Одиночество втроем

      Прошло два месяца. Целых два месяца у Чимина мир вращался подобно бумерангу: от грусти к радости и в обратную сторону на сто восемьдесят градусов. И дело было даже не столько в вечном присутствии Кима, который порядком действовал на нервы, сколько в самом мироощущении брюнета. Для Чимина стало привычным видеть Ви в своем окружении, а для самого блондина Пак превратился в «больше, чем друг», но «сложнее, чем с девушкой». Прежние ошибки и неудачи отталкивали обоих с равной силой, впрочем, как и притягивали. — Может, расскажешь, что гложет тебя? — плюхаясь рядом с Чимином на скамейку, интересуется блондин. — С чего взял, что меня что-то гложет? — на выдохе интересуется Чим, грызя леденец на палочке. «Давно пора бы взяться за сигареты — от леденцов толку ноль» — Ты как сам не свой, да и настроение твое мне не очень понятно, — пожимает плечами блондин, смотря искренне и прямо в глаза. А там боль, холод и одиночество, приправленное капелькой страха и щенячьего доверия. — У меня всегда такое настроение. Пора бы привыкнуть.       Чимин буквально чеканит каждое слово и непроизвольно вздрагивает, когда прямо перед носом возникает роза. Одна единственная роза со слегка повядшими лепестками и тремя острыми шипами. Ее бутон нежно-розовый с краями в ярко-рыжий. И это не остается незамеченным для брюнета, который уже почти год пугается рыжих красок. — Что это? — не понимает Чим, отпихивая от себя цветок пальцем. Он не терпит цветов. Они, по его мнению, пустая трата денег, которые в итоге уйдут в урну. Но это его первый полученный подарок, и этот факт немного смягчает сердце Пака. — Я хотел сделать тебе сюрприз, но ты не девушка и тут сложнее, — Ви невнятно бормочет, стараясь хоть как-то оправдаться перед возмущенным брюнетом. — Я не люблю цветы, — небрежно бросает Чим, поворачивая голову вбок так, чтобы Ким не заметил легкий растущий румянец на щеках. Невольно, нежно и невинно. Хотя теперь Чимина сложно назвать «невинным».       Глаза парня расширяются в удивлении, а шея сама собой вытягивается вверх, потому что мягкие губы небрежно мажут по щеке. Невесомо, аккуратно, с легкой дрожью. — Но тебе все равно приятно, так ведь? — шепчет блондин, отстраняясь от чиминовой щеки, не смея раскрыть глаза. Ему немного страшно, странно, да и вообще сам от себя не ожидал. Но губы тянутся в легкой улыбке, а руки сами собой тянутся за объятиями. — Не прикасайся! — вырывается быстрее, чем Пак успевает проконтролировать собственную речь. Блондин смотрит на него удивленно, словно он впервые слышит подобный тон из уст брюнета.       А Чимину неприятно и дурно, потому что он не хочет этого. Да, в его мыслях этот несносный блондин вполне себе допустим на роль «чего-то нового в жизни», но пока внутренний барьер неумолимо светит красным и бьет по голове тяжелым многовольтным током. Пак не то чтобы любил или же ненавидел, просто относился к нему, как к чему-то обыденному и рядом с собой находящемуся, но не столь серьезному и важному. Бесспорно, сердце делало кульбиты и сжималось до миллиметрового размера, когда Ким небрежно желал спокойной ночи или отправлял бессмертное количество смайликов. Но Чимину этого было достаточно. — Я тебе неприятен? Перегнул? — с громким вздохом интересуется Ви. Его руки невольно сжимаются в кулаки, а глаза, мокрые от накативших слез, прячутся внизу, под длинной челкой. — Нет, — опять сорвалось быстрее, чем мозг успел стормознуть и развернуть мышление. — Тогда, — блондин затихает, явно решаясь на что-то, — давай встречаться, Чимин?       Наверное, больше всего на свете Чимин боялся и желал услышать эту фразу. В какой-то момент до него дошло осознание, что, в принципе, неважно, какой пол у твоего будущего партнера, если тебе с ним хорошо и спокойно. Однако, сам факт того, что он кому-то понравился, просто не укладывается в голове.       Словно огромное табло с ярко-красными буквами висит на его шее и кричит о том, что с ним сотворили совсем недавно. Именно так ощущает свою ношу Чимин, когда ему признаются так нерешительно и прямо. — Не хочешь, да? Я не давлю и дам время подумать! — Ви наваливается на Чимина, боясь отпустить и потерять совсем, потому что такую потерю он точно не переживет. Чимин хороший и он нравится Киму, поэтому терять его даже в качестве друга — больно. «Пусть лучше отвергнет мои чувства, чем отвергнет меня из своей жизни» — Я согласен, — Чимин не успевает осознать, как собственный язык поворачивается и выдает такую фразу.        На его талии теплые, слегка дрожащие руки, а в шею нервно дышат, глотая накатившие слезы, которые еще не полились, но уже были близки к этому. Пак сам не ожидал, что подобное способно вызвать в нем чувство стыда и какой-то ответственности за это создание. Ему не хочется разбивать его сердце, но, увы, он уже солгал. Чимин не был уверен в своем ответе, да и вообще он уже ни в чем не уверен. — Это правда? Тебе даже не нужно время на обдумывания? — блондин не верит, слегка отстраняясь от парня и смотря тому в глаза.       Брюнет теряется от пристального взгляда парня, а разница в росте и вовсе заставляет смутиться и отвести взгляд. Чимин ощущает себя крайне неуютно, но с языка вновь слетает ложь. Как снежный ком, который не остановить, пока он не настигнет обрыва. — Мне не нужно время, я уже ответил тебе, — и Чимин замолкает, ощущая небрежные объятия и осторожные покачивания из стороны в сторону.       На улице уже темно, но Чим готов поклясться, что видит ослепительную улыбку и точно такой же румянец на чужих щеках. Ви счастлив, а вот у Пака на душе непонятная какофония из помеси собственных запутанных мыслей, чувств и стереотипов. — Спасибо. Огромное спасибо тебе, Чимин, — судорожно выдыхает блондин, отстраняясь. Он смотрит пристально и с чувством радости. Чимин не видит в его глазах любви, просто потому что он и сам не знает, как она должна выглядеть. — Ты сегодня по-особенному красивый. Сменил пробор? — губы растягиваются в легкой улыбке, а длинные пальцы сами собой пробегаются по волосам.       Паку становится некомфортно, потому что на него смотрят пристально и требуют того же взамен. А Чимину хочется скрыться, убежать и сменить гражданство. Но он лишь стоит и смотрит в одну точку и, кажется, эта точка была не самым лучшим его решением.       Ви облизывает губы, буквально на секунду касаясь своими губами манящих чиминовых. Пак застывает, пытаясь понять собственные чувства и ощущения. Однако после секундного анализа приходит только к выводу, что в этом чмоке он не видит ничего противного. На тонкой коже все еще чувствуется привкус чужой слюны, но ему не хочется немедленно вытереть этот осадок. Ему ничего не хочется.       А Ви смотрит на парня задумчиво, что-то подтверждая про себя и сам себе отвечая. Ему понравилось, определенно, но хочется большего и более взрослого. Он вновь сокращает расстояние, вновь чмокает, но отстраняется ненадолго. Его мягкие губы накрывают с какой-то жадностью, сминают и стараются насладиться полностью. Но Чимин весь напряжен и даже не старается этого скрыть. Он чувствует, как его приоткрытого в удивлении рта касается чужой язык. Он мажет неуверенно, а потом вновь и вновь, пока Чимин не пробует ответить, задевая собственным языком чужой. Они целуются крайне нелепо, ударяясь зубами и засасывая губы на пару секунд. — Мне так стыдно. Я никогда раньше не целовался, — в перерыве между поцелуями шепчет блондин. — Я тоже, — зачем-то говорит Чимин и старается даже не открывать глаза. В его голове торнадо, а в животе теплые бабочки порхают, но душа пока молчит и не пытается посодействовать пониманию. — Уже поздно, — отстраняется Ким, обнимая, теперь уже своего, парня. — Да. — Я провожу тебя до дома. — Я сам могу дойти. — Мне не сложно, — улыбается блондин, отстраняясь от брюнета. Чимин пытается выдавить из себя подобие улыбки, но даже ему она кажется слишком явной ложью. Только вот окрыленный Ким этого не замечает. Чимин мирится с чувством мокрой слюны вокруг рта и храбрится, чтобы не поднести ладонь к губам и стереть этот поцелуй. Он терпит. — Как же мне не хочется тебя отпускать, — выдыхает Ким, когда до дома Чимина остается немного. — Уже поздно, да и мы увидимся завтра. — Знаю, но все равно не хочется, — скулит блондин, вновь разворачивая Пака к себе лицом и целуя в губы. Чимин старается не дышать, просто прикрыв глаза и невесомо отвечая. Ви не противный, но что-то все равно не так. Что-то не так именно с Чимином. — Сладких снов, — напоследок шепчет блондин, отстраняясь и убегая вниз по улице. Пак глупо улыбается, махая тому вслед, а рука непроизвольно тянется к губам, смазывая влажный след чужой слюны. Все же не сдержался.