***
Господский экипаж, один из многих, что подъезжали к большому роскошному особняку, остановился у самых ворот. Граф Сиэль Фантомхайв медленно, с достоинством прошел мимо отворившего перед ним дверцу лакея; верный дворецкий неотступно тенью следовал за ним к роскошному парадному подъезду, где чтобы войти, нужно было предъявить приглашение. В толпе разодетых господ и окружавших их слуг юному графу с его небольшим ростом было особенно душно и неуютно. Простояв длинную очередь и, наконец, протиснувшись в холл, Сиэль успел тысячу раз пожалеть, что в ответном письме маркизу не написал вежливой отговорки с извинением, что он к огромному своему сожалению не сможет явиться, и не настоял о встрече в приватной обстановке исключительно ради обсуждения дел. Графа нисколько не впечатляла и не поднимала испорченного настроения роскошь, которой пропитано было все от огромных хрустальных люстр на высоком потолке, до идеально вычищенных и блестящих ботинок шныряющей между гостями прислуги. Всех этих дорогих ковров, старинных картин и мраморных колонн и в его особняке было достаточно, а шуму и светских разговоров о погоде и политике Сиэль на дух не переносил. Но ничего не поделать, находиться на балу с кислой физиономией все равно что смеяться на похоронах. Искусство натягивать фальшивую улыбку и делать вид, будто ему весело, граф давно отточил в совершенстве. Первым делом нужно найти и поприветствовать хозяина дома. Высокого роста, полноватый, но не то чтобы толстый, довольно внушительного вида мужчина лет сорока вел светскую беседу в самом центре зала с каким-то виконтом, то и дело неприятно заискивающе улыбавшимся и явно пытавшимся что-то узнать у маркиза и не напроситься при этом на вопросы. Тот отвечал учтиво, но холодно, в выражении лица его то и дело проступала мимолетная неприязнь и желание поскорее отвязаться от назойливого гостя. Увидев графа Фантомхайва, де Мортемар заметно оживился и даже обрадовался появившемуся предлогу оставить виконта, зато сам виконт зыркнул неодобрительно, но по немому жесту маркиза скрылся в толпе. — Рад приветствовать вас на моем скромном вечере, граф Фантомхайв. Признаться, я ждал вашего приезда с нетерпением, — тон хозяина вечера искрился доброжелательностью, на круглом лице расползалась улыбка, в которой сам Сиэль отчего-то видел насмешку над своим возрастом и ждал обычно следовавшего за ней замечания. Но маркиз обладал достаточным тактом, чтобы не позволить себе вольностей, которые могли бы смутить или обидеть собеседника. — Для меня честь быть приглашенным вами, маркиз де Мортемар, — продолжил граф привычный светский обмен любезностями, — тем более, когда есть для этого достойный повод. — Ах, вы о нашем деловом соглашении? — маркиз приторно рассмеялся, — не стоит так торопить события. Я рад бы уделить все свое внимание вам хоть прямо сейчас, однако, какой же хозяин оставит гостей одних в самом начале вечера? Танцуйте, веселитесь, граф, а дела мы можем отложить до полуночи. Мой слуга найдет вас, чтобы сопроводить в мой кабинет. Легкомысленно-добродушная манера маркиза разговаривать могла бы сбить с толку и заставить расслабится любого, но Сиэль за всей этой внешней показной веселостью различал тонкую предусмотрительность. Конечно, де Мортемар рассчитывал, что разомлевший от танцев и изысканных вин граф будет прибывать в гораздо более благодушном настроении и согласиться уступить несколько прибыльных корпораций ему. И в отличие от многих других, маркиз не делал скидок на возраст Фантомхайва, тем самым недооценивая его. — В таком случае, позвольте откланяться, я буду ждать вашего приглашения. — Очень надеюсь, что с этого дня наше деловое сотрудничество положит также начало и нашей дружбе, — напоследок произнес хозяин дома. Граф удалился, слегка раздраженный тем фактом, что придется оставаться среди шума и суеты еще как минимум часа четыре и, не дай бог, танцевать. Провести вечер в углу зала было наилучшим вариантом, но, к огромному сожалению, несбыточным. — Сиэль! — знакомый тонкий голосок заставил графа, быстро выбиравшегося из центра зала, замереть на месте. Лицо его резко побледнело, а ладони вспотели. Сиэль медленно развернулся, уже зная, кого увидит. — Элизабет… — Ну я же уже столько раз просила тебя называть меня Лиззи! — запыхавшаяся и раскрасневшаяся, юная леди Мидфорд хотела стиснуть своего жениха в объятьях, но мать, взявшаяся неизвестно откуда, явно не одобряла подобных проявлений чувств, да еще и в обществе. — Элизабет, будь добра вести себя прилично, ты не у себя дома! — маркиза грозным неодобрительным взглядом осмотрела Сиэля, но ничего не сказала, видимо, посчитала его внешний вид приемлемым. Но Себастьян, тенью стоявший за спиной графа, уже в который раз подвергся жестокой критике и упрекам. Снова она предлагала сменить прислугу, аргументировав это тем, что не пристало графу терпеть неряшливый вид слуг. И только после того, как Себастьян убрал челку с лица, она успокоилась. Лиззи, нисколько не расстроенная замечанием, с горящими детской радостью глазами схватила Сиэля за руку. В мечтах она уже кружилась в вальсе со своим женихом под умиленные вздохи и ахи дам и господ. Сам граф едва разделял ее чувства и надежды. Только под предупреждающим взглядом дворецкого он подавил желание вырвать руку и позорно сбежать прочь. В который раз мысленно прокляв и этот вечер, и его организаторов, и свою назойливую невесту, Фантомхайв заставил себя улыбнуться. Видимо, танцы все-таки неизбежны. — Леди Элизабет, позвольте пригласить вас на следующий танец, — как и подобает джентльмену, Сиэль слегка поклонился, предложив своей даме руку. Пары вокруг готовились к предстоящему вальсу. Лиззи от счастья чуть не бросилась ему на шею снова, однако взяла себя в руки и со смущенной улыбкой положила свою маленькую нежную ладонь в его. Сиэль кинул мимолетный взгляд на демона. «Свободен, пока не позову», — идеальный дворецкий на то и был идеальным, чтобы понимать даже приказы, не произнесенные вслух. Понимающе улыбнувшись, демон растворился в толпе, будто и не было его. — Сиэль, я так счастлива! — не смогла смолчать Элизабет, когда они уже кружились по залу среди других пар. Сиэль попытался улыбнуться. Она, не заметив этой наигранности, продолжала: — Кстати, ты ведь слышал, маркиз де Мортемар устраивает свадьбу своего сына в июле. Кажется, сюда съедется весь Лондон, и бал будет грандиозный! Я только что видела их, такая красивая пара… Сиэль, я так хочу такое же миленькое платье, как у нее… — она продолжала и продолжала радостно щебетать обо всем и сразу. Граф мало слушал, однако искренне не мог понять, как это у нее получается — говорить без умолку во время танца и не задыхаться при этом.***
Демон тенью выскользнул из зала. Он умел быть незаметным, когда это необходимо, особенно в толпе светских людей, где каждый занят либо собеседником, либо самим собой, беспокоясь только о том, как бы произвести благоприятное впечатление на окружающих. Резкие и сильные запахи противны чуткому обонянию, Себастьян едва сдерживался, чтобы не прикрыть нос рукой, проходя мимо расфуфыренной дамы и приглашающего ее на следующий танец господина средних лет. Дворецкий не представлял, как они, вылив на себя по флакону духов, вообще могут находиться друг от друга на расстоянии меньше пяти ярдов. Хотя демона эта мысль надолго не занимает. Он с наслаждением вдыхает свежий воздух в саду, пропитанный легким и ненавязчивым ароматом цветущих повсюду алых роз, и направляется вдоль неярко освещенной аллеи, подальше от шумных аристократов. Себастьян планировал осмотреться здесь, как следует запомнить территорию этого поместья, пока хозяин не призовет к себе. Почему-то было смутное предчувствие, что это может пригодиться в будущем. Однако все мысли сразу вылетели из головы, стоило дворецкому заметить краем глаза мелькнувший в кустах пушистый хвост. Никому так просто не уйти от идеального дворецкого семьи Фантомхайв, тем более предмету его обожания. Легко перескочив колючую цветущую живую изгородь, демон поймал жалобно пискнувшего в его руках черного длинношерстного кота. Хорошо откормленный, с лоснящейся ухоженной мягкой шерстью и наглыми зелеными глазами, видимо хозяйский питомец, попытался цапнуть напугавшего острыми когтями, но Себастьян, присев на корточки, с умиленной улыбкой уложил его на свои колени. Стоило пару раз провести по шерсти ладонью, чтобы зверь успокоился, а затем и вовсе разомлел. В очередной раз, держа в руках столь очаровательное создание, любуясь гибким телом, прекрасной шелковистой шерстью, то втягиваемыми, то выпускаемыми от удовольствия опасными когтями, и вслушиваясь в мелодичное урчание, демон не мог сдержать восхищения. Вольнолюбивые и самодостаточные, кошки были абсолютно свободны и вольны бродить где угодно. Им неведомы привязанности и верность — пока человек полностью удовлетворяет их потребности, они будут ластиться и крутиться у ног, но если что-то не устроит, не задумываясь, уйдут. Демоны тоже свободны. Но в отличие от кошек, не могут уйти от человека, не выполнив заключенного контракта. Кот настороженно дернул ухом, резко переставая урчать. Почти одновременно с ним и Себастьян замер и прислушался. Где-то совсем рядом, на тропе, с которой он сошел всего пару минут назад, слышались голоса. Один звонкий и тонкий, явно женский, второй гулкий и проникновенный, с легкой хрипцой принадлежал мужчине. Сначала неразборчивые даже для демонического уха, по мере приближения собеседников они становились все отчетливей. — Вы не можете вот так отказать нам, учитывая, сколько мы предлагаем, — женщина нервничала, ее голос становился выше от ярости, которую, как ни пыталась, он не могла полностью спрятать за приторно-вежливым светским тоном. — О, неужели? Вы до сих пор считаете, что можете купить мои услуги настолько просто? — Себастьян непроизвольно вздрогнул. С каким-то мимолетным страхом он узнал насмешливо-холодные тягучие нотки в этом голосе. Кот, тихо мяукнув и оцарапав запястье чуть выше перчатки, вырвался и скрылся среди кустов. Похоже, демон слишком сильно сжал пальцами мягкую темно-красную подушечку на его лапе, всего на миг потеряв контроль над собой. Себастьян неслышно переместился дальше в тень живой изгороди, чтобы заметить его было сложнее. Хотя бы женщине. Сквозь густую листву разглядеть собеседников можно было с огромным трудом — демон мог видеть только насыщенно-голубой подол длинного платья быстро проходящей мимо дамы. Невозможность подтвердить мучившую его догадку вызывала одновременно досаду, уже успевшую притупиться с памятного визита в Похоронное бюро, злость и жгучий азарт. Во что бы то ни стало, Себастьян решил дослушать разговор до конца. Дождавшись, пока собеседники отойдут на достаточное расстояние, демон с неслышным хлопком обратился в большого ворона — свое второе тело. Теперь его угольно-черные крылья легко сливались с ночным небом и тенями деревьев. Пара не успела отойти далеко. Они как раз остановились около роскошного мраморного фонтана. Это место находилось довольно далеко от поместья, поэтому он был выключен на ночь, и спокойная водная гладь отражала свет одинокого фонаря и тени ветвей деревьев, в этой части сада посаженных очень густо. Случайный свидетель едва ли мог появиться здесь и подслушать разговор. Но Себастьяну, укрытому родной тьмой, открывался отличный обзор, как в первом ряду бельэтажа. Ожидаемо, но все же с огромным удивлением, в статном, красивом молодом мужчине он узнал Гробовщика. Странно было видеть его, одетого как приличный светский человек. Волосы убраны в сложную прическу, челка более не скрывала глаз. Его собеседница — дама лет тридцати в пышном голубом платье, набеленная и нарумяненная даже слишком, что, впрочем, было не особо заметно. Зато видно было, как она нервничает, переминается с ноги на ногу. Гробовщик же напротив, был абсолютно спокоен, на даму не смотрел, находя более занимательным крупный бутон белой розы. Он осторожно касался нежных лепестков, но то ли не решался, то ли просто не хотел срывать цветок. — Поймите же наконец! От этого зависит не только судьба моего мужа и моя. Если это раскроется, тень падет на маркиза, который в таком случае может потерять расположение королевы. Начнется расследование, и тогда даже вам, как одному из ценнейших информаторов лорда не скрыться от ищеек. Уж я постараюсь, чтоб именно на ваш след они напали в первую очередь! — Себастьян видел, как от отчаянья дама теряет хладнокровие, что уже было равносильно проигрышу. Он больше почувствовал, чем увидел презрение, появившееся при последних словах на лице Гробовщика. — Сначала вы хотели купить меня, теперь пытаетесь угрожать… и кем? Скотландярдовскими ищейками? Вы еще глупее, чем показались мне при первой встрече, — Гробовщик, до этого так непочтительно стоящий к даме спиной, вдруг развернулся слишком резко. Маниакальная полубезумная улыбка в сочетании с яркостью нечеловеческих глаз, светящихся в темноте, сильно напугали и без того нервничавшую женщину. Она тихо вскрикнула и отшатнулась, зажав рот ладонью, — Люди порой так примитивны, не находите? — с тягучей интонацией продолжал жнец, внимательно следя за реакцией «жертвы», — Такие, как вы совершенно неинтересны. А теперь уходите. Наверняка на балу вас уже обыскались. — Вы еще пожалеете, — скорее из упрямства пробормотала дама, у которой от какого-то почти суеверного страха зуб на зуб не попадал. Она развернулась на каблуках и чуть ли не бегом бросилась по той же тропе к поместью. Гробовщик еще с минуту задумчиво смотрел ей в след, потом перевел взгляд точно туда, где в обличье ворона сидел в ветвях Себастьян. — Нехорошо подслушивать чужие разговоры, господин дворецкий. Прятаться дальше, когда его, по-видимому, давно вычислили, было бы верхом неблагоразумия. Большой ворон сорвался с насиженной ветки, с которой наблюдал всю сцену. На землю спрыгнул уже человек. Он медленно, будто еще надеясь, что эти слова были обращены не к нему, вышел под свет одинокого фонаря. Их разделяли лишь несколько ярдов расстояния и нерабочий фонтан, но оба были предельно напряжены. Несмотря на препятствие, любой из них мог за доли секунды оказаться рядом и молниеносно атаковать. Как ни пытался Себастьян предугадать реакцию безумца на столь бесцеремонное вмешательство в его тайны, а эта встреча без сомнений была тайной, он не знал, насколько далеко может зайти возможная битва, и будет ли она вообще. — Ну что же вы, Себастьян, застыли? По вашей вине я лишился компании прекрасной особы. Быть может, вы способны развеять мою скуку? — он явно издевался. Глаза блестели из-под челки задором, злости или недовольства не было совсем. — Прекрати этот цирк! — с раздражением фыркнул демон, обходя фонтан. По-твоему, это я виноват в том, что ты совсем не умеешь обращаться с женщинами? — Твое присутствие было слишком назойливо. Не хотелось что-то обсуждать при свидетелях, — Гробовщик неожиданно рассмеялся. Этот смех отразился и вернулся зловещим эхом, демону стало холодно. — Так что, пройдешься со мной? — немного успокоившись, повторил предложение жнец. Себастьян молча наклонил голову в знак согласия. Снова ему было по-настоящему любопытно. Десятки вопросов крутились в голове, но произнести вслух хотя бы один из них он не решался. Идти по узкой тропе рядом с существом, одно присутствие которого вызывало бурю разнообразных эмоций в черной демонической душе, казалось мучительно сладко. С одной стороны ужасно хотелось как-то отомстить за унизительную насмешку в их последнюю памятную встречу, возможно, даже вызвать жнеца на бой, а с другой — когда еще представится такая возможность узнать получше занимавшее его существо? — Больше всего меня сейчас интересует, что такой, как ты вообще может делать на приеме у знатного дворянина, да еще и одетым как подобает? Мне всегда казалось, ты информатор исключительно семьи Фантомхайв. Гробовщик не ответил сразу, как будто выбирал, что можно сообщить, а чему лучше оставаться в тайне. — По твоему мнению, образ полусумасшедшего безобидного чудика подходит мне куда лучше? — Не знаю, как насчет чудика, но образ светского интригана никак не укладывается в мои о тебе представления. — Люди интересные существа. Изучать их, опираясь на представление об одной только семье, довольно глупо. Если они способны дать то, что меня интересует, я не против предоставить им любые сведения. Женщина, которую ты видел, сама по себе весьма посредственный экземпляр, однако, вокруг нее происходят любопытные вещи. — Какие, ты, конечно же, не скажешь? — действительно не надеясь на еще одно откровение, спросил Себастьян. — Ну разумеется нет. Хотя… может если хорошо попросишь… — Гробовщик снова не сдержал издевательской подколки, на которую демон постарался не реагировать, чтоб не доставить собеседнику еще больше удовольствия. Они больше не говорили об этом. Не потому что Гробовщик отказался отвечать на такие вопросы, просто мало-помалу они отошли от темы. Сначала за счет взаимного перебрасывания колкостями и едкими замечаниями, потом, найдя друг в друге схожие взгляды на людей и, что абсолютно естественно, противоречивые на жнецов с демонами. Собеседники углубились в жаркий спор. Но как ни были мудры и справедливы доводы обеих сторон, ни один в силу своей сущности не мог принять позицию другого. На том и сошлись. Но каждый внутренне пообещал себе в будущем доказать свою правоту. Время в разговорах проходило быстро. Гробовщик и Себастьян уже успели, углубившись в сад, обойти его вокруг поместья и теперь возвращались туда, где и встретились, откуда уже слышна была музыка. Демон отчаянно пытался задушить на корню желание не расставаться с собеседником еще целую ночь, и дальше бродить по темным аллеям, слушая рассказы жнеца, приправленные высмеиванием собственных ошибок, украдкой любуясь его аристократически-изящными чертами лица, которое даже ужасный шрам не мог испортить, да серебряным блеском его волос в лунном свете. Себастьян слишком задумался, чтобы вовремя заметить ответный пронзительно-изучающий взгляд. А когда заметил и прочитал вернувшуюся отчего-то былую холодность, от которой за время разговора не осталось и следа, отчаянно попытался понять ее причину. На смену непониманию пришла запоздалая злость на жнеца, за то, что снова играл с ним, и на себя, за то, что так легко попался и поверил в его искренность. — Я не намерен играть в твои игры, — с досадой произнес он, отворачиваясь. Теперь хотелось только уйти, не видеть безразличия. — Но ты уже играешь! Причем неплохо исполняя свою роль, — Гробовщик отчего-то снова тихо засмеялся, пронизывающий взгляд, казалось, мог прочесть душу, — Позволь всему идти своим чередом, демон. В конце концов, даже тебе наверняка приелось просчитывать на много ходов вперед, — один мягкий шаг вперед, и жнец оказался почти вплотную к Себастьяну. — Хочешь неожиданностей, значит? — дворецкий только рад был этой открытости и будто бы беззащитности оппонента. С каким-то садистским наслаждением он заметил промелькнувший в расширившихся зрачках испуг, когда позволил себе резко развернуться и властно притянуть жнеца за талию. Впрочем, замешательство того продлилось всего мгновение. Улыбка стала таинственно-блудливой, Гробовщик аккуратно склонил голову на плечо демону, да так и застыл, прислушиваясь к собственным ощущениям и к чужому, то и дело замирающему дыханию. Они стояли посреди парка как каменные изваяния, скрытые от внешнего мира буйной темной листвой кустов и деревьев. Никто не решался шевельнуться или прервать молчание. Демон с упоением вдыхал запах этого странного во всех отношениях существа, которым интересовался все больше и больше с каждым днем, с каждой новой встречей, и укорял себя за то, что не может ни отпустить, ни взять себе силой. — Почему? — на грани слышимости прошептал Себастьян. Полувздох-полусмешок был ему ответом. Гробовщик отстранился, но от объятий не ушел. С минуту жнец вглядывался в его глаза. — Вальс, — шепнул он на грани слышимости. Демон наклонил голову чуть вбок, размышляя, не послышалось ли ему предложение в случайном слове. Из особняка действительно доносились звуки вальса. Улыбка сама собой появилась на губах. Себастьян выпустил Гробовщика из объятий, но лишь для того, чтобы галантно поклонившись, предложить ему руку, приглашая на танец. — Надеюсь, танцуешь ты лучше, чем обращаешься с неинтересными дамами? — ответная улыбка, озорной блеск в глазах, и теплая рука в черной перчатке поверх его ладони заставили сердце в человеческом теле пропустить удар. — Все зависит от партнера… Воспользовавшись этим предложением самому решить, кто будет вести, демон на этот раз мягко приобнял партнера, дождавшись, когда его рука покорно ляжет на плечо. И они закружились в странном для любого, кто смог бы разглядеть их сквозь густую листву, танце, плавном и завораживающем, рожденном нечеловеческой грацией. Себастьян с упоением прижимал к себе желанное тело, оказавшееся хоть и изящным, но сильным и ни капли не хрупким. Гробовщик наблюдал за ним. Легкая, какая-то совсем непривычная полуулыбка появлялась на его губах всякий раз, когда демон позволял себе прижаться слишком близко. Себастьян не мог понять этой метаморфозы, да и не хотел, предпочтя выбросить это из головы и просто наслаждаться желанной близостью. Их танец постепенно перестал походить на что-либо. Любое движение — сиюминутный порыв, страсть, которой без остатка отдавал себя Себастьян, и с нарастающим удовольствием разделял с ним Гробовщик. Между ними был только непрерывный поток эмоций, которому подчинялось каждое движение, вся вселенная сжалась и сосредоточилась в теле партнера, вокруг не существует более ничего, кроме его сияния. Чувствуя полную самоотдачу со стороны жнеца, его чувства и наслаждение от своих прикосновений, демон отчетливей понимал, что этого слишком мало. Достигнуть большего помогло бы только слияние разумов. Он не стал обдумывать, к каким последствиям это может привести, просто потянулся наугад, без труда обходя ослабевшие барьеры, окунаясь с головой в чужие мысли и воспоминания. Однако все, что ему удалось увидеть — лишь несколько быстро промелькнувших размытых картин, прежде чем дикая боль прошила сознание. Его выбросило из чужих мыслей, да так сильно, что еще продолжительное время перед глазами плавали черные круги, а тело и вовсе не чувствовалось. Немного придя в себя, Себастьян ощутил спиной грубую древесную кору, а на губах металлический привкус крови. В пяти шагах от него Гробовщик замер в боевой стойке. Ярость плескалась в зелено-золотых глазах, делая их еще ярче. Черта дозволенного была преступлена. — Можешь не врать, что это вышло случайно, — жнец опустил голову, челка снова скрыла его глаза. И следа не осталось от чувственного и податливого партнера, отдающего себя танцу без остатка. — Я и не собирался, — глухо отозвался Себастьян. — В таком случае впредь буду осторожнее. Он ушел. Просто растворился в воздухе, даже демон не успел сделать ничего, чтобы его остановить, прижать к себе и никогда не отпускать. Себастьян тяжело поднялся с земли, привел себя в порядок. Осознание того, что то хрупкое доверие и симпатия, установившееся между ними за этот вечер, рассыпались в прах по его вине, нагоняло уныние. Гробовщик больше не откроется ему настолько, не позволит изучать себя. Печать обожгло мгновенной болью, заставив вспомнить о хозяине, которого он оставил в компании невесты и ее семьи. Судя по испугу, передававшемуся ему от контрактера, случилось что-то из ряда вон выходящее. Несколько секунд потребовалось, чтобы добраться до особняка, найти хозяина в толпе дам и господ, собравшейся вокруг чего-то, что пахло кровью. Среди всеобщей паники бледный, но уверенный, граф Сиэль Фантомхайв отдал свой приказ: — Себастьян, добудь списки всех, кто приехал или был приглашен на прием, а также расспроси слуг насчет убитого — сына маркиза де Мортемара.