Одиночество втроем

      Ночь, тихая и такая до жути теплая, пленила. Чимин нервно вошкался в спальном мешке, обдумывая в голове все разом и одновременно не думая абсолютно ни о чем путном. Некоторые мысли были настолько глупыми, что Пак невольно хихикал в кулак, зажимая между накаченными в меру ногами часть мешка, потому что привык спать с одеялком в собственной комнатке в излюбленной студии дуплекса на окраине города. Но тут были иные условия, и темноволосому приходилось мириться с тем, что его ноги неприятно упирались в «собачку» замка на зажатой шелестящей ткани. Время близилось к предрассветному, но брюнету совершенно не хотелось спать. Со стороны соседних палаток был слышен храп, что означало одно – спят все. Все, кроме Чимина, он не «как все». От подобных мыслей парень вновь нервно смеется, вытирая проступившие слезы и переворачиваясь на спину. Перед глазами плотное полотно темно-синего цвета, а еще небольшая божья коровка, что уместилась на перекладине и тихонько посапывала. - Даже букашки заснули, а я все не могу, - притворно обидчиво шепчет Чимин, вытягивая руку вперед, разглядывая собственные пухлые пальчики, которые его, честно говоря, бесили.       Он и так часто сравнивал себя с сахарной ватой, потому что весь такой сладкий, нежный и податливый. Такому тяжко живется в этом злобном мире. Наверное, поэтому брюнет часто погружается с головой в собственный, сотканный из миллионов нитей с розовым оттенком, мир. В его мире все добрые и милые. В его мире все живут в покое и согласии. Но этот мир лишь его – Чимина, а значит и обитать там положено только ему.       Внизу живота неприятно тянет, призывая брюнета по природной нужде. Дурная привычка организма слишком быстро пропускать воду через себя в итоге дает свои плоды, и Чимин, как самый верный союзник ночного туалета, осторожно выбирается из мешка, поправляя уголки, чтобы насекомые не пробрались внутрь. Это кажется немного глупым, но Пак искренне верит, что так защитит свое спальное место и на его «зону», сотканную из комфорта, никто не посягнет. Осторожно карабкаясь сквозь складки неудачно поставленной палатки, Чимин ныряет босыми ногами в тапочки, сотни раз жалея, что носки на ночь привык снимать. По голым ногам пробегает холодок, что немного удивляет брюнета, потому что ночь сама по себе теплая, но отчего-то знобит. - И куда тут в туалет ходить прикажете? – сам у себя интересуется Пак, разглядывая ближайшие кусты. В лесу темно и идти туда вообще не хочется, но на мочевой пузырь давит сильно, а ближайшие кусты смачно привязаны к трем палаткам. И кто только додумался до такого?       Чимин ежится, понимая, что бежать придется вглубь леса, и пусть там нет особых хищников, но сама картина: ночь, кусты, всевозможные божьи твари – не льстит. Простояв на одном месте еще пару минут, Пак все же решается сходить на метра три дальше, помня, что где-то в том районе недавно справлял нужду Чонгук. В голове мелькала детская считалочка, а пухлые пальчики сами собой сжимали края пижамной футболки, стараясь согреть и успокоить. Считалочка кончилась совершенно неожиданно, потому что до брюнета внезапно пришло осознание, что кустов-то нет. - Свернул не туда что ли? – сглатывая слезы, прошептал Чимин. Нет, он не был плаксой или трусом, скорее просто не любил попадать в ситуации, похожие на эти. По ногам пробежались мурашки, заставляя парня думать, что на него заполз жук или того хуже - паук. Нервно прыгая на месте, Чим оглядывался в глупой надежде увидеть те самые кусты или хотя бы похожие, потому что идти еще глубже ему не особо хочется. Внизу живота тянет неприятно и сильнее прежнего, заставляя брюнета в сотый раз подумать о резонности поиска «тех самых кустов». - Черт, не могу больше! – в голос проговорил Пак, срываясь на бег и заворачивая за ближайшее высокое дерево.       Шорты быстро оказываются спущенными до самых колен, а край футболки зацеплен зубами, чтобы ненароком не замарать. Полная антисанитария не грела нежную душу, но это все отходило на задний фон, когда в животе неприятно начинало булькать, прося выпустить уже все накопившееся наружу. В такой момент Чимин искренне радовался, что ему не приспичило сходить «по большому», иначе бы его нежная душа не выдержала столь сильного издевательства. - Блаженство, - выдыхает он, когда природная потребность отпускает, давая возможность расслабиться и получить неописуемую эйфорию. Чимин тихо смеется, запрокидывая голову назад, потому что сейчас ему хорошо, и воздух не кажется таким уж неприятным.       В лесу тихо и спокойно, а где-то вдали виднеется слабый свет от включенного фонаря, который привязали к дереву. Чимину хочется стукнуть себя по лбу, потому что ровно под этим фонарем и находятся те самые кусты, которые он так упорно искал, а сейчас он сходил в туалет под каким-то огромным деревом в почти пятидесяти метрах от привала. Глупый, глупый Чимин. Брюнет уже готов был тяжело вздохнуть и натянуть приспущенное белье на место, как рядом раздался хруст. Пак испуганно покосился в сторону, выпуская из зубов край футболки и часто моргая от испуга. - Я думал это медведь! – возмутился Чим, смотря на Тэхена, что стоял буквально в метре от него, прислонившись к соседнему дереву. - Думаешь, тут есть медведи? – саркастично парировал Ким, улыбаясь белоснежной улыбкой. Чимин вздрогнул, нервно почесывая собственные волосы. Тэхен выглядел странным и до сих пор не вызывал особого доверия, но что-то к нему тянуло настолько же сильно, как и отталкивало. - Юнги-хен говорил, что тут есть дикие звери, - пробубнил Чимин, нервно покусывая губу. Рыжий давил на него своим взглядом, но Чимин старался особо не обращать на это внимания, Тэхен все еще был во власти сна и алкоголя. - Хочешь сказать, что придуманных хеном гризли ты боишься больше? – изгибает бровь Ким, отталкиваясь от дерева и направляясь в сторону Чимина, что до сих пор стоял со спущенным бельем, но с опущенной футболкой. - Больше, - сглотнул Пак, нервно рассматривая приближающегося парня, - чем кого? Тэхен истерично смеется, плавной пантерой настигая свою добычу в лице Чимина, впечатывая того спиной в широкий ствол дерева и срывая дыхание в чувствительную шею. - Тэхен? Ты чего? – пищит брюнет, упираясь кулаками в грудь рыжего, стараясь не дышать. От него пахнет костром и алкоголем, но это лишь малая часть, от которой Чимина слегка воротит. - Ты спрашиваешь кого? – на выдохе тянет Ким, проводя носом вдоль щеки Пака к уху, кусая покрасневшее ухо за хрящик. - Тэхен? – со страхом выдыхает Чим. - Так вот, я тебе отвечу, - с нажимом говорит рыжий, сжимая челюсти брюнета в одной руке, другой же вжимая запястья в шершавую кору дерева, - меня.       Чимин вздрагивает, теряясь на секунду, а после начиная вырываться. В голове бьется четкое осознание того, что он практически голый, в глухом лесу с пьяным возбужденным парнем наедине. Вряд ли его услышат пьяные друзья. - Отпусти! Пусти! Пожалуйста! – сквозь подкатывающую истерику просит Чимин, выгибаясь волной и стараясь оттолкнуть рыжего, но бесполезно. - Ты слишком беспечен, Чиминни, а я давно уже не игрался с невинными детишками, поэтому будь добр, просто помолчи в тряпочку и постарайся получить удовольствие. - Но мы мужчины! Нам нельзя! Это противоестественно! - Ха! Ты думаешь, что трахаться можно только с противоположным полом? – Тэхену откровенно смешно, а долгие минуты разглядывания шикарной задницы Пака привели в итоге к возбуждению. Сам виноват. - Да, ведь мы оба мужчины, у нас один организм и вообще, - заикаясь из-за слез, Чимин говорил что-то невнятное, разглядывая пошлую улыбку рыжего и чувствуя горячую ладонь на своих ягодицах. Все тело отдалось напряжением, не позволяя Чимину даже расслабить ноги, держа их под напором по стойке смирно. - Ты не знал, что вот сюда, - тэхеновы пальцы неожиданно проникли между сжатыми половинками, надавливая на чувствительное анальное отверстие до тех пор, пока сухой палец не проник на одну фалангу в Пака, - можно трахать?       Чимин взвизгнул, больно ударяясь спиной и головой об ствол дерева, стараясь убрать приносящий дискомфорт палец из себя, но Тэхен лишь сильнее вжал Чимина в себя, проникая пальцем глубже. Тугие мышцы не позволяли пальцу скользить, а напряженный Чимин только усугублял ситуацию в целом. Тэхен рыкнул, вынимая палец из чиминова зада, со злобой глядя в мокрые от слез глаза. - Пусти, пожалуйста, не надо, - шептал, словно в бреду, Чим, отпихивая рыжего руками и даже порываясь пару раз врезать, но получал всегда один исход – ответный удар с кулака. - Соси, - приказал Ким, пихая в искусанные и разбитые губы свои пальцы, - и лучше соси, иначе хуже сделаешь себе же. Брюнет отвернул голову, сжимая зубы сильнее и молясь, чтобы кто-нибудь прошел мимо. Но время – ночь, а место действия – лес. Никто тут не появится, даже если Чимин все это время был из серии «счастливчик». Госпожа Фортуна отвернулась от него на этот раз. - Соси, блять! – разозлился Тэхен, с размаху заезжая Чимину по челюсти, тут же пропихивая пальцы в горячий рот и двигая ими внутри. Чимин болезненно простонал, стараясь прикусить длинные пальцы рыжего, но Тэхен с силой давит на челюсть, не позволяя сжать зубы сильнее легкого прикуса. - Вот и умница, - усмехается Ким, вынимая мокрые от чиминовой слюны пальцы и разворачивая Пака лицом к дереву, ставя в позу «почти рак» и зажимая бедра руками.       Чимину становится дурно до тошноты, под ногами сырая земля и, кажется, вся его гордость, а позади Тэхен, который оказывается насильником. Из груди рвется громкий плач, и Чимину даже не хочется его скрывать, когда в девственную задницу врывается первый палец. Дискомфорт возвращается, пробивая огромную трещину в детском мире Пака. Тэхен долго не церемонится, пробуя сразу же вставить второй смоченный палец, а затем с натягом добавить и третий, но уже сухой. Брюнет бьется в истерике, стараясь дышать через нос и не вопить о том, чтобы прекратил – бесполезно. С появлением четвертого пальца от прежнего дискомфорта с болью остается лишь тупая боль, что сворачивается в тугой узел в районе ниже груди и бьет прямо под дых. Чимин кричит и сопротивляется, стараясь сигануть в любой момент в сторону, но Тэхен его держит крепко, потому что пальцы исчезают, появляясь вновь на двух мягких половинках, разводя их как можно шире в стороны. - Прошу. Нет, - задыхается Чимин, опираясь двумя руками о дерево, боясь повернуть голову назад и увидеть приспущенное белье Тэхена и то, что через секунду врывается в его тело, срывая крики боли и дрожь в коленках. - Вот это ты узкий, бля! – стонет рыжий, натягивая парня на себя глубже, разрывая неготовое тело и наслаждаясь хрипами своего партнера. Паку кажется, что он хуже тряпичной куклы, а его чувства давно унижены и слиты в унитаз с мечтами о розовой ванильной любви. Не этого он ждал от жизни. Тэхен тихо стонет, медленно выходя из Чимина полностью, но лишь для того, чтобы снова войти до основания, а затем еще и еще раз. Слезы уже давно высохли, позволяя Чиму понять, что это не сон, не кошмар, а лишь часть его реального мира. По смуглым бедрам мажет кровь, низ живота уже не чувствуется толком, а ногти давно сбиты в кровавое месиво, потому что Чимин слишком сильно вцепился в кору короткими ногтями. Время, что раньше летело подобно комете, сейчас, казалось, текло тягучей патокой, заставляя брюнета запомнить все до мелочей. Один глубокий вздох, три стона, вскрик и два коротких толчка. Один глубокий вздох, один короткий стон, пять коротких толчков и немой крик о помощи. Два стона, один глубокий толчок, один немой крик о помощи и что-то горячее смешивается внутри Чимина, вновь принося боль. Одно звонкое «хлюп» и Чимин падает на сырую землю, марая и без того грязного себя в собственной, ранее созданной, грязи. Чимин так и не кончил, но решил, что жизнь на этом его закончилась.