Хуй в квадрате

Третий день запечатывания двухвостого демона-кошки Мататаби подходил к концу, и Таюя готова была поклясться, что ее голова стала больше раз в пять, чем была до запечатывания. Три дня безостановочного трепа бессмертного сквернослова. Это же просто рехнуться можно! Оставалось только гадать, как он не устает молоть языком столько часов подряд, и как Какузу умудряется это терпеть. Интересно, стальные нервы он натренировал себе до того, как Хидана поставили его напарником, или уже после? - Э, Лидер-чан, когда там уже все? Я уже зае… - Да завались ты уже, наконец! – не выдержал Дейдара. – Сил больше нет тебя слушать! Три дня болтаешь без остановки, это… это просто абзац! - Че?! Это ты мне, что ли? – блондин мгновенно переключился на нового собеседника. – Не встревай, малолетка! Ебальник зачехли да сиди в стороночке! - Начинается, блин, - пробубнила Таюя, закрыв глаза. Голова гудела. - Смирись, - прошипел Кисаме сбоку от нее. – Он всегда так болтает. - Как вы это выдерживаете, ума не приложу, - она шумно выдохнула. Хидан и Дейдара жарко спорили, и от их чудесных голосов, многократно умноженных эхом, казалось, тряслись стены и потолок пещеры. – Как ЭТО выдерживает Какузу… - Он просто тоже смирился, - усмехнулся нукенин. – Так что рекомендую последовать всеобщему примеру и… - Эй, Лидер херов! – тем временем Хидан закончил спор с Дейдарой (очевидно, эксперт по взрывам устал орать и тоже решил плыть по течению) и переключился на Пейна. – Давай говори! Долго еще? - Не гони коней, - тот прикрыл глаза, очевидно, чтобы набраться терпения. – Осталось немного. Потерпи. Не ты один терпишь. - Ты вроде как обещал, что с этой бабой сраной запечатывание пойдет быстрее. Таюя еще раз шумно выдохнула. Как же хотелось размозжить его лицо о какой-нибудь камень. Или заставить страдать в гендзюцу, пока ей самой не надоест… но вряд ли это его остановит. Не исключено, что он и в гендзюцу будет что-нибудь вещать. А потом у нее пойдет кровь из ушей, расстроится система равновесия в организме, закружится голова и так далее… - Хидан. Закрой рот, - неожиданно со стороны Пейна послышался довольно твердый и довольно грубый тон. Таюя повернула на него шокированный взгляд: он так умеет? Бессмертный хотел было что-то сказать, но почувствовал, что на этот раз Лидер не шутит, и поэтому действительно заткнулся. В пещере воцарилась невероятная тишина, такая, что аж звенела, как хрусталь. Целый час, а может, и больше, слышно было, как кто-то переминается с ноги на ногу или вздыхает от усталости. И вот наконец последние капли чакры Мататаби скрылись во рту Гедо, голографические фигуры со вздохом облегчения разомкнули затекшие руки, а тело белокурой куноичи, которую Таюя и Зецу забрали из Кумогакуре чуть меньше недели назад, мешком грохнулось о каменный пол. - Процесс завершен, - сообщил Пейн. – Можно расходиться. Какузу, Хидан, - он повернул взгляд к казначею. – Пока мы ловим Треххвостого, займитесь денежными делами. Нам необходимо больше финансов. - Это я и собирался делать, - буркнул тот. – Хидан, идем. Бессмертный усмехнулся и исчез. Следом за ним исчез и его напарник. Лидер развернулся к следующей паре. - Тоби, Дейдара. Треххвостый на вас двоих. Кивнув в знак согласия, голограммы подрывника и заказчика растворились в воздухе. Все эти наставления Таюя слушала вполуха. Когда дело дойдет до нее, тогда и очнется. Наемница, задумавшись, чуть вздрогнула, когда обратились к их дуэту. - Таюя, Зецу. С вас разведка. - Так точно, - рыжая наигранно отдала честь и расслабилась, освобождаясь от связи с Пейном. На секунду потерявшись где-то в черном небытие, она вынырнула уже в реальном мире, где уже почти сутки мокла под дождем, сидя прямо в луже на поросшей лишайником скалистой местности. - Добро пожаловать в объективную реальность, - хохотнул Зецу, глядя на то, как девушка с недовольной миной и нецензурными высказываниями в адрес мироздания поднимается с места и выжимает свой плащ. – Да ладно тебе расстраиваться. Дождь – это жизнь. Смотри, как счастливы эти скалы! - Ага… иногда мне кажется, что ты не алоэ, а конопля какая-нибудь. Скалы у него счастливы. Сам, того и гляди, зацветешь, - пробубнила она. – Ну, хоть кто-то рад. Нет, ты глянь! Весь плащ в грязи заляпала. Андроид громко расхохотался. - Ну что… ты вроде хотела наведаться к Орочимару? - Да! – оживилась Таюя. – Где эти двое голубков? - Ща, погодь. Зецу скрылся под землей. Его «ща, погодь» длилось где-то минут пять, однако уже за это короткое время наемница успела испереживаться. Вдруг они уже наметили свою цель и ушли? Или уже дерутся со своей целью? А вдруг они решат, что дело не стоит свеч и пошлют ее куда подальше? Или вдруг… - Все пучком, - прямо перед ней распустились два листа, показывая голову и плечи андроида. – Они примерно в двух часах бега к юго-востоку отсюда. Будут ждать тебя. - Как же хорошо, что ты у меня в напарниках, - Таюя приподняла уголки губ и даже прихлопнула в ладоши. – Погнали. - Встретимся на месте. Одно было хорошо: пока она бежала, грязь с плаща почти смылась дождем. Вот только белая ткань на сандалиях уже была далеко не белой, а стопы мозолила влажная пыль, осевшая в обуви еще во время кукования на скалах. Крупные капли заливали лицо, мокрые волосы противно липли к шее и лезли в рот, а ветер казался еще более холодным и резким из-за сырости. Таюя спустилась со скал и углубилась в лес. Среди веток деревьев она была вынуждена замедлиться; влажная жухлая листва, так и не опавшая, несмотря на близость зимы, хлестала по лбу и щекам, а пару раз девушка едва удерживала равновесие на скользких сучьях. Дождь не прекращался. Зато она уложилась в час; впрочем, кроме этого, радостей было мало. Когда Таюя достигла места встречи с соратниками, она вымокла вся до нитки. Плащ героически спасал ее почти весь день, не давая воде просочиться под себя, но во время бега сырой ветер и льющаяся с неба вода все-таки проникли под распахивающуюся при движении ткань. Из-за этого, когда она остановилась, тело тут же сковал ледяной холод, и по коже пробежалась волна крупной дрожи. Хидан и Какузу, ждущие ее, выглядели чертовски недовольными; казначей непонятно зачем (все равно уже промок) прикрывался сверху непромокаемой обложкой карты, бессмертный же оставил попытки спастись от ливня и смирился со своим положением мокрой курицы. Зецу же сидел в стороне на ветке дерева и явно наслаждался ситуацией; Широ приоткрыл глаз, легким кивком поприветствовал наемницу и снова подставил лицо дождю. - Ф-ф-фу, ну и холодрыга, - поежилась девушка и показалась из-за деревьев расположившейся на полянке парочке нукенинов. – Как вы тут, родные, не примерзли? - У тебя есть ровно минута, чтобы доказать нам, что мы не просто так мокли здесь целый час, - блондин сидел, насупившись, походя на хомячка, отчего, глядя на его недовольную мину, Таюя не могла не рассмеяться. - А ты такой пупсик, - бросила она и, не давая ошарашенному сквернослову ответить, начала излагать суть дела. – В общем. Есть логово Орочимару, и месяц назад, когда я туда наведывалась, оно выглядело брошенным. Возможно, там есть что-то ценное, что можно было бы недешево продать… - при слове «продать» интерес Какузу возрос в разы, и он прищурился на наемницу, слушая ее настолько внимательно, насколько вообще мог. – Но я не исключаю, что мне повезло, и не исключаю, что по возвращении туда опять меня будет ждать охрана. И я… хочу подстраховаться, - Таюя дернула бровями. - Ты хочешь, чтобы мы отконвоировали тебя до убежища этого хрыча? – Хидан усмехнулся, застегивая поплотнее свой плащ (привычка распахивать его до половины сыграла с ним злую шутку – теперь он был такой же мокрый, как и Таюя). - Я хочу, чтобы Какузу-сан помог мне разобраться с тем, что имеет смысл забрать, а что – нет, а ты – постоял на шухере, пока мы будем разворовывать пристанище моего бывшего самы, - девушка пожала плечами. – Вряд ли, конечно, бывший сама лично придет меня… нас поприветствовать, но все же… лучше перестраховаться. Зецу сказал, что вы оба знали Орочимару и сражались с ним. У меня в схватке с ним один на один не будет ни единого шанса, а вот если мы будем действовать вместе… - Мне и в одиночку его одолеть будет нетрудно… - начал было Хидан, но его перебил казначей, грозно метнув на него взгляд. - Договоришься когда-нибудь! Забыл, как мы тебе задницу надрали тогда? - Вдвоем на одного, ах-ха-ха, это, конечно, повод для гордости, - бессмертный показал напарнику средний палец. – Да я бы по одному вас уделал. - Ну да, конечно, - усмехнулся Какузу в ответ. - Ребята, эу, я тут, - Таюя пощелкала пальцами, привлекая к себе внимание. – Мы обсуждаем не то, кто кого порвет при личной встрече, а то, как нам натырить побольше интересностей у нашего общего знакомого. Да, мне немного неловко, я бы даже сказала, стыдно… но я прошу вас двоих о помощи. Вы поможете мне? Напарники переглянулись. Взгляд Таюи метался с одного на другого. Что они ответят? С одной стороны, Какузу было дано почти аналогичное задание. Кроме того, пока Дейдара и Тоби занимаются Треххвостым, времени у них до хрена, и потратить день-другой для поисков чего-то ценного в логове Орочимару… почему бы и нет. - Думаешь, там могло что-то остаться? – Какузу приподнял бровь. Таюя пожала плечами. - Откуда мне знать. Я облазила только лабораторию, его культяпка с кольцом были на месте, - она подняла левую руку и пошевелила мизинцем. – Может, что-то еще кажется для него бесполезным барахлом, а для нас… ну, в общем, мало ли! Мы идем или нет? - Неохота терять время просто так, - казначей нехотя убрал карту за пазуху и прищурился, заливаемый дождем. – С другой стороны, если мы напоремся на его прихвостней, за них можно будет выручить неплохие деньги. - И это тоже, - с воодушевлением поддержала наемница. – Давайте, вставайте. Отсюда до Отогакуре от силы пара дней пути. - А что делать мне? – Зецу соскочил с ветки, глядя, как троица собирается уходить. - Ты можешь пока выполнять приказ Пейна, - Таюя робко улыбнулась. – Я скоро вернусь и присоединюсь к тебе. С Какузу и Хиданом прогулка до Ото не займет много времени и сил. - Пожалуйста, будь осторожна, - голос Широ звучал обеспокоенно; зыркнув по сторонам и убедившись, что никто ее не видит, девушка улыбнулась. - Не переживай. Я – сама тишина. - Эй, сама тишина, хватит сюсюкаться, - раздался голос со стороны бессмертного. – Пойдем уже. А то Какузу-чан тебя сейчас на органы распродаст. - И получит с этого неплохую выручку, - подтвердил тот. – Время не ждет. - Пока, - Таюя легонько похлопала напарника по плечу и устремилась вслед за соратниками. Зецу открыл было рот, чтобы сказать ей что-то в напутствие, но девушка уже исчезла за деревьями. Он вздохнул; оставалось только надеяться, что они не напорются сразу на всех охранников с самим Орочимару во главе. Впрочем, это было маловероятно, так что, видимо, переживать не о чем. Вот чудеса – пока они бежали, бессмертный болтал не так уж и много… по крайней мере гораздо меньше, чем этого ожидала флейтистка. Знал, что перед Какузу выпендриваться бесполезно или же размышлял о чем-то своем – одним небесам это было известно. В любом случае, она была благодарна за тишину, потому что могла спокойно, не отвлекаясь на внешние раздражители, обдумать свои действия. «Итак, убью двух зайцев одним махом. И заслужу хоть какую-то доброжелательность со стороны этих двоих, и смогу убедиться, что волнуюсь зря. Ну это, конечно, если мы что-нибудь найдем… блин, лучше бы кто-то все-таки стоял на охране. Как-то слишком подозрительно, не похоже на Орочимару. Ладно, я – с паранойей, ну а если кто-то еще, более смелый и тот, кому ты не знаком, старый хрен?» Поздно вечером троица разводила костер и ложилась, чтобы отдохнуть, и рано утром поднималась, чтобы продолжить дорогу. Однако все эти ночи Таюя провела без сна. Чем ближе они подходили к Отогакуре, тем больше она паниковала. Нет, внешне она никак не отличалась от себя в обычном состоянии, но внутри словно метались обезумевшие мыши. Воспоминания, одно кошмарней другого, возникали в мозгу. Вот ей поставили проклятую печать… вот она бьется в судорогах, выворачиваясь и вопя от боли, затмевающей разум. По ее лицу текут слезы, а из носа – жидкая слизь, которую она уже не пытается вытереть. Все мышцы словно одеревенели, а через пять минут – нет сил даже кричать… А вот она стоит перед Орочимару, и он смотрит на нее сверху вниз своим хитровато-жестоким взглядом, отдающим ледяной усмешкой. Вот он положил ладонь на голову девочке и вроде как похвалил ее за успехи в обучении… по спине поползли мурашки. Или вот еще одно воспоминание, совсем незадолго до ее поражения от руки бешеной суки из Суны: она пришла с каким-то посланием к нему в комнату, и еще она помнила, что вечно торчащий за спиной господина Кабуто почему-то отсутствовал. Саннин вновь навис над ней – с Таюей, которая в свои четырнадцать ему в пупок дышала, это было обычным делом. Но Орочимару делал так не просто потому, что был выше: он таким образом подавлял в своих подчиненных всякое желание возражать. Наемница помнила, каково это было тогда. Такая странная смесь ужаса, благоговения и восхищения, она обожала своего господина, была готова пойти ради него даже на смерть, что в итоге и сделала. И когда он так смотрел, сверху вниз, она чувствовала себя преданной собачкой и ничуть не стыдилась этого, даже наоборот. Вот он кладет руку на ее плечо, рядом с печатью, отчего по телу от джуина разбегается волна неприятно-колющей дрожи. Какая у него тяжелая рука… нет, это он давит, заставляя девчушку сесть на кровать. Следом он сам садится перед ней на корточки, но даже в этом положении он выше ее. «Помнишь, каково это?» - отдается эхом в голове вкрадчивый шепот господина, и места, где у нее уже вовсю пульсировала маленькая, едва заметная печать, касается язык и зубы саннина. И девушка застывает, как парализованная, не в силах ни противиться, ни отстраниться. «Ты всегда была моей любимой телохранительницей…» - Ксо! Таюя встряхнула головой, заставляя себя вынырнуть из мира воспоминаний. Слишком больно и неприятно… и страшно. Невероятно, но она сердилась на Хидана за молчание – вот как раз когда его треп был бы очень кстати. Что угодно, лишь бы не думать об Орочимару. Как она вообще когда-то могла восхищаться этим человеком? Он же подонок, сволочь, садист. Сколько соков он из нее вытянул, и не только из нее. Любимая телохранительница… как же, как же. Наверняка ни одной слезинки не проронил, когда до него дошла весть о ее смерти – она просто это знала. Одной пешкой больше, одной меньше – плевать. Он никогда не обременял себя негативными эмоциями, не считал, что чья-то кончина – это повод для печали. Чем Таюя отличалась от остальных, чтобы он погоревал о ее смерти, тем более, что она провалила данную ей миссию? Наконец-то – до боли знакомая местность. Таюя подала знак следующим за ней нукенинам, и все трое остановились. - Мы на месте, - сообщила она вполголоса. - Какой у нас план? – пробормотал Какузу, прежде чем вперед выступил Хидан, который и не думал понижать голос. - Да какой к черту план?! Пойдемте, войдем туда, вырежем всех ублюдков, если они там есть, и свалим! - Заткнись!!! – яростно зашептали девушка и казначей одновременно. - Я проверю, есть ли кто в радиусе мили-двух отсюда, - Таюя достала из-за пазухи флейту и приложила ее к губам. Сзади хихикнул бессмертный, отчего вся сосредоточенность пропала. Она обернулась. – И чего смешного? - Ты на флейте играешь? – блондин смотрел на нее насмешливо. - На твоей не поиграю, даже не проси, - наемница выдохнула и вновь набрала воздуха в грудь, издав тонкую протяжную трель, закрыла глаза и застыла, прислушиваясь к ощущениям. Хидан усмехнулся и скривился, усевшись на ветку дерева. - Ой, больно надо, можно подумать. И без тебя обойдусь. - Сам себе поможешь? – не размыкая век, выдала рыжая. Такого нахальства нукенин вынести не мог. Он даже осклабился от негодования. - Знаешь, в чем я тебе сейчас помогу?! - Хидан, да закрой же ты пасть, - Какузу отвесил напарнику смачный подзатыльник. – Дай ей сосредоточиться на технике. - Да, это было бы неплохо, - подтвердила Таюя и еще раз выдула высокий звук. Этому она научилась где-то год назад: если кто-то попадал под действие ее гендзюцу, то она мгновенно об этом узнавала. В зависимости от местности таким образом можно было разведать от одной до почти десятка миль. – Пока все чисто. Пошли. Стоило им дойти до входа в логово, как Хидан вновь развозмущался: он не был любителем выискивать клады среди барахла, да и подземные лабиринты коридоров никак его не привлекали. - Вы меня на шухере хотели оставить? Вот и ковыряйтесь там сами. Я в эти катакомбы не полезу, - и он довольно решительно опустил косу на землю перед собой. Пожав плечами, Таюя зашла внутрь, поманив за собой казначея. Как же здесь было все… так же. И тишина, только их шаги, многократно отражаясь от стен эхом, слышались втрое сильней. Идти было довольно тяжело, словно ее тень тащила девушку обратно. Вся натура кричала о том, что здесь ей делать больше нечего, что она вообще зря сюда приперлась, и… - Так. С таким настроем от тебя никакого толку не будет, - на ее плечо легла рука Какузу. Таюя, вздрогнув, обернулась; брови его были сдвинуты, а взгляд суров. – Я сам разберусь. Иди, помоги Хидану сторожить окрестности. - Но я… но ты… - робко пробормотала девушка, но нукенин перебил ее. - Я разберусь. Если что – найду способ вас вызвать. Думаю, этого не понадобится. Иди. Ты будешь только мешать мне. Оттолкнув ее чуть назад, Какузу скрылся в темноте подземелий. Таюя медленно развернулась и вяло направилась к выходу, все время оглядываясь. Одна ее часть злилась на себя: ей выпал шанс доказать, что она вовсе не девочка, не способная постоять за себя, и тут она выдает такое. А вторая часть – это ужас, разрывающий ее сознание. Контролировать себя? Нет, в этом месте она не могла. Это было просто невозможно. Подумать только, через три года не осталось ни благоговения, ни восхищения. Только страх, первобытный страх, подхлестываемый воспоминаниями. Джуин Орочимару, паника, угроза смерти, боль. Приказы Орочимару, сражения, раны, боль. Прикосновения Орочимару, его настойчивые поцелуи, дрожь, покорность, кровь, боль… так или иначе, все, что было связано со Змеиным саннином, сохранило о себе в памяти страдания и ощущение уязвимости, ранимости собственного тела. О да, что он точно умел, так это мучить. Не физически, так морально, а бывало и физически, и морально одновременно. - Посмотри на себя. Таюя вскрикнула, вернув взгляд от уходящих вглубь лабиринта стен к выходу, до которого почти дошла. В потоке света, льющегося снаружи, виднелся силуэт Хидана. Она выдохнула, упав на стену. - Напугал… - Да, я вижу, - он ехидно улыбался, а его голос отдавал ядовитой насмешкой. – Дрожишь, как осиновый лист. Ты всерьез считаешь, что тебе место в Акацки? Бессмертный подошел к ней вплотную; Таюя сделала шаг назад и почувствовала, как ее ладони коснулись прохладного бетона. Блондин резко схватил ее обеими руками за плечи и прижал к стене так, что девушка даже застонала от удара. До этого момента она смотрела ему в лицо, но сейчас, не в силах взять себя в руки, отвела взгляд в сторону. Ответить ему грубостью, показать, что не зря ее завербовали, но… это логово просто выводило ее из равновесия. Она снова маленькая, слабая девочка, которую держит в плену собственного мрачного обаяния жестокий и бесстрастный экспериментатор. Именно так, как сейчас, она застыла в его руках тогда, замерла и лежала, боясь двинуться, противиться, сделать что-то не так. Боясь, или же она не хотела разочаровать своего господина? Возможно… она не помнила. И Орочимару творил с ней все, что на тот момент желал, как сейчас может сделать это и Хидан, если додумается. «Не связывайся со мной, девочка.» - Нет, я не слабая, - сглотнув, проговорила она и вновь посмотрела нукенину прямо в глаза. Снова эти нотки безумия… по коже пробежала волна мурашек. Бессмертный криво улыбнулся, наклоняясь к ее уху. Его рука легла на стену прямо над головой Таюи, отчего девушка почувствовала себя, словно в клетке. Вот-вот – и нервный срыв обеспечен. И зачем она только поперлась в это логово? Зато второе плечо резко почувствовало свободу: нукенин опустил другую руку и теперь просто облокачивался о стену, нависая над ней и бормоча на самое ухо, вызывая неприятную холодную дрожь. - Не бойся, деточка. Дядька Хидан не даст тебя в обиду. Можешь на него положиться. Собираясь выпрямиться, блондин наткнулся взглядом на странную метку у основания шеи наемницы. Любопытство взяло вверх; он поднял свободную руку и убрал ей за спину выбившуюся прядь волос, рассматривая печать. Таюя скосилась на него, стараясь дышать спокойнее и ровнее. - А это что? - Подарок от Орочимару, - наемница проползла рукой между собой и Хиданом и закрыла джуин ладонью. – Эту печать я получила здесь, в этом логове, и едва не умерла при этом. Было очень больно, знаешь ли. Хотя… кому я это говорю. - Вот-вот, - бессмертный наконец выпрямился и отошел от нее. Таюя облегченно выдохнула. – Про боль можешь рассказывать кому угодно, но не мне. Я ее не боюсь. - Я знаю, - девушка отвернулась, глядя в темноту коридоров. – А мне было больно. Больно и страшно. Вроде как такие, как я или ты, не должны бояться смерти, но тогда смерть казалась такой близкой, такой неотвратимой... да что тут говорить, мне было так больно, что хотелось умереть, и в то же время я боялась умереть, и... не знаю, как это объяснить. Но я не слабая. Даже Орочимару говорил, что я – одна из лучших. Но эти лабиринты… все самые плохие воспоминания в моей жизни связаны с ними, понимаешь? – когда она повернулась ко входу, блондин стоял, опершись о стену, со скучающим видом играя с солнечными зайчиками, разбегавшимися от косы. Почувствовав на себе взгляд и услышав наступившее молчание, он повернулся на девушку. - Чего? – он недоуменно приподнял бровь. - Да пошел ты нахуй! – весь страх и дрожь в коленках пропали, и в груди Таюи разгорался праведный гнев. А как еще отреагируешь на то, что твои слезливые рассказы даже не слушали? – Я ему тут душу изливаю, а он… - Да сдалась мне твоя душа! - Да мне насрать! - Это мне насрать! - Как это мило. Я вынужден путешествовать бок о бок с двумя фееричными придурками, - из глубины коридоров словно материализовался Какузу. Наемница вздрогнула и обернулась. - Ну как? Есть чего? - По мелочи, но сгодится, - казначей спрятал за пазуху несколько свитков. – Возможно, они пригодятся и мне самому. Честно, я надеялся, что кто-то из охраны все-таки придет, и вы порешите их. Пора выдвигаться. Сказано – сделано. Таюя, кинув на Хидана обиженный взгляд, вырвалась вперед, сказав, что ей давно пора присоединиться к Зецу, и их пути здесь расходятся. Парочка ничего ей не ответила: они просто молча направились в своем темпе, в свою сторону.

***

Пара взглядов проводила три тени, выскочившие от убежища Орочимару в лесную чащу. Кажется, они были удивлены. - Я же говорил, это она! – прошептал один. – Это сто процентов она! - Давно не виделись, Таюя Северных Врат, - осклабился второй. – Я думал, она давно подохла. Господин не будет доволен. - Может, стоило их убить?.. - С ума сошел? Если бы она была одна, так бы и поступили. Но с ней Акацки. Возможно, это и к лучшему… ведь нам нужны еще глаза в Акацки, верно? - Думаешь, она может пригодиться? - В любом случае, нужно сообщить Орочимару. Думаю, он будет рад видеть свою любимую куклу целой и невредимой.