Из Британии с любовью

— Гена! Я пришел! — прокричал из прихожей Гарри, вытирая ноги об грязную тряпку, лежащую вместо коврика. Погода была отвратительная — Гарри все еще не мог привыкнуть к влажному холоду Питера. Больших снежных заносов, к которым он привык в Хогвартсе, в городе не было — весь снег быстро укатывался миллионами ног в неприятное серое месиво, из которого изредка торчали замерзшие бездомные. Впрочем, за полгода в Питере Гарри привык ко всему, поэтому лишь просто обступал ледяные трупы и шел дальше по своим делам. Собственно и сейчас — возвращаясь из магазина, куда его послал Гена, около парадной парень наткнулся на вусмерть пьяного человека, который чуть-чуть не смог доползти до теплого помещения. Понимая, что сделать тут он уже ничего не сможет, Гарри просто закрыл глаза мертвецу и зашел в дом. Пока волшебник снимал с себя китайский пуховик и протирал запотевшие в теплой квартире очки, из кухни к нему вышел Гена. Забрав пакет у парня, мужчина утащил его на кухню. Гарри тем временем до конца разделся, плотно закрыл дверь и тоже зашел в комнату. — Гарри, ей богу, тебя только за смертью посылать! — недовольно заметил мужчина, кромсая дешевую колбасу на аккуратные кубики. Нарезав весь батон, Гена стряхнул ее в эмалированный тазик, где уже находились огурчики, картошечка да вареные яички. Поворошив ингредиенты, Гена удовлетворенно крякнул и повернулся к парню: — Ну, не стой столбом! Давай, режь пока морковку, а я как раз передохну. — Эй, я же по сугробам ходить тоже устал! — попытался было отбрехатся Гарри, но Гена всунул ему в руки нож и указал на кастрюлю вареной моркови. — Устал не устал, а в Новый Год без оливье входить нельзя! — Ну не знаю, — буркнул Гарри, кромсая овощи, — по мне салат обычный, безо всякого. — Салат! Обычный! — возмутился Геннадий, пододвигая к себе початую чекушку и щедро плеская в граненный стакан. — Это вы у себя там, в Англии своей, правильно праздновать не умеете! А у нас тут традиции! Вот щас только время будет — будем фильм хороший смотреть. — Фильм, шмильм, — пробормотал Гарри, кидая порезанную морковку в общий тазик. Открыв кухонный шкаф, он тоже достал стакан и пододвинул его к Гене. — Дай хоть, водку попробую эту вашу. — Точно? — поднял бровь Гена. Сам он начал пить примерно с обеда, и к вечеру был уже весел и добродушен. Иначе бы даже сама мысль налить сивухи парню, к которому он начал относится как к своему любимому брату, вызвала бы непередаваемый ужас. — Да вообще, без балды, — хмыкнул Гарри, присаживаясь рядом с мужчиной. Гена пожал плечами, но плеснул примерно по половине стакана волшебнику и себе. — Ну… С Наступающим, что ли! — хихикнул мужчина, и залпом выпил крепкое пойло. Рыкнув, он ухватил со стола резанный кольцами лук и захрустел им. Гарри же сначала понюхал жидкость, передернулся, глубоко вдохнул и влил в себя водку залпом. Гена тихо посмеивался и смотрел на парня, который сначала выпучил глаза, резко задышал и заметался в поисках чего-нибудь для закуски. Ухватив буханку черного хлеба, которую Гена оставил для чудом найденной рыбки, Гарри откусил от нее хороший кусок и зачавкал, засыпая все вокруг крошками. — Это… Что за… Твою же мать! — выдохнул наконец юноша, шатаясь на стуле. Гена заржал уже во весь голос. — Это, парень, в первый раз так! Ничего, сейчас легче пойдет, — выплеснул остатки в стаканы мужчина и поставил пустую бутыль под стол. Пододвинув лук поближе к Гарри, мужчина вставил стакан в руку парня и произнес новый тост. — Ну, а теперь давай что ли за тех, кого с нами нет! За женщин, то есть! Все еще обладело глядящий Гарри на это ничего не сказал, лишь отпил половину налитого. Гена строго поглядел на него и погрозил пальцем. — Не сачкуй, пацан! — Ага, — прохрипел Гарри, допив стакан. Мужчина улыбнулся и потрепал парня по плечу. — Не бойся, нормально все. Пока прервемся, а то до полуночи точно не дотянешь. Пойдем лучше фильм смотреть, потом доделаем все Гарри осоловело следил за происходящем на экране. Там мужчина, одетый в шубу, залез под душ и включил воду. «О, тепленькая пошла!» с удивлением заметил мужчина. Гарри тряхнул головой, прогоняя сонливость и обнаружил, что привалился к Гене, который старался сидеть осторожно, видимо думая, что парень уснул. — Эм, да. Странное кино, — сказал Гарри, садясь ровно. Мужчина, наблюдающий за парнем, усмехнулся. Потянувшись, Гена поднялся со скрипучего дивана и убрал звук на телевизоре. — Что, не привык фильмы смотреть? — Ну, — пожал плечами Гарри, — у Дурслей я телевизор только протирал тряпочкой, а в Хогвартсе и у Рона их просто не было. Так что… — Понятно, — покивал мужчина, проходя на кухню. Посмотрев на часы, Гена охнул и спохватился. — Чет засмотрелись мы с тобой. Давай, тащи с балкона бутылки. Через час президент говорить будет, надо готовым быть. Гарри слегка икнул и пошел к балкону, который находился в дальней стороне квартиры. Он был тих и холоден, так что Гарри на минутку приложился головой к стеклу. От мыслей о Хогвартсе и Роне отчего-то защемило в душе, и Гарри с тоской подумал, что со всеми здешними делами он как-то прекратил все свои попытки связаться с друзьями, которые активно принимал в первый месяц. «Привык наверно. Да и вообще — тут у меня появился хороший друг», — подумал Гарри. Тоска сменилась теплотой. Шесть месяцев знакомства казались годами — настолько хорошо понимал парня бывший скрипач. После годов издевательства Дурслей и подчинения Дамблдору, именно здесь, в странном северном городе, Гарри Поттер ощутил настоящую свободу. Продолжая улыбаться, парень взял три бутылки с портвейном и бутылку шампанского и пошел обратно на кухню. Там уже все было готово. Полностью залитый принесенным Гарри майонезом тазик салата стоял на столе, чудом найденный, благодаря старым связям Гены, балык, овощи, чуток ветчины — и два помытых после водки граненых стакана, ждущие своего часа. Мужчина, так и не сменивший домашние треники и майку, сказал Гарри откупоривать бутылки, а сам торжественно достал две большие ложки и воткнул в таз с салатом. — Ну что, проводим старый год? Хотя у вас таких понятий то и нет, — почесал нос Гена, но махнул рукой. — Впрочем, ты уже наш стал. — Стал, — согласился Гарри, пробуя салат, пока мужчина разливал вино по стаканам. Блюдо было вкусным, но чересчур маслянистый майонез делал его немного странным. — Держи, — скрипач пододвинул к парню стакан, торжественно поднимая свой, - Ну, последний час этого года! Он был сволочным донельзя, но, в итоге, мы с тобой познакомились! Будем! — Ага, — звякнул стаканом Гарри, заглатывая жидкость. Первая бутылка кончилась быстро. Откупорив вторую и перенеся закуски в комнату с телевизором, мужчина и юноша снова устроились на диванчике, включив какой-то из «голубых огоньков». Разговор не особо клеился, поэтому оба активно пили. Внутри у Гарри становилось все теплее и он наконец завел разговор, который вертелся у него в голове еще со времен кладбища. — Гена… — тронул он осторожно развалившегося на диване мужчину — А ты жену свою любил? Скрипач сразу помрачнел и немного отвернулся от парня, стараясь не показывать ему лицо. Тем не менее, Гарри заметил его выражение. — Любил все же значит. Но все же разошелся с ней. Неужели простить не смог? — За такое, что она делала, не прощают, — глухо ответил Гена, яростно сжимая стакан. Ухватив бутылку, он хрустом вырвал пробку и налил портвейн, забрызгав при этом себя и диван. Выпив подряд трижды, он немного успокоился и ответил. — Пойми, парень. Ты еще молодой, не понимаешь, какого это — видеть как твоя жена ебется со всякой первой сволочью, которая достанет свой хер. И прощать это… — Я хотел бы понять, — покачал головой волшебник, ласково пытаясь забрать у мужчины бутылку. Тот вяло посопротивлялся, но отдал вино. Гарри хлебнул из горла и спросил еще: — И после этого ты с женщинами… ну, не спал? — Ты думаешь, мне после такого вообще кого-нибудь из баб видеть хочется? — горько ответил Гена, разваливаясь на диване. По телевизору диктор вел последний в этом году выпуск новостей, подводя итоги. Гарри же густо покраснел, но глубоко вздохнул и наклонился к мужчине поближе, положив руку ему на грудь. — А… Ну, если, например, это будет не женщина? — жарко продышал парень на ухо мужчине. — В смысле? — сглотнул мужчина, ощущая дыхание Гарри. Рука парня, лежащая на груди скрипача, медленно опустилась ему на живот. — Помнишь, мы с тобой на кладбище том говорили о всяком? А потом пришли те, с гитарой, и стихи зачитали? Ну и вот… — стушевался было Гарри, но взял себя в руки. Зеленые глаза пускали искры, и пока что неумелые, движения становились все активнее. — Я ведь тебя тогда не просто про любовь спросил. Сам еще не понимал. Но вот теперь… — Гарри, дружочек, мальчик. Не делай так, я же не… — простонал Гена, понимая, что у него уже поднялся член. Сумбурные движения юного волшебника, которые теперь уже плотно прижался к скрипачу телом и водил рукой вокруг паха не способствовали к самоконтролю. — И не надо, Ген. Ты помнишь что на кладбище те люди читали, после песен? Я специально узнал. Это Александр Блок был. Он не только про вашу, нет, нашу страну писал. О любви у него есть, ты знаешь такое? — выдохнул Гарри и продекламировал: Луна проснулась. Город шумный Гремит вдали и льет огни, Здесь всё так тихо, там безумно, Там всё звенит, —, а мы одни… — Знаю, — прохрипел Гена, все еще пытаясь не поддаться. Но похоже было поздно. Что-то в угловатом зеленоглазом подростке со шрамом не давало отвести от него взгляда, заставляя пытаться прочувствовать все его изгибы. Скрипач собрал силы и добавил к прочитанному выше: -Но если б пламень этой встречи Был пламень вечный и святой, Не так лились бы наши речи, Не так звучал бы голос твой! .. — Ну же, Ген. Прошу. Я впервые ощущаю такое, но поверь — без тебя я бы на это не решился. Пожалуйста, Ген. Сделай мне подарок. — совсем уж тихо прошептал Гарри, оказываясь сверху на мужчине, и прижимаясь губами к его шее. Гена, уже не пытаясь сдерживаться, громко простонал, и крепко стиснул парня. — Хорошо, — выдохнул мужчина. Взяв парня за плечи, он отодвинул его и как мог строго заметил: — Но придется подготовится! Иди посри, а я пока подготовлюсь сам. Гарри ушел в туалет, а Гена с минутку посидел с закрытыми глазами, пытаясь успокоится. «Господи, что же я делаю?», — спросил он себя, но отступать было поздно. Для начала мужчина выпил остатки портвейна, после чего пошел на кухню. Подмывшись, он начал шарить по шкафам в поисках презервативов и какой-нибудь смазки. Их не нашлось. Ругнувшись, мужчина посмотрел на часы. «Без пятнадцати. Мда, хуй я где щас найду гондонов, угу». — помрачнел мужчина, проходя обратно в гостиную. Сначала он решил было отказать парню из-за этого, но взгляд его упал на плавающий в майонезе салат. «Жирная херь. Но хоть для чего-то пригодится», — вздохнул про себя мужчина, морально готовясь. Оглядев комнату и оставшись недовольным, Гена прихватил с поеденного молью кресла большую подушку и кинул ее на диван. После он выключил в комнате свет, сделал звук на телевизоре побольше и закрыл лицо руками. — Это гребанный пиздец. Но я обещал. — простонал он из-под ладоней, и решительно, пока не пропал запал, снял с себя штаны и трусы, оставшись в одной майке, скрывающей легкое пузико. — Гена… — раздался дрожащий голос от двери. Мужчина беззвучно попросил у всех богов и предков прощения и повернулся к парню. Гарри стоял в проходе абсолютно голый. На бедрах кожа покрылась пупырышками от холода, только начавшая покрываться черной порослью мошонка втянулась, а руками парень обхватил себя за плечи. Тем не менее, взгляд Гарри был тверд, а юный гибкий член в боевой готовности. Сглотнув, Гена указал парню на диван. — Ложись. И, пожалуйста, ничего пока не говори. Мне так легче. Парень кивнул. Нелепо прощлепав босыми ногами по полу, Гарри улегся на подушку, выпятив худые ягодицы. Гена осторожно поправил парня, заставив его пошире раздвинуть ноги, и, не удержавшись, погладил гладкий юношеский пенис пальцами. Юноша тихонько застонал от удовольствия, заставив мужчину еще раз судорожно сглотнуть. На экране телевизора тем временем раздалась бравурная музыка. Сочный голос диктора объявил, что сейчас будут транслировать новогоднюю речь президента. Гена тем временем массировал свой сухой член, разглядывая дырочку заднего прохода юноши. — Дорогие соотечественники… — начал на экране свою речь широколицый седой мужчина, чей говор явно выдавал пристрастие к крепким напиткам. Гена тем временем решился. Мазнув из тазика с салатом жирного майонеза, он одной рукой начал натирать себе орган, а другой намазал немного жирного соуса на безволосый анус. Лежащий Гарри слегка поежился от холодного майонеза, но продолжал лежать. Мужчина тем временем осторожно ввел указательный палец левой руки в тугое отверстие. Юноша сначала немного дернулся, но вскакивать не спешил. Гена ощущал, как его палец сдавили мышцы, и аккуратно начал водить им вперед-назад. Сначала организм сопротивлялся, но постепенно мышцы расслабились и лежащий парень стал потихоньку постанывать. Поняв, что он все делает правильно, Гена смазал майонезом средний палец и ввел его вместе с указательным. Мышцы ануса снова напряглись, но на этот раз расслабились гораздо быстрее. Поняв, что время пришло, мужчина сконцентрировался и попросил парня: — Гарри, выдохни! Юноша подчинился. Гена уперся головкой в задний проход Гарри, ухватил его за бедра и с рыком вогнал головку. Парень слабо пискнул и заскреб руками по дивану. Мужчина прижался к спине парня и вогнал свой член до самого конца. Гарри охнул уже громко, но не стал просить Гену выйти. Обхватив мужчину рукой за шею, юноша простонал: — Я держусь! — Молодец, — хрипнул Гена, начиная двигаться взад-вперед. В телевизоре тем временем президент заканчивал свою речь. — С новым, 1996 годом, соотечественники! — прогнусавил он, поднимая бокал с шампанским. В соседних квартирах раздались крики, хлопки, застучали бокалы и бутылки. А Гена все ближе и ближе был к кульминации. Сбросив руку юноши со своей шеи, он сам крепко обхватил его руками, поднимаясь на колени, увлекая за собой парня. — Арх! — проорал Гена, разряжаясь в зад Гарри. Парень, стоящий в неудобной позе, ощутил внутри себя горячую жидкость и закатил глаза. — Это… Это… — попытался выразить было свое мнение Гарри, но тут волосы на голове его встали дыбом. Открыв глаза, он увидел перед собой Воландеморта, закутанного в черную мантию. Смотрящий с непередаваемым отвращением на него Темный лорд, направлял на него палочку. — Мерзость! — прошептал пораженный зрелищем до глубины осколка души Волдеморт. Гена, все еще держащий Гарри на весу, услышал этот голос и выглянул из-за плеча парня. — Что за… — попытался было удивится Гена, но было поздно. Зеленая вспышка — и все было кончено. Темный лорд с перекошенным лицом смотрел на трупы мужчины и юноши, которые не успели разъединится. С невероятным отвращением Волдеморт закутался в мантию и аппарировал из опустевшей квартиры, в которой весело раздавались ритмы новогоднего концерта.