Ты лучший не только в баскетболе

POV Аомине – Удачи, Сатсуки, – беспечно попрощался я с девушкой и направился по своим делам, то есть в магазин. "Мать как на зло оборвала на самом интересном месте!.. Хотя, может, это к лучшему, ведь я бы сейчас сорвался и рассказал бы Момои обо всём... Не стоило бы, да, не стоило. Но почему я просто не могу оставить всё, как есть? Просто взять, включить свой врождённый пофигизм и забить? Господи, да она даже не помнит, что я её целовал! Ну, в реальности. О чём речь вообще? Бред. Да и сказать ей как о том, что это не сон? И есть ли смысл?.. Если у них с Тетсуей всё хорошо, зачем мне лезть? Хотя бы в отношении Момои надо выключить в себе эгоиста. Она, может, даже права относительно того, что я никого по-настоящему не полюблю. Мне нравятся пышногрудые девушки – Момои относится к этой категории. Так где гарантия, что это просто не влечение на уровне "ниже пупка"? А Тетсуя... Он-то другой. Вряд ли его интересует всё это. И он не чёрствый, чтобы сломать бедной Момои жизнь своим эгоизмом. Но почему я... Ревную?! Да, чёрт, хватит, хватит от этого скрываться, пора признать, что я ревную! – я нервно закусил губу и едва не впился ногтем безымянного пальца в ладонь, сомкнутую в кулак. – Это просто банальное чувство собственности. Меня бесит, когда "моё" перестаёт быть "моим". Но... Разве Сатсуки была моей?.." Я уже брёл явно не в магазин. Шелест листьев, окутанных красноватыми отблесками солнечных лучей, заглушал, казалось, всё вокруг. Мне казалось, что я слишком много думаю о Сатсуки. Слишком много, чтобы просто плюнуть на всё и жить прежней жизнью. А если на проблему нельзя забить... Значит, её надо как-то решить. Таков был мой девиз по жизни, и в этот раз, похоже, мне не удастся уклониться от этого золотого правила; я тоже был не рад тому, что хожу который день, словно до сих пор болен. Внезапно для самого себя я поднял голову и увидел перед собой мирно идущих куда-то Кагами и Тетсую. Только мне захотелось развернуться и уйти, пока они не обратили на меня внимания, как я внезапно вспомнил слова Момои о том, что она как раз собиралась к Куроко... И чёрт меня, видимо, дёрнул, влезть в эту ситуацию. – Эй, Тетсуя. – О боже, это снова ты! Дайки, ты можешь хотя бы на день мирно исчезнуть из моей жизни?! – завопил Тайга, как обычно. – Тебя я, по-моему, вообще не трогал. Мне нужен Тетсуя, – подойдя ближе, я даже время не стал тратить на Кагами. – Что-то случилось, Аомине-сан? – спокойно спросил Куроко, поднимая на меня свои кристально голубые глаза. – Ага. Вроде того. Послушай, ты разве не должен быть сейчас с Момои-сан? – я аккуратно отстранил его от напарника и пошёл с ним несколько поодаль. – С чего ты взял? – Где-то с полчаса назад, когда мы с ней прощались, она сказала, что идёт к тебе. – Момои-сан много чего говорит... – То есть ты упрекаешь Сатсуки во вранье? – серьёзным тоном спросил я, остановившись и немного прищурившись. Куроко замолчал и едва заметно отвёл свой пустой взгляд. Однако он скоро собрался с мыслями и продолжил: – Просто... Мы видимся почти каждый день, я пытаюсь отдыхать от постоянного внимания Момои-сан... – Ты не любишь её? – ...Мне, конечно, хорошо с ней, но ежедневные встречи вряд ли для меня... – Ты не любишь её? – повторил я вопрос немного громче и отчётливее, но Тетсуя будто не хотел меня слушать. – ...Я не могу сказать, что мне неприятно её внимание, даже наоборот. Я стараюсь видеться с ней часто, но в меру. Сатсуки очень хорошая, и все парни в команде говорят, ч... – Ты не можешь не любить её! Чёрт тебя дери, Куроко! – я схватил его за плечи и даже немного приподнял над землёй. – Она же так верит в тебя, во все эти твои чувства! – Я думаю, что если буду проводить с ней время, то полюблю её по-настоящему, – Тетсуя даже не перешёл на крик, хотя и впился в мои глаза своим взглядом, не моргая. – Тетсуя!.. – я отпустил его. – Любовь – это не то, что достигается усердными тренировками. Особенно... Когда ты их прогуливаешь, чёрт тебя дери, – последнюю фразу я сказал на настолько низкой ноте, что едва не перешёл на сдавленный шёпот. – Ао-кун, – произнёс кто-то, стоявший сзади меня. – Тайга, не сейчас! – раздражённо сказал я, не разворачиваясь. – Мурасакибара-кун, здравствуй, – сказал Куроко так внезапно для меня. И правда. Огромная ладонь, опустившаяся мне на плечо, совсем не была похожа на ладонь Кагами. Да и по шуршанию упаковки чипсов можно было обо всём догадаться. – Мурасакибара? – я повернул к нему голову, лишний раз подумав, что меня сегодня то и дело прерывают на самом ненужном месте. – Что-то случилось? Какими судьбами? – Акаши-кун зовёт нас завтра поиграть на южной площадке. Как он говорит, ему нужно размяться перед игрой. Просит придти всех нас, – тут Мурасакибара, подняв голову, неспешно закинул в рот очередной ломтик чипсов и, едва заметно облизнув кончик пальца, добавил: – Вон того тоже можете привести, – кивнул он головой в сторону Кагами, покупающего в ларьке мороженое. – А во сколько приходить, Мурасакибара-кун? – осведомился Тетсуя. – Ближе к двум. На южную, – долговязый посмотрел куда-то наверх и, почесав пальцем щёку, заключил: – Вроде, всё. Бывайте. Мурасакибара удалился, сбив мне весь настрой на разговор с Куроко. Я постоял ещё пару секунд перед ним, а после сказал: – Что ж. Тогда до завтра, Куроко, – и направился всё-таки в магазин, не дождавшись прощания парня.

***

Тут, конечно же, были все. По крайней мере, мне так изначально показалось. Однако после я заметил отсутствие человека, который нас с Куроко сюда позвал, то есть Атсуши-куна. Это было странно, однако после Кисе мне объяснил, что тот отравился чем-то (не мудрено!) и слёг на несколько дней. Даже Шинтаро пришёл... Это уже очень интересно. И Сатсуки. Она тоже здесь. – Что ж, все в курсе, зачем я вас сюда звал, – начал Акаши. – Не буду долго говорить. Мурасакибара-кун болеет, зато пришёл Кагами. Что ж, я предпочту изъявить желание поиграть с вашей парочкой, – он указал на Тайгу и Куроко. – Момои судит и ведёт счёт. – То есть, Акаши-чи, ты играешь с Куроко-чи и Кагами-чи, а я с Аомине-чи и Мидоримой-чи? – переспросил Кисе. – Всё правильно ты понимаешь. Начали. Я очень, признаться, люблю играть с людьми, которые могут составить мне конкуренцию в силе. Акаши – очень хороший игрок со стратегическим мышлением, которого я не встречал никогда и ни у кого более. Игра разворачивалась крайне интересно: то забивали мы, то они. У Кисе мало получается копировать Акаши, и он долго не мог найти своего места в команде. Однако после он встал на подборы и стал проводить собственный контратаки, опираясь на ранее заимствованные стили игры. Матч шёл своим ходом. До того момента, как забил Куроко. – Тетсу-кун! Какая ты умничка! Молодчина! – так искренне, с такой неподдельной радостью и даже каким-то счастьем воскликнула Момои, которая даже подскочила с лавочки. И внезапно у меня будто что-то сжалось внутри, защемило больно, впилось в кожу с изнанки. Нечто, готовое вырваться наружу сию секунду, разодрав меня на мельчайшие клочки. Словно огонь. И боль по мельчайшей сети кожи застыла в каждой её клетке, сконцентрировалась где-то в складочках мой кожи из-за нахмуренных бровей; будто размыкала линию моих горячих сухих губ, чтобы я высказал ей всю свою обиду, вылил на неё весь свой гнев сию секунду. "Ты никогда так не радовалась моим победам", – зависла мысль в моей голове. Я разозлился, но решил забить так, чтобы она восхитилась, чтобы порадовалась также, чтобы всё вокруг поблекло на фоне моих триумфов! Весь злой, я понёсся за мячом, я отобрал его у зевающего Кагами и, рассекая всех и вся на своём пути, ринулся к кольцу, гениально обошёл даже Акаши и забил из той точки, из которой практически нереально забить! И с надеждой в глазах я повернулся в сторону сидящей Сатсуки, которая, чёрт возьми, безразлично сказала: – Шестьдесят два-пятьдесят девять. "И всё?! И всё?! Где восторг! Где хотя бы что-то?! Не-ет, так не пойдёт дело!" – и я решил попытать счастье ещё раз. А после ещё и ещё. Но никакой реакции! Мы выигрывали, но Састуки волновало лишь положение Тетсуи в этой игре. На линии штрафного я вышел один на один с Кагами, он подпрыгнул, я тоже, после я применил отклонение, Кагами попытался меня остановить, но я воистину гениально забил практически в метре от земли! Казалось, именно сейчас вся жизнь вокруг остановится и!.. И я падаю. – Подбор! – кричит Акаши. Кагами подбирает, передаёт пас Куроко, тот каким-то образом обходит Мидориму и забивает самым наипростейшим образом. Но овации достаются ему! Момои восторженно кричит, Кагами дружески хлопает его по плечу... А я лежу там, где и лежал. Кажется, один. Я резко встал, повернулся лицом к Сатсуки и... И так отчаялся мгновенно. Мне уже не хотелось кричать на неё, устраивать какой-то нелепый скандал. Всё это бессмысленно, так как она... Счастлива. Она беззаботно смеялась, перекидываясь парочкой слов с Куроко. И разве ей что-то ещё было нужно тогда? – Что-то случилось, Аомине-чи? – подбежал ко мне Кисе. – От меня вряд ли будет уже толк в этой игре, – сказал я, не отводя взгляда от Момои. – Я пойду. Извините. И я просто ушёл. Моё отсутствие даже не сразу заметили. Надо же. Нечто подобное ведь уже было, дежавю. Только вот... Всё изменилось. Я уже окончательно осознал всё для себя. Я осознал: – Я так люблю тебя, Сатсуки, что ненавижу себя за способность хоть что-то чувствовать.