Вверх по склонам

Ранним утром следующего дня меня разбудили тянущие боли в области живота. Сунув руку меж бёдер и разглядев на пальцах влажные разводы, я улыбнулась. Ну, наконец-то! А то я уж и переживать начала, все же лет-то мне немало — тринадцать. Вчерашний стресс, наверное, дал толчок и вот… Я прошлепала к своему сундуку и присела, нашаривая в его недрах купленный еще в прошлом году сверток. — Ты чего там, Люси? — из-за полога, топорщась мелкими косичками, высунулась голова Терезы. — Ааа, — протянула она, приметив на пакете в моих руках эмблему, знакомую каждой ведьме. — Удачно, что сегодня выходной — отлежишься. Помнишь, что обезболивающие зелья, до установления цикла принимать нельзя? — Ага, спи, — пробормотала я, направляясь в сторону туалетной комнаты, а затем в кровать. Первую половину дня я провалялась в постели, изредка выплывая из дремы, когда девчонки подсовывали мне грелку или пирожки. А во вторую, когда сил лежать уже не осталось, а организм адаптировался, я начала маяться скукой. Все эссе написаны, заданные главы учебников прочитаны, а болтать или вязать совершенно не хотелось. Я медленно оглядела спальню. Вальпурга вопросительно вскинула брови, я в ответ покачала головой, и она снова уткнулась в конспекты Забини по зельеварению. И тут мой взгляд наткнулся на мешочек, притулившийся в самом углу моей тумбочки. В нем лежали переданные мне Аурелиусом уже окрашенные бусины. Я высыпала их на одеяло и пожала плечами. И чего Принц страдал, что цветов у него выходит пока не так много, мне было непонятно! Но он талант, имеет право на капризы. Даже в комнате, в свете магических светильников, раскинувшееся передо мной великолепие оттенков и полутонов, в основном красного, просто завораживало. Полюбовавшись на все это «богатство» какое-то время, я решительно задернула полог на своей кровати. Одна идейка уже давно не давала мне покоя, и в конце октября я, по примеру Тома, отважилась на маленький эксперимент. Зашептала на парселтанге одну большую бомбошку для тепла и носила ее с собой в кармане мантии. Надо сказать, что опыт мой получился довольно удачным. Заговоренное дерево оберегало меня от сквозняков и стылых замковых камней уже пару недель. И я замахнулась на нечто более масштабное. За четыре с половиной галеона купила у Долохова двенадцать длинных хвостовых волосин единорога и сплела из них четыре заговоренные на прочность косички. Теперь же мне предстояло ворожить на бусины. Для начала я брала их в ладони, подносила к лицу и представляла себе деревья. Как солнце нагревает кору, золотит высокие макушки, а все веточки и листочки тянутся, стремятся к нему, словно за лаской. А потом я начинала шипеть на парселтанге, прося древесину вспомнить это и поделиться своим теплом. Когда от жара начинало жечь руки, я нанизывала бусинки разного размера друг за другом. Медовый цвет сменялся рыжим, карамельным, охристым, карминным… Когда я вынырнула из своего творчества, была уже глубокая ночь и сил во мне практически не осталось, зато на постели передо мной лежали три брелока и один браслет. И они работали, согревая, словно печки! В промозглом и холодном замке мои самопальные «грелки» начали разлетаться, как горячие пирожки. Сначала у нас, в родных подземельях, а потом и по всему Хогвартсу. Принц начал варить краску в максимально возможных объемах, а Демьян Долохов сбил не одни сапоги, гоняя по самым густым зарослям Запретного леса единорогов. У меня же появились темные круги под глазами, и от постоянного магического перенапряжения тряслись руки. Само собой, что у нашего маленького предприятия быстро появились конкуренты. Группка райвенкловцев, купив в складчину один из моих браслетов, быстро разобрала его на отдельные элементы. Рецепт красящего зелья был им вполне доступен. Другое дело, что он без изменений и дополнений Аурелиуса был не так хорош. Но это мелочи, посчитали вороны, и с энтузиазмом взялись за дело. И первая большая партия «контрафакта» сильно сбила нам цену. Демьян порывался решить проблем кулаками, но я уговорила его попридержать коней. И действительно, удача была на нашей стороне. Подделки у своих владельцев начали сбоить к концу первой недели, переставая греть и работать к середине второй. Райвенкловские дельцы так просто не сдавались, предлагая ремонт или хорошую скидку. К рождественским каникулам цены качественных «грелок» вновь поползли вверх, и мы «выбросили» на черный рынок школы новинку. Ограниченную серию расписных шкатулок. Их было невероятно тяжело заговаривать, и я, припомнив змеиный алфавит, подсмотренный на оконной раме, выписывала бесцветным лаком на деревянных заготовках слова из старинного охранного наговора. Потом все это высыхало без следов, сверху пара слоев краски и в игру вступала Лу Блэк, умеющая рисовать прекрасных драконов. Шкатулки были раскуплены в мгновение ока. И Хогвартс на каникулы наша компания покидала в самом распрекрасном настроении и с кошельками, приятно оттягивающими карман. Лично мне удалось заработать небывалую сумму в сто пятьдесят семь галеонов, и ощутимая ее часть приходилась на долю Тома. — Том, милый мой, как же я соскучилась! — в наше обычное место, подворотню, я влетела на максимальных скоростях. — Что с тобой? — наголо остриженный, с какой-то цыплячьей шеей в безразмерной форменной курточке, Том был непривычен. — Это Чонг, — брат рывком прижал меня к себе и замер, изредка шмыгая носом в мою макушку. — Все порядки с дисциплиной наводит. Коул теперь почти из своего кабинета не выходит, место своё караулит, наверное. — Сколько ты не ел? — спросила я, присаживаясь на сколотую ступеньку и глядя, как ребенок, с несвойственной ему торопливостью, запихивает в рот привезенный мной пирожок целиком. — С позавчерашнего обеда, — утолив первый голод и запив его остатками тыквенного сока из бутылки, Том деловито заворачивал оставшиеся пирожки обратно в промасленную бумагу. — Пригодится! Я ухватила его за голые тощие запястья и обняла. Моя магия мягким коконом обвилась вокруг нас. Том, расслабляясь в моих руках, в ответ отпустил свою, и мы какое-то время просто стояли, наслаждаясь единением. — Тебе нужно остричь волосы, — сказал он, отпуская меня. — Что? Это еще зачем? — возмутилась я, автоматически поправляя рукой вычурно заплетенные косы. — Мы в приюте боремся со вшами, — хмыкнул Том, и ткнул пальцем в свою лысую макушку. — Или тоже хочешь вот так ходить? — Нет, — замотала головой я. Мерлин мой, когда же это закончится? Когда я, наконец, смогу распоряжаться своей жизнью сама, без оглядки на безразличного мне мистера Чонга? В Хогвартсе никому из профессоров до меня не было особого дела. Сыта, домашние задания сдаю, не доставляю лишних проблем декану и ладно. А в мире обычных людей я не просто ученица, а бесправная сирота, и до моих желаний взрослым нет никакого дела. Ох, скорей бы уже наступил июль, Бинс принес бы Тому заветное письмо, и мы с кузеном со спокойной душой переехали бы в свой дом! — Пусть это лучше сделает мастер, Люси, — осторожно сжал мою ладонь Том. — А не миссис Симонс. — Что еще за миссис Симонс? — незнакомое имя отвлекло мое внимание от будущей потери. — Новая старшая, помощница Чонга. Мне кажется, что девчонок, особенно хорошеньких, она ненавидит. Стрижет их короче остальных и обязанности по уборке у них всегда тяжелее, чем у прочих. Мне внезапно стало очень стыдно. Ребенок, которому еще и одиннадцати нет, варится в этом котле с самого рождения. Ловит каждый косой взгляд, не получая ни внимания, ни ласки. И кипеть тут ему еще более полугода, я же в приюте пробуду пару недель и уеду до лета. А если упрусь рогом, Том вступится за меня, справедливости от этой миссис Симонс мы все одно не добьемся, но на орехи получим… — Лучше гусей не дразнить, — смирилась я. В конце концов, я взрослая женщина и это будет не первая моя стрижка. И кто знает, может, мне ещё и понравится! — Так и знал, что ты со мной согласишься! — проказливо улыбнулся мальчишка. — Идем, я договорился с хромой Эдит. — А причем тут она? — припомнила я одну из выпускниц нашего приюта. — Ей удалось устроится ученицей парикмахера, и она острижет тебя за сущие гроши! — Ах ты, проныра! Факультет Слизерин еще будет гордиться таким выпускником!