***
Чуть позже домой вернулись Кристин и Мари. Кристин обняла свою приёмную мать, а Мари было очень приятно увидеть женщину, которая помогла Эрику сбежать от цыган много лет назад, и которая была ему почти как сестра. На разговоры не было времени, так как нужно было приготовиться к свадьбе. Мари настояла, что должен быть торт и что-то вроде свадебного обеда, на который они могли пригласить отца Мансара. Кристин заволновалась о том, что надеть. Но мадам Жири успокоила её: — Я кое-что тебе привезла, что-то, что идеально подойдет для свадебного платья, дорогая, — сказала она ей. — Пойдём в твою комнату и взглянем! Когда две женщины остались одни, мадам Жири открыла свою сумку и достала красивое свадебное платье. Но не простое. Это было то самое платье, которое Эрик придумал для Кристин и которое он заставил её надеть той ночью. — Когда ты пришла ко мне тогда, мы были слишком заняты, — объяснила она Кристин, — и я не подумала о том, что сделать с этим платьем. Я просто отложила его, и затем, услышав о состоянии Эрика, я думала совсем о другом и о нём забыла. Но когда я получила письмо, в котором ты говорила, что с Эриком всё будет хорошо, и что вы хотели пожениться, я вспомнила об этом платье. На счастье, оно не слишком повредилось. У нас с Мэг всего несколько часов заняла стирка и зашивание фаты. Или ты думаешь, что Эрику это напомнит о той ночи, и он будет недоволен? — ей вдруг стало неловко. Кристин улыбнулась. — Это напоминает мне о том, как мы с Эриком впервые поцеловались. Я думаю, что именно той ночью я поняла, что люблю его, что он мне дорог, что мои чувства к нему отличались от тех, что я испытывала к Раулю. Новые чувства были так глубоки и значимы. Не волнуйтесь, Эрику оно очень понравится!***
Эрик был занят другим вопросом. — Мари, а где нам достать кольца? — спросил он у своей крёстной. — Я не могу дать Кристин то кольцо, которое я сорвал с её шеи, и которое она надела, когда мы целовались. В конце концов, оно от виконта. Мне надо было об этом подумать, и попросить Антуанетту купить что-нибудь подходящее! Мари не ответила сразу, а подошла к красивому старому комоду, стоящему в углу. Она открыла верхний ящик маленьким ключиком и достала большую коробку. — Это шкатулка с украшениями твоей матери, — сказала она Эрику. — Конечно, как и всё её вещи, она принадлежит тебе. Я держу её здесь, ведь если она будет стоять у меня, то будет безопаснее, чем в твоём пустом доме, — она открыла шкатулку и достала оттуда два простых золотых кольца. — Это обручальные кольца твоих родителей, Эрик, — сказала она. — Ты можешь использовать их. Тогда твои родители смогут в каком-то роде быть частью вашей свадьбы, и вас благословить. Эрик засомневался. — Я никогда не знал своего отца, — промямлил он, — так как он умер ещё до моего рождения, но моя мать… — в его глазах появился затравленный огонёк. — Она заставила меня носить эту маску, она не хотела меня целовать… Мари положила ему руку на плечо, успокаивая его. — Она оставила тебе дом, Эрик, — напомнила она ему. — И она просто не была собой после смерти твоего отца. Если бы он был жив, я уверена, что они оба приняли бы тебя, несмотря на твоё лицо. Их любовь была сильной, такой же, как ваша с Кристин. Поэтому я считаю, что кольца будут подобающими. Эрик кивнул. — И, может быть, если бы она встретила мою Кристин, если бы она знала, что я однажды познакомлю её с такой замечательной невесткой… — проговорил он. — Она бы её полюбила, — согласилась Мари. — Она была бы довольна твоим выбором жены.***
Ровно в восемь часов появился отец Мансар, а через пару минут пришёл Надир. Кристин и мадам Жири исчезли в гостевой комнате чуть раньше, чтобы подготовить Кристин. Отец Мансар, Эрик, Мари и Надир ждали их в гостиной. Когда дверь наконец-то открылась и вышли две дамы, глаза Эрика расширились. Он не был уверен, чего ожидал, но совсем не увидеть Кристин в сияющем белом свадебном платье, в том самом, которое Эрик придумал для неё, выглядящую так, как он всегда мечтал видеть её на свадьбе. Она была такой красивой, практически неземной в платье, сделанным им из шёлка и кружева, и, в то же время, такой невинной. В её руках был маленький букет весенних цветов, и её глаза светились от радости снова его видеть. Мадам Жири подвела Кристин к Эрику, и он взял свою невесту за руку. Они посмотрели друг на друга с любовью, практически забывая о том, что происходило вокруг них. Отец Мансар улыбнулся. Он участвовал во многих свадьбах за свою долгую жизнь, в том числе и в свадьбе родителей Эрика, но очень редко пары смотрели друг на друга с такой глубокой, искренней любовью в день своей свадьбы. Он прокашлялся, чтобы привлечь всеобщее внимание, ведь, как и он, другие присутствующие тоже смотрели на пару. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать свадьбу Эрика Туро и Кристин Дааэ, — начал отец Мансар. — Я видел все необходимые документы: свидетельства о свадьбе ваших родителей, ваши собственные свидетельства о рождении и крещении, и, конечно же, лицензию на брак от шведского консульства для мадемуазель Дааэ, гражданки Швеции. Все бумаги в порядке и в соответсвии с законами Франции и церкви. Поэтому, я спрашиваю тебя, Эрик Шарль Туро, согласен ли ты взять эту женщину, твою невесту — Кристин Элен Дааэ — в жёны, обещаешь ли ты быть верным ей в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, любить и уважать её всю свою жизнь, пока смерть не разлучит вас? Эрик кивнул. — Да, — проговорил он, тронутый тем, что Кристин теперь станет его женой. — До смерти и после, — добавил он. — Всегда. Отец Мансар улыбнулся, а затем повернулся к Кристин. — Я спрашиваю тебя, Кристин Элен Дааэ, согласна ли ты взять этого мужчину, своего жениха — Эрика Шарля Туро — в мужья, обещаешь ли ты быть верной ему в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, любить его и уважать его всю свою жизнь, пока смерть не разлучит вас? — Да, — прошептала Кристин, глядя с любовью на Эрика. — Он моя вторая половинка, и ничто не сможет нас не разлучить. Никогда. Ни в жизни, ни после смерти. Затем Мари передала кольца отцу Мансару, чтобы он их благословил и отдал паре. Эрик взял обручальное кольцо своей матери и надел его на палец Кристин. О, как это было непохоже на ту ночь, когда он дал ей кольцо, которое купил ей виконт, то кольцо, которое она надела себе на палец, обещая быть с ним в первый раз! Тогда за всем стояли угрозы и принуждение, но сейчас она свободно отдавалась ему. — С этим кольцом я обручаюсь, — пообещал Эрик Кристин, и на минуту он представил, как его отец надевал это же кольцо на палец его матери, и через столько лет он думал, будет ли его мать довольна им, если бы он познакомил её с такой невесткой. Кристин взяла большее по размеру кольцо, то самое, которое было обручальным кольцом отца её Ангела, и надела его на безымянный палец Эрика. — С этим кольцом я обручаюсь, — пообещала и она, с любовью улыбаясь своему жениху и думая о другой паре, обменявшейся клятвами и этими же кольцами. «Пусть наше счастье не будет столь коротким, как их, — помолилась она про себя, - но пусть наша любовь будет такой же глубокой.» В конце концов отец Мансар снова заговорил. — Объявляю вас мужем и женой, — сказал он паре. Затем он повернулся к Эрику. — Теперь можешь поцеловать невесту, — подбодрил он своего бывшего ученика. Эрик посмотрел на Кристин, и она взглянула на него. Они оба засомневались. Поцеловаться сейчас? Здесь? Перед своими друзьями? Затем их взгляды встретились, и они забыли о других. Ничего больше не было важно, кроме их двоих и их любви. Эрик опустил голову, и их губы слились в глубоком, страстном, но всё же нежном поцелуе. Когда они, наконец, отстранились друг от друга, отец Мансар взял их за руки. — Позвольте мне первым поздравить вас, дети мои, — сказал он. — Начало ваших отношений хоть и было немного тяжёлым, и тайная свадьба является тому доказательством, но пусть их продолжение будет лишь счастьем для вас обоих. Затем мадам Жири обняла обоих своих протеже и пожелала им удачи, следом Мари, а потом и Надир пожал руку Эрику. — Ты сделал мудрый выбор, Эрик, — просто сказал он. — Твоя жена не только выглядит как ангел, но у неё ещё и ангельское сердце. Отец Мансар приготовил свидетельство о свадьбе в двух экземплярах — отдельный для Эрика и Кристин, так как было ясно, что Эрик не мог оставаться здесь дольше, только не тогда, когда виконт через пару дней узнает, что Кристин уже замужем, и начнёт искать её мужа. Эрик мог взять одну копию свидетельства о свадьбе с собой, а Кристин оставит себе другой экземпляр, чтобы доказать Раулю, что она действительно законно вышла замуж. Когда молодожёны ещё подписывали сертификаты, Мари принесла красивый шоколадный торт, который она испекла для пары в качестве угощения на свадьбу. Она подала нож Эрику. — Вы должны вместе разрезать торт, — сказала она ему. — Это символ того, что с этого момента вы будете всё делать вместе. Эрик улыбнулся. Он вложил нож в руку Кристин, а затем взял её ладонь в свою. — Тогда мы попытаемся разрезать этот торт вместе, — проговорил он, направляя её руку, чтобы нарезать по кусочку каждому из присутствующих. Когда они закончили, они положили нож и снова взглянули друг на друга. — Вместе, — прошептал он. — Сейчас и навсегда, — и их губы снова слились в поцелуе.***
Надиру пришлось скоро уйти, так как он не мог пропадать надолго, чтобы виконт ничего не заподозрил. Затем и отец Мансар ушёл. Он был пожилым человеком, и не хотел возвращаться домой слишком поздно. Ещё ему нужно было записать заметку о свадьбе, которую он провёл сегодня вечером, в церковной книге. В конце концов остались только Мари, Антуанетта и молодожёны. — Уже поздно, — сказала Мари. — Почему бы вам не пойти в свою спальню? Эрик и Кристин сильно покраснели. Они знали, что это означало. Они теперь пойдут в спальню Эрика, и потом… Мари улыбнулась, заметив их смущение. — В конце концов, это ваша первая брачная ночь, — сказала она им, — и вы оба знаете, что Эрику нужно будет уехать завтра вечером. Его не должно здесь быть, когда виконт узнает, что ты уже замужем, дорогая, — напомнила она Кристин. Кристин прижалась к Эрику. — Тебе правда нужно завтра уехать? — нервно спросила она. — Да? Эрик вздохнул. — Я боюсь, что я должен, — сказал он ей. — Но я обещаю, что найду способ связаться с тобой, как только появится место, где мы могли бы жить, чтобы ты сразу же последовала за мной. Тогда наш медовый месяц будет длиннее, чем сейчас. Кристин кивнула. Она знала, что он был прав, и что ему придётся уехать через двадцать четыре часа. Ей нужно быть храброй и попытаться не слишком усложнять ему отъезд. — У нас всё ещё есть целый день, — поэтому проговорила она, а затем смущённо добавила: — и вся эта ночь! Эрик улыбнулся ей. Он поднял её на руки и понёс её вверх по лестнице в свою комнату. — Моя жена, — прошептал он, — моя живая невеста! В спальне он опустил её на пол, крепко обнял и взглянул ей в глаза. — Ты правда так думаешь? — нерешительно спросил он. — Об этой ночи? Ты правда хочешь…? Кристин кивнула. — Да, Ангел, — прошептала она. У неё было лишь неясное представление о том, что должно было случиться, и, как и Мэг, она считала, что это будет неприятно и грубо, но она безоговорочно доверяла Эрику и знала, что он будет с ней нежен. — Сделай меня своей, — сказала она ему. — Я знаю, что всё, что бы мы вместе не делали, будет правильным. И, — добавила она, подмигнув ему, — ведь мы же не хотим, чтобы нашу свадьбу аннулировали, верно? Эрик удивлённо посмотрел на неё. — Что это значит? — спросил он. — Ну… — Кристин покраснела. — Если мы не полностью вступим в брак, то виконт может использовать своё влияние, чтобы аннулировать нашу свадьбу. И тогда мне придётся выйти за него замуж и делать всё это с ним, — она с любовью посмотрела на Эрика. — Я бы хотела, чтобы это был ты. Эрик кивнул. — Ты права, — признался он. — Но если это единственная причина, по которой ты хочешь, чтобы мы… — его голос дрогнул. Кристин заставила его замолчать, поцеловав его. — Это одна из нескольких причин, — успокоила она его, — а главная заключается в том, что я люблю тебя и хочу быть твоей во всех смыслах этого слова. Эрик снова обнял её, и когда они поцеловались, мир для них исчез, оставляя лишь их двоих и их любовь друг к другу.