Дом восходящего солнца

      Все началось с Тамары. Она вошла в кухню, шаркая и зевая. Растрепанная, опухшая и не до конца проснувшаяся. Пожелав однокурсникам доброго утра, Леска не стала дожидаться паузы в оживлённой болтовне и громко спросила: — Зойк, ты не видела гипсовый бюст Пушкина, на который я натягивала резинки? — Зачем ты натягивала резинки на Пушкина? — Отвлекшийся от разговора Саша прыснул от смеха, обрызгав Риту чаем. — Чтобы не потерять! — Тамара важно воздела палец к потолку. — Видела там, где ты оставила его в последний раз, — ответила Зоя. — Где? — На куче белья для стирки. — Какое неуважение к в-великому поэту, — Владя покачал головой и протянул Тамаре кружку сладко пахнущего кофе. Леска улыбнулась ему во все тридцать два и плюхнулась на стул, присоединившись к дружной трапезе. На столе осталось не так много еды — видимо, стоило встать пораньше, но Тамара не могла изменить своей аристократической привычке дрыхнуть допоздна. Снежана и её соседки сегодня проснулись раньше всех, чтобы успеть приготовить общий завтрак, большую часть которого Тамара благополучно проспала. — Обожаю дни, когда вы готовите, — заявила она, пододвигая к себе яичницу и облизываясь. — Кстати, а я вчера не нашла свою футболку, — внезапно вспомнила Инга, набившая рот остатками хлеба с маслом. — Свою ли? — усомнился Саша. — Ну если она была ничейная, то стала моя. Я у всех спросила и никто не признался, что это была его футболка, — отмахнулась девушка. — А у меня пропало покрывало для кровати, — пожаловалась Снежана. — У меня — шарф, — сказала Ядвига. — Дай угадаю, — наигранно задумалась Леска: — Зелёный такой, да? — Тёмно-фисташковый. — Да ладно? — Тамара засмеялась. — Вот это совпадение. Короче, либо мы все идиоты с дырявыми головами, либо у нас завёлся… — Домовой, — с восхищением выдохнула Инга. — Ага, конечно, — Рита фыркнула. — На кой хрен домовому Женины духи?       Саша краем глаза заметил, как прищурился Антон и спросил: — У кого ещё что исчезло? — Дезодорант, — сказал Ян. — Зелёный? — Нет, Тамара, голубой.       Тамара показала Твиринову язык. — Я не уверен, но… — Дёма замялся: — Короче, я читал библиотечную книгу про Московский Круг магов… — Она у меня, — успокоила его Снежана. — Ты вчера оставил её у нас в комнате. — Да, на столе, — подтвердила Инга. — Только вот утром её там уже не было! — Вау, в общаге появилась крыса, — самодовольно вставила Рита, потягиваясь с таким видом, словно она всегда знала, что кто-то из друзей нечист на руку. — Значит, я не ошибся, и у меня действительно кто-то подрезал бритву, — Гриша невесело усмехнулся. — Домовой! — воскликнула Инга. Кто-то сдавленно засмеялся, но тут же, прокашлявшись, умолк.       Саша растерянно посмотрел на своих соседей по комнате. Владя ответил ему недоумевающим взглядом. Антон подсчитывал на пальцах пропажи и соотносил их с присутствующими. — Н-наверно, это просто забавное с-совпадение и нужно получше поискать, — Владя развёл руками. Ему явно не верилось, что кто-то из ребят действительно мог украсть чужие вещи.       Таинственный мародёр не посетил только их комнату, а значит они втроём попали под подозрение. Саша повернулся к книгочеям и понял, что все смотрят на них. Повисла неприятная тишина. Тамара и Инга перестали жевать. Над головами монотонно гудела старая лампа, и если бы не она, то Саша услышал бы, как на раму окна ложится предновогодний снег. — А где… — Саша не успел договорить, как Антон сорвался с места и выбежал из кухни. Тамара подскочила от неожиданности, чуть не расплескав кофе: — Куда он?       Озарение было похоже на медленно открывающиеся ставни в яркий солнечный день. Странная череда пропаж, нетронутая комната Антона, Влади и Саши, грустное молчание Жени, отсутствие хотя бы намёка на присутствие… — Ах ты рыжий крысёныш!       В кухню ввалился растрёпанный Матвей в полурасстегнутой зимней куртке, замотанный в тёмно-оливковый шарф, с набитым до отказа рюкзаком за спиной и обутый в разные ботинки, в одном из которых Саша узнал чёрные «мартинсы» Антона. Тот держал вора за шкирку, будто нашкодившего котенка, и постоянно встряхивал. — Говори. — Чё, блин, говорить? Ай, не дергай меня, и так голова болит! — Где наши вещи? — Они не ваши. Да не дергай меня, мать твою! Антон стремительно перехватил его за ухо, и, видимо, применил свою силу, потому что рыжие волосы задымились. Матвей заорал от боли, вывернулся и сунул голову под кухонный кран, заливая обожженное ухо ледяной водой. Женя резко встала, вытянувшись во весь рост. Когда все взгляды обратились на неё, она смущённо опустилась на стул, пряча глаза. — Нашёл его в нашей комнате, — Антон скрестил руки на груди: — Пытался надеть мои ботинки. — Это мои ботинки, — прошипел Матвей, вытирая ухо шарфом. — Давай сюда, — Ядвига протянула руку. Матвей с хитрой рожей наклонился пострадавшим ухом к ней, и девушка брезгливо отклонилась: — Ухо само заживет. Ворованное верни.       Корецкий, цокнув, закатил глаза и бросил шарф хозяйке: — В следующий раз не забывай его где попало. — Какого хрена? — пробормотала Тамара, провожая пролетевший шарф глазами. — Матвей, не беси меня. Ты сам отдал мне ботинки, потому что они были тебе велики, — возмутился Антон. — Чёт не помню этого. Может, я был бухой? Ладно-ладно, не кипятись, — он вскинул руки, защищаясь от Антона, который угрожающе шагнул в его сторону. — Вещи, — напомнил он.       Матвей расстегнул рюкзак и начал его опустошать. На столе сначала образовалась куча свернутой в комок одежды и носков, которую парень спокойно смахнул на пол. — Моя футболка! — Инга выудила растянутое нечто кислотного цвета. — Это моя футболка, — хладнокровно ответил Матвей, возвращая удивлённому Грише бритву: — Спасибо, Гриш, возвращаю, как и обещал. — Обещал?.. — Я нашла её на полу на первом этаже, и никто не сказал, что это его… — Инга замерла. — Кроме тебя. Тебя я не спрашивала. — Ну конечно, зачем меня спрашивать? — Корецкий пожал плечами. — Кто я вообще такой? — Крыса, — спокойно ответила Рита. — Эй, это был риторический вопрос! - вскинулся Матвей. - И лично у тебя я ничего не забирал. — Ага, ещё бы ты попробовал у меня что-то забрать, мразь конопатая, — сказала Маргарита таким тоном, что Корецкий стушевался. Антон ткнул его в спину и начал командовать: — Дезодорант Яна. — Не брал. Честно не брал, не дерись! — Книга Дёмы. — Моя книга. Он, по ходу, нашел её в коридоре под горшком с фикусом, где я оставил её специально, чтобы никто не догадался взять, — Корецкий выложил её на стол. - Но ты догадался, поздравляю! — А моя тогда где? — удивился Дэмиен. — Найдем, — заверила Снежа, и Дёма посмотрел на неё с благодарностью. — Покрывало Снежаны. — И сно-ова вы не посмотрели, что брали, — протянул Матвей. — Один из углов прожёг Варчук, когда мы коротали часы в подземелье. Я под этим покрывалом всю жизнь сплю, а товарищ Снежана схватила в прачечной первое подвернувшееся и… — Бюст Тамары, — перебил Антон. — Ахахаха, чего? — Матвей заржал в голос. — Бюст Пушкина, дебил, а не мой! — побагровела Тамара, и Антон поспешил отвесить хохочущему идиоту подзатыльник. — Ну да, откуда у тебя бюст… — выдавил тот, потирая мощно ушибленную голову: — Пушкин тоже мой. Если ты тащишь в свою комнату из шкафов в третьей аудитории всё, что не приколочено, то тут не я виноват, а твоя королевская клептомания. — Хорошо, а где Женины духи? Они, наверно, тоже твои, только Женя их случайно на лестнице нашла? — Нет, — Матвей зыркнул на Лунёву, которая сидела, опустив голову: — Это вас не касается.       Рита воззрилась на соседку по комнате так, словно увидела её впервые в жизни. — Н-но получается, что Матвей ничего не украл, — подытожил Владя.       Несколько секунд все переглядывались. Корецкий вдруг принял оскорбленный вид, поняв, что дело обернулось в его пользу. — Ну, я пойду, если разрешите, — ядовито бросил он в лицо Антону, особенно выделив два последних слова. Антон издал злой рык, из-за чего в лицо Корецкому ударила струя горячего дыма. — Он собирается сбежать. Попросил мои духи на память, — раздался голос Жени, как только удаляющиеся шаги стихли. — Долго планировал и готовился к этому. Я не знала, что он брал ваши вещи, простите меня. — Тебе не за что извиняться, — успокоил её Саша. — Е-его ж-же опять п-поймают, — по голосу Влади было слышно что он взволновался. — Ну и хорошо, может в этот раз недели на две засадят, — мстительно сказала Маргарита.       Студенты помолчали, задумавшись о своём. — Ему же хуже от этого, — Антон выглядел подавленным. — Пойду проверю, что он там… Что он там с моими ботинками сделает.       Женя тяжко вздохнула.