Ты лучший не только в баскетболе

POV Момои – А где Аомине-кун? – внезапно произнёс Тетсуя. Я резко повернула голову в сторону кольца команды Куроко, возле которого совсем недавно ещё упал Аомине. Но его там не было. И нигде не было. – Аомине-чи сказал, что... От него вряд ли будет толк в этой игре, – растерянно произнёс Кисе. – Я не знаю, быть может, он упал так сильно... – Второй раз уже позволяет себе просто так взять и уйти с площадки посреди игры! – рассержено сказал Кагами. - Да что он о себе возомнил, истеричка чёртова! – Кагами-чи, Аомине-чи был совсем не злым сейчас. Скорее... Очень... – Рёта, чьи глаза встревожено бегали, смотря куда-то вниз, пытался подобрать нужное слово. – Будто разбитым. Мне кажется, он заболел или вроде того... – Знаем мы такие болезни, – тихо сказал Акаши. – Как ребёнок. – Что-что, Акаши-кун? – переспросила я. Мне было интересно, к чему он клонит. – Ты, Сатсуки, знаешь его с малых лет, но не замечаешь таких очевидных вещей, – строго сказал мне он, а после подозвал к себе Куроко на пару слов. – Что-то случилось, Тетсу-кун? – осведомилась я, когда голубоволосый подошёл ко мне. – Момои-сан, тебе лучше поговорить с Аомине-куном. Притом как можно скорее. То есть сейчас. – Что? Но почему я? Зачем? – Момои-сан, у вас с ним есть несколько нерешённых вопросов, я думаю, – Тетсу-кун со всей своей серьёзностью смотрел мне в глаза. Я поняла, что всё это далеко не шутки. – Но... Он же уже ушёл, как я его догоню? – из последних сил как-то сопротивлялась я. – Пожалуйста, постарайся. Я очень тебя прошу. – Л... Ладно, я сейчас. Я сорвалась с места и побежала за Дайки. Вроде, мы всё решили, и я уже давно забыла тот разговор с Тетсу-куном, в котором он говорил, что Аомине якобы ревнует меня к нему. Однако сейчас я о нём вспомнила. Неужели, правда? Но почему тогда он не был злым, когда уходил? Если бы ревновал, разозлился бы. А так... Да что с ним, чёрт возьми? Как ни странно, я нагнала его минуты в три умеренного бега. Он шёл медленно, немного растерянно покачиваясь и спрятав руки в карманы штанов. – Дай-чан! – окликнула его я, будучи метрах в четырёх от него. Он повернулся не сразу, однако остановился мгновенно. Однако, развернувшись, он продемонстрировал свою обычную практически безразличную гримасу. – Зачем ты побежала за мной, Сатсуки? Ты, вероятно, устала, – это было так странно. Он говорил нечто заботливое с таким непоколебимым выражением лица. Создавалось впечатление, что он пытается соврать не мне, а для начала самому себе. – Что случилось? Почему ты так внезапно ушёл? – подбежав к нему, спросила я. – Ты видела, как я забил в последний раз? – к чему он это спросил, я не поняла, потому ответила честно. – Я посмотрела на тебя, когда ты уже лежал на земле. До этого я не следила за тобой. А что такое? – Хотя мяч был у меня... – тихо сказал он, как-то разочаровано опустив глаза на долю секунды. – В общем, я упал, и теперь мне нездоровится. – Чем ударился? Головой? Ты ничего не сломал? Дай посмотрю, ты не горячий ли, – я едва дотянулась до его щеки. – Хм... Вроде, не кажешься горячим... Я могу довести тебя до дома, мало ли, что. Голова не кружится? Ты чем ударился-то всё-таки, так ведь и не сказал, – в это время я попыталась опустить его голову и дотронуться до лба, чтобы окончательно убедиться в своих догадках, но Дайки, взяв мою руку, спешно убрал её со своего лица. – Я ведь должна осмотреть тебя, кто знает, насколько ты сильно упал. Потом съездим в травмпункт с тобой, потому что... – Момои! – внезапно прервал меня Аомине. – Прекрати быть со мной такой... – он еле-еле выжимал из себя слова. – Такой доброй! Я секунд тридцать стояла с полуоткрытым ртом и ошарашено смотрела на него снизу вверх. Он же отвёл свой взгляд в сторону, как-то подняв плечи и будто вжав в них голову. – В... В каком смысле ты это сейчас сказал, Аомине? – еле-еле произнесла я взволновано. – А таком, что... – его взгляд забегал. Ему было тяжело почему-то. – Что мне плохо, и я пошёл домой. Извини, – он тут же развернулся и спешно пошёл по направлению к остановке. – Погоди, Дайки, стой! – я подбежала к нему и вцепилась за его рукав, но он тут же рывком поднял руку. Однако я не отступилась и цеплялась уже за всё, что только можно. Внезапно он немного споткнулся о мою ногу. – Да чёрт бы тебя, Момои! Дай мне уйти! Достала! – он уже буквально оттолкнул меня от себя. – Что я тебе сделала снова?! Побежала за тобой, предложила помощь, а в итоге ты снова злишься на меня ни за что! – мне крайне бесило его поведение. Почему он так себя ведёт?! – Идиотка. Если ты бы была хотя бы капельку проницательнее, ты бы, вероятно поняла, что злюсь я не на тебя! – каким-то "кричащим шёпотом" произнёс синеволосый и, резко отвернувшись, быстро добежал до как раз подъехавшего автобуса и сел в него, оставив меня в полнейшем шоке. Я вернулась на площадку в полной растерянности. Мне не хотелось верить в мысли, посещавшие меня снова и снова. Или хотелось... Я не понимала не то, что Аомине, а даже саму себя. "Дайки... Хватит так шутить со мной", – думала я, сверля взглядом пустоту. – Момои-сан, ну как? Что сказал Аомине-кун? – подбежал ко мне Тетсуя-кун. – Неужели, по моему состоянию не видно, что надо беспокоиться не за Дайки?! – меня почему-то мгновенно вывел из себя вопрос Куроко. Какого чёрта? Вообще-то я его девушка, и он должен переживать за меня. – Просто Аомине-кун выглядел таким... – начал было оправдываться Тетсуя, но я решительно прервала его. – А я, что, выгляжу недостаточно обиженной?! Или о моём состоянии тебе абсолютно не надо беспокоиться?! – все находившиеся на площадке боялись влезть в наш разговор. Либо просто не хотели, как, допустим, Акаши. Хотя тот будто что-то старательно выжидал. – Тебе, что, плевать на меня?! Ты любишь меня хоть чуть-чуть?! Рот Тетсуи был слегка приоткрыт всё это время, видимо, ему было, что сказать. Но после моих последних слов его губы чуть дрогнули и сомкнулись, образовав тонкую почти прямую линию, а взгляд упёрся куда-то в сторону, будто ища там ответы на мои вопросы. Кажется, Куроко даже слегка затаил дыхание. – Почему ты молчишь?! – добавила я уже чуть тише. Я не понимала, почему он не отрицает мои слова. На площадке воцарилось напряжённое молчание. Как затишье перед бурей. И, наверное, каждому что-то в душе подсказывало, что именно сейчас, вот-вот, с секунды на секунду, нечто прервёт его, фатально закончив этот разговор. И это нечто прозвучало из уст хладнокровного Акаши, который и бровью не повёл, говоря это: – Может, потому что он не отрицает этого? – и этот вопрос был вовсе не вопросом, а утверждением. Тетсуя нерешительно перевёл свой взгляд на меня. Ему было одновременно несколько страшно, но также он будто благодарил Акаши за слова, которые сам, наверное, никогда бы не решился мне сказать. – Какая же я дура, – непроизвольно улыбнувшись, сказала я. – Можно было изначально всё понять, не пытаясь увидеть то, чего нет и не было, – я улыбалась так искренне, но в то же время из моих глаз буквально ручьями хлынули слёзы. С чего бы вдруг? Не знаю. – Ты не переживай, Тетсу-кун, всё в порядке. Я ни капли не злюсь на тебя, всё хорошо, да, – я уже даже слегка посмеивалась. – Так бывает, да, я понимаю, конечно, – я смеялась уже, не сдерживаясь, громко и заливисто, закрыв глаза. – Куроко, сделай что-нибудь, у неё, кажется, истерика, – обеспокоенно шепнул Кагами, но я уже не воспринимала эти слова. – Подумаешь, чего здесь такого, правда ведь? – я смеялась, смеялась, уже буквально задыхаясь, и мои "хихикания" плавно-плавно перетекали во всхлипы. – Правда ведь, правда? Ты тоже так думаешь, Тетсу-кун? А, Тетсу-кун? – всхлип за всхлипом, и, вот я уже горько рыдала. – Такое бывает же, бывает, бывает... Рука Куроко едва потянулась ко мне, но парень тут же её отдёрнул. И я понимала, почему. Я уже всё понимала, всё до последней капли. – Момои-чи, – первым не выдержал Кисе, – пойдём, пойдём, я тебя домой отведу, чаю попьёшь, всё нормально, – он подошёл ко мне, отвернул от Тетсуи и буквально потащил меня, придерживая за плечо. Временами мои ноги подкашивались, и я почти падала, но Кисе любезно поддерживал меня. Вдобавок он лепетал про что-то всю дорогу, чтобы над нами не нависало напряжённое молчание, и даже дал мне свой платочек, чтобы я вытерла слёзы. Под конец дороги я уже более-менее успокоилась, лишь изредка всхлипывая и вытирая нос платком. И, вот, мы уже подошли к моему дому. – Кисе-кун, извини за это, – я посмотрела на промокший платок, – я постираю и верну тебе, обещаю. – О, Момои-чи, что-то! Забирай его себе, не переживай вообще из-за таких вещей! – добродушно сказал Рёта, повернувшись ко мне и держа меня за плечи. – Кисе-кун, скажи, меня хоть кто-нибудь любит? Или я хотя бы кому-нибудь нравлюсь, а? – я подняла на светловолосого свои покрасневшие, красные и полные какой-то нелепой надежды глаза. Мне было так плохо, внутри было так пусто, что, казалось, я, словно промокший маленький щенок, побегу к первому, кто позовёт меня. – Конечно, Момои-чи, конечно же тебя кто-то любит! Это очень странный вопрос для такой красивой девушки, как ты, – уверенно сказал Рёта. – Может, это ты, Кисе-кун? – я вцепилась за рукава его олимпийки, всё ещё не отрывая взгляда от него. – Момои-чи, – вздохнув, сказал он, – ты же не из тех девушек, кто вешается на первого попавшегося парня. И я это знаю. Ты очень хорошая, и я не соврал, когда сказал, что ты красивая. Но внешней симпатии для любви слишком мало, и ты, опять же, это прекрасно понимаешь. Правда же? – он говорил со мной очень мягко, неторопливо объясняя мне всё, как маленькому ребёнку. Кисе умел успокаивать людей. Не знаю, как у него это получалось. – Я уверен, что ты возьмёшь себя в руки с минуты на минуту. Ты же сильная. Ты же важная составная часть одной из сильнейших баскетбольных команд, тебя всегда внимательно слушают все эти серьёзные парни-игроки, в их глазах ты, наверное, даже своеобразный лидер. Понимаешь, о чём я говорю? – Да, – я отпустила его рукава и чуть опустила голову, – ты прав, Кисе-кун. Извини, пожалуйста, просто эмоции. – Я всё понимаю, Момои-чи. – Да... – задумчиво произнесла я, вновь сверля взглядом пустоту. - Но... Пожалуй, Момои-чи, я знаю одного парня, который, я уверен, тебя очень любит. Почему-то мне это более, чем просто кажется, – Рёта, словно мечтательно, чуть закинул голову наверх. – И вряд ли это симпатия из-за внешности. – Ты о ком сейчас? – я вновь подняла взгляд на парня. – Думаю, Момои-чи, если ты перестанешь всматриваться куда-то вдаль, а осмотришься буквально вокруг себя, ты с лёгкостью это поймёшь, – Рёта мило улыбнулся мне. – Но рядом со мной только ты! – Нет-нет, Момои-чи, я в переносном смысле, ты чего! – замотал головой светловолосый. – В общем, не переживай так. И о платке – в том числе. Всё будет отлично. Завтра ты снова придёшь на тренировку Тоуо серьёзной и сильной Момои Сатсуки, которую знают и уважают все остальные участники этой команды. Так ведь? А я пойду уже, ладненько? – Не зайдёшь попить чаю? Я так признательна, что ты проводил меня и успокоил, это не каждому дано, – чуть усмехнулась я – Нет-нет, не стоит, Момои-чи. Можем собраться на выходных и покататься на роликах, хочешь? Просто сегодня не могу, правда. Ты не обидишься? – Рёта наклонился ко мне, добродушно улыбнувшись и подмигнув. – Не обижусь. И с роликами очень хорошая идея, кстати! Тогда до встречи, Кисе-кун! – сказала я, уже открывая дверь в свою скромную обитель. – До встречи, Момои-чи! – светловолосый резво помахал мне, уходя. Кисе - человек, чем-то похожий на маленькое собственное солнышко. Не зря у него именно жёлтый цвет волос, очень символично. Всегда тепло как-то от встреч с ним. Впрочем, я вряд ли совру, если скажу, что люблю по-своему каждого члена "Поколения чудес". Даже занудного Шинтаро или Мурасакибару, которому я всегда завидовала, потому что он ест и не толстеет вообще! К слову, после разговора с Кисе моя злость и обида в отношении Тетсуи несколько угасли. Стало действительно легче, что не могло не радовать. И Рёта, опять же, был прав. Собравшись с мыслями, на следующий день я была типичной Момои Сатсуки, пришедшей на очередную тренировку Тоуо...