Вверх по склонам

Когда я вышла из магической части вокзала в Лондон, то была ошеломлена. Город изменился, как и его жители. Неулыбчивые и малоразговорчивые мужчины деловито разгружали мешки, плотно набитые песком, и обкладывали ими некоторые здания. В нескольких парках и школьных дворах юноши рыли какие-то траншеи. А мальчишки-подростки клеили на стены домов информационные плакаты или раздавали листовки. Одна из таких досталась и мне. Это оказалось рекламой бомбоубежища — длинной решетчатой клетухи, которая должна была уберечь человека при авианалете*. Девушки тоже давали брошюрки, призывая присоединяться к женским добровольным службам… Том, ожидающий меня на нашем месте, сильно вытянулся за весну, и рукава его старенькой рубашки не скрывали худых запястий. Традиционно жуя гостинец из Хогвартса, он делился со мной последними новостями. Миссис Коул пьёт джин уже ни от кого не скрываясь, а Чонг со дня на день ждёт от попечителей бумагу о своем назначении. В школе, в которую умница Том продолжал ходить в основном ради обеда, ученикам выдали противогазы и учили ими пользоваться. Брат, не надеясь на занятого интригами старшего воспитателя, припас противогаз и для меня. Так как его всюду требовалось носить с собой и замеченного без этого девайса гражданина часто останавливали на улицах полицейские. А ходить этим летом нам придется много. Приютские дети были мобилизованы местной церковью и помогали пастве в укреплении кладовок и переделке домашних подвалов в бомбоубежища. И дни закрутились бешеным хороводом. Первую половину дня я помогала нашей поварихе. Число голодных ртов увеличилось, ведь наш приют довольно сильно уплотнили, а на кухне Мэри и посудомойка Энни по-прежнему были вдвоём. Затем я шла в церковь, где отец Дениэл распределял нас по работам. А по вечерам в здании школы были курсы, где желающих этого девчонок учили азам оказания первой медицинской помощи. Том поджидал меня на углу улицы и конвоировал до кухни, где Мэри украдкой наливала нам чаю с сухарями. Сон настигал сразу, едва моя заново подстриженная голова касалась тощей подушки. Времени следить за календарем у меня не было. — Люси! — Том ухватил меня за руку и буквально вырвал из компании сокурсниц. — Ты сегодня долго, — буркнул он и потащил в сторону чахлых кустов, это было всё, что осталось от зелёной школьной площадки, остальное скрылось под насыпью земли. — Так получилось, — пожала плечами я, уже мысленно представляя себя в кровати. — А ты чего такой взбудораженный? Мелкие надоели? — я припомнила, что сегодня Тома обязали помогать воспитателям присматривать за малышами. — Нет, — он скинул плотную безрукавку, в которую превратил свою школьную куртку, и постелил её под кустом. — Я должен был быть наказан. Наткнулся в коридоре на ругающихся Коул и Чонга, и они меня отправили в комнату к старшим ждать заслуженной кары. А потом ко мне пришёл профессор из Хогвартса. — О, так тебе Бинс принес письмо? Том, поздравляю! — Я чмокнула его в щеку и взлохматила начавшие отрастать вихры. — Спасибо, но не с чем, — он поморщился и стёр отпечаток моих губ. Бурных проявлений чувств Том по-прежнему не любил. — Ко мне приходил Дамблдор. — Что?! — Что слышала!— Мальчишка обнял свои расцарапанные колени. — Пришёл такой вальяжный, через губу рассказал о школе и показал пару фокусов. Расспросил о том, что я умею… — А ты? — Сказал, что двигаю вещи и могу пугать людей. — Том! — А чего он! — возмутился братец. Встреча с рыжебородым произвела на него неизгладимое впечатление. — Ладно, что было дальше? — Он начал меня запугивать, что Хогвартс приличное место, поджег шкаф и сказал, что воровство у волшебников не поощряется… — Ага, — фыркнула я. — Только попытку воровства можно обозвать простым любопытством и за это ничего не будет, — случай с Керн по-прежнему не давал мне покоя. — Короче, — с нажимом продолжил Том. — Я еле отбрехался от покупок с ним, получил мешочек с деньгами и билет на поезд. Дамблдор ушёл, а меня даже не наказали, словно вообще забыли про меня. — Просто он заколдовал наше руководство вот и всё. И ты знаешь, Том, нам это только на руку, — я решительно встала. — Ведь, если я внезапно исчезну, про тебя никто и не вспомнит. Значит поиски, если они и будут, то не в таком масштабе. — Тогда побежали за твоей палочкой! — Быстро подхватился с земли Том. — Вещи собрать дело пяти минут, вызовем волшебный транспорт, ииии только нас и видели. Свобода! — Погоди, торопыга, — я придержала рвущегося вперёд брата за рубашку. — Мы уедем, но только завтра и днём. Двое детей с багажом, одни, почти ночью… У команды «Ночного рыцаря» будет слишком много вопросов, а нам они не нужны. Да и в доме сейчас ни крошки еды. Так что едем мы завтра, — я потёрла глаза. — А пока мне нужно подняться на чердак. — Зачем это? — В моем сундуке осталось несколько бусин, — поясняла на ходу я. — Хочу Мэри пошептать на них. Она хорошо к нам относилась, а впереди война. Может, магия убережет её от лишних бед… — Может, — со вздохом согласился со мной брат. — Давай мне половину, я поворожу и для Энни. На следующее утро невыспавшийся Том, которого в приюте решительно не замечали, внушил двум кухонным работницам всегда носить при себе разноцветные «чётки». Замороченные магией, добрые женщины безропотно подчинились, и мы с лёгким сердцем и тяжёлым сундуком покинули через заднюю дверь здание приюта. — Даже дышится легче, — отфыркиваясь от натуги, но продолжая улыбаться, сказал Том, пока мы тащили нашу поклажу к ближайшему пустырю. — Ага, — согласилась я и бросила на землю свою палочку. «Ночной рыцарь» откликнулся быстро, и спустя два часа мы прибыли в Хогсмид. Разыгравшаяся мнительность Тома заставила нас выйти на главной площади деревушки. Заскочив ненадолго в продуктовую лавку, я купила немного продуктов на пару дней, и мы направились к нашей усадьбе. Едва калитка еле слышно щелкнула за нашими спинами, мы с братом отпустили ручки сундука и хлопнули ладонью о ладонь. — Да!!! — синхронно проорали в две глотки и, не сговариваясь, со всех ног рванули по дорожке, ведущей к дому. Как хозяйка я первая взбежала на крыльцо и взялась за ручку двери, распахивая её для Тома. — Я вхожу с миром и чистыми помыслами под твой кров, сестра, — начал мальчик с ритуальной фразы, вдолбленной нам портретом ещё в прошлом году. — Принимаю тебя, брат, в своём доме и в своём сердце, — я притянула Тома к себе и поцеловала в лоб. Почувствовав по описанию должный отклик магии, пригласила, — Входи! — Посмотрим, как Амонд тут без нас перезимовал? — Только занесём вещи и покупки. Портрет предка уютно похрапывал на всю небольшую гостиную, но соскучившегося Тома это не остановило. — Амонд, — громко крикнул он, вплотную подходя к картине, и широко улыбнулся. — Мы вернулись, дедушка! — Вижу, — протянул тот, вновь водружая на плешивую голову свалившийся от испуга парик. — Уже лето, мальчик? И ты получил письмо? — Ага, — закивал Том, подтаскивая и устанавливая стул напротив портрета. Взгляд почившего волшебника заметался. Любопытный ребёнок мог часами болтать, фонтанируя магией, а портрет, до этого существовавший практически на «голодном пайке», не мог впитывать в себя столько энергии. И та начинала подтачивать наложенные на раму чары и разрушать краски. Амонд прекрасно осознавал, что реставрации ему ещё долго не видать, но и огорчать Тома предложением сократить время общения ему не хотелось. А чтобы попросить помощи в этом щекотливом вопросе у меня, такой же юной сироты, предок ещё не подобрал слов. Вот и страдал старый портрет… — Здравствуй, Амонд, — старик с улыбкой мне кивнул. — О трагедиях старых картин в закрытых поместьях мне поведал в школе один нарисованный господин, когда я поинтересовалась его почти осыпавшимся лицом. Том тоже в курсе, так что и ты больше не мучайся. Всё хорошо. — Ах, дети, — забормотал он, утираясь тонким ажурным платочком. — Я опасался, что вы не так меня поймете и перевесите в чулан. — Ну что ты, Амонд! — Ты же единственный родственник наш, пусть и портрет! — Том с осторожностью погладил старую раму. — Но ничего больше от нас не утаивай, — я шутливо погрозила живому портрету пальцем. — Это было важным. — Как скажешь, дорогая Люси, — смиренно кивнул Амонд и суетливо одернул свой сюртук. — Ну ладно, общайтесь, но не больше четверти часа пока, а там поглядим. А я пойду на кухню, продукты разложу. Я вошла в помещение, поставила сумки возле небольшого стола и огляделась. Прошлым летом мы с Томом, боясь привыкнуть и остаться, больше использовали дом как своего рода штаб и перевалочный пункт. Старались особо не оглядываться по сторонам и трогать как можно меньше вещей… Но вот настал тот миг, когда все эти неудобства остались в прошлом. И я, наконец-то, с полным правом могла окинуть хозяйским взором свои владения. Мистер Смол был хорошим хозяином, поддерживая дом в должной чистоте и уходе. Однако, по словам Амонда, вследствие полученного проклятия его волшба была нестабильна, да и без обновления некоторые хозяйственные чары долго не держались. Поэтому с наведением здесь порядков придется повозиться, но это будет только в радость. Для себя ведь стараться стану. Я улыбнулась и ещё раз про себя пожелала старому кастеляну легкого посмертия. Надо бы разузнать, где его похоронили, и навестить могилу, хоть у магов это и не слишком принято. Ещё на первом курсе Вальпурга со смехом поведала об этом странном, для меня, местном магическом суеверии. По общественным кладбищам не гуляли и умерших не навещали, боясь попасться на глаза черным магам или некромантам. Старые же семьи, имеющие в домах живые портреты предков, предпочитали общаться с ними напрямую… — Люси, тебе помочь? — в кухню ураганчиком ворвался Том. — Конечно! Вот тебе ведро, натаскай, пожалуйста, воды в этот чан, — я кивнула на стоящий на мощной уже растопленной мной дровяной плите бак. — С колодцем только будь осторожнее, не свались. На это кузен лишь хмыкнул и отправился через кухонную дверь на задний двор. И работа закипела! Пока я намывала посуду и круглые кухонные окошки, Том тряс половики и диванные накидки. Использовать магию, хоть мы и не были зарегистрированы как несовершеннолетние по этому адресу, было страшновато, но всё же пришлось. Стирать постельное белье и полотенца я сегодня была не в силах. По обычаю, нас выручил парселтанг. Односоставные формулы колдовства на этом языке мне, видимо, уже в силу возраста, давались гораздо легче. К восьми часам вечера дом наш сиял чистотой, был готов ужин и в большом баке закипала вода. После трапезы мы готовились поочередно понежиться в ванной. Жизнь начинала сиять совсем другими красками. * Имеются ввиду убежища Моррисона. Нечто вроде клетки со столешницей для укрытия внутри жилого дома.