«За окном прекрасная погода, самый разгар лета! Просыпаешься ты рано, может быть, из-за ужасной жары? Или, может, из-за пьянящего солнца, которое сжигает все на своем пути?»
Пак лениво потянулся, еле вставая с кровати, прикрываясь от солнечного яркого света. Вставать совсем не хотелось, особенно после вчерашнего случая, хотелось зарыться глубоко под землю и не высовываться. Сидеть там и выжидать, когда все само собой постепенно рассосётся. Привстав с кровати, Чан выглянул в окно: розовая сакура заполонила все вокруг, нежно-голубое небо и птичий трепет, запах пробуждения лета… Все это должно придавать чувство чего-то прекрасного, хорошего, но тревога не покидала Чанёля еще со вчерашнего дня. Все летние краски были уже не такими яркими и свежими, скорее мрачными и холодными. После того как Сехун нашел их, Бэк сразу же выбежал, собрав все свои вещи, он скрылся за ближайшим поворотом. И после его уже никто не видел. У Чана перед глазами до сих пор стояла картина вчерашнего дня. Когда из глаз хёна безостановочно лилась соленая, болезненная вода. И как он задал ему всего один вопрос, но задал его с такой ненавистью. — Прости меня Бэкки, — тихо прошептал Пак в пустую, давящим своим одиночеством комнату. Парень сегодня, совсем, не хотел идти в школу, он понимал, что начнется допрос, с множеством докучающих вопросов. А ему это надо? Поставив будильник к 3 уроку и зашторив занавеску от солнечных лучей и не менее солнечных лиц прохожих, Чан завалился дальше спать. Чан проснулся от громкого, раздражающего, скорее даже разрывающего ушные перепонки гудения/вибрации, телефон вовсю разрывался от входящих звонков. Закатив глаза, парень вальяжно потянулся за телефоном. — Да! — басистым голосом выкрикнул Чанёль. — Бэкхён с тобой? — взволнованным голосом спросили на конце трубки, на заднем плане слышалась пара отдаленных голосов, скорее всего Исина и Кёнсу. — Нет, а что, он еще не пришел? — прошипел Чан, сдавливая от злости телефон в руках. — Хштт…, — на линии, по-видимому, были помехи: слышался фон, потрескивание и посторонние шумы. Неожиданно в трубку начинает бубнить знакомый бас: — Вы что, решили оба устроить нам бойкот?! Тащи немедленно сюда свою дрыщавую задницу, или я лично приду к тебе домо… — на этом звонок обрывается. Выдохнув, парень, даже не позавтракав, немедленно устремился в школу.***
Парни все вместе после уроков пошли в столовую набить желудки и также покормить свои эндорфины. Дио на ходу напевал какую-то песню, а Сехун не отлипал от сотового телефона. Вдруг макнэ споткнулся, врезавшись в давно знакомую спину… — Оу, Сехунни, приветик, а тебя не учили смотреть под ноги? — повернувшись и закусив губу, поинтересовался парень. — Прости… — опустив голову, начал тревожно ёрзать по сторонам Се. — Отстань от него, Лухан, развлекайся с первогодками, чего к нему прилип? — А тебя разве спрашивали, гномик До-до? — пропищал, с ехидной ухмылкой на лице Тао, после чего вся их «банда» залилась громким смехом. «Банда» – это их небольшая компания, состоящая из пяти человек, трое из них – конченые отморозки, о них толком никто ничего не знает. Они тупо всегда слонялись за «королевской парочкой». А «королевская парочка» – это Тао и Лухан, богатенькие, зажравшиеся парни, они были «сливками общества». Нарушение закона, насилие – все им было дозволенно! Каждый уважающий себя ученик, прекрасно знал, что от них нужно держать подальше, где они – жди беды. Они, как стихийное бедствие, вламываются неожиданно и так же неожиданно сходят на нет. — С начала старшей школы ты поглядываешь на Се… — прислонив палец к губам начал Лей, — лезешь, издеваешься над ним, как влюбленный первоклассник, может быть за своей жестокостью и пофигизмом, ты прячешь любовь к господину О? — закончил Лей, сразу же получив не особо обезопасывающий взгляд от Ханя. — Что? — закатывая рукава рубашки, шипел Лу. — Что ты сейчас сказал?! — выпучив глаза, уже более громко продолжил парень. Он осторожно подкрадывался к Исину, как будто выслеживал свою добычу. — Это вроде по вашей части, с мужиками долбиться, не?! — после этих слов, Лу неожиданно повернулся к Се и ударил его по виску. От такой неожиданности макнэ пошатнулся, но Лу резко схватил его за шкирку и кинул в сторону парней. И те, сразу же подхватили парня. — Чао, может, еще повстречаемся, — облизав губы и подмигнув парням, закончил Хань, после этого скрылся со своими дружками за ближайшим поворотом.***
После инцидента с Ханем парни последовали туда, куда они собственно и направлялись – в столовую. Взяв обычный скупой школьный обед, они пошли к своему давно «забитому» столику. Исин простоял возле кассы дольше, он что-то выяснял со школьными поварихами, а те в свою очередь беспрестанно размахивали руками. Прибежав к парням, он все так же наблюдал картину «взорвавшегося вулкана» Кёнсу. — Вот хмыри! Мы что, похожи на педиков?! — возмущался До, уплетая рис за обе щеки. — Исин, кто тебя просил свои безумные выводы высказывать именно в этот момент?! — повернувшись к парню, выкрикнул Кёнсу, обрызгав его очередной порцией риса. — Закрой рот Су, от твоих криков уже весь стол в рисе! — протянув салфетку хёну, возмущался младший. — Позоришь нас только, сначала дожуй, а потом уже выступай, — закончив, Се принялся уходить, но тут его за руку схватил Лей. — Прости, Сехун, в этом и правда моя вина, — состроив щенячьи глазки, и пододвигая свой стул ближе к парню, извинялся Чжан. — Ничего, в кои-то веки ему хоть кто-то дал отпор, — улыбнулся Се, поглаживая свой ушиб. — Вот, — протянув лед к ушибу парня, пытался загладить свою вину Син. — Спасибо, — улыбнулся О, приобняв парня, на что Кёнсу театрально закатил глаза и дальше продолжил пыхтеть над тарелкой риса. Вдруг на горизонте замелькал знакомый силуэт, который по пути к парням собрал немало углов. Добежав, парень выхватил стакан из рук Дио и высушил весь напиток до конца. — Уф, а Бэк до сих пор не пришел?! — обеспокоенно, кусая губы, пытаясь отдышаться, спросил Пак. — Нет, — раздраженно ответил Кёнсу, крутя в руках палочки для еды, — Он не берет трубку и не выходит на связь, — продолжил парень. — А родителям его кто-нибудь звонил? — перебирая пряди младшего и придерживая лед, поинтересовался Лей. — Я позвоню, — отозвался Сехун, набрав домашний телефон Бэкхёна. — На громкую связь поставь! — выкрикнул Чанёль, подсаживаясь ближе к макнэ. — Здравствуйте, семья Бён на связи, что вас интересует? — раздался женский голос в трубке. — Здравствуйте мисс Бён, это Сехун, одноклассник Бэкхёна, я бы хотел узнать с ним все в порядке? Почему его нет в школе? — Я же передала вашему классному руководителю, что Бэкхён приболел. Не беспокойтесь, ничего серьезного, скоро он выйдет в школу! — Спасибо, мисс Бён, передавайте ему привет… До свидания! — До свидания.***
— Значит, приболел? — прищурив глаза, фыркнул До. — Может, ты все-таки расскажешь, что вчера у вас произошло? И почему вас не было два урока?! — не выдержав, под конец завизжал парень, сломав палочки. — Дио, не надо, — решил встрять Сехун. — Зачем он вчера после ваших «посиделок» пошел к директору, не заявление ли он писал?! — резко встав из-за стола, и направившись к парню, кричал До. — На нем не было лица! — кричал парень, толкая Чанёля. — А?! Почему ты молчишь? Что ты ты с ним сделал, отвечай?! — начав трести парня за пиджак, все так же вопил парень. Видимо, сегодняшние события окончательно вывели из себя Кёнсу, разбудив в нем Сатансу. Бешеный взгляд, красные глаза, рычание, еще не хватало пара из ушей, и тогда бы образ был полностью собран. Но Чан сделал вид, что не замечает пылких вопросов парня. Он поклялся, что никому не расскажет о том дне ни под какими пытками. Это был его маленький секрет, который доставил немало проблем… Обстановка в столовой начала накаляться. Чан чувствовал, что сейчас его лицо разрисуют фиолетовыми красками, в тон обуви Су. Но он понимал, что это из-за него Бэка нет в школе, из-за него парень закрылся от всех и, возможно, из-за него они больше его никогда не увидят. Чувство вины не отпускало парня, душевные терзания, но больше всего — ненависть к себе. Чан резко схватил До за руку, пытаясь остановить парня, но ему не хватило сил. Кёнсу вырвался из хватки, ударив парня по скуле, отчего Чан упал со стула, а далее все расплылось. Слышались отдаленные крики, виднелись испуганные лица парней, а после темнота.***
Открыв глаза, парень очнулся на холодном полу. Вокруг все было мрачновато: старые картины с жуткими портретами, несколько разбитых ваз на полу и большой недавно потухший камин. Парень попытался встать, но резкая боль ударила в затылок. Чан рухнул обратно на пол. — Ах, — простонал Пак, начав нащупывать свою рану. — Кровь, — безэмоционально ответил сам себе Пак, рассматривая кровавые руки. — Ха, никогда бы не подумал, что в таком маленьком парне столько силы, — усмехнулся Пак, постепенно передвигаясь в сторону зашторенного окна. — Да будет свет! — разводя шторы в разные стороны, закричал Чан, но на его удивление за окном была стена. — Что? Загрунтовали?! — ошарашено выкрикнул Пак. Неожиданно распахнулась дверь, которая запустила безумно холодную волну ветра. Одернувшись, Чан уже хотел выйти из комнаты, но его внимание привлекла фотография, стоявшая на тумбочке. Взяв ее, парень не поверил своим глазам: на ней был он с Бэком, лет им было около тридцати, они обнимаясь, улыбались в камеру. — Такие счастливые, — улыбнулся парень, но неожиданно раздался хлопок и оглушительный крик. Отчего Чан дернулся и из рук выпала рамка с фотографией, разбившись вдребезги. — Нет-нет, — пытаясь восстановить рамку с фотографией, встревожено проговаривал парень. — Ай! — зашипел Пак, порезавшись об осколок разбитой рамки. Но несмотря на это, ему все равно удалось восстановить фотографию, хоть и не в первоначальном виде. Похвалив себя, Чан улыбнулся и направился на поиски уборной. Надеясь, что там окажется что-то вроде аптечки, которая поможет остановить давящую головную боль. Зайдя в темный коридор, Чан осторожно начал осматриваться в поисках хоть одной двери, но были лишь пустые стены. Уйдя уже достаточно далеко от комнаты, Чан решил повернуть назад, но развернувшись, он увидел точно такой же длинный коридор без дверей. — Блять, что за чертовщина! — прошипел Пак, стукнув кулаком об стену. — Ай! — раздался писклявый голос от стены. Чан ошеламленно стал отходить назад, подальше от проклятой стены, но стены коридора начали сужаться. — Чанни, зачем ты причинил мне боль? Тебе нравится делать другим больно? — раздался опять жуткий голос. Чана начало трясти, а ноги стали неимоверно ватными. Парень со страху рванул вперед в надежде найти хоть одну дверь. Но жуткий голос не замолкал, он как будто гнался за ним. Проговаривая одно и тоже: «Тебе нравится причинять другим боль, Чанни?» Прошло уже около 30 минут, а двери нигде не было. Парень уже еле переставлял ноги, а с тела сошло три пота. Но просто так сдаваться Чанёль не собирался. Расстояние между стенами становилось все уже и уже, а голос все ближе и ближе. Но вдруг парень увидел яркий свет в конце коридора, подбегая ближе, парень заметил настежь открытую дверь, из которой горел свет. Ворвавшись в нее, Чан рухнул на колени, начав задыхаться и безостановочно кашлять, выплевывая комки с кровью. Сильно защемило сердце, отчего дышать стало неимоверно трудно, перед глазами все поплыло. Чан оглянулся, он в ванной комнате, а значит, неподалеку должна быть аптечка. Найдя ее взглядом, парень пополз к ней, держась рукой за сердце и оставляя за собой красные разводы. А в голове до сих пор слышался тот отвратительный голосок, который отдавался эхом в голове Чана. — Это ад? — думал парень, забинтовывая голову и глотая таблетки одну за другой. Чанёль откинулся назад, оперевшись о стенку ванны, восстанавливая дыхание. Но неожиданно по плечам парня начала стекать до жути холодная вода. — Что?! — удивился Пак, развернувшись назад. Из ванны вовсю лилась вода. Одернув шторку, Чан упал. Время в этот момент остановилось, из глаз полились слезы, сердце бешено заколотилось, а тело окаменело. Пак сидел в шоковом состоянии, смотря на парня в ванной и глотая тяжелый могильный воздух. — А-А-А, — закричал парень, сорвавшись с места и начав доставать из воды обескровленный труп парня. — Бэкки, — плакал Чан, прижимая холодное тело ближе к себе. — За-ачем? — всхлипывал парень, сдавливая глубокие порезы на запястьях парня. — Тебе нравится причинять боль, Чанни? — раздался опять голос от стены. —Нет-нет, — начав судорожно крутить головой, качаясь с трупом в руках, проговаривал Пак. Чанёль захлебывался в слезах, убаюкивая бледное тело и напевая колыбельную над ухом своего друга. Парень судорожно подергивался, сидя в холодной луже темно-красной воды, он сжимал еще крепче холодного Бэкхёна, пытаясь прикрыть его ярко-красные шрамы.