Дом восходящего солнца

— Есть! — Коридор общежития пронизала голубая молния, к счастью, не встретившая на пути ни одного студента. Инга вписалась в поворот и очутилась в единственной открытой комнате, где замерли Тамара и Лиля, собиравшиеся идти играть в приставку, подключённую к телеку в комнате парней. — Да ну, врёшь, — засомневалась Тамара, недоверчиво скрестив руки на груди: — Чем мы вдруг заслужили такое? Рита и Антон позавчера так разорались, что чуть не сожгли кухню. Ты разбила четыре плафона в холле. Лиля сломала… — Зуб даю! — Инга была возбуждена до предела и то и дело подпрыгивала на месте от нетерпения: — Ангелина сказала, чтобы мы до заката носа в Библиотеке не показывали. — А как же дежурства? — спросила Лиля.       Инга неопределенно махнула рукой. В следующую секунду она уже рылась в их шкафу, и вываливала на пол полотенца и купальники девушек. — Купаться! — Тамара начала подбирать свои шмотки и кидать их в рюкзак со стремительностью, близкой к скорости Инги. — Ага! — изобличающе завопила та, обращаясь к Лиле и тыча пальцем в её слитный купальник, который остался лежать на полу поверх полосатого полотенца: — А говорила, что плавать не любишь!       Дорога до речки оказалась довольно длинной. Процессия студентов растянулась по дороге, отчего скорость продвижения заметно упала. Матвей, зорко осматривающий окрестные деревья из-под тяжёлых век, в какой-то момент ломанулся прямо в лес, доверившись внутреннему чутью. — Не в ту сторону! — крикнула ему вдогонку Женя, но рыжие патлы уже исчезли.       Некоторые сходили с тропы, чтобы нарвать цветов. Женя плела венок. Инга прочесала левую сторону дороги и неизвестно зачем потащила с собой две почти одинаковые ветки без сучков, которые были раза в три длиннее неё самой. Покрасневший от натуги Антон на ходу надувал двуспальный матрас, который помогал нести Ян.       Гриша шутливо доставал миниатюрную по сравнению с ним Тамару: — Тама, а скажи «крейсер Аврора». — Отвали. — Это же просто — «крейсер Аврора». — Отвянь. — Ну скажи… — Кʼгейсеʼг Авʼгоʼга, доволен?       Гриша захохотал, и Тамара невольно улыбнулась.       Пляж, к которому они вышли через полчаса, можно было назвать пляжем только с натяжкой. Весь песчаный берег был загажен мусором, а на лужайке обрывистого холма с сосной на краю виднелись безобразные чёрные следы от костров, похожие на ожоги. Обойдя холм, молодые люди мельком увидели рыжую голову, тут же скрывшуюся под водой. — Матвей! — обрадовалась Женя.       Несколько студентов с укоризной посмотрели на Ингу, которая всех сюда привела. Та пожала плечами: — Чего? Вы ожидали Канары и мулаток, подающих коктейли? — Го прибираться, — позвал Саша. — Пока не соберём всю эту гадость, в воду никто не войдёт, — властно заявила Снежана, раздавая студентам мусорные пакеты. Кто-то заворчал, но все послушно отправились освобождать речной берег от следов «отдыха» местных жителей. Инга мгновенно очистила прогалины на траве от старых углей, свалив все в одно место, где предполагался костер. Рита метала фаерболы в Матвея, который показывал ей средний палец и постоянно нырял. Дёма и Тамара стенали, что они не рабы, чтобы гнуть спины в свой выходной. — Эй, навозники! — заорал Матвей. Метким выстрелом ему подпалили брови. — Самим-то не противно дерьмо убирать? — Противно не прибираться, а отдыхать в дерьме, — пробормотал Саша, который складывал найденное на песке в черный мешок, который для него держала Лиля. Он комментировал почти каждый пакет и бутылку, прибавляя какую-то шутку, и Лиля улыбалась.       Солнце поднялось высоко и уже начинало сильно печь голову. Последние дни июня решили удивить страшной сухой жарой, которая не давала покоя ни на улице, ни в здании. Инга, знавшая окрестности Библиотеки, доказывала всем, что неподалёку («Ага, неподалёку,» — подумала Лиля) протекает река и есть песчаный пляж. Инга капала на мозги Ангелине несколько дней, пока та, наконец, не уступила уговорам, к которым подключился Соловей. Лиля огляделась. Артура нигде не было видно. Но никто и не говорил, что он придёт.       Купание началось с удивительных открытий — оказалось, что Лиля, Инга и Дэмиен не умеют плавать. Инге это не особо мешало — в своём белом купальнике она вихрем носилась по водной глади словно Шастик из «Суперсемейки», как отметил Дёма, или скоростной Иисус, как заявила Тамара. Дэмиен с грехом пополам держался на воде, стараясь не уплывать далеко, и только Лиля неуверенно топталась на берегу. Преодолев испытание раздеванием до купальника на виду у всех, она смущённо розовела, то заходя по колено в мутную прохладную воду, то возвращаясь назад.       Студенты резвились за несколько метров от берега, сталкивая друг друга с матраса Гриши. Плавучее средство, на котором белым по тёмно-синему на двадцати языках было написано «Не использовать в воде», постоянно норовило уплыть по течению. Гриша послал Ингу за её ветками, чтобы использовать их как шесты для плота. Девушка с готовностью подхватила их на берегу и на полном ходу влетела в матрас, промазав мимо нетвердо стоящего на ногах Саши. Студенты с хохотом и брызгами перевернулись, Инга пошла ко дну. Одна из её веток ткнула Риту в глаз. Зоя с невозмутимым видом выловила Тамару, которая тут же ловко взобралась к ней на плечи и начала топить Антона, подслеповато щурившегося без очков.       Лиля даже забыла о том, что боится зайти в воду и смущается купальника — она во весь рот улыбалась, наблюдая за друзьями. Её ноги, смуглые и без загара, обдало волной, вызванной крушением матраса. Девушка поджала пальцы, зарываясь ступнями в песок.       Инга вскарабкалась на Сашу, Рита — на Антона, Снежана залезла на широкую спину Гриши. Лиля увидела, что Матвей машет ей рукой, зазывая присоединиться к начавшемуся рыцарскому турниру. Девушка с остервенением замотала головой, даже кудряшки забили по щекам. В поднявшемся плеске никто сначала не заметил, как Матвей проворно затащил Лилю в воду, усадив на свои на плечи. — Эй ты, рыжая задница! — окликнула его Тамара.       Снежана воспользовалась тем, что Тамара отвлеклась, и сбросила её в воду. Рита тут же утопила торжествующую Снежану и полегла в неравной схватке с яростной Ингой. Все произошло так быстро, что Лиля не успела даже махнуть рукой, как тоже оказалась в воде и услышала победный вопль.       День только начинался, а запланированных дел было не меньше, чем оставшихся до заката часов. Студенты играли в волейбол принесённым Женей мячом через универсальные Ингины ветки, между которыми натянули леску; из глинистого подмосковного песка строили замок, на который с разбега приземлился Матвей, щеголявший в Женином венке; плавали до другого берега реки, чтобы нарвать больших жёлтых кувшинок; сигали в реку с обрыва, помеченного одинокой сосной; играли в водное поло, водный волейбол, вышибалы; жарили на костре сосиски и хлеб; пели и танцевали под музыку из колонок Риты.       К вечеру выяснилось, что половина студентов сгорела на солнце. Особенно досталось близнецам. У обоих лица были ярко-пунцовыми, с белыми полосками на висках — следами от дужек очков. Лиля растерянно оглядела себя — никаких следов красноты. Она не помнила, чтобы хоть раз в жизни сгорала. На юге она бывала, но редко, каждый раз всего несколько дней и не загорала. Её родители отправлялись туда с более прозаическими целями, в число которых не входило валяние на песке у моря. По той же причине Лиля не умела плавать.       Как всегда предусмотрительная Снежана извела на студентов целую упаковку крема от солнечных ожогов. На Дэмиене крем закончился. Снежа извлекла из своей бездонной сумки банку скисшей на жаре сметаны, и начала с любовью обрабатывать спину Дёмы бабушкиным способом.       Страдающие, с разной степени красными спинами и лицами, студенты лежали в тени, пятнистые от крема. Тамара вышагивала около них, вслух рассуждая, в каком порядке сгоревшим нужно лечь, чтобы из их спин получился красный спектр.       Солнце скрылось за лесом, и пляж затопил аромат прелой земли и хвои. Начиналось настоящее лето.