Путь Самаэля

Для Мефисто не составляет труда проникнуть в церковь сатаны. На входе стоят люди, и они не решаются лезть с претензиями к демонам. Люцифер знает, что младший брат с совсем не мирными целями посетит сегодняшний праздник, но все равно не предпринял никаких действий для предотвращения этого. Быть может, это ловушка. Мефисто не исключает такую возможность, но все равно идёт внутрь. Уокер предлагал подождать в сторонке, пока все куры соберутся в одном месте, а потом резко и неожиданно обрушиться на них и заколоть всех разом. Но Мефисто знает, что это бесполезно. Эффекта неожиданности не будет, и фальшивый Уокер доказывает это. Мефисто сказал, что изучит состав празднующих и строение храма изнутри, и под этим предлогом пошёл в церковь. Сопровождать его никто не мог, уж людей-то проверяли самым тщательным образом, как будто они действительно могли нанести существенный урон. Надо отдать должное храму, атмосфера впечатляет. Мрачность, декаданс, таинственность, загадочность. И статуя Бафомета в центре. Все, как положено. Все, чтобы прикрыть прозаичность и прагматизм сатанизма. Мефисто смотрит на лица детей, сидящих на коленях у Бафомета. Довольно талантливый скульптор делал это. Благоговения ровно столько, сколько нужно. Чтобы одновременно создать впечатление, что дети под крылом Бафомета, но совершенно точно не рабы его. Мефисто хотел бы иметь в наличии такого скульптора, золотая статуя в парке аттракционов уступает этому зловещему истукану. По залу, который медленно, но верно, наполняется участниками предстоящего шоу, чинно расхаживают, либо бегают люди в чёрных плащах, некоторые из них с кинжалами. Можно было бы подумать, что эти дефиле тоже часть шоу, но Мефисто скорее склоняется к мысли, что они готовятся. Возможно даже к настоящему жертвоприношению. Конечно, ведь меньшее просто недостойно присутствия самого Люцифера. Приготовления подходят к концу, основная масса прибыла. Наконец, Мефисто удается рассмотреть старшего брата на верхних этажах для VIP- персон. Рядом с ним трется явно недовольный Бафомет. Ещё бы, ведь праздник должен был быть посвящён именно ему, но из-за присутствия первого сына сатаны, все лавры достанутся Люциферу. Мефисто усмехнулся. Время начать их смертельно опасную игру. Остара должна была начаться с символического (или не совсем символического) жертвоприношения сатане и Бафомету. Патрик Уокер готов отдать приказ своим людям, но Мефисто не даёт ему это сделать. Он ждёт. Четыре чёрные фигуры вносят в зал доску, к которой привязано истощенное тело. Доску ставят вертикально, и становится заметно, что тело принадлежит довольно молодой женщине. Торчащие кости и просвечивающие в обкромсанной прическе седые пряди производят ужасное впечатление, которое дополняется страшными ранами, в которых можно рассмотреть кусочки костей и мяса. Окумура зажимает рот рукой. Женщина приоткрывает рот и издает стон. На месте зубов — кровавое месиво. Пятая фигура, являющаяся, вероятно, жрецом, приближается к несчастной. Он заносит кинжал… Уокер в ужасе, бедный экзорцист порывается вперёд, спасти беднягу, но Мефисто удерживает его. — Тихо, встаньте на своё место и не вздумайте этого делать, — шипит Фель. — Но она…- пытается возразить американец, однако, казнь уже остановлена. Люцифер поднял руку и крикнул: — Стойте! Первый сын сатаны спускается со своего места и торопится вниз, к истерзанной женщине и её палачам. От Люцифера веет милосердием и правосудием. Его прекрасное лицо озаряет полумрак, взгляд исполнен добротой и отеческим прощением. Жрецу остаётся только отпрянуть. Повелитель света не брезгует кровью и мясом, он без отвращения проводит рукой в белой перчатке по грязной щеке уродливой женщины. Теперь он смотрит с жалостью, в которой, тем не менее, видится что-то величественное. — Моё бедное, заблудшее дитя, — произносит Люцифер, — ты так ужасно страдаешь. Трудно высказать человеческим языком, насколько я сожалею о твоей боли. Но ты ведь знаешь, что это твоя вина. Бедная девочка… Ты ведь видишь, что упрямство не привело ни к чему. Твоя верность восхищает меня, но ты верна фантому. Далекому существу, которому нет до тебя дела. Ты веришь, что оно могло бы прекратить твои страдания в один миг, если бы пожелало. Но оно не прекращает. Значит ли это, что ты веришь злому или равнодушному к тебе созданию? Есть ли в этом смысл? Ты хочешь избавиться от боли, хочешь, чтобы все закончилось? Это так легко устроить. Признай нашего отца, сатану, своим отцом и господином, и тебя развяжут. Поклонись алтарю сатаны и будешь исцелена. Служи мне, и я награжу тебя так, как никогда не смог бы наградить другой. Люцифер провёл рукой по волосам несчастной. Посторонний наблюдатель решил бы, что это жест нежности отца к дочери, но Мефисто знал, что Люцифер легонько дергнул девушку за волосы. Она должна прийти в себя и что-то сказать. Сейчас её реплика в этом представлении. Женщина действительно открыла глаза и попыталась сфокурисовать взгляд на ораторе. А затем она улыбнулась страшной, беззубой улыбкой. И плюнула. Прямо в прекрасное, освещенное лицо первого сына сатаны. Фель едва сдержал хохот, настолько глупо выглядел Люцифер в своей пафосности и с плевком на носу. Повелитель света едва заметно кивнул. Жрец всадил кинжал в бок жертвы. — Вот теперь пора, — заметил Мефисто и отпустил Уокера. Бафомет скрежещет зубами, праздник непоправимо сорван. Сначала появлением первого сына сатаны, а затем и второго вкупе с экзорцистами. Борцы с демонами наполнили церковь сатаны, захлестнули её удушающей волной. Мефисто сразу же, не теряя даром времени двинулся к брату. Всё-таки, Фелю удалось его удивить. Люцифер, вне всяких сомнений, ожидал гостей из Ордена Истинного Креста, но чтобы Мефисто сам вёл армию, не пытаясь отсидеться, чтобы сохранить перед сатаной репутацию. Это действительно странно. Повелитель света распростер объятия и лучезарно улыбнулся: — Здравствуй, дорогой брат. Признаться, не ожидал тебя здесь увидеть. — И тебе привет, Люцифер. Мефисто отер клинок своего меча об одежду ближайшего трупа и вложил его в ножны. — Разумеется, нам с тобой не подобает кидаться друг на друга с дубинками наперевес, словно дикарям, — заметил Люцифер. — Разумеется, — заверил Мефисто. Братья поднялись на верхний этаж для VIP-персон, Люцифер сделал Бафомету жест, чтобы тот исчез из поля зрения. Демон подчинился, предварительно отвесив обоим сыновьям сатаны по поклону. — Ох уж эти мне людские увеселительные мероприятия. Остара могла бы быть чересчур скучной, если бы ты не решил меня навестить, дорогой братец, — улыбнулся повелитель света. Мефисто глянул вниз. Сверху бойня между экзорцистами и демонопоклонниками казалась ещё более масштабной. Фель насмешливо хмыкнул. Люцифер прав, это тоже всего лишь часть шоу. Все души убитых сатанистов отправляются в Геенну, которой уже давно причастны. А души экзорцистов… Там уже сложнее, ибо их ожидает Частный Суд. Кто-то возможно тоже уйдёт в объятия сатаны, но это маловероятно. Мефисто надеется, что это маловероятно. По сути, не так уж много толку в этом сражении. Количество зла в мироздании уж явно не уменьшается. — Брось, Самаэль. Ни за что не поверю, что ты нашёл в этом зрелище что-то занятное. Люцифер отходит от перил и опускается в ложе на мягкие подушки. — Иди хоть побеседуем. Давно ли мы говорили, как брат с братом? — Дай подумать… Мефисто делает вид, будто размышляет. — Никогда. Люцифер смеётся. — Самое время начать. Хочешь чего-нибудь выпить? — Воздержусь. Люцифер снова смеется. — Будет тебе. Отец запретил забирать тебя из Ассии, твое пребывание здесь все ещё очень полезно. Мефисто сам себе материализует из воздуха коктейль, Люцифер делает тоже самое. — Люди, люди… Самое бесполезное и вредное творение из всех. Планета могла бы быть намного здоровее, если бы их не было. С другой стороны… Без участия людей мы не смогли бы получить доступ в Ассию. Пожалуй, только за это стоит их поблагодарить. Этот плод и разум нашего отца сделали важнейшее дело в мироздании. — Через человека отец проник в мироздании, но и через человека был замурован в Геенне навсегда. Конечно, благодаря беззаконию человечества многие демоны смогли вновь посещать Ассию, но уже не отец. Попрание смерти, то есть Воскресение, положило конец его правлению. Глаза Люцифера злобно сверкнули. — Это ненадолго. Настало время для человека вновь сыграть роль в этом действе. На этот раз не Адам, и не… Тот на кресте. А Окумура Рин. Когда? Отец не даёт мне покоя этим вопросом. Когда его тело будет готово. Мефисто лукаво улыбнулся, он сумел вывести Люцифера из равновесия. — Я не обязан перед тобой отчитываться. Отчёты я пишу регулярно, и отец уже получил последние известия об этом. Не хочу говорить на эту тему с тобой. Что насчёт земли без людей? В самом деле, было бы замечательно, если их не было, верно? Ассия с её безволием и полным подчинением законам природу и принципу детерминизма не смогла бы противостоять сатане. Люцифер перевёл дыхание. — В природе все так, как должно быть. В ней нет порока, который несут с собой люди. Без этих паразитов её некому было бы разрушать. Теперь настал черед Мефисто смеяться над братом. — Ты забыл, с кем говоришь. Оставь эти слова для впечатлительных людей. Да, никто, кроме человека, не может совершить порочный поступок. И самый первый из них отравил мироздание. Вся природа с её законом силы, жестокостью и кровопролитием, которые кажется таким естественным и нормальным, теперь заражена. Через человеческий поступок. Но человек также единственное существо, способное совершить нечто благое. Потому что имеет свободу, в отличие от остальных обитателей Ассии. В глазах Люцифера полыхнуло пламя. — Берегись, Самаэль. Остерегись говорить такие слова мне. Кажется, ты слишком долго живёшь в Ассии и понабрался от людей… — Твоё мнение обо мне все также ошибочно, Люцифер. Хочешь нажаловаться отцу? Ступай. Он знает особенности наших взаимоотношений и не поверит тебе. Однако, Люцифер достаточно быстро взял себя в руки. Следующий глоток коктейля дурно повлиял на повелителя света. Его затрясло, а из глаз полились кровавые слёзы. Силы начали покидать его. — Тодо! Призванный демон материализовался, поклонился Люциферу и его брату и открыл портал. Прежде чем уйти с помощью Тодо, повелитель света бросил на прощание. — Помни, отец и так уже слишком долго ждёт.