Песня, скованная льдом

      Скинув тяжелые ботинки, Снусмумрик забрался на кровать и улегся прямо поверх покрывала. Нужно было бы расстелить постель, раздеться, умыться, но при мысли обо всех этих нужных и мелких делах на усталого мумрика накатывала ещё большая апатия. Он отвернулся к стенке, скрываясь от слишком яркого света лампы, и уставился на свою тень. «Я должен успокоиться».       Глухое раздражение и злость бушевали в душе мумрика похлеще бури за окном. Бродяге всегда было легко смириться со злоключениями в пути, будь то непогода, голод или потеря нужной вещи, но смириться со своим нынешним положением у него не получалось. До предела напрягая силу воли, Снусмумрик чувствовал, что проигрывает, уступает своим эмоциям. Возможно потому, что глубоко в душе мумрик считал, что имеет право разозлиться в такой ситуации. Потому, что это касается его свободы. А Муми-тролль? Он, конечно, наговорил это все не нарочно. Просто иногда самую сильную боль причиняют не враги, а друзья. «Лучшие друзья»...       Снусмумрик вздохнул, буравя взглядом стену, не сразу осознав, что больше не видит собственной тени. Приподнявшись на локте, чтобы проверить масло в лампе, он невольно замер, инстинктивно чувствуя опасность. Прошло несколько томительных секунд, но едва мумрик собрался с облегчением вздохнуть, списав свою настороженность на испорченные нервы, как тишину разорвал полный ужаса крик Муми-тролля. Мумрик оцепенел, чувствуя, как роем проносятся по спине мурашки, но уже через мгновение сорвался с места, бросившись вниз по лестнице босиком. В темноте он видел отлично, но врезавшийся в него на полпути Муми-тролль едва не повторил свое утреннее падение. Снусмумрику пришлось крепко схватить зверька и позволить себе упасть спиной на ступени, чтобы сместившийся центр тяжести не увлек их обоих вниз. Едва восстановив перехваченное от боли дыхание, Снусмумрик отстранил от себя дрожащего, зажмурившегося от страха Муми-тролля. - Что случилось?! Почему ты кричал? - Там Морра. Она ломится внутрь! - Ясно. Сиди здесь. А лучше поднимись в спальню и носа оттуда не показывай. Мумрик хотел подняться на ноги, но Муми-тролль тут же вцепился в его руку мертвой хваткой. - Не ходи туда, мумрик! - Но если с ней не поговорить, она не уйдет. Или будет возвращаться каждую ночь. Нам обоим бы этого не хотелось, верно? Ну же, Муми-тролль! Мне казалось, летом ты был смелее. Снусмумрик улыбнулся в темноте, желая приободрить друга, на вид ужасно испуганного и растерянного. Огромные глаза зверька блеснули, когда он бросил быстрый взгляд на дверь внизу, от которой по-прежнему разносились глухие удары. - Тогда все было по-другому. Она не ломилась внутрь, и рядом были мама и папа. К тому же лето не самое лучшее время для Морры. Она, конечно, заморозила все вокруг, но была раза в три меньше, это точно. А сейчас она в своей стихии. Снаружи бушует вьюга, и я чувствую себя как в кошмарном сне.       Муми-тролль тоскливо вздохнул, шмыгнув носом, и внезапно прижался к другу беспомощно и беззащитно, как обычно обнимал Муми-маму, когда ему было страшно. Мумрик замер, растерянно подняв руки. Муми-тролль всегда хотел казаться взрослым и независимым, и Снусмумрик относился к этому желанию с пониманием, никогда не показывая своего превосходства, общаясь с другом, как с равным. Но этой зимой, кажется, все пошло кувырком. Она ломает планы, мечты, беспощадно срывает маски, оголяет нервы, заставляет чувствовать страх и бессилие... Снусмумрик уцепился за последнюю мысль как за спасительную соломинку, и осторожно обнял Муми-тролля в ответ, положив подбородок на его макушку. - Прости, что смеялся, Муми-тролль. У тебя есть право её бояться, и тебе за это не должно быть стыдно. Мы, конечно, многое потеряли этой зимой, но и приобрели немало. Мы теперь вместе. Совсем как летом. Так что помни, что я с тобой, и не бойся её слишком сильно.       Снусмумрик замолчал, почувствовав, как перехватывает горло. Злость и раздражение, терзавшие его в последние дни, внезапно растворились в дружеском объятии, оставив после себя только тепло. Мумрик ощутил его больше сердцем, чем кожей, и отчаянно потянулся навстречу, как пленник ледяного царства, уловивший первый весенний ветерок. Муми-тролль завозился в объятиях друга, почуяв неладное, и с тревогой посмотрел на Снусмумрика, сверкающего глазами и трясущегося как в лихорадке. - Мумрик, что с тобой?! - Ничего. Просто я до сих пор не понимал, насколько сильно я замерз.       Отчаянные удары в дверь вскоре прекратились, но никто из друзей не смог бы сказать точно, когда именно это произошло. Поглощенный заботами, Муми-тролль совсем позабыл про Морру: он сновал от плиты в холл почти поминутно, то укрывая мумрика пледом, то подбрасывая в печку дров. Снусмумрик мог бы и сам справиться с этой работой, но предпочел позволить другу позаботиться о себе. Странная дрожь почти прошла, тепло исчезло, так и не согрев его до конца. Мумрик смотрел в огонь, пряча от Муми-тролля холодные руки под мышки, и разводил кофе наполовину с ромом. Но ни пламя, ни ткань, ни спиртное не смогли вернуть ему ощущение тепла.       Они сидели вместе до глубокой ночи, говоря про все на свете, играя в карты на желание и дурачась. Иногда, когда мумрик смеялся сам или слышал смех Муми-тролля, ему казалось, что тепло снова касается его сердца, но это ощущение было столь мимолетно, что после третьей кружки кофе он перестал обращать внимание на это дразнящее чувство, отчаявшись его поймать. В голове шумело от алкоголя и не было места тяжелым мыслям и воспоминаниям. Ночь стремилась к бесконечности и сжималась в точку, неуловимая, как прячущееся за горизонтом солнце.       Муми-тролль постоянно зевал, потирая слипающиеся глаза. Мумрик несколько раз выпроваживал его спать, пока, наконец, сам не прилег на софе в холле, поклявшись себе стеречь дом до рассвета, если снова придет Морра. Вместо старого ружья Муми-папы он раздобыл швабру, устроился удобнее на своем посту и на секунду закрыл глаза.

***

      Снусмумрику снились сны, которые обычно снятся зимою деревьям: холод и темнота. Скорчившись на неудобном ложе, он проснулся с онемевшими руками и осознанием, что потерял свою способность сохранять тепло.       Блеклый рассвет слабо пробивался сквозь скованные морозом окна, делая холл сумрачным и неприютным. Нахохлившись, Снусмумрик попыхивал трубкой, поджав ноги до самого подбородка. Он слушал, как закипает на кухне чайник, пока свист не был прерван другим звуком: тихим, но отчетливым стуком в дверь. Мумрик замер, прислушиваясь, но звук вскоре повторился, став более настойчивым, словно тот, кто сейчас находился по ту сторону двери, точно знал, что его слышат. Сбросив плед и крепче перехватив швабру, мумрик осторожно подкрался ко входу, намереваясь разобраться с незваными гостями, прежде, чем стук разбудит Муми-тролля. Однако, когда он приоткрыл дверь, предусмотрительно выставив перед собой черенок швабры, никакой Морры там не обнаружилось, только очень сердитая ведьма. - Доброе утро, молодой человек, если, конечно, для вас оно доброе, в чем я лично сомневаюсь. Старуха деловито сложила на груди руки, ожидая ответа, но заметив, что собеседник растерян, сварливо добавила: - Не желаете узнать, по какой причине столь почтенная женщина наносит визит в дом, который она терпеть не может, притом так рано? Ты не очень-то любезен. Ведьма отвела направленный в грудь черенок швабры древком собственной метлы и недобро сверкнула глазами. - Простите, я думал, Морра снова пытается проникнуть в дом. Снусмумрик убрал швабру и посторонился, шире открывая дверь. Ведьма неохотно вошла внутрь, опасливо оглядываясь по сторонам, словно ожидая нападения. - Морра? Интересно, и что же ей понадобилось в Муми-доме? Кстати говоря, увидеть здесь вас, молодой человек, для меня также большой сюрприз. Ведьма устроилась на софе, направив на мумрика внимательный взгляд желтых совиных глаз. - Это связано. Мне пришлось вернуться сюда после столкновения с ней. Возможно, она приходила сюда вчера, чтобы принести мне извинения за столь холодный прием. Снусмумрик едва заметно усмехнулся, но ведьма не разделила его веселья. - Не думаю, что это хороший повод для шуток. Морра может быть действительно опасной. Заморозить насмерть еще не самое страшное, на что она способна... Ведьма невольно перешла на зловещий тон, но заметив, что её собеседник резко поскучнел, прокашлялась и сменила тему. - Впрочем, я пришла сюда не за этим. У меня вчера пропал один важный и очень редкий ингредиент. Некоторые травы и ягоды я храню в дупле у дома, чтобы они не испортились, и до сих пор на них никто не покушался. - Вы хотите сказать, что подозреваете в краже Муми-тролля? Снусмумрик успел сходить на кухню, чтобы снять с огня кипящий чайник, и теперь разливал по чашкам заваренный на брусничнике чай. Услышав слова ведьмы, он бросил свое занятие, одарив её таким скептическим взглядом, что та поспешила оправдаться. - Мне бы и в голову такого не пришло, но следы привели меня к Муми-дому. Собственно, поэтому я и решила постучаться. Муми-тролли зимой обычно впадают в спячку, и я подумала, что ничем не рискую. К счастью, ингредиент не пострадал, я нашла его целехоньким прямо здесь, на пороге. Ведьма немного повозилась, прежде чем вытянуть из-за пазухи пучок невзрачной бурой травки. На вид она казалась ужасно старой и засохшей, но странствовавший повсюду мумрик сразу же узнал в ней огнелист: редкое растение, растущее под снегом только на самых вершинах гор. - Да, ингредиент действительно очень редкий. Могу вас заверить: ни я, ни Муми-тролль вчера из дома не выходили, собственно говоря, именно из-за Морры. Наверняка это она принесла сюда огнелист. Только вот в толк не возьму, зачем он мог ей понадобиться? Снусмумрик протянул ведьме чай и сел напротив, грея в руках свою чашку. Такое растение, как огнелист, обладало огромной силой и наверняка ужасно жгло Морру, пока она несла его через лес. Мумрик до того отчетливо представил себе искаженную болью уродливую физиономию чудовища, что ему на мгновение стало её жалко. «Зачем же ты напакостила ведьме, глупая Морра? Тебя и так никто не любит...» - Конечно, ей он ни к чему, если только ей не надоело свое унылое существование, и она не решила покончить с собой. – Ведьма усмехнулась, как-то странно посмотрев на мумрика, и продолжила с особым нажимом. – Возможно, я ошибаюсь, но может ли быть, что она несла его для кого-нибудь в этом доме? Этот лукавый вопрос и осознание того, что ведьма уже все знает, пришли в голову Снусмумрика одновременно, заставив его невольно вздрогнуть. Досадуя на себя за такое явное проявление растерянности, мумрик неловко заерзал на месте, пытаясь взять себя в руки. Чашка в его ладонях накренилась, но трагедия в виде испорченных брюк и последующего ожога не произошла: чай промерз до самого донышка. «Шляпа. Почему я снова забыл надеть шляпу?..» Снусмумрик понял, что уже нет смысла дергаться и что-то отрицать, и, как можно ниже опустив лицо, уставился в пол. Гадать, видела ли его позорную потерю спокойствия ведьма, не имело смысла: мумрик бы чем угодно поклялся, что она до сих пор сверлит его своими совиными глазами. Чувствуя, как начинает гореть лицо, он впервые в жизни покраснел от того, что краснеет. - Ну что ж... Ведьма сказала это не так уж громко и даже, пожалуй, мягко, но Снусмумрик все равно напрягся, словно ожидая приговора. - Большое спасибо за гостеприимство, молодой человек. Чай был замечательный, так что я жду от тебя ответного визита. Ты знаешь, где я живу.       Ведьма с кряхтением поднялась с места, больше для того, чтобы заполнить неловкую тишину, чем действительно от боли в суставах. Со стуком поставив на стол пустую чашку – Снусмумрика обдало ароматом сушеных трав от её одежды – она скрылась за дверью, неслышно прикрыв её за своей спиной.       Мумрик шумно выдохнул, закрывая глаза и пряча лицо в ладонях. Мысленно он корил себя на чем свет стоит, но потом внезапно усмехнулся. «Разве это не то, чего я хотел? Теперь-то мне точно придется уйти и никогда не возвращаться». Вынырнув из уютной темноты ладоней, мумрик почти с укором посмотрел на свою заледеневшую чашку. Так будет с каждым, к кому он прикоснется? «Муми-тролля это точно не остановит. Он не отпустит меня, пока сам не превратится в ледяную статую».       Не смотря на тяжелые мысли и необходимость принять решение, мумрик внезапно улыбнулся, вспомнив по-детски ласкового Муми-тролля. Зверек любил хватать его за руки так просто и непосредственно, что едва ли замечал, как каждый раз напрягается одиночка. Однако ласка есть ласка, и к ней привыкаешь. Мумрик бы в жизни себе не признался, что ему приятна такая непосредственность Муми-тролля, но внезапно понял, что совсем не хочет уходить отсюда навсегда. Понял теперь, когда выбора у него не осталось. Или?..       Снусмумрик опустил взгляд на софу, где совсем недавно сидела ведьма, и заметил то, что не сразу бросилось ему в глаза: на темно-бордовой обивке сиденья лежал стебелек огнелиста, словно случайно оставленный здесь забывчивой гостьей. Мумрик поднялся с места, осторожно взяв травку за стебелек, чтобы ненароком не коснуться обжигающих даже на вид рдяных листьев, и задумчиво покрутил его в пальцах. Ведьма ждала его визита и, похоже, оставила для него пригласительный билет.