* * *
Лёгкие болели от нехватки воздуха, по вискам текли капельки пота, мышцы горели огнём, волосы были пропитаны влагой, как и майка, которую уже можно было выжимать. Томас остановился и сошёл с беговой дорожки, переводя дыхание. Он пробежал десять километров, но казалось, что все сто. Пульс зашкаливал, а лёгкие словно грозились разорваться, но в этом и был весь кайф физических нагрузок. — Теряешь хватку, друг, — произнёс молодой мужчина, сошедший вслед за Бауэром с соседней беговой дорожки. Он закинул синее полотенце на плечо и присосался к бутылке с водой. — Давно не бегал, — оправдался Том и последовал его примеру, жадно глотая прохладную жидкость. — Ой, ладно тебе, оправдываться-то, — серо-голубые глаза мужчины сверкнули ехидством, на что Томас только фыркнул и проследовал в сторону душевых на дрожащих ногах. Его давний друг, Винсент Шварц, решил, что день среды не должен пропадать впустую и наглым образом поволок Тома в спортзал, куда последний не заходил уже три дня. Плохая погода так или иначе действовала на настроение Бауэра, отчего тот и откладывал тренировки, хотя на него это было совсем не похоже. После разговора с Биллом он чувствовал себя странно. Впервые за долгое время он поделился с кем-то своей историей и это был не просто человек со стороны, а друг, которому он доверял и в котором ни капли не сомневался. Правда, теперь в голове Томаса поселилась назойливая мысль о том, насколько это всё нужно Келлеру и что последует за всем этим. — У вас резко закончились преступники? С чего вдруг ты посреди рабочей недели потащил меня в зал? — уже сидя в автомобиле, осведомился Том, пристёгивая ремень безопасности и заводя мотор. Винсент хохотнул, обнажив ряд белых, кривоватых зубов. — Взял выходной. Прошлое дело меня немного потрепало, если помнишь, — ответил он, пожевав губу. Шварц работал детективом и был весьма ценным сотрудником в свои двадцать девять. На его счету было уже достаточно раскрытых дел, за что он не раз удостаивался похвалы и различных наград от капитана. Он был верен своей работе, любил её и никогда не жалел себя, без тени сомнения рискуя жизнью. — А, серийный маньяк? — Он самый. Сукин сын оказался слишком умён, — ядовито произнёс Винсент, вспоминая все «сюрпризы», которые им оставлял преступник в процессе его поимки. Томас усмехнулся. — Неудивительно. — Кстати, ты, вроде, не особо сопротивлялся, да и не тащил я тебя, а просто позвал за компанию. — Завалиться ко мне домой, лишить меня обеда и поставить перед фактом, что мы идём в зал — это «позвал за компанию»? — Том одарил друга хмурым взглядом и резко выехал с парковки. В глубине души он был даже благодарен Винсенту, но не мог не возмутиться просто из вредности. — Ладно тебе ворчать, Томас. Есть какие-нибудь новости, помимо того, что ты уже который день игнорируешь походы в тренажёрный зал? Бауэр пожевал губу, раздумывая над тем, чего бы такого рассказать. Он делился со Шварцем чем-то, но не слишком личным, хоть и доверял ему почти на одном уровне с Георгом. — Недавно друг из Бостона вернулся, — коротко ответил он в надежде, что этого будет достаточно. — Друг? Это с которым ты в универе учился? — Да, Билл, — неохотно отозвался Томас. По какой-то неясной ему причине говорить с кем-то о Билле совсем не хотелось и уж тем более рассказывать о нём. — М, и что он? — не без любопытства поинтересовался Винсент, припоминая слова Бауэра о лучшем друге, который «уехал впитывать в себя американскую культуру» пару лет назад. — Да вот, заново привыкает к Берлину. — И как успехи? — усмехнулся мужчина, разглядывая капельки дождя на стекле. Томас уже пожалел, что заикнулся о друге, но ничего не мог поделать с мыслями, в которых против его воли присутствовал парень. Он понимал, что стоило бы встретиться с Келлером где-нибудь на нейтральной территории и пообщаться, но проблема в том, что Бауэр совершенно не знал, как теперь вести себя с ним. Неконтролируемые «уходы» в себя стали его неотъемлемой частью и вечер субботы на прошлой неделе закончился именно этим, чего сам молодой человек не ожидал. Озадаченное лицо Билла до сих пор стояло перед глазами, а совесть мучила так, будто он сделал нечто ужасное, хоть и неосознанно. — Надеюсь, что хорошо, — немного помолчав, отозвался тот, наконец паркуясь у кофейни. Том находился в лёгкой прострации и не сразу сообразил, что нужно выходить из машины в отличие от Винсента. Он схватил смартфон из бардачка, портмоне и ключи от машины, выходя из неё и отчего-то сильно хлопнув дверью. «Твою мать, что за поганое предчувствие?» — спрашивал сам себя Томас, искренне желая провести остаток сегодняшнего дня без всяких неожиданностей, но интуиция подсказывала, что без них не обойдётся. В солнечном сплетении внезапно сконцентрировался нервный клубок, который хотелось немедленно подавить, во рту пересохло, а по спине поднимался липкий беспричинный страх. — Ты идёшь? — окликнул его Шварц, стоя у входа в кофейню и щурясь от моросящего дождя. Бауэр отмер и молча вошёл в помещение, тут же пытаясь отыскать взглядом Георга, но, не найдя его, решительным шагом направился в вип-зал. Винсент проследовал за ним, непонимающе уставившись в крепкую широкую спину друга в чёрном пиджаке. — Помнишь, как фрау Кайзер вышла из себя, когда мы отмазывали Тома? Я думал, она нас пришибёт той огромной папкой, которую несла в деканат, — Билл задыхался от смеха и чуть не катался по диванчику. Георг тоже не отставал и активно кивал головой, вспоминая недовольное лицо любимого преподавателя. В тот день Бауэр пропустил пары из-за тренировки перед игрой, и по иронии судьбы фрау Кайзер, женщина пятидесяти лет со скверным характером, для которой единственным оправданием для пропуска пар была разве что смерть, всем своим существом желала узнать, почему отсутствовал Томас. Слова друзей о том, что у парня скоро важная игра, заставили женщину зло поджать губы и выплеснуть почти что кару небесную на молодых людей, которые старательно оправдывали друга, аргументируя это всё тем, что остальные преподаватели не имеют к нему претензий и входят в его положение. Она пригрозила им проблемами за такое поведение и прогнала, размахивая той самой папкой, а затем ушла, громко стуча каблуками. — Ему всё равно потом влетело, зря старались, — отсмеявшись, произнёс Листинг и поправил съехавший пиджак. — Веселитесь? — Томас появился рядом с их столиком, словно из ниоткуда — друзья просто не заметили, как он вошёл. Билл сразу подобрался, вжавшись в бедный диванчик. Неловкость повисла в воздухе и словно убила весь кислород, потому как дышать стало труднее, а щёки тут же вспыхнули огнём. Причиной тому было внезапное появление Бауэра. Том, конечно, не выглядел рассерженным, но ледяной тон быстро отрезвил молодого человека. Георг же нисколько не удивился и просто пожал ему руку, встав со своего места. Он не сразу заметил ещё одного человека за спиной Томаса из-за роста последнего и, когда тот отошёл, столкнулся с весёлым взглядом серо-голубых глаз и вечной усмешкой на тонких губах. — Привет, — холодно поздоровался Листинг и ретировался в основной зал. Винсент молча приземлился рядом с Томом, который уже успел скинуть пиджак и сесть напротив Билла. — Может, познакомишь нас? — попросил он, заинтересованно глянув на Келлера, который не то что знакомиться, а даже находиться здесь не хотел. К сожалению, Том не был телепатом. — Знакомься, это мой друг Билл. Билл, это Винсент — человек, который лишил меня обеда сегодня, — Бауэр усмехнулся, поймав отчего-то затравленный взгляд Билла. От противного предчувствия молодой человек до сих пор не избавился и поначалу ошибочно связал его с присутствием Келлера. — Значит, тот самый Билл, — с хитрой улыбкой констатировал Шварц. — Очень приятно, — он протянул руку и пожал тёплую ладонь Билла, который тут же отнял её, пряча в рукав джемпера. Он редко ошибался в людях, и сейчас ощущения не могли подвести его. Хотелось вжаться в диванчик что есть сил или исчезнуть, лишь бы не присутствовать в одном помещении с новым знакомым. Причём, он не мог объяснить это чувство, ведь выглядел мужчина совершенно обычно и не производил впечатления странного или неприятного человека. — Взаимно, — Билл выдавил из себя улыбку, стараясь не думать о том, как прозвучали первые слова Винсента и снова перевёл взгляд на Тома. Тот нервно жевал нижнюю губу, хмурил брови, словно мысленно находился совершенно в другом месте. Нестерпимо хотелось спросить, всё ли у него в порядке, но все слова просто бились в сознании, так и оставшись невысказанными. Да и вопрос был бы сейчас не к месту. — Поешь хоть, а то так и будешь корить меня за обед, — Винсент хохотнул, подзывая официантку, и обворожительно улыбнулся ей. — Катрин, будьте добры… э-э-э… чего тебе? — мужчина повернулся к другу, вопросительно глянув на него. — Просто кофе без сахара, спасибо, — Том вежливо приподнял уголки рта, бросив укоризненный взгляд на Шварца. — Казанова хренов. — Ну а что? — искреннее удивление в голосе детектива было прекрасно отыграно и не укрылось от внимания Билла, который мысленно уже давно был дома, ел домашнюю еду и смотрел любимый сериал. — Нечего мне сотрудников соблазнять, потом работают как черепахи, — буркнул Томас, заметив, что на улице уже начало смеркаться. — Билл, а чем ты занимаешься? Парень вздрогнул от внезапного вопроса, уже было обрадовавшись, что про него забыли и столкнулся с любопытным взглядом Винсента. — Эм, пока ничем. Сегодня впервые преподавал детям английский и как-то не пошло, так что… — серо-голубые глаза буквально прожигали его и оттого он запнулся, не закончив фразу. — А ты? — А я совершенно обыкновенный детектив, — с довольной улыбкой протянул Шварц. Безусловно, он гордился своей профессией и тем, что не кто-нибудь, а именно он стоял на страже справедливости, пусть не один, с огромным количеством других людей, но это не уменьшало его самодовольства. — Здорово, — без особого энтузиазма произнёс Билл, посмотрев на Тома и случайно пересёкся с ним взглядом. Ни один, ни второй не спешили разорвать возникший зрительный контакт, и именно в этот момент Келлер решил сказать, что ему пора домой, но не успел — смартфон Бауэра зазвонил, и тот как-то слишком нервно ответил на звонок. Томас пару секунд молча слушал голос на том конце. — Скоро буду, — твёрдо сказал он и резко поднялся с места, заставив Винсента встать. — Нужна помощь? Что-то случилось? — тот тут же завалил его вопросами, обеспокоенно глядя на друга. Впрочем, он и так видел, что эти вопросы были риторическими по сути. — Нет, — отрезал Бауэр, поспешно накидывая на плечи пиджак и хватая со стола портмоне вместе со смартфоном и ключами от машины. На его лице не дрогнул ни один мускул, но внутри был настоящий ураган. — Может, я… — Шварц предпринял ещё одну попытку. — Я сказал — нет! — прикрикнул на него Томас, вылетая из вип-зала и едва не сшибая с ног новенькую официантку Катрин, которая в очередной раз засмотрелась на предмет своего воздыхания — Георга Листинга. — Извините, — она испуганно отшатнулась с подносом в руках и проследила взглядом за молодым человеком до самого выхода. Уже там к нему подбежал Георг, желая узнать причину бегства. — Том, что… — Потом расскажу, — быстро протараторил Том, перебив его и выбегая под вновь усилившийся дождь. Он мигом подлетел к своему автомобилю, чувствуя, как мокнут волосы и пиджак, и незамедлительно сел в него. «Твою мать, ну что за чёрт опять?» — Листинг дождался, пока Томас уедет, наблюдая за ним в окно и бросил взгляд в сторону вип-зала. Уже через секунду он вихрем пронёсся туда, желая избавить Билла от компании детектива.* * *
— Ты не представляешь, как напугала меня, — тихо произнёс Томас в макушку Стефани, крепко обнимая её и чувствуя, что та до сих пор дрожит. Звонок её подруги несколько часов назад перевернул мир Бауэра на какое-то время с ног на голову. Та сообщила, что его сестру сбила машина около университета, даже не уточнив, насколько всё плохо. Молодой человек мчался по улицам Берлина, словно обезумевший, молясь только об одном — чтобы Стефани была жива. Он отказывался думать о том, что будет если… Это «если» заставляло прибавить газу, почти попрощаться с разумом и едва найти в себе силы, чтобы угомонить колотящееся сердце. Приехав на место происшествия и увидев сестру в сознании, целую и невредимую, без единой царапины, Томас сорвался с места и сгрёб её в свои объятия, стараясь не сжимать слишком сильно. Ком в горле тут же вырвался наружу в виде прозрачной пелены слёз, которые подавить уже не представлялось возможным, хотя это его уже не волновало. Они провели в больнице около часа — именно столько потребовалось времени, чтобы пройти обследование, подписать все необходимые документы и побеседовать с доктором. Стефани отделалась лишь испугом и незначительными ушибами, благо, автомобиль задел её передней дверью, отчего она отшатнулась и упала, после чего потеряла сознание. Приехав домой, Том ещё сто раз спросил, хорошо ли сестра себя чувствует и не нужно ли ей чего. — Твоя упёртость победит всё, Мышка, — ласково приговаривал Томас, гладя сестру по голове. Он помнил каждый день из их детства, когда маленькая Стефани разбивала коленки во время катания на роликах, но не издавала ни звука, а вставала и ехала дальше. Когда падала с яблони на заднем дворе, пытаясь залезть как можно выше, но поднималась и снова лезла. Когда приходила посмотреть на тренировку брата, но спустя минуту уже рвалась на лёд, обув маленькие коньки и собирая все синяки по рукам и ногам. — Ты давно не называл меня так… — пробормотала Стефани, удивившись, что брат вдруг назвал её не по имени. Это прозвище дала ей мама ещё в детстве из-за курносого носа и карих, почти чёрных глаз-бусинок. С тех пор её так называли все близкие, употребляя её настоящее имя только в крайних случаях. Том ничего не ответил, только улыбнулся. — Не рассказывай папе, ладно? — девушка отстранилась от него и умоляюще заглянула в карие глаза брата. — Он нас обоих убьёт, а тебя в первую очередь. — Я что, бессмертный, что ли? — Бауэр усмехнулся, покачав головой. — Конечно, не расскажу. Оба знали, что отец не оставит их в покое и будет долго читать нотации о том, что нужно смотреть по сторонам, когда переходишь дорогу, а старшим следовало бы получше присматривать за младшими. Питер Бауэр был из тех людей, которые проявляют заботу через претензии и чтение моралей. Он был жёстким, но справедливым человеком, что позволило ему создать успешный бизнес и держать его на плаву по сей день. Именно поэтому львиную долю тепла, ласки и любви дети всегда получали от матери. Стефани отправилась в душ, оставив Тома наедине с чашкой недопитого горячего шоколада на кухонном столе. Парень долго задумчиво смотрел на неё, будто на стеклянной прозрачной поверхности был изображён план по захвату мира, а затем осушил, сморщившись от приторно-сладкого вкуса. Он и забыл, что сестра была жуткой сладкоежкой и во все напитки, вроде чая или кофе, клала три ложки сахара, но в горячем шоколаде он и без того присутствовал, отчего дополнительная порция «сладкого яда» сделала его невыносимо противным. Через час Бауэр, убедившись, что сестра спит крепким сном, принял освежающий душ, в котором проторчал без малого около получаса, и завалился в постель в некогда своей спальне. Сегодняшний день высосал из него абсолютно все силы. У него давно не было такого сумбура в душе, в голове и в жизни. Он почувствовал ту необъяснимую тревогу ещё утром, но не придал ей никакого значения, списав всё на недосып. Но после всего, что произошло сегодня, Том в очередной раз убедился, что к себе и своему внутреннему голосу прислушиваться необходимо, ведь иногда это может спасти чью-то жизнь или даже свою собственную. «Гео и Билл там с ума сходят, наверное, — Бауэр стянул с прикроватной тумбы смартфон и, сняв блокировку экрана, увидел двадцать уведомлений у иконки одной из социальных сетей. — Вот я олень», — он открыл её и увидел, что оба друга активно переписывались в их общем чате, чего не делали уже года два точно. Билл рассказывал, что ехал на такси со странным водителем и чуть не обделался пока добрался до дома, а Георг смеялся над ним и говорил, что ему всё-таки необходимо купить свой автомобиль. Далее оба начали обсуждать Тома и его внезапный побег из кофейни, затем проклинали его всеми возможными ругательствами за то, что тот до сих пор ничего не сообщил. Томас не заметил, как губы растянулись в улыбке, а внутри сконцентрировалось тепло. Он присоединился к переписке друзей: Том: «Стефани сбила машина около универа, мы только два часа назад домой вернулись…» Билл: «ЧТО?? С ней всё в порядке?» Георг: «Что??? Какого хрена? И ты не сказал сразу?» Том: «Вы жопой читаете, что ли? Я же написал, что мы вернулись домой. Всё хорошо. Она успела отскочить, только ушиблась». Билл: «Охренеть….» Георг: «Вот не живётся вам, Бауэрам, спокойно 😐». Том: «Билл, ты извини, что я оставил тебя одного». Билл: «Всё нормально, я сразу после тебя домой уехал». Том: «Ты свободен завтра? Можем съездить проветриться куда-нибудь». Билл: «Да, было бы здорово 😊». Георг: «Эй, я пока что тоже ваш друг, и тоже свободен завтра!!!» Билл: «😂😂😂». Том: «Так уж и быть, тебя тоже возьмём ❤️». Георг: «Суки». Билл: «Это взаимно, Гео 😚». Том: «Чмоки-чмоки 😘». Их переписка продолжалась ещё пару часов, с нескончаемыми подколами и стёбом друг над другом. Томас впервые за долгое время почувствовал, что он не один. По-настоящему. Дружба начала возрождаться, а вместе с ней и ностальгия по старым добрым временам. Будто и не было этих трёх лет, благодаря которым между ними образовалась пропасть и казалось, что её уже ничем не заполнить.* * *
Утром следующего дня Том проснулся в седьмом часу без будильника, что не было удивительным при его режиме. В мыслях до сих пор проносились обрывки сообщений из вчерашнего чата с друзьями, отчего по лицу расползалась совершенно глупая улыбка, а на душе становилось слишком хорошо. Настолько хорошо, как не было уже очень давно. Он не чувствовал чего-то подобного три года. Эти странные удовлетворение и спокойствие поселились внутри, не желая покидать его. А может, оно и к лучшему? Молодой человек заправил постель, немного размялся, сделав утреннюю зарядку, и отправился в душ, где на этот раз пробыл всего десять минут. И чёрт его дёрнул сегодня побриться, не оставляя даже лёгкой щетины. Томас рассматривал своё отражение в зеркале и провёл ладонью по гладковыбритой щеке. Было непривычно. Он выглядел почти так же, как раньше. Исключением были только тёмно-каштановые волосы и отсутствие пирсинга в нижней губе. «Что за ностальгические припадки, Томас?» — он вздохнул и, бросив последний взгляд на себя в зеркало, вышел из ванной комнаты. В самом деле, будто возвращение к тому, как он выглядел раньше, что-то изменит. Бауэр появился на кухне, где уже давно был приготовлен завтрак, который за обе щёки уплетала Стефани и увлечённо водила пальцем по экрану смартфона. — Ты не лопнешь, Мышка? — съехидничал Томас, глядя на то, как она с довольным видом поглощает омлет, затем бутерброды и запивает всё это яблочным соком. — Ого, ты побрился, обалдеть! — воскликнула девушка, с улыбкой рассматривая лицо брата, игнорируя последовавший от него вопрос. — М-да, похоже, это слишком радикальное изменение, — пробормотал тот, наливая в огромную чашку со смешным мультяшным котом чай с мелиссой. Парень снова провёл рукой по щеке и подбородку, ощущая себя голым. — Тебе так лучше. Если тебя, конечно, интересует женское мнение, — Стефани хитро прищурила глаза и поймала тёплый взгляд брата, севшего за стол напротив неё. — Как себя чувствуешь? — Всё отлично, только рука побаливает. — Поедешь на учёбу? — Ох, я сегодня должна сдать тот сраный проект, который мне все нервы вымотал, — на симпатичном лице девушки тут же обозначилось страдальческое выражение. — Кстати, папа звонил, сказал, что останется в Швейцарии до конца недели. — Хорошо. Я пока поживу с тобой, — Томас кивнул и всё-таки умял один бутерброд. Уж очень аппетитно тот выглядел.* * *
— Будь осторожна, — Том внимательно посмотрел на сестру. — Я переживаю за тебя. Та только вздохнула и виновато потупила взгляд. — Обещаю, — она чмокнула брата в щёку и вышла из машины, оставив в салоне едва уловимый цветочный запах шампуня для волос и чего-то свежего. Бауэр проследил взглядом за хрупкой фигурой сестры до входа в университет, где к ней подбежала белокурая девушка — очевидно, подруга — приветственно махнула рукой и приобняла. Смартфон отозвался короткой мелодией, оповещая об уведомлении, и Томас открыл приложение социальной сети, которое уже разрывалось от гневных сообщений Георга, стоящего в пробке. Бауэр отправил ему смеющиеся смайлики, но ничего не написал в ответ. Георг: «Ну и жопа же ты!» Том: «Да прям?» Билл: «Том, я уже подъехал, сейчас сяду к тебе в машину». Георг: «Нашёл себе личного водителя, блин 😂». Билл: «Стой в своей пробке спокойно, шутник хренов 🖕🏻». Георг: «Ублюдки, мне просто скучно ☹️». Том: «Всё, давай, встретимся там». Билл плюхнулся на переднее сиденье и — он был уверен — совершенно по-идиотски улыбнулся Тому. — Привет, — он поздоровался с Бауэром и не мог не обратить внимание на то, что тот побрился. Внутри что-то ухнуло, и в эту же секунду вдруг до одури захотелось обнять его. — Сегодня тебе попался нормальный таксист, надеюсь? — карие глаза Томаса были живее, чем обычно, а губы растянуты в лёгкой полуулыбке. Что произошло? — Ну, я живой, как видишь, — Келлер пожал плечами, не в силах оторвать взгляд от лица друга. Он сегодня был каким-то другим, но в то же время тем же самым. Странное ощущение ностальгии, дежавю и чего-то неуловимого заполняло всё внутри. Казалось, что шевельнись он, и это всё исчезнет, оставив после себя только лёгкое «послевкусие». — Тебе однозначно нужно купить машину, — без задней мысли констатировал Томас, выезжая на проезжую часть. Билл закатил глаза. — И ты туда же. Да куплю я! Он отвернулся к окну и расплылся в улыбке, хотя очень хотелось рассмеяться в голос. Ему определённо нравилось всё, что происходило сейчас в их с Томом и Георгом отношениях. Возвращались общие шутки, придуманные ими самими словечки, воспоминания… К счастью или сожалению, но вспоминалось только хорошее. — Могу помочь с выбором. — Помоги, — с вызовом бросил Келлер и посмотрел на профиль Тома. Тот сосредоточенно вёл автомобиль, изредка бросая взгляд в сторону и кусая губу. Когда солнце выходило из-за облаков и освещало всё вокруг, густые тёмные брови молодого человека сводились у переносицы, карие глаза казались светлее в обрамлении длинных ресниц, а тёмно-каштановые волосы, собранные в низкий пучок, становились цвета горького шоколада. «Тебя бы рисовать, Бауэр», — подумалось Биллу, после чего он отвернулся и принялся изучать пейзаж за окном.