***
После свадьбы жизнь пошла своим чередом. Многое изменилось в Китае с появлением Ирит. Светское общество все еще не уставало обсуждать императрицу. А обсуждения начались буквально сразу после свадьбы. Во многие газетах для Ирит дали прозвище, которое закрепиться за ней на все жизнь. В народе ее называли «Осень», это прозвище было не только с тем, что императрица родилась в холодное время года, но и из-за её возраста. Она не считалась молодой, поэтому и получила прозвище «Осень», словно что-то стареющее, но красивое. Она сразу же занялась благотворительностью, создав благотворительное общество « Белый лебедь». Она приучала Офру и Авнера помогать нищим и малоимущим не только деньгами, но и морально. За что, была совершенно не понята в светском обществе. Шень любил свою жену и старался слушать её советы. И это не могло отразиться на прессе. В газете появилась карикатура, на который Ирит выступала в роле кукловода марионетки. Она держала Шеня за маленькие веревочки и с усмешкой смотрела на него в низ. Рядом с ней стояла Офра и так же держала куку, только её куклой был Авнер. И таких карикатур было не мало, но как только весть об их появление доходила до Шеня, он тут же разбирался с художниками. Авнер же и Офра долго не могли привыкнуть к жизни во дворце. Им все было в новинку. Так же юной принцессе, было, ново имеет прислугу. Офра так и не смогла привыкнуть к фрейлинам. Все эти девушки принадлежали к знатным родам Китая и не только. Первая была дочкой, одного из многочисленных министров, которыми окружил себя Шень. Лин была дочкой министра обороны. Она была высокой, худощавой девушкой, которая одевалась в яркие и пышные платья. Любила высокие прически. Второй была Тия, дочка посла Англии. Их род уже много лет прибывал в Китае. Тия была рыжеволосой с зелеными глазами. Она была не особо красивой, но имела хорошую фигуру и добрый характер. Третья - Нуо, дочка одного из самых богатых людей Китая. Её отец – Ли, сделал большое состояние, открыв свою маленькое ателье. Нуо считалась одной из красивейших девушек столице. Правда уж очень любила она сплетни. Была там еще одна фигура. Это Мей, дочка верховного жрица. Считалось, что иметь принцессе во фрейлинах дочку жрица почетно. Она не отличалась прилежностью и добротой. Была нахальна и самолюбива. Она одевалась всегда в лучшее платья из лучших тканей. Это её, скорей бы приняли за принцессу. « Она неспособна быть принцессой. Она не сможет править даже самым маленьким городком. Она не похожа на леди, скорее на простушку их захолустья. Но у нее редкий цвет глаз - серо-голубые. Наверное, это единственное, что в ней красивое», такое было первое впечатление у Лин об Офре. «Миловидная девочка. Она напомнила мне о давно потерянном в душе чувстве – человечности. Я и девочки насмехались над ней, вечером, после целого дня общения. Но я чувствую себя виноватой. Она не виновата, то только стала частью светского общества», таким было мнение Тии. Она, наверное, единственная в тот день испытывала чувство вины. «Я не могу говорить о том, сколько доброты в ее сердце, но я точно помню, что в детстве не понимала и даже считала Офру чудной и странной. Сейчас же, уже в старости, я могу назвать её Великой, хотя, она бы мне никогда такого не позволила. Она не любила быть выше других, на ровне, так она говорила. Тогда, молодой, я её не понимала. Я и сейчас её не понимаю, не понимаю, как она смогла уместить в себе столько добра. Мы никогда не видели её слез, а они были! Понять её сложно, но забыть сложнее. Только императрица Ирит была добрее Офры, хотя она больше любила имя Александра. Её вера была нам чужда. По молодости, видели только оболочку, а сейчас все так же, ничего не изменилось, хотя, появилась уверенность в том, что все было не верно. Я больше всех смеялась над тем, как учили Офру и Авнера этикету. Они постоянно падали и спотыкались, но тогда казалось, что они странные и даже где-то глупые. Эх, она никогда не сдавалась. Жаль, что судьба так её потрепала. Просто не за что! Нам есть, а ей нет. Она всегда искала в людях добро, как бы банально это не звучало. Раньше – наивность, сейчас, наверное, то же самое, никогда не скажу, что думаю по-другому. Я так же помню, что она была большой болтушкой, могла болтать обо всем на свете. Но, повстречав Айну, она отстранилась от нас, придворных дам. И я только сейчас поняла, как это было правильно. Больше всего на свети, принцесса любила читать. Мы зайдем к ней, а она читала. Она не любила модных книг, она читала книги простых людей о простых людях. Она даже была готова умереть. И это чистая правда. Сидя на большом кресле, ей тогда только исполнилось 14, она говорила с нами о том, что возможно она скоро умрет. Нам казалось это бредом. Она говорила, что хочет много солнца и света – думала, что уйдет летом. Так же она просила принести больше белых лилий. Эти цветы она просто обожала. Я бы с удовольствием попросила бы у неё прощение. Мне и сейчас её не понять, но думаю, что она всегда знала, что творит», Нуо в первый день не оставила в дневнике никаких впечатлений о первой их с Офрой встрече, но потом, уже в старости, в 81 год, она написала свои мемуары. Точнее писал её сын, под диктовку, ибо сама Нуо уже ничего не видела. «Она осквернение трона, так считает отец. Я же считаю, что такая «принцесса» не может править хотя бы из-за своей любви к одиночеству», так писала еще юная Мей. У Авнер, как у наследника, тоже были друзья при дворе. Это были знатные и многоуважаемые люди, например, такие как: Деминг, он был старшим братом Лин. Это был высокий парень спортивного телосложения. Он, к сожаление, не оставил об Авнере никаких воспоминаний. Этот юноша умер молодым, в 18 лет. Но, не будем о грустном. Так же друзьями Авнера были братья Лей и Джен. Они оба были сыновьями очень известного в Китае писателя. Этот писатель писал философскую драму. Его герои обычно стояли на пороге открытия, когда приходил их час. Но, каждый уважающий себя китаец был знаком с произведениями писателя. Другое дело было в том, нравиться или нет. Офра прочитала пару книг и поняла, что этот писатель слишком зазнался, и в его произведениях нет ничего особенного. Ей только понравилась первая его книга, когда его еще никто не знал. Первый сын- Лей был умным и способным мальчиком, второй же Джен был мечтателем. Он был не глупым, но очень мечтательным. Авнеру нравились его друзья, но, почти. Был еще один, Куан, брат учителя китайского Офры и Авнера. Куан был не простой мальчик, он был довольно грубым и эгоистичным, однако только он, написал воспоминания об Авноре, правда, тоже уже в старости. « Я запомнил Наследника хорошо, словно было только вчера. Он был высокий с широкими плечами. У него были серо-голубые глаза, с таким пронзительным отцовским взглядом. Он никогда не унывал. Он был противоположен своей сестре. Авнер запомнился мне, как смелый, решительный и добрый. Главное тут добрый. Я помню, как он со своей матерью, прекрасной императрицей Ирит, и милосердной сестрицей, ездил по приютам. Я даже помню случай, который удивил всех. Я тогда с ним ехал, к карете стали подбегать дети. Авнер, тогда вышел из кареты и побежал с ними на перегонки. Его сестрица, недолго думая, сняла туфли и побежала за ними. Если бы я описывал его только чувствами, я бы сказал, что Авнер невероятный. Я всегда ему завидовал, думал, что его Боги «наградили» троном не за что, но оказалось, что было за что», такими были последние воспоминания Куана. Ирит действительно считала, что дети должны заботиться обо всех слоях общества, котором планируют управлять.***
Сегодня был прекрасный день. На небе не было ни облачка. Только Ирит ходила грустная и печальная. Она слонялась из одного угла комнаты, как неприкаянная душа. Она только плакала, и еле шевеля губами, проговаривала какую-то молитву. Она была одето в белоснежное платье. Такое легкое и нежное, что она больше напоминала ангела, нежели человека. Шень стоял рядом, но он не мог успокоить её. -Шень, я должна поехать!- Сквозь слезы прошептала она. Она немного с опаской посмотрела в глаза мужа. -Я поеду с тобой!- Ответил он, прижимая её к себе. -Я должна одна!- Она уже немного успокоилась и говорила четко.- Надо просто забрать старые вещи. Дом уже не вернуть, но вещи отца надо перевести. Я просто уверена, что смогу справиться и одна!- Сказала Ирит и снова заплакала. Ей было бесконечно больно осознавать, что скоро в их особняк, который все эти годы пустовал, скоро снесут. -Ну, раз ты так решила! Тогда я прикажу собрать экипаж! Ты только не расстраивайся, солнце мое!- Шень улыбнулся, и Ирит улыбнулась ему в ответ. А дальше дворец закрутился и завертелся. Шень кричал и подгонял слуг, а Ирит только с усмешкой смотрела на своего мужа. Она и поверить не могла, что уже два года императрица. Ей всегда казалось, что её никогда не возьмут замуж. Она сегодня была во всей красе, такая легкая и изящная, она снова загрустила. Такая тоска охватило её большое сердце, что казалось, уже ничего её не утешит, ну, или почти ничего. Да, уже чуть больше недели назад она узнала, что в положении. Она опять хотела сделать Шеню сюрприз, поэтому решила рассказать по возвращение. Об её положении знала только Офра, которая случайно стала свидетельницей разговора матери и доктора. Ирит попросила дочь, ничего не говорит отцу, чтобы сделать сюрприз. Офра согласилась. Ирит же теперь не сомневалась, что должна ехать во Францию. Она намеривалась забрать все свои детские вещи. Слуги за час собрали экипаж, и Шень с детьми вышел проводить жену в путь. Получив благословение от отца Иоанн, Ирит двинулась в путь. Дальше все пошло своим ходом. Шень и дети вернулись во дворец. Офра читала вслух, пока Авнер и Шень, у которого была свободная минутка, играли в оловянных солдатиков, которых Шень подарил сыну на день рождение. Офра читала какую-то книгу про приключения. Она, как и её мать в детстве, любила приключения. Так же, юной принцессе нравились философские книги. Так незаметно пролетело три часа. Офра дочитав книгу, присоединилась к веселой игре. Тут, раздался стук в дверь. -Войдите!- Спокойно, даже немного смеясь, ответил Шень. В дверь вбежал взволнованный Ронг. Он отдышался, прежде чем заговорить. -Шень, поговорить надо!- Ронг растерянно стоял, смотря в пол. По его лицу скользили капли пота. Он смерено дождался пока Шень подойдет ближе. -Что же случилось?- С улыбкой спросил Шень. Впервые за долгие годы жизни он чувствовал себя счастливым. Он старался быть хорошим отцом, не таким как был у него. Хотя, он искренни простил его. -Лучше прикажи убить меня! Тут дело такое, жуткое! Даже не знаю, как это сказать! Уже голову себе сломал! Шень, тянуть я тоже не буду…Там Ирит, она вроде как умерла!- Закончил Ронг и посмотрел на лицо Шеня. Из, прежде веселых, глаз Шеня моментально исчезла радость. Они казались такими пустыми и безнадежными. -Что значит «вроде как»?- Спросил Шень. Он едва мог говорить. Он не мог потерять жену еще раз. -Она даже не добралась до границы! От сюда час езды! Там, в общем, горный обвал! Весь экипаж насмерть! Шень, надо ехать!- Ронг положил руку на плечо Шеня. Шень не был агрессивным. Наоборот он, казалось, ничего не чувствовал. -Д-да! Я понимаю, надо ехать! Собирай экипаж, сейчас выезжаем! И, прошу, Ронг, попроси отца Иоанна, пусть готовит похороны Ирит, по всем правилам. -Слушаюсь!- Только и мог ответить Ронг. Он убежал, оставив Шеня одного. Шень не спешил возвращаться в комнату, он только через щелку понаблюдал за игрой детей, которые еще не знают о смерти матери. -Авнер, Офра, собирайтесь! Нам надо ехать!- Шень говорил сухо, с большой болью на сердце. Его терзала только одна мысль, почему он не может быть по-человечески счастлив. -Пап, а куда?- С улыбкой спросила Офра, поправляя растрепанные волосы. -Ох, Офра, поверь, лучше не знать! Но, вы скоро узнаете. Экипаж подали быстро. Шень с детьми отправились на место гибели. Сердце еле-еле билось, но казалось, что оно вот-вот остановиться. Шень внимательно всматривался в дорогу. Он потерял её, опять. Она и правда осталась «осенью». Они ехали всего час, но Шеню казалось, что проходит вечность. Он не мог представить, как теперь жить без жены, хорошо, что дети остались живы, и они сейчас с ним. Приехав на место, Шень выскочил из кареты и побежал к Ирит. Да, она была мертва. Только теперь взаправду, по-настоящему. Ох, Ирит. Она предстала перед смертью в образе ангела. В белоснежном платье, и с добрым, открытом сердцем. Она уже не чувствовала боли. Её глаза были закрыты, а душа чиста. Казалось, что ангелы уже провожают её в Рай. В вечный покой, где она сможет увидеть семью. Не знаю, боялась ли она смерти или нет, но то, как она выглядела сейчас, наверняка бы её напугало. Она лежала вся крови. «Такая легкая и вечная. Она оставила в сердцах людей невероятную радость. У неё были невероятные глаза и яркие губы. Императрица умела покарать сердцем. Я думаю, нет-нет, я уверен, что её душа впорхнула в Рай. Там, ей будет хорошо», запишет придворный писарь, но это будет его личная, дневниковая запись. Шень бежал к Ирит. Он упал перед ней на колени и взял на руки. Он не мог поверить, что она ушла. Дети, увидев, что происходит, что-то неладное, побежали за отцом. Но Шень крикнул: -Ронг, держи их! Не дай им подходить! Отведи их в карету! Не дай им подходить!- Истошно кричал Шень. Ронг мигом перегородил детям дорогу. Но Офра успела увидеть тело матери. -Мама! Мама, мама, мама, мамочка!Мама!- Сквозь накатившие слезы, кричала Офра. Она пыталась вырваться, но Ронг настаивал. Дети вернулись в карету. Офра плакала, уткнувшись в плечо брата. Авнер же смотрел в окно. Небо уже закрыли тучи. Казалось, что погода оплакивает императрицу. Но, вдруг, Авнер заметил, как сквозь серые тучи на землю пробился маленький луч солнца. Он был ярким и игривым. -Офра, смотри! Мама в Раю! Я уверен, ты только посмотри!- Сказал Авнер, погладив сестру по голове. Офра, вытерев слезы, подняла голову. И, правда. Среди черного неба сиял одинокий солнечный луч. Офра улыбнулась.***
Прошло три дня. Начались похороны. Страшно было смотреть на Шеня. Он едва мог стоять. Очень многие пришли проститься с любимой императрицей. Сегодня Ирит лежала в гробу. Она буквально утопала в цветах, которые ей приносили. Она была одета в белоснежный саван, а на голове была свадебная фата. А на пальце, все неизменно блестело обручальное кольцо. Она, наверняка, стала ангелом. Иначе, просто не могло быть. Прощания подходили к концу, и настало время хоронить. Первым, проводить Ирит в последний путь, вышел Шень. Его лицо не выражало ничего, а блеск в глазах умер вместе с возлюбленной женой. -Ирит! Она навсегда останется в моей памяти, как человек, подаривший мне веру. Она научила меня никогда не сдаваться и идти к своей цели! Я надеюсь, что она, на Том свете будет счастлива!- Шень говорил громко, чтобы всем было слышно, но самому ему хотелось упасть в могилу вместе с Ирит. Единственное, что его держало, это дети.- Прощай, моя капитанская дочка! Я клянусь, пред лицом луны, неба и земли, что буду вечно любить тебя!- Он взял горсть земли и бросил в могилу. -Мама была не только хорошей женой, матерью и императрицей! Она была великим человеком! Мама, я знаю, ты слышишь нас! Прости, что не успели попросить прощение за все! Прости, что так и не сказали, как сильно мы тебя любим!- Авнер говорил уверенно, но на глазах все равно выступили слезы. Бросив горсть земли, он отошел. -Мама была одной из самых умных и добрых людей на земле! Мама, я все помню, мы все помним! Я знаю, что даже когда нас еще не было, ты нас уже любила! Именно ты научила нас верить! Мама, я верю, что ты попала в Рай! Прости, виновата я! Я не смогу сохранить твою тайну! Слушайте, три дня назад трагедия унесла жизнь не только нашей матери, но и нашего, еще не рожденного брата или сестры! Прости мамочка, но папа должен знать! Лучше я, чем врачи или сплетники! Мама, как мне без тебя! Мама, вернись! Я хочу проснуться, но, сколько бы я не пыталась – не могу! Покойся с миром и пусть земля тебе будет пухом!- Офра отошла от могилы. Все были в шоке от заявления Офра на счет не рожденного ребенка. Особенно Шень. Могилу закапали. Ирит. Она навсегда останется в сердце Шеня, как мила красавица, дочка капитала Алена, и его бравый воин. Глупец будет тот, кто подумает, что Ирит мертва. Нет, совершенно нет. Спросите, как это возможно? Хм, что ж, ответ будет достаточно простой. Даже настолько простой, что боюсь он, может разочаровать. Любовь, она сильнее смерти. Любовь побеждает смерть. Тут все просто. Человек умирает тогда, когда про него забывают. А когда, про человека невозможно забыть? Да, когда его любят! Выходит, что человек, которого любит бессмертен. Но, это не значит, что его стоит держать. Нет-нет, его надо отпустить и продолжать любить его. Шень, вернувшись с похорон, уснул. А Офра и Авнер читали молитву при свете свечей. Они седели, прижавшись, друг к друг и шептали молитвы. Офра плакала, еда удавалось сдерживать слезы. Авнер тоже плакал. Он обнимал сестру и надеялся на то, что этот день скоро кончиться.