"Душа человека" (This Man's Heart)

Как Джон и предрекал, к следующему разу, когда красный шарф появился на ветке в Западной Березовой Бухте, настала пора обильных осенних дождей. По словам Грегори, Гарри Уотсон поправилась после болезни, снова стала приходить в лавку, а потом уехала в путешествие. Однако с другими жителями она держалась отчужденно, так что не было никаких причин полагать, что она слышала о похождениях своего брата и Шерлока. Было холодно – начало ноября, приближалась зима. Шерлок надел свое длинное пальто, заранее зная, что оно промокнет еще до того, как он приедет к месту встречи. Он греб изо всех сил и то и дело вскидывал голову, чтобы откинуть падавшие на глаза влажные пряди волос. Как только лодка Шерлока причалила к уже стылому от морозца берегу, из леса появился прятавшийся там от дождя Джон с большой сумкой в руках. Он повел Шерлока дальше по стиснутому утесами пляжу, и когда они дошли до скалистого выступа, Джон опустился на колени и полез внутрь. Шерлок последовал его примеру и тут же обнаружил, что в скале имеется низкий грот, который ведет к настоящей пещере – из нее они могли наблюдать за пеленой дождя, линией берега и морем. Каменные стены отражали эхо, барабанящий звук ливня казался настолько гулким, что почти оглушал. Будто дождь шел внутри пещеры. Нет, даже громче. Казалось, грандиозный ливень обрушился на всю Землю, и его эхо гудело в прибрежных скалах. – Я назвал эту пещеру Пещерой Фей, – сказал Джон, чиркнув спичкой, чтобы зажечь свечи, которые он сам когда-то прикрепил к стенам. На каменных стенах и полу застыли твердые лужицы воска – верный признак того, что Джон часто здесь бывал. В пламени свечей на стенах плясали тени - казалось, в пещере живут привидения. Шерлок мимолетно широко улыбнулся другу: в пещере было очень красиво, спокойно и интимно, они укрылись от дождя и одновременно могли им наслаждаться. Джон открыл сумку, которую принес с собой, и вытащил из нее стопку сухой одежды. – Мы простудимся до смерти, если не переоденемся. Я принес тебе те же самые вещи, которые ты надевал, когда ночевал у нас в усадьбе. Шерлок поблагодарил его и выхватил предложенную одежду. В порыве стыдливости он отвернулся и медленно переоделся, растягивая время, чтобы дать Джону возможность спокойно надеть на себя сухое. От осознания, что Джон совсем рядом и видит его раздетым, у Шерлока немного закружилась голова, но он отогнал эту мысль и сосредоточился на застегивании сухой рубашки. Переодевшись, они уселись на песок, прижавшись спинами к каменной стене. – Как прошла свадьба? – спросил Джон, и Шерлок пожал плечами. – Утомительно, – сначала ответил Шерлок, но потом вспомнил странный разговор с Мораном и Мориарти. – Нас пригласили на чай, – добавил он. Джон бросил на Шерлока любопытный взгляд, и Шерлоку не надо было уточнять, чтобы понять, что он хочет спросить. – Арендаторы тети Марты, Себастьян Моран и Джим Мориарти, может, ты даже о них слышал, твоя сестра нанимала их, когда строила усадьбу. Они подошли ко мне на приеме со странным разговором. – Я с ними никогда не встречался, но, конечно, слышал о них. О чем вы разговаривали? – Сначала я подумал, что они хотят посплетничать, но они всего лишь предложили заходить на чай. Или доброжелательно выслушать, если нам понадобится с кем-нибудь поговорить. Джон казался таким же растерянным, как и сам Шерлок тогда – приятно узнать, что не тебя одного такое предложение привело в замешательство. – Разве они не боятся Зверя? – спросил Джон. – Я спросил. Другими словами, конечно, но они так расхохотались, что я испугался, что вылетят все стекла. Меня это обескуражило. – Это… странно. – Ну да. Они сказали, что я разумный человек, и если я выбрал тебя, то ты хороший. Джон, без сомнения взволнованный, чуть ближе придвинулся к Шерлоку. – А что было потом? – Потом заиграли вальс, и Мориарти пригласил Морана танцевать, – ответил Шерлок. Шерлок хорошо помнил нежность в глазах Морана, когда тот смотрел на пылкие жесты своего мужа. Потом Шерлок задумался, какое лицо бывает у него самого, когда он смотрит на Джона, можно ли по нему догадаться, что Джон ему небезразличен. А еще Шерлоку захотелось увидеть, как Джон ведет себя с другими людьми, как он улыбается и как светятся его глаза – так же, как сейчас, или это предназначено для одного только него? – Зачем они нас пригласили? Думаешь, они выведывают сплетни, чтобы распускать их по городу? – спросил Джон. – Сначала я так подумал. Но это не так, иначе тетя бы их немедленно выселила. Они замолчали на мгновение, и Шерлок вспомнил начало разговора с супругами, и ему стало слегка не по себе. – Они сказали, что в молодости были похожи на нас – прятались от своих семей и блуждали по лесу. – Он опустил деталь про поцелуи, чтобы не смущать Джона. Какое-то мгновение Джон молчал, обдумывая сказанное Шерлоком. После войны никто кроме Шерлока не пытался с ним подружиться, и потому сейчас у него было странное, но не сказать, чтобы неприятное чувство. – Давно они женаты? – спросил Джон. – Судя по состоянию их обручальных колец, учитывая тяжелую работу на открытом воздухе, я бы сказал, что лет пятнадцать. Но самое обескураживающее – видеть их вдвоем, у них словно вот-вот закончился медовый месяц. – Как мило, – сказал Джон, – мне кажется, жениться – это здорово. – А мне нет! – быстро возразил Шерлок. – Почему? – спросил Джон, Шерлок видел, как он улыбнулся краем губ, его явно забавлял этот разговор. – Это скучно и предсказуемо. Я уверен, что если бы женился, то мой мозг постепенно бы загнил и умер. – К тому же, ты был бы самым отвратительным мужем на свете, – поддразнил его Джон, и Шерлок шутливо подтолкнул его локтем. Они замолчали, снаружи по-прежнему бушевал ливень, но каменные стены надежно укрывали друзей от ветра и влаги. Шерлок снова почувствовал укол боли при мысли о том, что эта встреча предпоследняя. Он не мог заставить себя думать, что скоро все кончится. Но он решил ни о чем не спрашивать, а просто наслаждаться обществом Джона, а то, что его друг приготовил в качестве десятого сокровища – время покажет. Шерлок первым нарушил молчание. – Мне нравятся твои сокровища. – И тебе не скучно? – С тобой мне никогда не бывает скучно. Это была правда. Беспокойный гул внутри Шерлока, который он помнил столько, сколько себя, стихал в присутствии Джона. Большую часть своей жизни Шерлок хотел жить где-то в другом месте, заниматься каким-нибудь другим делом, но с Джоном эти желания проходили. Но теперь все время, проведенное без Джона, Шерлок больше всего на свете хотел быть с ним, он физически ощущал его отсутствие, как голод или усталость. Что-то изменилось. Сначала Шерлок хотел увидеться с Джоном из-за маски и окутывающей ее владельца тайны. Потом был шок от первого столкновения в роще. Как колотилось от волнения его сердце, как быстро мчалась кровь по венам. Потом были листки бумаги, подсунутые под дверь в запретном поместье, и в ту ночь Шерлок из-за завесы тайны разглядел человека. Обычно в такие моменты у него и пропадал дальнейший интерес, но контраст между тем, что болтали в городе, и тем человеком, которого он встретил, так заинтриговал Шерлока, что он пришел по первому сигналу красного шарфа. И все эти месяцы он открывал для себя доброту, обиду, любопытство, печаль, чувство юмора, шутливость, гнев, красивые глаза, ласковые руки… Нормально ли это было? Шерлок никогда раньше не испытывал ничего подобного. Эти чувства нисколько не походили на знакомую привязанность и нежную любовь к тетушке Марте, дружелюбное отношение к Лейстреду, и уж конечно, они не имели ничего общего с той краткой вспышкой интереса, которую вызвала у него когда-то Молли. То, что он чувствовал к Джону, было ошеломляющим и волнующим, будто кто-то зажег в нем пожар, оно будоражило, захватывало дух, удивляло и утешало. Это было на редкость… хорошо. Может, подобные чувства между друзьями в порядке вещей? – О чем думает сейчас такая замечательная голова? – спросил Джон с очень самодовольным видом, будто знал ход мыслей Шерлока. Шерлок в ответ улыбнулся, но не стал делиться своими мыслями. – Пытаюсь вычислить, почему моя подушка сидит так далеко, – сказал он. Улыбка Джона превратилась в мягкий смех. – Последний раз я был подушкой, теперь моя очередь. Расставь ноги. Шерлок решил не обращать внимания на тепло, разливающееся от шеи, и сделал, как его просили. Джон сел меж его ног и откинулся назад, положив голову на плечо Шерлока. Не зная, что делать с руками, Шерлок положил их себе на колени, но Джон переплел их пальцы вместе и обвил его руками свою талию. – Я слишком мало о тебе знаю, – сказал Шерлок, помолчав, – я бы хотел тайно понаблюдать за тобой, когда мы не вместе. – Вот еще проблема, – сказал Джон, поглаживая своим большим пальцем большой палец Шерлока, – зачем тебе за мной тайно наблюдать, когда ты можешь спросить меня о чем угодно? – Я хочу посмотреть, что ты делаешь, когда мы не вместе, посмотреть, бываешь ли ты другим. – Могу тебя заверить, это совершенно неинтересное зрелище. Я читаю и пью чай. Даже слишком много чая. Шерлок попытался представить: Джон, одетый в свои вязаные свитера или шерстяные сюртуки, прогуливается вокруг усадьбы, сидит в кресле с книгой или чашкой чая. Образ выходил слишком расплывчатым, ему требовалось больше данных. – А что ты читаешь? Книги по медицине? – Очень редко, в основном я читаю художественную литературу. – А я никогда ее не читаю, не вижу ничего привлекательного в том, чтобы читать о выдуманном. Джон рассмеялся, гул от его смеха отдался в груди Шерлока, а потом распространился по всему телу. – Ты просто не знаешь, о чем говоришь. Этим утром я повстречал короля, а вчера кого-то по ошибке заключили в заколдованную тюрьму. На прошлой неделе я слышал пение сирен и повстречал человека, который готов сражаться с ветряными мельницами. Я видел кровопролитные битвы, ужасные дуэли и невероятную резню. А еще лес, которым владеют гоблины и влюбленных, готовых отдать друг за друга жизнь. Я знаю, что где-то далеко есть море, в котором обитает громадный кит, съевший сердце одного человека, а еще я знаю, что ничего не знаю. Знаю, что одной жизни не хватит, чтобы постигнуть все эти сокровища – иные, чем дождь, устрицы, дельфины, цапли, бакланы, гаги, звезды и луна – но мое сердце и ум в силах вместить все это. Шерлок вздрогнул, по рукам у него поползли мурашки. Он тоже хотел все это увидеть, окинуть взглядом весь тот мир, что описал ему Джон. – Покажи и мне, – прошептал Шерлок. – Может быть, – ответил Джон, и Шерлок едва расслышал его из-за шума ливня. Джон какое-то время помолчал, а потом все-таки решился задать вопрос, мучивший его с тех пор, как Шерлок упомянул, что играет на скрипке. – Ты не хотел бы сыграть для меня? Шерлок редко играл для кого-либо, и если играл, то только для своей тетушки. Но как только Джон попросил его, Шерлок понял, что не только не возражает, но и сам хочет этого. – Конечно, – ответил он. – Можешь принести скрипку в следующий раз? – снова спросил Джон, и Шерлок со всей серьезностью кивнул. Джон не видел его лица, но почувствовал движение и потому улыбнулся. Он очень тщательно придумывал десятое сокровище и гордился своей идеей. Если Шерлоку станет скучно после того, как охота за сокровищами закончится, он, по крайней мере, хотя бы раз услышит его игру. Вот если бы Шерлок захотел дружить с ним после десятой встречи… Джон предпочитал не думать об этом, чтобы не надеяться понапрасну. Настал вечер, и Джону надо было возвращаться домой, чтобы сестра не заметила его отсутствия. Они немного церемонно распрощались, оба знали, что охота за сокровищами почти закончена и гадали, что же станется с их дружбой после. В тот вечер, оправляясь спать, Шерлок не стал надевать свою пижаму. Он остался в рубашке, которую принес ему Джон. В той самой рубашке, в которую он был одет в памятную ночь в поместье, в той, которая до сих пор пахла Джоном и Пещерой Фей. И всю ночь мягкая улыбка не сходила с уст Шерлока – ему снился Джон.