическая дуга. Её концы терялись где-то в песке. Возможно, уходили вниз на пару метров. — А вот и она.       Песок под ладонями был тёплым, мягко струился сквозь пальцы. Уснувшее в объятиях моря солнце больше не бросало робкие лучи на лицо, позволяя заблистать звёздам на медленно темнеющем полотне неба. Припрятанный кем-то и совершенно случайно найденный ром грел тело, а присутствие человека рядом — душу.       Ну и что, если это всего лишь скучный, мрачный и излишне серьёзный большевик?       Ну и что, если это всего лишь напыщенный, самовлюблённый и заносчивый ковбой?       Утром их всё равно найдут, потому что маячок встроен отнюдь не в сломанный гаджет, а в перочинный нож, часть лезвия и рукоять которого торчит в стволе одной из пальм. Далёкий и тёплый остров, наверное, покажется подарком судьбы. К тому же, намного лучшим, чем Гавайи.