Темница моего разума

      Всё случилось так быстро. Секунду назад Кристин боролась с Раулем, умоляя его отпустить её руку, так как он делал ей больно, но вдруг его глаза закатились, руками он схватился за голову, освобождая Кристин, пошатнулся и затем без сознания упал на пол. — Рауль! — Кристин опустилась на колени рядом с ним, испугавшись его внезапного падения. — Что с тобой случилось? Ответь мне, ты болен? — её глаза расширились, когда она увидела осколки стекла и лужицу лимонада рядом с головой виконта. Это не было стекло от разбитой вазы, которую она уронила до этого, это были остатки тяжелого графина с лимонадом для Эрика, который она оставила на кофейном столикие. — Что...? — глаза Кристин проследовали за каплями пролитого лимонада, и здесь на полу, с ручкой от разбитого кувшина в руке, со вздымающейся грудью и непонимающим выражением ужасного, но любимого лица сидел Эрик. — Ангел! — Кристин подлетела к нему, села рядом и поддержала его. — Ты очнулся!       Эрик моргнул. Он не совсем понимал, что сейчас произошло. Он даже не был уверен, действительно ли он очнулся. Неужели Кристин оставила этого отключившегося парня, который подозрительно напоминал её мальчишку, и дотрагивалась до него по собственному желанию? Конечно же, этого не могло случиться взаправду, конечно же, он всё ещё спал!       Кристин улыбнулась ему. — Я так о тебе беспокоилась, Ангел, — прошептала она. — Я боялась, что ты никогда ко мне не вернёшься, — и она ласково погладила его изуродованную щеку.       Эрик резко выдохнул. Она казалась такой реальной. Неужели...? — Кр… Кри… Кристин? — недоверчиво заикнулся он хриплым от бездействия голосом.       Кристин кивнула. — Да, Эрик, это я. Я здесь, с тобой, и я так рада, что ты в конце концов снова очнулся!       Эрик тряхнул головой, чтобы выбросить ненужные мысли. Он совершенно не представлял, что сейчас происходит. Он узнал местность из его детства, несмотря на то, что дом теперь был покрашен в другой цвет, а клумбы в саду были пересажены. Но он не понимал, как попал сюда и что он здесь делает.       Что касается присутствия здесь Кристин и её мальчишки — это была полная загадка для него. Как, черт возьми, они могли узнать о доме его родителей? Эрик нахмурился. Он посмотрел на ручку от разбитого графина, которую держал в руке, а затем на виконта, лежащего без сознания. — Неужели я...? — спросил он, глядя на раненого человека. — Этот графин? — затем он вспомнил. Ему казалось, что он слышал, как Кристин вскрикнула от боли. Он хотел прийти ей на помощь. Он, наверное, инстинктивно схватил какой-то тяжёлый предмет, до которого мог дотянуться, и ударил нападающего по голове, а затем, устав от напряжения, упал и сам. Но он не знал, что жертвой был её мальчишка! — Мне так жаль, — сказал он Кристин. — Я не хотел делать больно… Ему. Я знаю, сколько он для тебя значит. Я не знал, что это был он. Я думал, что ты в опасности и нуждаешься в помощи, потому что я услышал, как ты вскрикнула от боли.       Сердце Кристин растаяло. Это было самым замечательным признанием в любви, которое она только могла себе представить. — Ради меня? — мягко спросила она. — Поэтому ты вернулся, поэтому проснулся? Потому что ты понял, что мне нужна помощь?       Эрик кивнул. — Я не хотел покидать свой безопасный рай, — вспомнил он, — но я не мог допустить, чтобы тебе навредили.       Кристин засветилась. — После всего, что я сделала, после всех моих предательств, ты всё же пришёл мне на помощь, — сказала она Эрику, обнимая его. — Кристин, что здесь происходит? — вдруг услышали они. — Вы в порядке? — Надир завернул за угол и застыл, увидев картину перед ним: лежащий на полу виконт, разбитая ваза и графин, лужи воды и лимонада, и в центре всего этого беспорядка, Кристин и… Эрик. Весь как в тумане и не ориентирующийся в пространстве, но всё же Эрик. — Эрик! — Надир улыбнулся. — Ты очнулся!       Эрик кивнул. — Похоже, что да, — прохрипел он всё ещё не слушающимся голосом. — Хотя всё это выглядит, как сон. Я не представляю, что здесь происходит, как я попал сюда, что вы все здесь делаете, а особенно он, — он указал на виконта. — Рауль недавно пришёл сюда, — объяснила Кристин. — Я не знаю, как он здесь оказался или как он вошёл, он не постучал и не позвонил в дверной звонок! — Кажется, он перелез через забор, — высказал предположение Надир. — Когда я увидел сломанные ветки и повреждённую листву, я испугался.       Кристин кивнула в понимании. — Ясно, — сказала она. — Я думаю, он хотел меня удивить, — попыталась она оправдать своего жениха. Затем она вздрогнула. — Он пришёл жениться на мне, — прошептала она. — Он сказал, что купил нам специальную лицензию на брак и что я должна пойти с ним в церковь и выйти за него замуж.       Когда она увидела боль на лице Эрика, она прижалась к нему. — Не волнуйся, Ангел, — мягко сказал она ему. — Я не выйду за него. Он мне дорог, но он мне всего лишь как брат.       Она снова взглянула на Надира. — Я ему это сказала, добавила также, что этого бы не случилось, даже если бы я его действительно всецело любила, хотя это не так. Этого бы не вышло по разным причинам: потому что его семья меня не одобряет, и потому что я не смогу больше петь. Тогда он разозлился. Он сказал, что если я не выйду за него замуж, то он станет посмешищем всего Парижа, или что-то вроде этого, и он схватил меня за руку, чтобы заставить меня пойти с ним.       Она покачала головой. — Я не совсем поняла, что случилось потом. Мне кажется, я застонала от боли, и Эрик каким-то образом меня услышал. Он испугался за мою безопасность и пришёл мне на помощь, — она снова с любовью улыбнулась Эрику. — Ты подоспел вовремя, Ангел, — с нежностью сказала она ему.       Надир нахмурился. Всё это казалось для него полным бредом. Что им нужно было теперь делать? В конце концов, на французского дворянина, члена влиятельной семьи, напали, его ранили. По правде говоря, он незаконно вторгся в дом, и повреждённой куст был тому доказательством. Но посчитают ли власти так же, если виконт решит поднять шумиху и подать в суд, когда очнётся?       Одно для Надира было ясно — Эрик не должен был в это вмешиваться. Но было ли это возможно? Был ли шанс, что виконт ещё не видел Эрика? Если бы он видел, то, наверное, разговор между ним и Кристин был бы другим? — Кристин, Эрик, мы должны действовать быстро, — сказал Надир. — Но, во-первых, скажите мне, виконт видел тебя, Эрик? Он догадывается, что ты здесь?       Эрик беспомощно покачал головой. — Я не знаю, — признался он. — Я так не думаю, — вмешалась Кристин. — Я изо всех сил пыталась увести Рауля от кресла, в котором сидел Эрик, и он точно ничего о нем не говорил. Конечно, он бы сказал, если бы увидел Эрика?       Надир кивнул. — Хорошо, — проговорил он. — Это нам на руку. Теперь давайте уверимся, чтобы он не увидел Эрика, когда проснётся. Эрик, как думаешь, ты доберёшься до дома своей крёстной? Ты ведь знаешь, как срезать путь через кусты, верно? Кристин, помогите ему и, вы оба, поторопитесь, объясните ситуацию мадемуазель Мари. Я позабочусь о виконте. Когда он очнется, я скажу, что я его ударил, потому что я подумал, что он напал на молодую соседку, которая помогает нам с домашними делами.       Кристин кивнула. Она быстро встала и протянула Эрику руку, чтобы помочь ему. — Пойдём, Ангел, — проговорила она, — давай доведём тебя до безопасного места. Мадемуазель Мари будет так рада узнать, что ты наконец-то очнулся!       С помощью Кристин Эрик сумел подняться на ноги. Боже, каким слабым он себя чувствовал! Он, наверное, долгое время был болен. Последнее, что он помнил, так это то, что была зима, а сейчас сад был в цвету. Он решил позже спросить Кристин, а лучше Надира о природе и длительности его болезни.       С Кристин Эрик перешёл через куст к знакомому маленькому дому своей крёстной. Он ненавидел себя за то, что так слаб, и что попытка добраться до Мари под безопасную крышу её дома так тяжела, что он не мог сосредоточиться на райском ощущении того, как Кристин прижималась к нему, придерживая его спину, обнимала его, помогала ему.       Через несколько минут они добрались до двери Мари. Кристин постучала и мягко позвала: — Мадемуазель Перро, откройте дверь, быстрее!       Мари вышла посмотреть, почему Кристин понадобилась помощь, чтобы открыть дверь. Она в изумлении раскрыла рот, увидев тяжело дышащую Кристин и Эрика… ЭРИК?! В конце концов живого и находящегося в сознании, но близкого к падению после прохождения всего нескольких шагов от террасы своего собственного дома до её двери.       Она засветилась. — Эрик, мой дорогой мальчик, — прошептала она. — Слава Богу, ты наконец-то очнулся! — Ради меня, — сказала ей Кристин. — Он вернулся ради меня, чтобы помочь мне. — Ты сможешь рассказать мне позже, — прервала её Мари. — Сначала, давай впустим Эрика и усадим его поудобнее, — она тоже обняла его одной рукой, и вдвоём две дамы сумели довести Эрика до гостиной Мари, где они усадили его на диван.       Эрик лишь слабо протестовал. Хотя он и ненавидел себя за то, что был так ослаблен и беспомощен в присутствии дам, он знал, что очень нуждается в отдыхе. Он не ориентировался в пространстве и был в смятении. Он всё ещё не представлял, как из всех мест он оказался в своём родном городе, и что все остальные делали здесь. Ну, Мари, конечно, здесь жила, но что насчёт Надира, Кристин и виконта?       Кристин, в частности, была для него загадкой. Она смотрела на него так, словно беспокоится о нём. О нём — о монстре, которого она так обозвала однажды. Он вздрогнул, вспоминая ту ночь. Она сказала, что его душа была уродлива, и Эрик должен был признать, что она была права. Хотя он и не был никогда ей ложным другом, что она тоже упомянула, он сделал множество ужасных вещей в своей жизни. Она ещё говорила о ненависти и обвинила его в том, что он собирался её изнасиловать, и она умоляла Бога о смелости, когда обещала остаться с ним, чтобы спасти жизнь своего мальчишки. Но сейчас…       Сейчас всё было по-другому. Теперь Кристин хотела дотрагиваться до него, обнимать его, ласкать его. Теперь она смотрела не него так, будто… Будто он самый лучший человек в мире. Теперь её глаза были полны любви и обожания, нежности и заботы о его самочувствии. Эрик совсем не понимал, что это означало, но он купался в любовном внимании Кристин. Он чувствовал себя в раю.       Кристин, с другой стороны, с трудом верила, что чудо в конце концов случилось. Что Эрик и вправду вернулся. Ей нужно было постоянно смотреть на него, дотрагиваться до него, заставлять его говорить, чтобы увериться, что её Ангел действительно на пути к выздоровлению.       Мари быстро поняла, что им нужно было остаться наедине, чтобы во всём разобраться. Хотя она очень хотела выказать своему заново найденному крестнику всю свою любовь, она решила, что сейчас не время. Сначала, ему нужно было привыкнуть к сложившейся ситуации и к изменившимся чувствам Кристин. Затем у него найдётся время и для своей старой крёстной. — Я пойду и приготовлю вам обед, — сказала она. — Эрик, нам нужно восстанавливать твои силы, — и до того, как Эрик или Кристин могли возразить, она ушла в кухню.       Последовала долгая тишина. Ни Эрик, ни Кристин не знали, что сказать, как начать разговор. Они только что поняли, что одни… И что Кристин держит его за руку.       Эрик, в конце концов, кашлянул. — Я не понимаю, — сказал он.       Кристин отвела взгляд. Она вдруг вспомнила, что показала Эрику явные признаки того, что она его любит, и смутилась. Он заметил? Думает ли он, что она слишком вульгарна? — Чего ты не понимаешь? — переспросила она дрожащим голосом. — Ничего, — признался Эрик. — Последнее, что я помню, так это то, что ты уходила с… Ним. Но это было, наверное, недели, если не месяцы назад. Тогда была зима, а сейчас…       Кристин кивнула. — Я не знаю всего, — объяснила она. — О деталях тебе придётся поговорить с месье Ханом. Если коротко, то ты как-то спасся из пожара в Опере Популер и дошёл до его дома.       Эрик нахмурился. — Я этого не помню, — признался он. — Наверное, потому, что ты уже тогда был болен, — предположила Кристин. — Месье Хан говорит, что у тебя была высокая температура, когда ты пришёл к нему домой, — она виновато отвела взгляд. — Из-за меня, — вздохнула она. — Это была нервная лихорадка, и она чуть не убила тебя. Лихорадка, вызванная депрессией и разбитым сердцем.       Эрик почувствовал практически физическую боль, увидев сокрушённый вид Кристин. — Это была лишь моя вина, — он пытался её успокоить. — Не принимай это так близко к сердцу. Это не твоя вина, раз ты не смогла полюбить такого монстра, как я.       Теперь в глазах Кристин застыли слезы. — Ты не монстр, — сказала она, — ты был моим лучшим другом и учителем столько лет, мне нужно было знать, что несмотря на все доказательства обратного, ты всё равно честный человек, — она потянулась к его руке. — Я причинила тебе столько боли, — рыдала она, — мой отказ и предательство чуть тебя не убили. Как ты можешь меня простить? — Я пытался заставить тебя полюбить меня, — напомнил ей Эрик. — Это было ужасно с моей стороны. Мне нельзя было так с тобой обращаться. Мне нужно было принять твой выбор мужа, — его глаза вдруг расширились, когда он вспомнил, что они оставили потерявшего сознание виконта на попечение Надира. — Я снова сделал ему больно! — воскликнул он виновато. — О Кристин, поверь мне, я не хотел навредить человеку, которого ты любишь, я, наверное, был в смятении, я думал, что он напал на тебя…       Кристин глубоко вдохнула. Хотя это и было стыдно и непристойно, она должна сказать Эрику о своих изменившихся чувствах, о том, что она не хочет больше выходить замуж за Рауля. — Эрик, — мягко сказала она, с любовью глядя на него, — послушай меня, Ангел, пожалуйста. Мне нужно кое-что тебе сказать. Я… Не люблю Рауля так, как жена любит своего мужа. Я думала, что люблю его, но я ошиблась. Он мне очень дорог, мы отлично проводили время вместе, когда были детьми. Некоторые мои самые тёплые воспоминания связаны с ним. Но, — она улыбнулась Эрику, — это всё. Он мне как брат или кузен. Я люблю его именно так. Не как мужа. И, Эрик, теперь, раз я это поняла, я не собираюсь выходить за него замуж. Я знаю, что немного поздновато для этого решения, и я могу понять его раздражение, когда я сказала ему о том, что хочу разорвать помолвку, но я не могу. Мы оба окажемся несчастными, если поженимся. И Рауль пытался притащить меня в церковь, чтобы я вышла за него замуж, — напомнила она Эрику. — Я говорила ему, что он делает мне больно, но он меня не отпустил. Я рада, что ты пришёл мне на помощь, Ангел.       Эрик кивнул, всё ещё пребывая в смятении. Почему Кристин говорит ему об этом? То есть, она не собирается выходить за этого мальчишку. Но у неё, конечно, вскоре появится новый поклонник, и, рано или поздно, она встретит того, за кого захочет выйти замуж. Разве важно, кого она выберет, если это не мог быть — и не будет — он? — То есть, ты прощаешь меня за нападение на него? — сокрушенно спросил он.       Кристин улыбнулась ему. — Я так рада, что ты, наконец-то, очнулся, — сказала она ему. — Мы все начинали уже терять надежду… И я никак не могу злиться на тебя за то, что ты помог мне, когда я нуждалась в этом. Если бы ты не вышел из ступора, я была бы теперь женой Рауля.       Эрик нахмурился. — Ступор? — переспросил он. — Почему все так удивлены тем, что я очнулся? Что со мной не так? Конечно, теперь меня не лихорадит, как ты упомянула.       Кристин опустила взгляд. Как она могла сказать ему, что он неделями был похож на живую куклу, которая не может ничем шевельнуть, безответную, совсем беспомощную и беззащитную? — Лихорадка чуть не убила тебя, — нерешительно начала она. — Месье Хан, в конце концов, дал тебе какой-то отвар, рецепт которого он запомнил и привёз из родной страны, и это спасло тебе жизнь. Но… — Чего ты мне не договариваешь? — спросил Эрик. — Ты не приходил в сознание! — выпалила Кристин. — Это состояние называется кататония, — добавила она. — Месье Хан читал о ней. Она была вызвана депрессией, — теперь она говорила несчастным голосом, ведь она знала, что он находился в этом ужасном положении из-за неё. — Кататония? — Эрик вздрогнул. Он слышал об этой болезни, хотя и никогда не встречал заболевших ею. — Ты хочешь сказать, что… Я не мог двигаться, говорить? Никакого взаимодействия с окружающими?       Кристин кивнула. — Никакого, — прошептала она. — Как долго? — спросил Эрик. — Несколько недель, — ответила Кристин. — Мы начали терять надежду на то, что ты когда-нибудь вернёшься к нам. — Мы? — Эрик вдруг вспомнил, что гораздо больше вещей требовали объяснения. — Я так понял, что только Надир пытался заставить меня выздороветь. Как ты оказалась замешана во всём этом? И как все мы оказались здесь?