Темница моего разума

      Мадам Жири внимательно посмотрела на Кристин, снова оторвавшись от шитья. — Кристин, моя дорогая, — сказала она, — я не сомневаюсь в твоих чувствах после того, что ты мне только что рассказала, но…       Когда она заметила, что Кристин собиралась что-то сказать, она её остановила. — Нет, Кристин, дай мне сначала закончить, — попросила она. — Ты можешь высказать мне свою точку зрения потом.       Затем мадам Жири глубоко вздохнула и начала: — Ты знаешь, было время, когда я надеялась, что это случится, — призналась она. — Что ты ответишь взаимностью на чувства Эрика. Я знаю, что он очень тебя любит, и что он будет обращаться с тобой, как с королевой, и после того, как он рассказал тебе немного об ужасном поведении его матери, ты поняла, что его не очень любили в жизни, и он заслуживает быть любимым, как и любой другой человек. Но… — вздохнула она, — всё вышло из-под контроля, и, даже несмотря на то, что я в каком-то смысле понимаю, почему он сделал всё, что сделал, и я так же верю, что смерть Пианджи была несчастным случаем, но проблема в том, что Эрик теперь — разыскиваемый по всей Франции преступник. Виконт таковым не является. С виконтом ты будешь в безопасности, с Эриком же — если ты вообще его найдёшь — тебе придётся покинуть Францию, вы постоянно будете в бегах. Ты об этом подумала, Кристин?       Кристин опустила взгляд. Она должна была признать, что мадам Жири права. Рауль лучший, более безопасный выбор. Но… Она хотела быть с Эриком. Она хотела, чтобы его бархатный голос шептал ей слова любви, чтобы его губы целовали её, чтобы его руки обнимали её. — Я не могу, — рыдала она. — Вы, возможно, правы, и более разумно было бы выйти замуж за Рауля, но я не могу этого сделать. Только не тогда, когда я поняла, что моё сердце всегда будет с моим Ангелом, с Эриком.       Мадам Жири вздрогнула. Теперь у неё не оставалось сомнений, что Кристин действительно любит Эрика, и она начала надеяться, что эта любовь могла бы быть спасением Эрика в обоих смыслах: и чтобы помочь ему выздороветь, и чтобы он мог начать жизнь с чистого листа. Но она должна была предупредить свою приёмную дочь ещё кое о чём. — И ещё ты должна подумать о том, как твои внезапные перемены воспримет виконт, — напомнила она Кристин. — Ты думаешь, он просто так примет твою просьбу разорвать помолвку? Он, может быть, и не узнает правды, но в его сознании Эрик всегда будет причиной твоего отказа выйти за него замуж. Он может подумать, что Эрик тебя шантажирует, угрожает тебе снова. Ты знаешь, что люди думают, что Призрак Оперы погиб в пожаре, но что, если у виконта есть причины подозревать, что Эрик может быть всё ещё жив и пытается снова на тебя повлиять?       Кристин в шоке закрыла глаза. — Вы хотите мне сказать, что я должна выйти замуж за Рауля, чтобы Эрик был в безопасности? — пролепетала она.       Мадам Жири вздохнула. Боже, если чудо не произойдёт, Эрик, возможно, умрёт по прошествии двух недель, и никакие её доводы больше не будут ничего значить. — Я ничего не хочу тебе сказать, — поэтому ответила она. — Я просто заставляю тебя увидеть все стороны своего решения, и возможные обстоятельства…       Кристин кивнула. — Мы должны заставить Рауля не сомневаться в том, что Эрик не имеет отношения к моему решению, — объяснила она. — Может быть, мы можем сказать, что из-за того, что, будучи виконтессой, я не смогу больше выступать, я поменяла решение? Или, может быть, скажем ему, что мне нужно немного отдохнуть от того, что случилось, немного времени для того, чтобы разобраться в себе и во всех происшествиях последних месяцев? — она усмехнулась. — Это, наверное, лучшая идея, — поняла она. — Ведь если я хочу искать Эрика, то мне придётся в любом случае покинуть Париж, или Вы думаете, что он всё ещё здесь?       Мадам Жири решила не отвечать. Кристин, похоже, и не ждала ответа, так как она продолжила: — Мы тогда скажем, что мне нужна передышка, поездка куда-нибудь подальше от Парижа, и поэтому у него не возникнут подозрения из-за моего недолгого отъезда…       Мадам Жири вздохнула. Возможно, это верное решение. Возможно, она смогла бы отослать Кристин на несколько недель в Бошервиль. И если присутствие Кристин не принесет Эрику желаемого эффекта и он умрет, или если Кристин решит, что не захочет провести свою жизнь с овощем, которым теперь стал Эрик, виконт всё ещё будет рядом. Но проблема всё ещё заключалась в другом — как она скажет Кристин о нынешнем состоянии Эрика?       Но было очевидно, что она не может отослать её в Бошервиль неподготовленной. — Это может быть хорошим решением, — внимательно начала она, — и отправить тебя подальше от Парижа ненадолго может быть не такой уж и плохой идеей, но… — она посмотрела в глаза Кристин, выражение лица девушки было серьёзным и мрачным. — Что если… Я имею ввиду, если ты найдёшь Эрика, и он не… Как же мне это сказать? Не в том виде, как ты ожидаешь, не такой, как ты его помнишь?       Кристин подняла взгляд. Мадам Жири говорила так странно, так… Она не знала почему, но у неё создавалось впечатление, что её приемная мать знала больше, чем высказывала. — В чём дело, мадам Жири? — спросила она в волнении и страхе. Что, если что-то ужасное случилось с Эриком недавно? — Вы что-то о нём знаете, пожалуйста, мадам Жири, в чём дело? Мне нужно знать! — Кристин вдруг побледнела. — Он не...? — спросила она с расширившимися от страха глазами. — Умер?       Мадам Жири покачала головой. — Я не знаю, — сказала она. — Но Вы что-то о нём знаете! — обвинила её Кристин. — Вы сказали, что не связывались с ним, и это была ложь, так ведь? У Вас есть новости от него!       Мадам Жири грустно покачала головой. — Нет, Кристин, — сказала она. — Он не связывался со мной. Он… — она снова затормозила, не зная, как сказать девушке ужасные новости, — он не в том состоянии, чтобы связываться со мной, — в конце-концов промямлила она. — Он… — прошептала Кристин. — Его поймали? Посадили в тюрьму? — Нет, — мадам Жири взяла руку Кристин и успокаивающе погладила. — Нет, не в этом дело, — повторила она. — Успокойся, моя дорогая, и я расскажу тебе всё.       Но Кристин не могла избавиться от страхов так просто. — Он, значит, ранен? — спросила она. — Как? Когда? Толпа, пожар? Насколько всё серьёзно? Где он? Я должна поехать к нему, ему нужен кто-то, кто будет ухаживать за ним до выздоровления… — Успокойся, — снова сказала мадам Жири, — он не ранен, но болен, очень болен, и, насколько я знаю, сейчас ему ничего не угрожает. — Болен, — уныло повторила Кристин. — Как? Почему? Чем он болеет, что вызвало эту болезнь, и откуда Вы знаете?       Мадам Жири привлекла Кристин к себе. — Давай начнём с твоего последнего вопроса, — сказала она. — Есть один господин из Персии, с которым дружит Эрик, месье Надир Хан. Эрик сейчас на его попечении, и он тот самый человек, кто рассказал мне о ситуации.       Кристин кивнула. — Я понимаю, — прошептала она. — И что этот месье Хан Вам рассказал?       Мадам Жири вздохнула. — Эрик пришёл к своему другу в ночь после пожара, но он туда не дошёл, — повторила она то, что узнала от Надира. — Он потерял сознание напротив квартиры месье Хана. К счастью, его слуга Дариус пошёл проверить, что вызвало громкий стук, и так они нашли Эрика. Он весь пылал от лихорадки.       Глаза Кристин расширились. — Что могло это вызвать? — спросила она. — Он не был болен, когда я видела его в последний раз! — Депрессия, — промямлила мадам Жири. — Это была нервная лихорадка… — Из-за меня! — Кристин чувствовала, что сейчас могла и сама потерять сознание. Она продолжила дрожащим голосом, — Я была причиной этого, он заболел, потому что я бросила его! Мой бедный, бедный Эрик! Где он? Мне нужно к нему сейчас же!       Мадам Жири снова усадила её на стул. — Ты не можешь поехать к нему прямо сейчас, — сказал она Кристин. — Он сейчас не в Париже. Теперь позволь мне рассказать тебе всё остальное, и, если ты всё ещё захочешь увидеть Эрика, я обещаю, что помогу тебе.       Кристин побледнела. — Есть ещё что-то? — удручённо спросила она. Насколько хуже всё могло быть? Она стала причиной высокой температуры её Ангела, его состояние было столь ужасным, что он даже не дошёл до дома друга. — Он… Он… Он умрёт? — Лихорадка под контролем, — успокоила мадам Жири Кристин. — В течении какого-то времени она была опасной, но месье Хан использовал какую-то особую настойку, о которой узнал в своей родной стране, и это лекарство спасло жизнь Эрику. Лихорадка прошла, и теперь он вне опасности.       Кристин облегченно выдохнула. — Слава Богу! — прошептала она. — Но он, наверное, ослаблен лихорадкой, и ему нужно восстановить силы?       Мадам Жири засомневалась. Кристин так надеялась на выздоровление Эрика. Как она могла сказать ей, что его состояние ухудшилось? — Я так тоже думаю, — в конце-концов сказала она. — Но, Кристин, он ещё не приходил в сознание.       Кристин нервно заломила руки. — Что это значит? — спросила она, дрожа от волнения. — Почему нет? Что ещё с ним не так?       В глазах мадам Жири теперь застыли слёзы. Боже, это гораздо тяжелее, чем она думала! Кристин, очевидно, волновалась за Эрика больше, чем она считала, и то, что она должна была рассказать ей сейчас, разобьёт девушке сердце. Она сама заботилась об Эрике, как о брате, и ей было больно видеть его в таком состоянии. Как Кристин воспримет новости? — Это значит, — сказала мадам Жири, пытаясь оставаться собранной и не заплакать, — что Эрик, похоже, не хочет просыпаться. Что он погрузился в глубины своего подсознания, чтобы не встречаться с болезненной реальностью снова…       Кристин теперь ужасно дрожала, слёзы текли по её лицу. — Моя вина! — рыдала она. — Меня нужно винить в этом! Только меня! Я разбила ему сердце! О мадам, — застонала она, — я не только бросила его, я ещё и сказала ему столько жестокостей, которых на самом деле не имела ввиду, назвала его ложным другом и сказала, что настоящее уродство скрыто в его душе!       Мадам Жири обняла плачущую девушку. — У тебя было право сказать это Эрику после того, как он себя вёл недавно, — пыталась она успокоить Кристин. — Я знаю его дольше, чем ты, моя дорогая, и я тоже начала чувствовать, что моя вера в него была неоправданна, — она вздохнула. — Я знаю, что глубоко внутри он порядочный человек, но, Боже, он иногда позволяет нам с трудом понять это! — Он… Его… — мямлила Кристин между всхлипываниями, — его состояние стабильно?       Мадам Жири вздохнула. — Мы надеемся, что нет, — сказала она. — Ведь если так, то Эрик не проживёт долго. Понимаешь, — начла объяснять она, — он не может делать ничего сам в этом состоянии, он не может есть, и мало чем можно накормить его, когда ты не знаешь, сможет ли он проглотить это…       Глаза Кристин расширились в шоке. — Он может умереть от голода, если мы его не разбудим? — с ужасом спросила она. И когда мадам Жири кивнула, она продолжила: — Как долго...? — Несколько недель, возможно, — объяснила мадам Жири. — Во всяком случае, это прогноз месье Хана. Он сказал, что Эрик обычно много не ест, поэтому его тело сможет продолжать жить на минимуме питания, но раз они могут кормить его лишь такой жидкой едой, как бульон, фруктовый сок или молоко, чтобы он не задохнулся, они боятся, что не смогут продержать его живым вечно.       Кристин теперь внимательно слушала. Каждая крупица полученной информации могла быть жизненно необходимой для выздоровления её Ангела, её Эрика. — Что можно сделать, чтобы он вернулся в сознание? — мягко спросила она. — Или мы должны просто ждать и надеяться, что когда-нибудь он проснётся? — Месье Хан читал об этой болезни, — объяснила мадам Жири. — Он думает, что лучше всего стимулировать все чувства Эрика, каким-то образом заставить его захотеть вернуться во внешний мир… Поэтому они отправили его за город, — добавила она. — Ветер, запах свежей травы, пение птиц... они надеются, что это поможет Эрику.       Кристин улыбнулась. — Мне нужно поехать к нему сейчас же, — возвестила она. — Я буду петь ему и говорить ему, как много он значит для меня, напоминать ему о том, как счастливы мы были, когда он учил меня петь, я буду делать всё возможное, чтобы заставить его вернуться к нам.       Мадам Жири улыбнулась. Какой храбрая и смелая Кристин! И насколько сильна, наверное, её любовь к её бывшему учителю! — Я прямо сейчас напишу мадемуазель Перро, чтобы дать ей знать, что ты завтра приедешь в Бошервиль, — сказала она Кристин. — И попрошу её сыграть роль твоей компаньонки на это время. Да, я бы хотела поехать с тобой, — продолжила она, — но у виконта могут возникнуть подозрения, если все мы вместе уедем.       Кристин вопросительно посмотрела на её приёмную мать. — Бошервиль? — переспросила она. — Где это? И кто такая мадемуазель Перро? — Мари Перро — крестная Эрика, — сказала мадам Жири. — И единственная соседка, которая живёт рядом с домом, который Эрик унаследовал от матери. Месье Хан и его слуга отправили его как раз туда. Деревня называется Бошервиль, и она находится в окрестностях Руана.       Кристин кивнула. — Завтра… — прошептала она. — А можно я поеду туда прямо сейчас?       Мадам Жири отрицательно покачала головой. — Определённо нет, — сказала она Кристин. — Во-первых, следующий поезд в этом направлении отъезжает завтра утром, — она проверяла расписание в надежде под каким-нибудь предлогом покинуть Париж и навестить Эрика, — во-вторых, мне нужно быть уверенной, что кто-нибудь встретит тебя на вокзале, и лучше пусть это будет мадемуазель Перро, чем месье Хан или его слуга. Мы должны подумать ещё и о твоей репутации. И самой главной причиной, почему ты не можешь поехать прямо сейчас, является виконт. Он скоро придёт сюда для ежедневного визита. Вытри слёзы, умойся, чтобы твои глаза не выглядели такими красными, и когда он будет здесь, мы скажем ему, что тебе нужно уехать от всего этого на время одной, что означает, что ни он, ни я, ни Мэг не будут рядом с тобой, и что я, предвидев это, связалась с некоторыми друзьями и дальними родственниками, прося их принять тебя на несколько недель. Мы скажем это довольно неясно, будто сами не знаем, куда ты поедешь, но мы дадим ему понять, что ждём ответа в любое время, и что ты можешь уехать в течении нескольких часов после того, как мы получим письмо от одного из людей, которых я попросила принять тебя на время. Ты наверняка понимаешь, что мы не можем сказать ему, куда ты поедешь. Он может захотеть приехать к тебе, и Эрик может оказаться в опасности.       Кристин кивнула. Этот план ей понравился. Она тут же пошла и умылась. Когда Рауль появился полчаса спустя, ей не нужно было изображать депрессию и вялость. Стоило ей только подумать о нынешнем состоянии Эрика, как в её глазах появлялось печальное, болезненное выражение. — Кристин, ты действительно меня беспокоишь, — заметил Рауль. — Ты больна? Ты сегодня такая бледная. — Кристин всё ещё очень потрясена тем, через что недавно прошла, — вмешалась мадам Жири. — Она пытается быть сильной и скрыть это от Вас, месье, чтобы Вы не волновались, но я боюсь, что она дошла до того, что не может больше этого делать. — Кристин, моя дорогая, почему ты меня не послушала, когда я просил тебя выйти за меня замуж сразу же и уехать со мной в Перрос-Гирек? — спросил слегка раздраженно Рауль. — Тебе нужно уехать от всего этого, из города, в котором остались такие плохие воспоминания!       Кристин слабо улыбнулась, понимая, что самыми ужасными воспоминаниями были те, в которых она говорила Эрику эти жестокие слова. — Это было очень мило с твоей стороны, Рауль, — уверила Кристин своего жениха, — но я думаю, что мне нужно уехать не только из Парижа, но и от всего и от всех, кто напоминает мне о прошлом. Во всяком случае на некоторое время.       Мадам Жири быстро среагировала, использовав начало, которое Кристин ей дала: — Да, я тоже пришла к такому выводу, — сказала она. — Я знаю, что ты нас всех любишь, Кристин, но я думаю, что лучше, если бы ты уехала куда-нибудь в другое место, без нас. Поэтому я написала некоторым моим старым друзьям детства и двум моим кузинам, которые живут за городом в разных частях Франции, попросив их принять тебя на несколько недель. Я ожидаю ответа во всяком случае от одной, если не от них обеих них в любой день. Как только кто-то подтвердит, что сможет принять тебя, я отправлю тебя к ней!       Она ободряюще улыбнулась Кристин. — Я уверена, что смена обстановки и новые люди помогут тебе пройти через эти впечатления. Как только ты будешь готова, ты вернёшься назад в Париж, — сказала она. Затем, повернувшись к Раулю, она добавила: — И мы сможем обсудить вашу свадьбу, виконт!