"Душа человека" (This Man's Heart)

Вот уже несколько недель в Западной Березовой Бухте не было видно красного шарфа, и Шерлоку день ото дня становилось все тоскливее. Он все еще мучился виной за свое вторжение на Остров Влюбленных. Но ведь он извинился и не ожидал, что Джон будет так долго на него злиться. Он боялся, что послание на песке смыло, и если днем было чем занять голову и хоть немного не обращать внимания на мрачные мысли, ночью все было иначе. Шерлок убеждал себя, что раньше между встречами случались и более длинные перерывы, что на этот раз прошло еще не так много времени, и что все продолжающееся молчание Джона можно объяснить кучей других причин, а не только гневом. Несмотря на все это, Шерлок по-прежнему ужасно боялся, что Джон не прочел послание и теперь считает его предателем. Все это время в городке не появлялась и Гарри Уотсон. На ее имя продолжали поступать тяжелые ящики с посылками, в лавку часто заходил слуга со списком покупок, из чего можно было сделать вывод, что хозяйка отнюдь не в отъезде. Но Грегори заметил, что список написан каким-то другим почерком, и рассказал об этом Шерлоку, который уже с ума сходил, думая о Джоне. – Возможно, она больна, и Джон за ней ухаживает. В конце концов, он врач. Может быть, потому-то он тебя пока не зовет. Прикинув все это, Шерлок почувствовал некоторое облегчение. – К тому же, он не единственный твой друг. Хочешь сыграть в шахматы? – спросил Грегори. Шерлок посмотрел на него и нахмурился. Он не мог до конца понять смысл выражения про «не единственного» друга. Конечно, они с Грегори добрые приятели, но в глазах Шерлока Джон был уникален, их дружба не могла сравниться с общением с Лейстредом. Шерлоку нравилось проводить с ним время, приятно было побеждать в шахматах партнера, который с такой легкостью проигрывает, но Джон… Джон был чудом, загадкой. Быть с ним гораздо лучше, чем ставить эксперименты, лучше, чем шахматы, лучше, чем страшные байки об отрезанных конечностях, лучше, чем с помощью дедукции делать выводы о личной жизни горожан, лучше, чем бродить ночью по кладбищу, лучше, чем всегда оказываться правым. Шерлок знал, что Грегори нравится проводить с ним время, но он прекрасно понимал, что у Лейстреда еще много других дел и мыслей. У него была Сара, он скоро собирался жениться, у него была семья, по утрам он работал на лесопилке, а днем в лавке. Джон – совсем другое дело. Он специально для Шерлока устроил охоту за сокровищами, из-за Шерлока он принес второй стул в хижину и череп, который нашел на болотах. Шерлоку нравилось, что все это делает для него человек, который ничего ему не должен. Но больше всего Шерлоку было приятно, что Джон думает о нем, когда они не вместе, так же, как сам он думает о Джоне. Была глубокая осень, когда Джон, наконец, привязал шарф к еловой ветке – там же, где и всегда. Сияло солнце, дул свежий ветер, и Шерлок решил надеть длинное темно-серое пальто и черные кожаные перчатки. Было не холодно, но в их последнюю встречу с Джоном они расстались уже после заката, и если сегодня случится то же самое, Шерлок не хотелось замерзнуть и отвлекаться по пустякам. Он нервничал больше позволительного. Хотя прошел месяц с тех пор, как Шерлок нарушил уединение Джона на Острове Влюбленных, и как бы сильно ему не хотелось верить, что друг больше на него не злится, он все еще сомневался. Как только маленькая лодка Шерлока приткнулась к берегу, Джон снова оттолкнул ее в открытое море и сел на скамью. Он настоял на том, чтобы сменить Шерлока у весел, и, когда они, наконец, расселись, наклонился к нему. – Я видел твое послание, – сказал Джон, улыбаясь, и эта улыбка значила больше, чем какие угодно слова. И снова Шерлок заметил, какие у него красивые глаза, особенно сейчас, когда в них не было ни тени обиды, которую он так боялся там увидеть. Глаза, удивительно синие, как море, и Шерлок распознал в них намек на усталость. Может, Грегори был прав, предположив, что Джон ухаживал за больной сестрой. Они оба молчали, пока Джон не перестал грести. Они заплыли так далеко, что уже было не видно берегов. – Не могу ничего обещать, нам, возможно, придется вернуться, – сказал Джон. Ничего не происходило, дул ласковый ветер, море трепетало под его легким дыханием. Шерлок был рад, что Джон прочел его послание и не злится, что он снова простил ему его безрассудное поведение и подал знак о встрече. Большего Шерлоку и не надо было. Какая-то часть его существа боялась того, что будет после их десятой встречи, того, что Джон скажет: и игре и дружбе конец, так что Шерлок был не против начать все с самого начала. Два часа спустя, когда Джон уже взялся за весла и приготовился грести к берегу, морскую гладь рассек дельфин. Потом еще один и еще. Рядом появилась вторая стайка, и Джон зааплодировал, широко улыбаясь и настолько сияя, что весь преобразился. Дельфины сделали несколько пробных прыжков, а потом решили устроить какой-то красивый балет. Сначала они разделились на две отдельные группы, которые плыли далеко друг от друга. Потом, будто по тайному сигналу, они устремились вперед, и в самый последний момент, когда казалось, что столкновение неизбежно, дельфины взмыли в воздух. Они повторяли этот трюк снова и снова, приводя двух друзей в восторг. Шерлок никогда раньше не видел таких дельфиньих игр. Он восхищался их ловкостью и грацией, сердце колотилось у него в груди. Ему казалось, он далеко от Сент-Сесиль, в совершенно ином мире, вдали от Андерсона и Донован, от скандалов и сплетников. В конце концов, он совсем потерял счет времени: когда он был с Джоном, такое часто случалось. А потом дельфины уплыли, и Джон взялся за весла, чтобы плыть назад к берегу. – Я могу грести, – предложил Шерлок, – а ты дашь отдохнуть рукам. – Не глупи. Тебе еще плыть назад домой, я не хочу, чтобы ты сейчас устал. – Если ты так пытаешься вновь обрести мужественность, которую ты потерял после того, как рыдал на моем плече, то не занимайся ерундой, – сказал Шерлок. Искренняя улыбка Джона привела Шерлока в шутливое настроение. Из-за нее Шерлоку казалось, будто его друг обвязал своим красным шарфом не ветку, а его сердце. Смешно, конечно, ведь чувства не имеют ничего общего с органом, который перекачивает кровь. Тогда… будто Джон обвязал своим шарфом его разум. Более подходящее сравнение. – Я не рыдал! – сказал Джон, мастерски копируя обиженный тон Шерлока. – Уверяю, я не считаю тебя от этого менее мужественным, чем раньше. – Перестань, или я выкину тебя за борт. Они улыбнулись друг другу, и снова Шерлок почувствовал неукротимое желание прикоснуться к Джону, ощутить ту же умиротворяющую близость, что и в их последнюю встречу. Шерлок догадывался, что Джон чувствует то же самое, ведь он, в конце концов, всегда первым шел на физический контакт. Как только они пристали к берегу Западной Березовой Бухты, Шерлок спросил, нужно ли Джону возвращаться к больной сестре. Джон ответил, что располагает всем временем мира, и Шерлоку стало теплее на душе. Джон повел его через лес к мысу Ярости. Взобравшись на него, они сели на ту же самую скалу, с которой в апреле любовались луной. Джон сидел в очень открытой и уязвимой позе – он вытянул ноги, положив ладони на скалу для опоры. Шерлок принял приглашение и прилег рядом с другом, положив голову ему на колени. Почти мгновенно пальцы Джона оказались в его волосах, и Шерлок счастливо вздохнул. – Откуда ты узнал, что моя сестра заболела? – спросил Джон, массируя пальцами кожу головы Шерлока. – Хотел бы сказать, что сам догадался, но это Грегори заподозрил неладное, когда она перестала приходить в лавку. Вероятно, для нее в порядке вещей присылать вместо себя слуг, просто почерк на списках покупок изменился. – У твоего друга неплохие дедуктивные способности, смотри, а то он отнимет твою славу, – поддразнивая, сказал Джон. – Теперь с Гарри все в порядке, – добавил он, помолчав. Шерлок кивнул, отчасти потому, что не так уж волновался за Гарри, но по большей части потому, что его внимание отвлекали сильные пальцы Джона в волосах. Эти руки… руки, которые были обучены спасать жизни раньше, чем научились убивать. И вот сейчас эти руки породили тысячи бабочек в животе Шерлока и начисто убили его способность думать. Невольно он прикрыл глаза и издал низкий рокот, отчего Джон усмехнулся. – Ты просто как громадный котенок. Шерлок опять промолчал. И правда, он чувствовал себя котенком, когда пальцы Джона вплетались в его кудри. Солнце садилось, небо окрасилось в розовые и оранжевые оттенки, стало прохладнее. Шерлок был рад, что надел пальто и перчатки. Спустя несколько минут блаженной тишины, Джон заговорил. – Твой друг Грегори женится на будущей неделе, да? – Да. Его невеста хотела осеннюю свадьбу. – Она рисковала – один день сильного ветра, и все деревья станут голыми. Джон наслаждался ощущением кудрей Шерлока под пальцами. Удивительно было узнать, насколько на самом деле мягкие у него волосы, которые казались такими буйными и неукротимыми. Джон ласково передвинул руку пониже и большим пальцем коснулся шеи Шерлока. Ответный звук был настолько приятным, что Джон не смог удержаться и сделал так еще раз. И еще. – Пойдем со мной, – осенило Шерлока. Грегори говорил ему, что люди часто приводят на свадьбу того, кто им нравится. А Джон очень нравился Шерлоку. Едва Шерлок подумал о возможности пойти на свадьбу с Джоном, все предстоящее мероприятие показалось не таким уже скучным. Будет на кого смотреть во время церемонии, с кем обменяться улыбками, когда священник станет излишне пафосным, издали наблюдать за праздником, шепотом рассказывая какие-нибудь подробности из жизни гостей. – Куда? – На свадьбу. Пойдем со мной. Джон рассмеялся, но ведь здесь не было ничего смешного. – Ты с ума сошел? Я не могу с тобой пойти! Шерлок чуть повернул голову, чтобы посмотреть на него. – Мне плевать на то, что станут болтать люди, и я уверен, что Грегори будет рад с тобой познакомиться. – Шерлок, посмотри на себя и посмотри на меня… – Я могу тоже надеть маску. Он тут же живо представил себя, одетого в новый черный костюм и черную кожаную маску, и Джона в своей обычной коричневой маске и темно-синем костюме, который подчеркнет цвет его глаз. Образ был потрясающе ярким, красивым и немного волнующим. Шерлок почувствовал дрожь, прокатившуюся по спине, и теснее прижался к животу Джона. Джон снова издал печальный смешок. – Представляешь, как несправедливо это по отношению к невесте? Все станут смотреть только на нас и говорить только о нас. Шерлок это понимал, ему было все равно, но он не хотел обострять тему. Он слегка толкнул головой ладонь Джона, надеясь, что тот продолжить гладить его по волосам – ласка прекратилась в тот самый момент, когда он предложил пойти на свадьбу. – Кроме того, - продолжил Джон, – уверен, есть какая-нибудь милая молодая леди, которую ты мог бы пригласить. Шерлок с отвращением хмыкнул. – Все молодые леди утомительны. Даже если бы Шерлок хотел пригласить кого-то, кроме Джона, то, судя по циркулирующим по городку сплетням о нем, он был бы не очень желанным кандидатом в спутники. Наверное, Молли Хупер стала бы единственной, кто принял его приглашение, но Шерлок не сомневался, что вечер с ней оказался бы невероятно скучным. Луна стояла высоко, безоблачное небо, словно веснушки, усеяли звезды. Шерлок не знал, сколько они уже так сидят, казалось, всей его волей и умом управляли теперь пальцы Джона. Шерлок снова закрыл глаза и вздохнул, ему почти не верилось, что может быть так хорошо. – Думаю, я не смогу встать, – сказал он какое-то время спустя и почувствовал по движению пальцев Джона, что он засмеялся. – А я думаю, что не хочу, – ответил Джон. – Надеюсь, ты не собираешься объявить эту луну девятым сокровищем. Она уже была, второй раз это нечестно. – Сейчас ты диктуешь правила? – Джон провел пальцем по коже за правым ухом Шерлока. – Это не девятое сокровище. А вот в нашу следующую встречу само небо упадет на землю. Шерлок в ответ только улыбнулся и закрыл глаза. Когда Джон перестал гладить волосы Шерлока, на смену луне встало солнце.

***

Грегори Лейстред женился до того, как Шерлока позвали на следующую встречу. Сара была счастлива; разноцветные листья на деревьях еще не успели облететь, погода была прелестна. Церковь заполнилась народом, все скамьи заняты, и Шерлок порадовался, что благодаря своей репутации он может сидеть отдельно от всех. Грегори очень шел его новый черный костюм, Шерлок тоже прекрасно выглядел и держался весьма изящно, хотя в глубине души был смущен. Чтобы чем-то занять разум, Шерлок оглядел толпу. Тетушка Марта, одетая в сиреневое платье и нелепо большую шляпу, сидела рядом с миссис Тернер, вид у которой в скромном коричневом платье был гораздо затрапезнее. Недалеко от них сидели Себастьян Моран и Джим Мориарти. Заметив, что Шерлок смотрит на них, Мориарти помахал ему рукой и толкнул локтем мужа, который подмигнул Шерлоку. Странно, подумал Шерлок и посмотрел на остальных. Салли Донован насупилась; может, потому, что набрала четыре лишних фунта с тех пор, как Шерлок последний раз ее видел. Шерлок уже собрался начать делать умозаключения, откуда на шее младшего Лейстреда появились красные пятна, но тут заиграл орган, двери распахнулись, и церковь наполнилась солнечным светом. Сара шла по проходу, все гости встали и повернулись к ней. Отец вел Сару под руку, а Молли несла шлейф ее платья. Как Шерлок и ожидал, вся церемония была ужасно скучной, и потому он развлекал себя, пытаясь угадать, кто и когда заплачет. Но к тому моменту, как молодожены обменялись клятвами, почти все женщины прослезились, и игра потеряла свою привлекательность. Время тянулось, и гости нескоро покинули церковь, чтобы идти праздновать в дом Лейстредов. Миссис Лейстред превзошла сама себя. Двор был освещен чем-то вроде сотен газовых фонарей, столы ломились от еды. В самый разгар торжества Шерлок уже сходил с ума от скуки и начал жалеть, что не принес с собой череп. Он выбрал тихий уголок, в котором его никто не мог потревожить, чтобы наблюдать за всем оттуда, и тут к нему подошли Моран и Мориарти. Оказывается, не такой уж этот уголок был укромный. – Шерлок! Какой красивый костюм! Я правильно понимаю, это покрой миссис Вествуд? – воскликнул Джим. – Правильно. Для нее эта свадьба оказалась прибыльным делом. – Ясно. Правда очень красивый, – ответил Мориарти и резко сменил тему разговора. – Как поживает Уотсон? Шерлок нахмурился, в его голове пронеслись десятки различных ответов, он проанализировал их, одновременно стараясь побыстрее сообразить, к чему Джим клонит. Шерлок остановился на сарказме – он хотя и был самой примитивной формой остроумия, но обычно срабатывал. – Как всегда: сжигает деревни, варит детей в кипятке и жутко гогочет по ночам. Очевидно, Шерлок просчитался с ответом – Моран и Мориарти так расхохотались, что на них с подозрительным взглядом обернулось несколько гостей. – Знаешь, – сказал Моран, – мы ведь с Джимом тем же самым занимаемся. Шерлок растерялся. - Сжигаете деревни, варите детей в кипятке и жутко гогочете? Парочка расхохоталась еще сильнее, вызвав у Шерлока еще большее недоумение. – Конечно, нет! – сказал Моран, в его низком голосе все еще звучали смешинки. – Мы бродили по лесу, сбегали от родителей, прятались от людей и целовались тайком в лесной чаще, – добавил он, нежно посмотрев на своего мужа, который в ответ хихикнул. – Да уж, целовались, – сказал Джим, и по его тону было более чем понятно, что в пору ухаживания они занимались кое-чем поинтереснее, чем просто поцелуи. У Шерлока округлились глаза – разговор принимал неожиданный оборот. Он не хотел выслушивать историю о том, как познакомились и влюбились арендаторы тетушки Марты, особенно с намеком на параллели между их любовной историей и его дружбой с Джоном. Кроме того, Шерлок не хотел подогревать сплетни, особенно если бы кто-нибудь услышал слово «целовались». Мориарти, должно быть, догадался, о чем думает Шерлок, и покачал головой. – Ошибаешься, мы вовсе не собираемся выпытывать у тебя пикантные подробности. Ну, может мы бы против них и не возражали, но не стали бы потом трепаться по всему городу. – Конечно! – добавил его муж. – Мы сами когда-то были в такой же ситуации, и тогда мы бы оценили понимание или если бы нас просто доброжелательно выслушали. Это-то мы тебе и предлагаем. – Доброжелательно выслушать? – Да, – ответил Мориарти, – и чай. Если вы с Уотсоном когда-нибудь захотите зайти на чай или тебе нужно будет с кем-нибудь поговорить, знай, что двери нашего дома для тебя всегда открыты. Растерянность Шерлока почти прошла, ведь теперь он хотя бы знал, что они имели в виду. Однако Шерлока удивляло, что его собеседники, казалось, не верят в то, что Джон сын дьявола или злобный зверь. – Спасибо… – сказал Шерлок, неуверенный, уместна ли в подобных ситуациях благодарность. – Мы много наслышаны о тебе от миссис Хадсон; ты кажешься нам разумным человеком, и если ты выбрал его в друзья, мы уверены, что он хороший человек, – сказал Мориарти и тут же отвлекся на музыкантов, которые заиграли вальс. – О, Себастьян! Обожаю эту песню! Давай потанцуем! И Джим первым ринулся к импровизированной танцплощадке. – Только посмотри на него, – с нежностью сказал Моран, глядя, как его муж, энергично жестикулируя, подзывает его к себе. – Ну как тут устоять? – Потом он снова обратил внимание на Шерлока. – На самом деле, Шерлок, ты желанный гость в нашем доме в любое время. И Уотсон тоже. Еще раз взглянув на Шерлока, Моран ушел, и Шерлок смотрел, как он взял Мориарти за руку, поцеловал ладонь и повел в центр площадки. Какое-то время Шерлок наблюдал, как они кружились в танце, и только потом понял, что ищет глазами в толпе того, кого здесь нет. К Шерлоку с шальной улыбкой подошел лишь раскрасневшийся и уже немного перебравший Грегори. Моран и Мориарти медленно покачивались в танце, прижавшись щекой к щеке. – Как ты думаешь, он придет? – прошептал Мориарти мужу, прижавшись губами к его уху. – Нет. Но я думаю, мы хорошо сделали, что предложили.