***
Моргенштерн ушёл в душ, когда Молох поудобнее устроился на диване с ноутбуком Слайза. Секретарь сидел рядом, чтобы в случае чего давать боссу рекомендации. Программа с видео-чатом открывалась медленно, вай-фай поначалу зависал. Постепенно стали появляться князья тьмы. Первым появился Бафомет. Демон, никогда не принимавший человеческого облика и не прятавший своего уродства. Слайз за это в какой-то степени даже уважал его. Бафомет — ужасная фигура с козлиной головой и ногами, которую часто путают с Сатаной. Он обладал и женской грудью, и мужским членом, так что о половой принадлежности разговор всегда был спорным. Демон лежал на низеньком диване, подперев голову рукой. Следующим был Маммона. Он тоже не стал скрывать жуткого облика. Видимо, монитор был слишком маленьким для него, так что отображался только золотой фон. Иногда слышалось, как вздыхает бесёнок, которому тяжело держать ноутбук. Иногда он кряхтел и постукивал копытцами. После него появился Левиафан. Стоило радоваться, что связь была плохая и изображение — тоже, поскольку виделись только его горящие глаза и чернота, полная щупалец. Слышалось пение китов из глубины океана. Голос Левиафана притуплял гул воды. На заднем фоне мелькали изуродованные отсутствием солнца на дне сирены и рыбоподобные существа. Азазель не появился, поскольку решил соблюдать суверенитет, ведь Люцифер принёс в его гарем значительную сумму из адской казны. Астарот явился наполовину, потому что из-за книг его было почти не видно. Во мраке блестели его очки, виднелся бархат халата. Лицо из-за фолиантов так и не показывалось. Иногда было видно, как слуга то и дело наполняет его чашку чаем. Бафомет. Моё почтение, братья по несчастью. Я думал, вы уже давно сгнили в своих норах. Маммона. Золото не гниёт, так что оставь свои надежды. Астарот вздохнул, поскольку многие его фолианты со временем испортились, и ему стало немного грустно. Левиафан презрительно фыркнул. — Доброй ночи, господа, — бодро поприветствовал их главнокомандующий. — Чья была идея созвониться при помощи этой электронной коробки? Бафомет. Думаю, это идея Маммоны, который боится выйти из своих владений. Когда он в последний раз был на верховном заседании? То-то же. Левиафан. Я не покидаю своих владений. Одно твоё слово — и я сожру тебя. — Спокойно, — примирительно произнёс Молох, посмотрев на одобрительно кивнувшего Слайза. — Мы встретились не для этого. Я хочу оповестить вас о том, что мне в подмогу придёт Тартар. Что вы думаете об этом? Одобряете ли вы это? Астарот. Наш ответ что-то изменит? Маммона. Я не против. Не придётся финансировать обмундирование армии. Если хотят оказывать помощь, так пусть делают это как подобает. Бафомет. Жадный кусок дерьма. Но он прав. Это дорогая операция. Уверен, взамен они захотят что-то стоящее. Они уже поставили условия? — Дипломатические отношения, — сообщил главнокомандующий. — Наверняка захотят себе львиную долю пирога. Левиафан. Вы же знаете, как работать, братья. Просто утопите Люцифера наконец, и мы избавимся хотя бы от одной проблемы. Когда власть вернётся в руки Молоха, адские легионы будут достаточно сильны, чтобы загнать тартарианцев обратно в ледяную бездну, откуда они вылезли. Слайз поджал губы, поскольку его немного зацепило такое замечание. — Поосторожнее, Лев, ты обижаешь моего секретаря, — усмехнулся Молох. — Они первоклассные убийцы, и чтобы каждого загнать обратно, понадобится немало сил. Маммона. И средств… Бафомет. Вшивый о бане. Астарот. В древних книгах должно быть что-то и об их слабом месте. Но Левиафан прав: будем решать проблемы по мере их поступления. — То есть вы одобряете союз с нашими давними соперниками во имя победы? Не потому ли, что мне одному придётся разгребать это дерьмо? — с ухмылкой поинтересовался Молох. — И одному любоваться ножом в спине? Бафомет злобно рассмеялся и хлопнул себя по колену. Астарот. Брат, ты опытный в этих делах. У тебя на руках уже есть козырь. Маммона. Я вознагражу тебя, как и обещал. Левиафан. Недаром ты был выбран в наш круг вместо Люцифера. Оправдай своё место. Или уступи его. — Поэтому мы и не семья, — хмыкнул Молох. — Верну себе власть — изменю этикет, чтобы никакого упоминания о «братьях» и подобном. Эгоистичные ублюдки. Бафомет. Арфу себе заведи, соплежуй. Астарот. Я бы не советовал менять древние традиции. Впрочем, у кого мощь, тот и заказывает музыку. Маммона. Меркантильность — плод разумного эгоизма. Левиафан. Если бы ты умирал в мучениях, я бы тебя добил, брат. — Другого ответа я ни от кого и не ждал, — оскалился Молох. — До встречи в зале инициации, мрази, — и закрыл ноутбук. Слайз вздохнул и покачал головой, с удручающим взглядом посмотрев на босса, мол, ну и разборки. Примерно в это время из душа вышел Люциан, приготовившийся спать. Он уставился на секретаря и главнокомандующего, подозревая неладное. Молох хлопнул в ладоши. — На что уставились? Выдвигаемся из этой дыры. — Наконец-то! — обрадовался Слайз возможности больше не притворяться человеком. — Твою мать… — заворчал Люциан и развернулся, возвращаясь в ванную за одеждой. Кровать… Она была так близко.Оказия 12-1: Если ты сможешь — возьми, если боишься — убей
28 мая 2016 г. в 19:09
Молох встретил Люциана с работы, поскольку заканчивали они в одно и то же время. Набитый вагон метро покачивался из стороны в сторону, на полной скорости рассекая непроглядную черноту тоннеля. Мелькали редкие огни фонарей, призраками исчезая позади. Освещение в вагоне делало пассажиров мертвенно бледными, что хорошо подходило к безжизненным выражениям лица. Моргенштерн стоял в углу, зажатый Молохом. Он уткнулся лицом ему в плечо и изо всех сил молчал. Руке между ног было невозможно сопротивляться.
Двойственное чувство унижения и возбуждения. Впервые Молох приставал к нему на людях. От мужчины пахло потом, выстиранной рубашкой и одеколоном. От куртки — кожей. День у главкома выдался тяжёлый, но силы на Люциана, конечно же, нашлись. Генерал вцепился в его предплечья, притворившись спящим. На них смотрели, только когда Моргенштерн начинал подозрительно дёргаться.
— Откуда у тебя только силы берутся, — полусонно, но с активно бьющимся сердцем выпалил генерал, борясь с желанием наброситься на главнокомандующего прямо в вагоне. — Я ушатан до невозможности…
— И это прекрасно, — фыркнул Молох, чувствуя пульсирующий член Люциана.
Как удачно, что сегодня генерал не заправил рубашку. Как хорошо она всё скрывает. Кончиками пальцев мужчина поглаживал яички, основанием ладони лаская член. На руку давил пояс брюк, но это было терпимо. Маленькая цена за смутившегося Люциашку. Постепенно генерал приноровился и громко прижался к стене, потянув за собой Молоха. На них оглянулись. Молох оскалился в сторону окружающих. Взгляды потухли.
Всё бы хорошо, если бы не зазвонивший телефон. Молох чертыхнулся. Люциан начал шариться по карманам главнокомандующего в попытках достать его.
— Задний карман? Серьёзно? Ты будто знал, — на выдохе улыбнулся Моргенштерн, удивлённый возможностью полапать главнокомандующего.
Молох кивнул, призвав генерала отвечать быстрее. Генерал хмыкнул и поднёс телефон к уху мужчины.
— Ты как обычно вовремя, Слайз, — усмехнулся главком, параллельно продолжив дразнить и ласкать Люциана рукой.
— Простите, босс, — донеслось из трубки. — Дело срочное. Помните, когда вы получили бельмо в Тартаре? Я связался с… друзьями. Думаю, они смогут нам помочь. Не безвозмездно.
— В этом мире нет ничего бесплатного, — пренебрежительно отреагировал Молох, ловя губами тихие вздохи Люциана. Волосы скрывали их лица.
— Они помогут нам с условием установления дипломатических отношений.
— О-о-о, — издевательски протянул главнокомандующий. — Ящерки погреться хотят?
— Босс, это элитная армия, нужно соглашаться на любые условия. Если я один могу заменить вам десяток телохранителей, то на что способны сотни таких?
— Дай подумать… — притворно произнёс Молох. — На гражданскую войну? Саботаж? Диверсия? Повстанческие движения? Кружков по интересам уйма.
Слайз вздохнул.
— Положитесь на меня. Я передам ваше согласие.
— Хорошо, — согласился главком. — Но почему так поздно? Ещё чуть-чуть, и я заподозрю в тебе предателя.
— Простите, босс, — мягко произнёс Слайз. — Но они сами предложили помощь.
— Стервятники, — рыкнул демон.
— Сегодня ночью всё решится, — заявил секретарь. — Приедете — я соединю вас с князьями тьмы, и вопрос о наступлении решится.
Молох умолк, поскольку почувствовал, как ладонь стала влажной. Люциан грязно ругнулся и больно схватил главнокомандующего за руку. Мужчина усмехнулся и позволил Моргенштерну вытереть себе руку.
— Ну, посмотрим, — уклончиво ответил Молох. — До встречи.
Люциан пока не знал, что до кровати сегодня так и не доберётся.