Может, мы встретимся снова

Перекусив оставшимися ягодами и странными оранжевыми плодами, о полезных качествах которых Кейн узнал от землян, они отправились в путь. Всё утро в хижине Маркус старался выглядеть бодро, но Эбби видела: ему стало хуже. Всплеск адреналина, шок и всё то, чем объяснялась его выносливость вчера, бесследно исчезло. Он прилагал огромные усилия, чтобы скрыть своё истинное самочувствие — не морщиться от неосторожных движений руками, списывать испарину на лбу на слишком жаркую погоду, перемещаться твёрдым уверенным шагом и не приваливаться к стене, когда на него вдруг накатывала дурнота или головокружение. Отчасти из-за этого Эбби решила не отказываться от идеи с повязкой на глазах. Она осознавала, что нужно идти вперёд. Маркус тоже это понимал и продолжал бы из последних сил делать вид, что всё в порядке. Намереваясь ненавязчиво заставить его экономить силы, Эбби завязала себе глаза и предложила вести её. Затем, поднырнув под руку Маркуса, по обыкновению обняла его за талию. Пока они выбирались из своего пристанища, тяжесть руки на плече немного успокоила Эбби. Кейн не отверг её поддержку, тем самым предоставив возможность хоть немного контролировать изменения в его состоянии. И пусть так они не могли идти быстро; его здоровье было для неё важнее. Как выяснилось позднее, предосторожность не была излишней. АЛИ не оставила попыток вернуть Эбби в Город Света, но боли Эбби боялась не так сильно, как вероятности потерять Маркуса, и она терпела. Слушая обманчиво-мягкий женский голос в своей голове, она сгибалась пополам, падала на землю и окуналась в калейдоскоп самых ужасных событий своей жизни. В такие моменты фраза «Может, мы встретимся снова» была её мантрой, а голос Маркуса — спасительной соломинкой, которая помогала остаться в сознании и не позволить АЛИ подавить её волю. Сдерживая рыдания, Эбби размазывала слёзы по щекам, когда сердце словно разрывалось на части, а перед глазами стояла сцена казни Джейка. Она упорно пыталась подняться, получая воображаемые порции в десять ударов по спине электрической дубинкой, которые казались слишком реальными. В отчаянии закусывала кулак, чтобы заглушить нечеловеческие крики, когда ноги подкашивались, и сверло из воспоминаний о горе Везер раз за разом вонзалось в её ногу… Это длилось двое суток; боль настигала Эбби в любой момент дня и ночи. Маркус всё время был рядом, бросаясь к ней, когда это происходило. Он был не в силах взвалить тело Эбби себе на плечи и унести её с открытой местности. Поэтому, независимо от того, находились они в укрытии или были застигнуты в дороге, Маркус опускался на колени, прижимал её к себе, убаюкивая в надёжных объятиях, и срывающимся шёпотом умолял очнуться. Кроме своего присутствия, он ничем не мог ей помочь. Он считал, что Эбби расплачивалась за спасение его жизни, и это угнетало его. Но Эбби не уставала повторять: только благодаря ему она до сих пор оставалась собой. Она была готова выдержать что угодно, лишь бы это оставалось неизменным. И вот, на третий день пытки без видимых причин прекратились. С утра до вечера они с Маркусом шагали по намеченному маршруту, и собственное тело ни разу не подвело Эбби. Им удалось преодолеть столько, сколько было пройдено за два предыдущих дня. В итоге, ближе к ночи Эбби впервые после всего случившегося увидела на губах своего спутника довольную улыбку. Она тоже была рада передышке, к тому же, самочувствие Маркуса постепенно улучшалось. Эбби запомнила, в каких местах обычно росли целебные листья, и при случае набивала ими все свои карманы, чтобы, регулярно делая перевязки, менять лекарство на ранах Маркуса по два-три раза в день. Они быстро приноровились делать всё сообща. Если сравнивать с самым первым днём, им даже удалось приобрести кое-какие знания и полезные навыки. Конечно, в том, чтобы путешествовать впроголодь и проводить холодные ночи среди обитателей леса, было мало приятного. Но Эбби гордилась тем, что, не имея специальной подготовки, они с Маркусом неплохо справлялись без посторонней помощи и, по её мнению, оба шли на поправку. Если бы не причина, по которой им приходилось скрываться, Эбби вполне могла поблагодарить судьбу за предоставленный шанс каждый день вместе с Маркусом Кейном открывать для себя что-то новое. Только к переменам в поведении личной галлюцинации Эбби относилась настороженно. — Может, тебе удалось полностью вытеснить АЛИ из своего сознания? — предположил Маркус. После захода солнца они расположились на ночлег в незнакомой пещере и, сидя бок о бок, грели руки у костра. С неизвестной по счёту попытки Эбби всё же удалось добыть огонь, высекая искры ударом камня о камень. — Сомневаюсь. Я бы это заметила. — Раз она не предпринимает никаких действий, думаю, тебе не стоит больше связывать руки. Он говорил о дополнительной мере предосторожности. После случая с ножом в первую ночь, Эбби каждый раз настаивала, чтобы Маркус перед сном крепко связывал ей руки. Он не соглашался, но переубедить её было невозможно. На замечания о том, что АЛИ способна покалечить её и без ножа, Эбби неизменно отвечала, что не хочет быть угрозой его жизни. — Исключено, — она в очередной раз мотнула головой. — Это залог твоей безопасности. Как и повязка на моих глазах, когда мы в пути. Я не стану рисковать тобой ради своего удобства. Эбби чувствовала, что он смотрел на неё. Должно быть, в тусклом свете от пламени костра она выглядела не лучшим образом — уставшей, хмурой и немного чокнутой из-за гривы всклокоченных волос на голове. Она вспомнила, сколько дней не принимала душ и не меняла одежду, и образ, нарисованный в её воображении, стал куда более пугающим. Но, подняв взгляд, Эбби с удивлением обнаружила, что Кейн улыбался… ласково, почти мечтательно. Смутившись, он кашлянул и вспомнил о неоконченном разговоре. — Ты в самом деле считаешь, что она попытается?.. — Она попытается, поверь мне, — убеждённо перебила Эбби. — После всего, что я с тобой сделала, тебе как никому другому должно быть известно: АЛИ не остановится, пока не найдёт Кларк и её друзей. И пока не заполучит нас обоих в свой распрекрасный Город Света. АЛИ может посчитать, что ты ведёшь меня к ребятам или по их следу, и пока выжидать, собирая информацию из всего, что я слышу и вижу. Но если это не принесёт результатов, ничто не помешает ей наказать нас двоих за побег из Полиса. Маркус решил не спорить. — Ты ведь знаешь, что это сделала не ты? — запоздало поправил он. Эбби отвела взгляд и горько усмехнулась. До сих пор им удавалось избегать этой темы. — Моя рука держала молот, который вбивал гвозди в твои ладони. Я смотрела тебе в глаза и ломала твои пальцы, чтобы заставить тебя страдать. Я не могла это контролировать, Маркус, но я это помню. И я вряд ли когда-нибудь смогу… — Хватит, — прервал он. — Перестань себя мучить. Мы оба знаем, что это была не ты. У Эбби не было слов. Она пыталась что-то сказать, но ни одна просьба о прощении не выразила бы и малейшей доли раскаяния, которое она испытывала. К тому же, за прошедшие дни она слишком устала, чтобы возражать. — Мы оба наградили друг друга шрамами, о которых можем вспоминать до конца дней. Или мы можем принять это как факт и двигаться дальше. АЛИ многое извратила, но нельзя позволить этому повлиять на нас, — негромко, но твёрдо продолжал Маркус. — Эбби, не отказывайся от того, что она ещё не смогла разрушить. Я уверен: это может быть чем-то удивительным. Незабываемым. Чуть переместившись, Эбби молча положила голову на его плечо и с удовлетворением отметила, как рука Маркуса оказалась на её талии, притягивая ближе. Эбби могла оттолкнуть его; она понимала, что следовало сделать именно это. Но она обняла его обеими руками и прижалась ещё сильнее. Уткнувшись в шею Маркуса, она вдыхала запах его кожи, и постепенно напряжение, страх, тревоги отошли на второй план. Конечно, чувство безопасности было призрачным и напоминало затишье перед бурей, но Эбби жаждала хоть на один вечер забыть об этом.