***
Во время обеденного перерыва Перси прогуливался возле Большого озера. Ему не хотелось идти есть. Но главная причина заключалась именно в том, что ему не хотелось лишний раз снова встречаться с однокурсниками, которые непременно будут в Большом Зале. Перси глубоко вздохнул. Пронзительный ветер бил его по щекам, развевал ярко-рыжие волосы. Перси сел возле рядом стоящего дерева, облокотился об него спиной и закрыл глаза. Слизеринец постарался ни о чем не думать, чтобы обрести спокойствие хотя бы в мыслях. — Перси! — раздался вдруг пронзительный голос. Приоткрыв глаза, Перси увидел Гарри, который стремительно к нему приближался. — Здравствуй, Гарри, — натянуто улыбнулся Перси. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, хотелось побыть одному, но больше всего ему не хотелось прогонять Поттера. — Перси, — сбивчиво произнес Гарри, — У тебя была дуэль, да? С теми слизеринцами. — Нет, с чего ты взял? — удивился Перси. Слова Гарри его развеселили, и он заметно оживился. — Ну, твой ожог на щеке. — А, это, так, неважно, — отмахнулся Перси, — Это была не дуэль, это было…как всегда. — Они задирают тебя, потому что ты не такой, как они. Потому что ты лучше, — вдруг отчетливо произнес Гарри. Перси поднял на него удивленный взгляд. Гарри выглядел воодушевленным и уверенным. — Ты не заслуживаешь этого, — продолжил он. — Я знаю. — Тогда почему позволяешь им? Эти слова внезапно подействовали на Перси как пощечина. Он разозлился, конкретно не понимая, что именно вывело его из себя. — Не все так просто! Тебе кажется, что всё просто, а это не так! — ощетинился Уизли. Он сам не заметил, как вскочил. И теперь стоял напротив растерянного Гарри, прожигая его злобным взглядом и выкрикивая совсем не то, что хотел сказать: — На самом деле у них есть причины меня ненавидеть! И не только у них! Потому что я не должен быть там! Но и на Гриффиндоре я быть никогда не заслуживал! Потому что я бесхребетный неудачник! Гарри выставил руки вперед в примирительном жесте. — Перси, я просто хочу тебе помочь! Я знаю потому, что понимаю тебя и твои чувства! Я хочу помочь тебе, слышишь? Тебе ни в коем случае нельзя быть одному в таком состоянии! Перси внезапно дико расхохотался. — Нееет, — прорычал он, — Не понимаешь. И не поймешь. Он сделал шаг вперед к шокированному Гарри. — Мне не нужна ничья помощь! Мне не нужна ничья жалость! Мне вообще ничего не нужно! — голос его сорвался и предательски вздрогнул, — И никто не нужен. Мне хорошо в своем одиночестве! Грянул гром. На небе мелькнула молния. Пошел частый-частый ливень. Перси с остервенением схватил свою сумку и, задыхаясь, побежал к замку. Он бежал, не жалея сил. Лицо его было искажено яростью. Перси почти ничего не видел — все его очки были в дождевых каплях, за которыми сложно было что либо разобрать. Только забежав в туалет Плаксы Миртл, он внезапно обнаружил, что плачет. Он скатился вниз по стенке, схватил себя за волосы и заскулил. Слезы, не переставая, лились по его щекам. В этот момент он чувствовал себя жалким неудачником, который не заслуживает ничего хорошего. Слизеринец чувствовал к себе глубочайшее презрение. Постепенно он начал успокаиваться. Перси встал, подошел к раковине и, включив холодную воду, умылся. Он осторожно выключил кран и оторопело уставился на свое отражение. Холодный рассудок начал к нему возвращаться. Что это было? Перси и сам не понял. Эта истерика… Он вел себя как сумасшедший. Слизеринец почувствовал раскаяние и стыд перед Гарри. Ведь Поттер ни в чем не был виноват. Напротив, он вел себя с ним доброжелательно, был готов с ним дружить, даже протянул руку помощи. А Перси поступил как идиот, когда так бессовестно накричал на чуть ли не единственного положительно настроенного к нему человека. Теперь Гарри точно убедится, что Рон был прав — Перси просто неадекватный и неблагодарный, нехороший человек. Вздохнув, Перси устало потер виски, чувствуя себя ужасно. Тем ни менее, он протер очки и надел их, вяло поправил галстук, привел в более-менее относительный порядок влажные волосы и, подняв с холодного пола сумку, отправился на урок. Идти на Историю Магии не хотелось — до того было плохо. Но Перси никогда не позволял себе прогуливать уроки. И этот день не стал исключением.***
День прошел как в тумане. Все это время Перси усиленно избегал Гарри, но, кажется, и Поттер не особо стремился идти на контакт. Или же Уизли просто повезло, что ни его, ни Рона он так и не встретил. После уроков Перси как всегда юркнул в свое убежище — библиотеку. Там он с головой зарылся в книгах, тщетно стараясь забыть всё, что с ним произошло. Но, так или иначе, вскоре появилась миссис Пинс, которая выгнала оттуда слизеринца, ссылаясь на поздний вечер. Перси не стал возражать — он лишь прихватил парочку книг и уныло поплелся к выходу. В закоулках коридора его поджидали неугомонные слизеринцы. Перси внутренне взвыл от досады. Вот только этого ему не хватало. — Дайте пройти, — устало бросил он, проходя мимо неприятелей. Но Клинтон наслал на него заклятие и вот Перси покатился по полу. — Так просто ты от нас не отделаешься! — пафосно заявил Клинтон. Остальные слизеринцы громко расхохотались. Громче всех смеялся Фейдж, он до сих пор не мог простить Перси свое уязвленное самолюбие. Присцилла принялась дразнить Перси глупыми речевками, остальные радостно подхватили. — Уизли — неудачник! Уизли — неудачник! — хором орали они. Вдруг подошел Крэбб и с силой ударил Перси в плечо. Слизеринец взвыл от подступившей боли. — А это у нас что такое? — засмеялась Присцилла, легким движением сорвав с Перси его очки. — Отдай немедленно! — из последних сил выкрикнул Перси. — А не то что? — насмешливо улыбнулся Клинтон, взяв очки в свои руки. — Нет, не надо, пожалуйста! — заорал Перси. Эти очки и правда были ему очень дороги, да и по цене они ему когда-то дорого обошлись. — Не слышу, Уизли! — веселился Кэрроу, — Умоляй нас громче! По коридорам прокатился противный гогот однокурсников. Перси сжал челюсти, чувствуя себя униженным и оскорбленным. Он дернулся в сторону очков, насколько ему позволяла расплывшаяся картинка перед глазами. Но Клинтон высоко подбросил очки. Очки упали на пол и разбились. Слизеринцы вновь расхохотались. Перси почувствовал, как глаза застелили слезы обиды. Внезапно один из портретов, находящийся в соседнем крыле, возмущенно заорал: — Что это вы там за шум устроили! Мешаете спать! А ну быстро в свои гостиные или я пожалуюсь вашему декану! Слизеринцы видимо испугались и прислушались. Уходя, они сильно пнули Перси напоследок. В коридорах воцарилась мертвая тишина. Перси лежал, чувствуя себя разбито. У него не было сил встать. Он широко раскрытыми глазами уставился в пространство. Так он лежал очень долгое время. Может быть, час. Может быть, два. Наконец он приподнялся и сел на пол. В голове гудело. Перси почувствовал себя потерянным. Он прошептал несколько заживляющих заклинаний. Потом, щурясь, уставился на то, что осталось от очков. Какое-то время он долго, усердно и напряженно колдовал, пока не починил их. Только когда Перси надел их и убедился, что все как прежде, как надо, только тогда он поднялся, накинул на плечо испачканную сумку (работа любимых однокурсников) и, бормоча бессвязные слова, направился в гостиную Слизерина. Никого не было. Все спали и видели уже десятый сон. Перси медленно перевел глаза на время — было около двух часов ночи. Перси, еще до конца не соображая, что происходит, небрежно кинул сумку на диван, даже не смотря в ту сторону. Он медленно подошел к небольшому висевшему зеркалу и напряженно всмотрелся в свое бледное лицо, задержав внимательный взгляд на очках. И неожиданно даже для себя зашелся в безумном хохоте. Согнувшись пополам от безудержного смеха, Перси хохотал так, как не хохотал никогда. Он не отдавал себе никакого отчета. Не задумывался о причине своего веселья. Просто смеялся, не заботясь о том, как это выглядело бы со стороны. Смех внезапно оборвался. Осталось лишь одно — злость, такая же неудержимая, как и приступ смеха до этого. Перси вновь посмотрел в зеркало и встретился с собственным, полным ненависти взглядом. В отражении был Перси, чье лицо было сильно искажено яростью. Но внезапно, совсем неожиданно, Перси понял, что подступившая дикая ненависть направлена отнюдь не на него самого. А на совсем других людей. Злость захлестнула его. Перси решительно поднял сжатый кулак и одним ударом разбил зеркало. Осколки посыпались вниз. Перси даже не глянул на них. Он разжал кулаки, отметив про себя побелевшие от злости костяшки. Облокотился об стены руками по обеим сторонам от разбитого зеркала. Отдышался. В эту минуту его будто озарило. Он понял, что ему надо делать. Он сбегал наверх за учебниками и другими, тайком припрятанными книгами. Вернулся в гостиную, рывком перетащил из угла в середину стол и стул. Вывалил из сумки все-все книги и учебники, что у него были. А потом уселся за стул и, подстегиваемый ненавистью и яростью, жадно кинулся на всю груду книг, что у него получилась. Перси работал лихорадочно. Глотал все, что только встречали его глаза. Впитывал все знания как губка. Подчеркивал все самое важное и резко, быстро делал заметки. Зубрил. Колдовал. Испытывал заклятия на предметах, только попавшихся под руку. Его ум никогда не работал так плодотворно и живо. И при этом с лица Перси не сходила мстительная, сияющая улыбка.***
Когда однокурсники Перси проснулись, то не особо удивились, что кровать Уизли застелена идеально. Так, будто его здесь и не бывало. Они прекрасно знали, что Уизли встает чуть свет задребезжит, чтобы избежать с ними встречи. Но больше всего они знали, что это ему не поможет — они легко встретятся с ним в любом другом месте, где слизеринцы не упустят шанса поиздеваться над ним. И, признаться, этот факт радовал их больше всего. Клинтон блаженно улыбнулся, когда вспомнил о вчерашнем инциденте. Тогда он снова был настоящим звездой — каким он и был всегда после того как брал публичное унижение тупицы Уизли в свои руки. Предвкушая дальнейшее веселье, Клинтон принялся пересказывать новые идеи своим соседям по комнате. Крэбб поддакивал, Кэрроу высказал одобрение. Единогласно компания решила ускорить сборы для того, чтобы не упустить шанса застать Перси перед первым уроком и испробовать на нем новые козни. И вот, весело переговариваясь, они уже спускались по лестнице. Большинство слизеринцев еще были в своих комнатах, но наших героев этот факт не волновал. Какое же удивление они испытали, когда, спустившись в гостиную, обнаружили Перси Уизли именно там. Он сидел к ним спиной, неестественно выпрямившись, непривычно собранный и одетый с иголочки. Эта картина так сильно резанула глаза, что они застыли у подножия лестницы. Но быстро пришли в себя через мгновение. Они в замешательстве переглянулись и, коротко кивнув друг другу, двинулись вперед. — Как поживаешь, Уизли? — насмешливо начал Клинтон, — Надеюсь, ты… Он внезапно осёкся. Фигура Перси внезапно крутанулась к ним с небывалой грацией. И что-то в нем было не то. Под глазами залегли огромные темные круги, как и всегда. Лицо его было бледное, как у мертвеца, как и всегда. Волосы были тщательно уложены и пребывали в идеальном порядке, как и всегда. Нет, дело было не в этом. Но глаза… Голубые глаза Уизли как будто потемнели и, что важнее, горели недобрым, невиданным ранее огнем. А на лице угадывалась спокойная улыбка. Они какое-то время молча разглядывали его. Перси продолжал улыбаться. А потом резко встал и совершенно спокойно подошел к ним. Клинтону захотелось отступить назад, но он одернул себя. Отступить? Перед этим предателем крови? Что за ерунда. — Вы чего-то хотели? — поинтересовался он. Его голос звучал уверенно и требовательно. Клинтон только сейчас заметил, каким высоким был Уизли. Он возвышался над ним, коротышкой, и это неприятно укололо. — Только сказать тебе, что ты жалкий неудачник! — внезапно выпалил Амадей, — И заодно поинтересоваться: как тебе вчерашнее происшествие? Очки, вижу, уже починил, но ведь, правда, было весело? Перси посмотрел на него сверху вниз. Глаза Уизли остановились на нем изучающе. Амодей не выдержал зрительного контакта и отвел глаза, нервно сглотнув. — Кто здесь жалкий неудачник, мы узнаем совсем скоро, — пообещал Перси, — А ты, значит, хочешь веселья? Я тебе его обеспечу. Чего не сделаешь ради любимых однокурсников. Губы Перси изогнулись в ироничной улыбке. — Ты помнишь мой совет? — прошипел Кэрроу, — Больно смелым стал, да? Мы тебе эту смелость выбьем разом. Перси издал короткий смешок. — Свои советы оставь при себе, — бросил он, — А я дам тебе новый, актуальный: береги свои зубы. Пока их кто-то тебе не выбил. — Тогда чего же ты ждешь? — пискнул Крэбб, демонстративно помахивая кулаками. Уизли даже не посмотрел в его сторону. — Не чего, а кого, — невозмутимо поправил он, — Как же будет обидно, если остальные пропустят самую веселую часть! И словно в подтверждение его словам, в гостиную стали скапливаться остальные слизеринцы. Они все остановились у стен, а однокурсники Перси не стали церемониться и прошли прямо к своим товарищам. — Ну что, покажем в очередной раз, где место этого жалкого Уизли? — с самодовольной улыбкой хохотнул Арчи Фейдж, хлопнув по плечу застывшего Амодея. Неподалеку от него встал Генрих, там же стояла довольная Присцилла со своей подружкой. Амодей не знал, что ответить. Впрочем, такой возможности ему никто и не дал. — Сейчас я покажу, где твое место, — отчетливо раздался голос Уизли, — Ведь ты самая обычная посредственность, не обладающая критичным умом или какой-либо способностью к чему-то. Ты ведь мечтаешь о выдающейся карьере? Так вот — зря. Ядовитые слова Перси заставили Арчи возмущенно захлебнуться. — Да как ты… Ты! Да как…ты…смеешь? — процедил он. — Но может тебе повезет и кто-либо из твоих родственников или успешный брак не дадут тебя забыть, — Перси сделал вид, будто задумался, а потом безразлично передернул плечами, — Лет на пять, я полагаю. Фейдж сначала побледнел, а потом покраснел от злости. Но когда вокруг начали раздаваться короткие смешки, он полностью потерялся, не зная, что ответить. — Заткнись, Уизли! — командным голосом вскричал Кэрроу. Всё начало выходить из-под контроля, и он это чувствовал. — А то что? — передразнил Перси и обезоруживающе улыбнулся. — Ты! Предатель крови! Жалкий неудачник! Как ты смеешь вообще говорить со мной в таком тоне! — яростно выплюнул Амикус. Он затрясся от бессильной злобы. Перси закатил глаза. — Я с тобой еще и не так поговорю, — невозмутимо пообещал он. — Конфундус! — выкрикнул Кэрроу, сделав резкий взмах палочкой. — Протего! — Перси молниеносно отразил заклятие, не дав ему даже вырваться из-за палочки однокурсника. Боковым зрением Уизли заметил, как другие слизеринцы уже выхватили палочки и принялись выкрикивать различные заклинания. — Баубиллиус! — парировал Перси. Из его палочки вырвалась яркая бело-желтая молния, которая разом отразила все выпады, а самих противников отбросила в сторону. Вскоре от молнии остался только дым. Как только он начал рассеиваться, Перси увидел как слизеринцы примкнулись к стенам. Они с изумлением и даже с неким страхом смотрели на излучающего спокойствие Уизли. Амодей же стоял ни живой, ни мертвый. Да, ему никогда не пришло бы в голову, что Перси Уизли устроит разгром в гостиной (если это можно было так назвать) и даже более того, когда-нибудь ответит на издевательства однокурсников. Причем не просто ответит, а проучит их так, что они будут, стоять вот так вот у стены и беспомощно поражаться тому, что произошло. Кэрроу закашлялся. Он с трудом поднялся на ноги и мрачно уставился на Перси. — Удивил, так удивил, — прохрипел он, — Вот уж не знал, что наш скучный Уизли на что-то способен. Он неторопливо двинулся к Перси и, не сводя с него глаз, остановился. — Помнишь, как я сказал тебе, что ты пожалеешь, если будешь возникать? Да, сегодня ты устроил отличное шоу, Уизли! Я прямо в восторге! Его лицо искривила ухмылка. Перси же продолжал молчать, спокойно разглядывая бледное лицо однокурсника. — Но тебе лучше было бы прислушаться. Потому что ты и правда пожалеешь. Здесь и сейчас. — Так давай проверим, — Перси невозмутимо передернул плечами. — Экспеллиармус! — Импендимента! Перси легко пресек попытку Амикуса выбить его палочку, Кэрроу замедлился, его заклинание застыло. Уизли не стал терять времени даром: — Рефлекто! — и выпад Кэрроу вернулся к нему самому, палочка легко выскользнула из его рук в сторону. Вокруг послушались различные шепотки: как он это сделал? Все слизеринцы с живым интересом наблюдали за дуэлью Перси и Амикуса. И если обычно все симпатии доставались последнему, то не в этом случае. Конечно, никто по-прежнему не поддерживал Перси. Но еще одна отличительная черта Слизерина: быть победителем, быть с победителем и всегда на стороне победителя. Проигравших же никто не жаловал. А Кэрроу в данной ситуации был именно проигравшим. — Мобиликорпус! — произнес Перси, и одна из картин помчалась прямо на Амикуса. Она сбила его с ног и хлопнула прямо по лицу. Все выжидающе смотрели на Кэрроу, ожидая, когда же он поднимется и продолжит битву. Но когда он, наконец, поднял голову, все увидели, что у него выбиты несколько зубов. Опять удивленный шепот: как он это сделал? И короткие смешки, все чаще раздававшиеся от слизеринцев. Кэрроу шокировано поднес руки ко рту. Сплюнул кровь на пол. Он уставился на Перси так, будто увидел его в первый раз. — А я тебя предупреждал, — насмешливо улыбнулся Перси, — Ну что поделать. Сам виноват. — Остолбеней! — выкрикнул Арчи Фэйдж. Его толкала бешеная зависть и злость. Он просто не мог поверить своим глазам. — Риктусемпра! — Перси играючи перебил его заклинание. Арчи принялся безумно хохотать, не переставая. То были Веселящие чары. — Не волнуйся, это не будет продолжаться долго, — ободрил его Перси. А затем, чувствуя на себе множество взглядов, направился прочь из гостиной.***
Прошло несколько дней. В это время в жизни Перси произошли большие перемены, что перевернуло его рутинный и обыденный мир. Однокурсники, да и весь факультет, были в шоке от поведения Уизли. Всякий раз, когда кто-то из них пытался вывести Перси на себя, слизеринец неизменно затыкал обидчика меткой фразой или язвительным комментарием. В крайнем случае, в ход применялись заклинания — не слишком сильные и опасные, в пределах разумного, но и не слабые, в достаточной мере позволяющие проучить некоторых персон. В результате, слизеринцы перестали задирать Перси и оставили его в покое, что не могло не радовать. Они не воспылали к нему уважением, большинство все еще испытывали к нему неприязнь. Слизеринцы поменяли тактику, выбрав другую — внешнего нейтралитета, показного безразличия и практически полного игнорирования. В этом тоже мало, что приятного. Но Перси это более чем устраивало — он был счастлив, рад такому повороту событий, ведь он не жаждал общения или внимания однокурсников. Ему было хорошо в своем обществе. Целую неделю Перси был самой обсуждаемой среди учеников личностью. Но разница была лишь в том, что только слизеринцы знали полное положение дел, другие же воспринимали это по-другому. Слизерин почти никогда не выносил ничего на всеобщее обозрение, все, что случилось в змеином логове — то и остается там. Для других же было очевидно другое — некоторый разлад в «зеленом» факультете и тот факт, что скучный и тихий Перси Уизли выбился из серой массы и уничтожил свою защитную скорлупу. Вскоре жизнь пошла размеренным чередом. Старые сплетни сменили новые. Перси же ко всем сплетням и прочим обсуждениям своей персоны относился по-философски спокойно, однако даже он обрадовался, что настал спад его «популярности». Проснувшись утром, он неторопливо собрался, привел себя в порядок и направился в Большой Зал. Бегло оглядев помещение, Перси удостоверился, что уже многие ученики спустились на Завтрак. Он сел за стол, придвинул к себе тарелку с кашей и принялся за еду, наслаждаясь спокойствием. Взгляд его скользнул по лицам студентов и невольно зацепился за Гарри и Рона, направляющихся к своему столу. Они выглядели счастливыми, лица их сияли от радости, они что-то с жаром обсуждали. Перси задумчиво проводил их взглядом. Ему было так жаль, что он так истерично сорвался на Гарри, ни в чем не повинном первокурснике, к тому же младше его на несколько лет. До сих пор они не разговаривали — не было случая. Да и Перси не хотелось навязываться, хотя извиниться перед Поттером стоило. По расписанию первый урок был Снейпа. Тот кстати никак не отреагировал на изменения, произошедшие на факультете, продолжая вести себя так, будто всё в порядке вещей. Это разочаровало однокурсников Перси, но в глубине души они понимали, что так и будет — Уизли является любимчиком Снейпа. Хотя в последнее время зельевар вел себя странно — вечно куда-то все время уходил и пускал язвительные комментарии в сторону робкого Квиррелла. Перси, если и удивился, то традиционно не вмешивался, считая, что это не его дело. — Мистер Уизли, — обратился к Перси Снейп, появляясь в дверях кабинета, — На следующей неделе, как вам известно, будет Хэллоуин. Мне нужна ваша помощь в установлении дисциплины. Я, возможно, отлучусь во время праздника. — Хорошо, профессор, — согласился Перси, — Я буду не против помочь. — У нас есть староста, — недовольно вмешался Арчи Фэйдж, — Он учится на старших курсах и… — И не сможет организовать все так, как может мистер Уизли, — холодно прервал его Снейп, — Мне лучше знать, кому поручать какое-либо дело. — Не так ли? — с нажимом поинтересовался Снейп. Арчи сглотнул. — Да. Да, конечно, профессор. — Отлично. А теперь готовьтесь к уроку.***
Вот и настал день Хэллоуина. Весь Хогвартс был украшен в яркие тона. Кругом были радостные веселые лица. Столы в Большом Зале были переполнены различной едой на любой вкус, к тому же украшенной в тему праздника. Что касается Перси, он был равнодушен к этому событию. Скорее всего, он и вовсе остался бы в гостиной, обложившись горой учебников, если бы не поручение Снейпа. Декан кстати все еще был здесь, восседая за столом преподавателей с неизменно мрачным выражением лица. Внезапно музыка прервалась. Все, словно по команде, оглянулись в сторону распахнутых дверей. Обернувшись, Перси заметил Квиррелла, мчавшегося прямо к Дамблдору. Лицо его было искажено страхом, от быстрого бега он тяжело дышал. — Тролль… Тролль.…В подземелье! — возвестил он тонким, истерично сорвавшимся голосом. Все вокруг засуетились. Дамблдор возвестил учеников о сохранении спокойствия и о том, чтобы старосты проводили школьников в гостиные. Снейп еле заметно сделал знак Перси и стремительно направился к выходу. Староста Слизерина стоял, растерянно озираясь, весь бледный от страха. Перси взял ситуацию в свои руки. Рассудив, что возвращаться в гостиную никак нельзя (ибо она находилась именно в подземельях) Перси отвел учеников в просторный класс неподалеку. Все беспрекословно следовали указаниям Уизли. В кабинет зашел Флитвик, который решил проследить за ситуацией, а самого Перси попросил срочно найти профессора Снейпа. Поинтересовавшись у портрета в коридоре о маршруте декана, Перси выяснил, что тот направился на третий этаж. В сердце неприятно ёкнуло — почему-то вспомнилась запретная комната со страшной тварью внутри. Снейпа нигде не было. Перси рискнул проверить злосчастный коридор. Там он обнаружил Снейпа и Квиррелла, вцепившихся в друг друга с невиданным бешенством. — Не смейте вставать у меня на пути, — процедил Снейп сквозь зубы. — Я…Я не поз-зволю вам! — взвизгнул Квиррелл, крепко вцепившись в мантию зельевара. Перси замер посреди коридора, не решаясь прервать их странный разговор. Но взгляд Снейпа внезапно метнулся к нему. — Мистер Уизли, что вы здесь делаете? — яростно выкрикнул он, — Я же просил Вас проследить за дисциплиной! — Все в порядке, профессор, я все устроил, но профессору Флитвику вы срочно понадобились, — успокоил его Перси, поражаясь эмоциональному настроению декана: всегда он был холодным и сдержанным. Снейп с силой оттолкнул от себя Квиррелла. Перси почудилось, что по лицу преподавателя ЗОТИ скользнула злорадная ухмылка. — Пойдемте, — отрывисто приказал Снейп, обращаясь одновременно и к Квирреллу, и к Перси. Шли в полной тишине. Перси не понимал, что вообще может произойти у Снейпа и Квиррелла, что они так злобно сцепились в коридоре. Но он благоразумно молчал, зная, что никогда не решится спросить это у декана. Внезапно они остановились, услышав небывалый грохот. Озираясь по сторонам, Перси заметил МакГонагалл, которая торопливо приближалась к ним. — Что это? — спросил у нее слизеринец. — Тролль, видимо, — ответил за нее Снейп, мрачно и внимательно уставившись на бледного от страха Квиррелла. МакГонагалл обеспокоенно их оглядела и торопливо поспешила в сторону шума. Перси, недолго думая, последовал за ней. — Подо-о-жди-и-те, мис-ст-ер, Уизли, ради Б-бога, — окликнул его Квиррелл и, поравнявшись, пошел вместе с ним. Снейп мрачной тенью неотступно следовал за ними. Источником шума действительно оказался тролль, но обнаружился он в женском туалете. Причем, со знакомыми Перси однокурсниками — Гарри Поттером, Роном Уизли и Гермионой Грейнджер. Зайдя в туалет, Перси застыл от удивления. Тролль был без сознания, а первокурсники, как ни в чем, ни бывало, стояли возле него. — Что здесь происходит? Что вы здесь делаете? — строго осведомилась МакГонагалл. Рон и Гарри нерешительно переглянулись. Перси с беспокойством оглядел брата, но тот был в порядке — тролль не успел нанести ему вреда. Слизеринец ощутил прокатившуюся волну облегчения. — Это я виновата, — нарушила тишину Гермиона. Перси изумленно повернул голову в ее сторону, — Я подумала, что смогу сама побороть тролля — ведь я знаю много заклинаний. — Если бы они меня не нашли, я была бы уже мертва, — продолжила Гермиона. — Гарри прыгнул ему на шею и засунул в ноздрю палочку, а Рон заколдовал его дубину и отправил его в нокаут. У них просто не было времени, чтобы позвать кого-нибудь из профессоров. Когда они появились, тролль уже собирался меня прикончить. — Мисс Грейнджер! МакГонагалл выглядела глубоко шокированной. Гарри и Рон тоже выглядели удивленными, но постарались быстро принять обычный вид. — Это было крайне безответственно, — недовольно поджала губы декан факультета, пока Снейп нагнулся над троллем, а Квиррелл продолжал топтаться за спиной Перси, — По вашей вине, мисс Грейнджер, я вынуждена отнять у Гриффиндора пять очков. МакГонагалл повернулась к Гарри и Рону. — Но за ваш геройский поступок: по пять баллов каждому! Она вышла, Гермиона выскользнула за ней. — Мистер Уизли, проследите, чтобы эти двое добрались до своей гостиной без приключений, — произнес Снейп, указывая на Гарри и Рона, и перевел тяжелый взгляд на Квиррелла. — Конечно, профессор, — коротко кивнул Перси и сделал знак первокурсникам, чтобы они следовали за ним. Рон, хоть и не был рад компании брата, не сказал ни слова против и послушно поплелся следом. У портрета Полной Дамы Перси, собравшись с силами, окликнул Гарри. — Да? — Поттер остановился и вопросительно посмотрел на слизеринца. — Я всего лишь хотел сказать, что мне жаль, — произнес Перси, — Я не должен был так срываться на тебя. Не знаю, что на меня нашло. Прости. — Все нормально. Ведь сейчас все хорошо? — Да, — Перси улыбнулся, — хорошо. Доброй ночи. Вернувшись в спальню, Перси не хотелось думать ни о чем — он чувствовал некоторое умиротворение спокойствие, которое было так похоже на счастье. Он завалился спать и сразу провалился в сон.