Одиночество втроем

      Жарко. Обжигающе до самых костей, а еще и тяжесть где-то сверху, словно груз поверх одеяла. Только вот по ногам легким ветерком проходится, а значит, одеяло либо сползло, либо его вовсе нет. Чимин хрипло выдыхает, приоткрывая глаза и пару раз смаргивая накопившуюся в уголках влагу. В комнате темно и почти ничего не разобрать, лишь слабые очертания предполагаемой мебели и зашторенные окна.       Чимин руку пытается вытащить и голову повернуть к потолку, потому что положение крайне неудобное, только вот ему рот ладонью затыкают, а руки приковывают над головой, лишая движения. Пак мычит громко и надрывно, старается пнуть ногой хоть куда-нибудь, но понимает, что попытки его жалкие, а ладонь опасно близко к носу. Казалось, еще немного и Чим просто задохнется.       Он помнил, что укладывался спать, запирая при этом комнату на два оборота замка изнутри. Помнил, что пил пару глотков теплой воды и пролистывал в телефоне новостные ленты различных сетей. Помнил, как веселился со странного анекдота про ежей и пчел, а после, отложив смартфон на пол, уснул.       Ему снились беспокойные сны. На задворках сознания казались шумы, но и те терялись в шорохе постельного белья и неудобной подушке. Он не проснулся от такой мелочи, а зря.       Сейчас он лежит под тяжестью чужого тела, загнанный в угол. В глазах страх и слезы, а легкие обжигает печальный холод и животный страх. Снова. Весь пережитый ужас снова застилает глаза серой пеленой, сжигая осколки зарождающихся лучей тепла и разбивая мир на неровные половинки.       Знакомые ладони до боли сжимают ребра, оставляя внушительные синяки на смуглом торсе и принося с собой новый вид отвращения. Чимин ненавидел боль, но сейчас радовался собственной слабости в деснах, стискивая зубы плотно.       Ладони опускаются ниже, проникая под домашние тугие шорты и вновь царапая по нежной коже бедра. Чимин ворочается, ноги плотнее сводит, пытается хоть как-то предотвратить это, но не выходит. Он лишь плотнее стискивает зубы и чувствует, как его волочат набок. Ладонь не исчезает с мягких губ, а чиминовы руки заломаны под неестественным углом и причиняют невыносимую боль в суставах. Из глаз катятся первые слезинки, а кровь к голове приливает. Брюнет пытается вырваться, вновь мычит и облизывает чужую ладонь, но насильнику нет до этого никакого дела.       Пусть комната и погружена во тьму ночи, но Чимину даже уточнять не надо, кто именно сейчас лежит за его спиной и до колен стягивает его нижнее белье. Тэхен. Это имя навсегда отпечаталось в сознании молодого парня, заставляя ненавидеть всех носителей такого же имени.       Дышать с каждой секундой становится все сложнее, но Тэхен руку не убирает, сильнее припечатывая губы собственной ладонью и пытаясь стянуть белье уже с себя.       Чимин замирает в ужасе, чувствуя, как к нему плотнее жмутся и пытаются взять силой. Рефлексы срабатывают чуть быстрее, чем мозг сможет дать понять реальность. Пак зажимается, не позволяя войти в себя без помощи рук. А руки заняты. Одна задерживает чиминово дыхание и всхлипы, а вторая пытается справиться в темноте с бельем и скомканной простыней. Пак немного рад, что все же беспокойно спит.       Тихое «блять» режет слух, когда рука освобождает рот, но в это же мгновение Чимина лицом тыкают в подушку. Воздуха становится катастрофично мало, а звуки становятся еще на два тона ниже.       Чимин задыхается и почти потерял сознание. Суставы ноют, а мягкие половинки ягодиц неожиданно обжигает от удара. Чимин уверен, что на коже остался красный след. Он не видит, но может четко представить себе картину происходящего. Брюнет чувствует, как его кожу оттягивают, как пытаются проникнуть одним рваным толчком, и сквозь глухую пелену слышит свой крик в подушку.       У Тэхена не получается ни с первого, ни со второго раза. Он психует, ругается и много раз сплевывает то на ладонь, то на чиминов копчик. Однако даже это не помогает ему войти. Зажатость тела выручает Чимина от прямого проникновения, но не спасает от очередной порции унижения.       Тэхен чиминовы ноги вместе ставит, толкаясь между упругих ляжек. Дышит где-то над самым ухом и постоянно дергает за волосы. Чимин терпит, боясь вырваться или же хоть на сантиметр пошевелиться.       Наволочка совсем промокает от слез, слюней и соплей, но Чимину это не важно. Сознание медленно ускользает от него. Так же медленно, как и поступает кислород. Он не запоминает конца, исчезая в кромешной темноте без каких-либо чувств.       Утро встречает парня хмурыми серыми тучами. На стенах яркими отблесками мелькают обрывки огненных молний, а вдали разносятся внушительные раскаты грома. Где-то далеко, одной сплошной полосой, идет дождь. Чимин уверен - он доберется и до этой части Сеула. Только от этого не легче.       На теле багровыми отметками разбросаны мелкие шрамы от царапин. На ребрах действительно отпечатались фиолетовые с желтым синяки от пальцев Кима, а подушка до сих пор хранила капельку влаги от слюны брюнета.       Чимин с отвращением рассматривает комнату, затем себя и снова комнату. Отмечает, что шторы, которые он задвигал на ночь, давно раздвинуты, а одеяло смято в кучу с простыней и валяется на самом краю кровати. Парень думает, что ему следовало бы умыться, но прежде всего стоило бы натянуть вещи посвободней и темнее. На электронных часах зеленым мигает ровно шесть утра, а в доме нет ни звука о «ранних пташках», лишь холодильник бурчит незамысловатые мелодии.       Пол кажется ледяным, когда босые стопы аккуратно шлепают по паркету. Чимин ежится, но уверенно бредет до ванной, где оказывается на пару градусов теплее. Прохладная вода и свежесть перечной мяты слегка отрезвляют от страшной ночи, а ноющая кожа на заднице остается незамеченной до соприкосновения с твердой поверхностью стула на кухне.       Пак ойкает, подскакивая с места и тут же хватаясь за края стола. Больно. В голове проносится пунктик с обещанием, которое он успел дать Ви. Этой причины вполне хватает, чтобы не сойти окончательно с ума и наконец-то приняться за демонстрацию своих кулинарных навыков.       Спустя час на столе уже находятся два омлета, блинчики и подобие мокко. Но Чимин все равно остается собой доволен, а еще незаметно радуется отступившей боли.       Глотая собственный мокко, Чимин не заметил, как на кухню вошли заспанные братья. Ви мило улыбнулся, почесывая животик под майкой, мягко чмокая брюнета в лоб и тут же плюхаясь рядом с ним. В то время как Тэхен недовольно стучал графином о стол, пытаясь открыть его одной рукой, пока вторая тянулась к конфорке с чайником.       Чимин пытался не смотреть в сторону рыжего, услужливо предлагая блондину второй стакан с остывшим напитком и тарелочку с омлетом и блинчиком в виде личика мишки. Ви тихо хихикнул, вновь чмокая Чимина в лоб, прежде чем приступить к утренней трапезе. Только вот Тэхен прожигал недовольным взглядом парочку, глотая свой быстрорастворимый кофе и кусая остатки булочки.