Cake by the ocean

— Ты — протон для моего электрона. — Горячий шёпот опалил ухо Ильи, но он постарался отреагировать максимально спокойно. Всего лишь поднял воспалённые от едкого света монитора компьютера, покрасневшие глаза вверх и недоумённо уставился на обошедшего его Соло. Тот расслабленно прислонялся бедром к углу его стола, сверкал беззаботной голливудской улыбкой и считал свой комплимент крайне оригинальным. Но это, разумеется, было не так. Поэтому выражение лица стоящего вновь сменилось на постное: — Что, и здесь не угодил?       Курякин мотнул головой и снова вернулся к своей работе. Не Наполеону ведь в конце недели сдавать проект, в котором сделано чуть больше трёх четвертей.       Они были совершенно разными: день и ночь, негасимое веселье и беспробудная тоска, сахар и соль, белое и чёрное. Начало их странного романа было каким-то сумбурным и непонятным. Как и любая пара, они не имели понятия о точном дне начала отношений, однако хорошо помнили день знакомства. В особенности — Наполеон, который ещё неделю старательно маскировал лиловый синяк под глазом. Портить такое лицо! Не это ли кощунство? — Не отвлекай меня. Соло обиженно надулся, но всё равно пробормотал негромкое: — Мы подходим друг другу, как блог и комментарии.       И Курякин почти поперхнулся воздухом, старательно вглядываясь в многочисленные буквы, казалось бы, понятные только ему одному. А всё дело в том, что — нет, друг другу они не подходили. Илья, который «делал себя сам», и Наполеон, который беззастенчиво тратил деньги отца. Мистер Соло пока не был в сотне богатейших людей США по версии Форбс, однако обладал приличным состоянием, а его сын очень любил широкие жесты.       Наполеон подвинул к себе кресло отошедшего на обед Райана. В отделе было тихо, поэтому скрип ножек о паркет прозвучал подобно грому среди ясного неба. Глупый русский не хотел реагировать на него, неустанно строча такой же глупый набор букв, из которого когда-нибудь родится целая вселенная. Корпорация отца занималась выпуском компьютерных игр, что Соло-младшему было совершенно чуждо. Пустая трата времени! Зато Илья мог выдать десятки названий виртуальных мирков за одну минуту. — Ради тебя я готов пойти даже в Мордор! Илья потер глаз кулаком и вздохнул как-то особенно тяжело. — А ты, я смотрю, разошёлся не на шутку. Такими словами на ветер не бросаются. — Я просто чувствую себя немного неловко из-за того, что сжёг наш ужин вчера. Обычно таких казусов со мной не происходило, — Наполеон устроил локоть на рабочем столе Курякина и подпер подбородок кулаком, отчего ямочка на нём стала ещё выразительнее. Русскому чужой, сосредоточенный на нём, взгляд категорически не нравился и был весьма отвлекающим от работы фактором. — К тому же, думаю, по «Властелину колец» тоже есть какая-нибудь неплохая игра. И не нужно закатывать глаза. Вообще-то я тоже люблю этот фильм, но мой организм считает, что он создан в качестве фонового шума для крепкого сна. — Поэтому я больше не предложу тебе смотреть его вместе. — Поэтому я люблю тебя больше своего смартфона. — И почему Соло обладал такой неиссякаемой фантазией?       Курякин подавил смешок, закусывая внутреннюю сторону щеки. Если быть совсем честным, снимая непробиваемую броню хотя бы мысленно, он уже давно прекратил думать о работе, сосредотачивая внимание на кудрявой сволочи, тепло тела которого грело его правое колено. Илья пытался уловить и отложить в памяти аромат чужого парфюма и спокойное, почти убаюкивающее течение голоса. — А это было извинением за неподаренную четыре дня назад «валентинку», я прав? — он, наконец, отвлекся от чёрных точек на экране и тоже подпер ладонью щеку, отзеркаливая позу собеседника. — Смею успокоить. Я справедливо считаю, что этот праздник превратили в культ продавцы печатных изданий для того, чтобы сделать больше денег на продаже ненужного красного картонного сердечка. — Ох, Илья, тебе в маркетологи точно нельзя. Но я всё равно люблю тебя, как зомби любят мозги. — Это прозвучало ужасно… — … как твой голос по утрам, — Соло пожал плечами. Было заметно, что игра в примерного бойфренда начинает его напрягать. — Не могу поверить, что терплю тебя целый год. — Ты удивишься, но я тоже. А теперь проваливай, потому что твой отец голову мне открутит, если я не сдам свою часть работы вовремя. И займись чем-то полезным, кроме практики в остроумии.       Наполеон закатил глаза, поднимаясь со стула. А чем ещё он должен был заниматься в этой дурацкой компании, если никто больше не оценивал его писательских наклонностей? Зря он что ли просиживал столько десятков часов своей жизни на скучнейших парах в университете? А как же его диплом журналиста? Соло неторопливо прошествовал к двери, останавливаясь только перед тем, как нажать на ручку. В конце концов, в соседнем отделе есть Теллер, выдержка которой не настолько крепка. Это будет гораздо веселее. — Понятия не имею, что это значит, но ты — CSS к моему HTML.       Наверное, хорошо, что глупую улыбку Ильи видел только экран монитора.