Изгой

      Туман стелился серебристой дымкой вокруг Перси и постепенно окутывал пространство, захватывая слизеринца в непроходимый плотный лабиринт. Перси всегда настораживал туман. Загадочный, пугающий, он всегда будто бы снисходительно улыбался, расплываясь в пространстве. Всегда являясь в неподходящий или же решающий момент… А потому волнующий. Вот и сейчас первокурсник в отчаянии пытался проникнуть глазами сквозь это невесомое явление, увидеть хоть что-то. Зацепиться за какую-нибудь мелочь, отыскать нитку, способную вывести его из этого кошмара наяву. Если говорить откровенно, то пока что Перси ничего не удавалось, хоть он и со свойственным ему упорством не опускал руки. Первокурсник отчетливо помнил, как однажды в детстве он заблудился в тумане. Благо, интуиция миссис Уизли не подвела ее и Перси вскоре нашелся. Он тогда очень боялся остаться одному и заблудиться в сером пугающем пространстве. В таком неясном (а Перси привык все выяснять) для него тумане. Но это было в далекие, намертво врезавшиеся в память времена. Сейчас он на Слизерине, полностью одинок, да и сейчас непонятно, что делает в этом тумане. И в голове Перси в очередной раз лихорадочно закрутились мысли, в которых давали о себе знать паникующие нотки: «Где я? Что происходит?» Паника в Перси глубокая, но едва ощутимая. Волнующая, но не терзающая. За это время он привык, привык тщательно скрывать свои эмоции. Даже от самого себя. «Так. Так-так-так. Нужно напрячься, узнать, что это за место и затем выбраться отсюда, надо…» «Может, это просто сон? — с надеждой предположил внутренний голосок. Хотя так похоже на реальность. «Думай, думай, Перси, ну же» — взмолился первокурсник, отгоняя ненужные мысли. Однако долго думать ему не пришлось. Клубы тумана постепенно расползались во все стороны и рассеивались. Итак, он может ответить на первый свой вопрос. Перси бегло оглядел комнату. Она выглядела одновременно и скромной, и величественной. В углу стоял стеклянный шкаф, а в нем — куча диковинных вещей. Мальчик перевел взгляд на широкое окно, в котором все еще дымился белый туман. В другом углу комнаты стоял крепкий дубовый стол, на котором лежала большая книга и наполненный чем-то стакан. А за ним сидел, не отрывая взгляд от широкого окна… А за ним сидел просто одетый незнакомый старик с не сильно длинной серебристой бородой. Перси застыл и уставился на незнакомца в растерянности. Кто это? Но прежде чем Перси успел что-то предположить, губы старика дрогнули в усмешке, а в льдистых глазах загорелись хитрые огоньки. Он, по-прежнему не отрываясь от окна, произнес: — Перси Уизли. Надо же, какой сюрприз. Перси оставался стоять на месте. Наконец он решился, сказав тихо и с толикой подозрения: — Кто вы? Где я нахожусь? Мальчик сам почувствовал, насколько глухо звучит его голос. Старик обернулся к Перси. Глаза его насмешливо заблестели. — Слизеринец, — проговорил он, качая головой, будто что-то вспоминая. — Прошу прощения? — переспросил Перси, все больше ощущая тревогу, — Как насчет моих вопросов? — Ну уж нет, — упрямо возразил незнакомец, — Всему свое время. Воцарилось молчание. Наконец таинственный незнакомец сварливо сказал: — Ну ладно, Уизли, на некоторые вопросы ты получишь ответ. Где мы? Открою секрет: это не настоящая комната. Иллюзия. — Как? — Перси растерялся. Старик улыбнулся лукавой улыбкой. — А вот так. Это всего лишь подсознание. — То есть, я сошел с ума? Ну вот, приехали. Еще Перси не хватало, чтобы он окончательно чокнулся. — Э, нет, — продолжал старик, быстро записывая что-то в книгу., — Это так сказать, что-то вроде внутреннего мира. Вот такая особенность снов. Во снах мы можем создавать любые Вселенные, покорять любые якоря. Особенно сны-сообщения. — То есть я сплю? — изумился первокурсник. Сон. Нет, не может быть. Все ощущалось слишком реально. Старик проигнорировал новый вопрос Перси и после паузы снова заговорил: — Сумасшедших не бывает, Уизли. Есть только люди, живые и впечатлительные. После чего незнакомец пренебрежительно махнул рукой в сторону, словно отгоняя от себя какую-ту мысль. — Кто вы? — Кто я? Не скажу. Все равно не узнаешь. — А если узнаю? — Не узнаешь, Уизли, уж будь покоен, — снова заупрямился старик. Постепенно, комната стала заполняться морской водой. Перси заметил это только тогда, когда бурная волна захлестнула полы его мантии. Мальчик огляделся. Вода достигала колен. — Что? — не понял Перси и кинул быстрый вопросительный взгляд на старика. Старик грустно усмехнулся. — Похоже, Уизли, тебя вызывают обратно. — То есть? Вы не ответили на остальные мои вопросы… — Вот придёт время, узнаешь! — рявкнул старик, а потом неожиданно дружелюбно рассмеялся, — Не хилый же они тебе потоп устроили. — Они? — Перси насторожился и покрутил головой в разные стороны. Никого он не обнаружил. Теперь вода была уже Перси по пояс. Старик же, не тонул, его и стол волны будто бы обходили стороной. Он был абсолютно спокоен. Сейчас мужчина устремил задумчивый взгляд на бушующую стихию и методично постукивал пальцами по столу. — Но сэр! — срывая голос, закричал Перси, чувствуя, что морские волны уже достигли его горла и не ровен час, как они поднимутся еще выше. Плавать он, конечно, умел, но в детстве не сильно увлекался этим. Перси насилу смог удержаться на плаву, то и дело упрямо выныривая из воды, хоть неугомонные волны то и дело захлестывали его с головой. Море, это свободное и непредсказуемое явление, было явно сильнее Перси. Внезапно Перси почувствовал острое, интуитивное желание обернуться. И он обернулся. Огромная, свирепая и могучая волна мчалась прямо на него. Это было завораживающее зрелище, но в Перси больше всего на свете желал спастись. Это было для него главным приоритетом. Он отчаянно стал барахтаться, бить по воде руками, а после собрал все оставшиеся силы и начал быстро плыть, но стихия заранее одержала над ним вверх. И слизеринец резко оказался под водой: волны быстро сомкнулись над его головой и покачнули в сторону. Последнее, что видел Перси прежде чем пойти на дно, а после провалится в забытье, были кристально-голубые, непонятно откуда знакомые глаза… Перси резко сел и закашлялся. Он был весь мокрый, словно его кинули в большое озеро. — Агуаменти! — со смехом закричал Клинтон и ледяная вода полилась Перси прямо за шиворот. Перси вздрогнул и рвано закашлялся. Он схватился за горло и постарался отдышаться. Взглядом наткнулся на лицо Амодея, на котором так отчетливо проступало превосходство. «Ага. Все понятно. Мерлин, как же они надоели» — раздраженно подумал Перси, резко вскочив. Клинтон вместе со своими дружками противно захохотал. Перси, вопросительно приподняв бровь, мрачно и ненавидяще на них взглянул, но посмотрев на первокурсника, на Амадея с дружками нахлынул новый приступ дикого смеха. В довершении всего, слизеринцы вытащили колокамеру, и не успел Перси опомниться, как послышался громкий щелчок. Вспышка ослепила его на мгновение, заставила крепко зажмуриться и прикрыть глаза рукой в защитном жесте. Взглянув на снимок, слизеринцы ещё больше захохотали. — Вы только посмотрите на этого Уизли, — указывая на снимок пальцами, веселились они, — Вот он ведь урод, неудачник. Да он здесь на размятый блин похож… Слизеринцы ещё долго бы поливали Перси грязью в его присутсвии, но первокурсник не дал им такой возможности: он широким шагом поспешил удалиться из комнаты. *** Это был сон. Перси уже вот сколько дней искал ответы на свои вопросы, но все было напрасно. Увы — в библиотеке не было ничего. Ему, правда, уже много раз думается о Запретной секции, но она на то и Запретная — там не будут рады малолетним ученикам. Тем более — с фамилией Уизли. Но чего только не сделаешь ради ответов на вопросы, да? В конце концов у него просто не было другого выхода. Испортила все неожиданно появившиеся мадам Пинс. — Это что это такое? Неужели вы хотите пробраться в Запретную секцию? — она прищурила глаза в подозрении. — Нет, я просто заблудился, — неумело оправдался Перси, глаза его против воли забегали по пыльным книгам и стеллажам, избегая внимательного взгляда библиотекарши. — Выход вон там! — женщина поджала губы и, обойдя мальчика, отошла к соседней полке. Перси не оборачивался, но все равно знал: она все равно продолжает сверлить его пристальным взглядом. В любой другой момент Уизли бы ободрил подобную бдительность, но уж больно ощутимым оказался привкус досады. Ему не оставалось ничего другого, кроме как поплестись к выходу. Перси искренне надеялся, что когда-нибудь он все же сможет объяснить себе произошедший «сон».