Путь Самаэля

— Риген? Риген, ты слышишь меня? Сандра с трудом разлепила веки и попыталась сфокусировать взгляд на обладателе голоса, разорвавшего её уютный, безмолвный кокон. Склоненное лицо Белиала отражало беспокойство. Девушка осторожно приподнялась на постели и поняла, что находится в своей комнате. — Который теперь час? Лорд Фель, должно быть, в ярости. Ох, как же это меня угараздило, вечно от меня одни проблемы у лорда Феля. — Успокойся и лежи смирно. Господин объявил тебе выходной до конца дня. Глаза Сандры округлились от удивления. — Выходной? С чего вдруг? — А ты не помнишь? Тебе стало дурно на задании. Вспомнив, на каком конкретно задании ей стало дурно, Сандра упала на кровать, обхватив голову руками. Гедуин. Проклятый Михаил Гедуин. Подлый, отвратительный палач. Убийца и садист. Сандра так надеялась, что он мёртв, она была практически уверена в этом, но сегодня открылась страшная правда. Убийца её родителей здесь, буквально в нескольких шагах от неё. И Сандра не знала, решительно не знала, что делать с этой информацией. Ах, зачем только лорд Фель потащил её в темницы, ей этого лучше было бы не знать. — Принесу тебе чаю, — произнёс Белиал где-то снаружи, по ту сторону реальности, но Сандре было все равно. Она не англичанка, чтобы верить, что все проблемы лечатся чаем. Это было слишком жестоко даже для лорда Феля — показывать ей убийцу её родителей. В первый раз что-то, напоминающее обиду на Мефисто, возникло в душе Сандры. Но это было абсолютной мелочью по сравнению с осознанием: проклятый Гедуин живёт и здравствует, и ничего ему не делается. А вот у родителей Сандры даже могилы нет. Внезапно девушку захлестнула лютая, совсем не свойственная ей злоба. Она кубарем слетела с кровати, схватила первый попавшийся под руку бьющийся предмет, оказавшийся китайской вазой династии Мин, и со всей силы шарахнула его об стену. Несколько минут Сандра, откуда только силы взялись, сосредоточено громила комнату. — Полегчало? Сжимая в руках поломанную раму от картины, на которой пять секунд назад был изображен ландшафт гор Акаиси, Сандра резко развернулась. На пороге стоял Мефисто и в кои веки не улыбался. Немая сцена продолжалась примерно минуту, после чего Сандра просто отшвырнула в сторону деревяшку, села на пол и разрыдалась. Демон молча наблюдал эту сцену. Любые слова здесь будут лишними. И внезапно Мефисто в голову пришла потрясающая, хоть и совершенно безумная идея. Нет, нет, это слишком глупо и может сильно попортить репутацию, да и субординация пострадает. Риген начала икать и захлебываться. И видит Бог, Мефисто не планировал ничего этого! Да, он собирался немного тряхануть нервную систему Риген видом крови и страданий другого человека, но ведь он не успел даже в камеру войти! Неужели одна только перспектива этого довела девчонку до ручки? Это было бы нелогично. Во-первых, потому что Риген успела показать себя храбрым воином и отменной подушкой для битья, не боящейся насилия; а во-вторых, потому что она лишилась сознания возле камеры Гедуина, а это неспроста, ой как неспроста. Учитывая, что Гедуин работал на Люцифера, логично предположить, что именно его вид так повлиял на состояние Риген. Наверняка, Михаил играл не последнюю роль в пытках, какие ей довелось вынести. Вот же тупая, бесполезная девка! Мефисто искренне недоумевал, за каким чертом столько с ней возится. Да, она, возможно, оказывает какую-то помощь, но проблем от неё куда больше, чем пользы. А Мефисто никогда не держал возле себя вредоносный мусор. Не в его это правилах. Но почему-то именно сейчас не хотелось ругаться и оскорблять это слабое, дрожащее существо. Хотелось помочь. Поэтому безумную идею придётся применить. Мефисто опустился на четвереньки, сжался, покрылся шерстью, и через мгновение на месте ректора стоял милый белый шотландский терьер. Симпатичный песик подбежал к Риген, положил передние лапы ей на колени и попытался заглянуть в глаза. Девушка от неожиданности резко прекратила выть и уставилась на щенка. Терьер забрался на колени Риген и совершенно бесцеременно свернулся на них колачиком. Несколько мгновений ничего не происходило, но затем Мефисто ощутил прикосновение ладони к своей спине. Рука прошлась от шеи до хвоста, потрепала загривок, а Фель понятия не имел, как к этому относиться. Он уже несколько раз применял эту терапию к Риген еще, когда она даже не говорила, но этот раз как-то разительно отличается. Демон не мог избавиться от ощущения, что сейчас происходит нечто более интимное, чем секс. Мефисто часто имел плотские отношения с самыми разными женщинами. Они бежали через его жизнь хороводом, сменяли одна другую, как в калейдоскопе. Если поднапрячься, Мефисто даже мог бы вспомнить лица некоторых из них. Не потому что они что-то для него значат, а просто потому, что у него сверхчеловеческая память. Но для того, чтобы запомнить Риген, Мефисто совсем не придётся прилагать усилия. Не потому, что она для него что-то значит, а потому что она — первое существо в мироздании, которому он позволил гладить себя. Белиал тихонько за дверью пил чай и смотрел. Господин думает, что он слеп, но это далеко не так. Сугуро уже начал терять надежду, когда Сандра появилась в поле его зрения. — Извини, я слегка опоздала по независящим от меня причинам. Хорошо, что вообще смогла прийти. — Ничего, девушке простительно, — Рюджи смущенно улыбнулся. — Так в чем тебе нужна помощь? — Помощь? — Да. Ты вроде бы хотел меня о чем-то попросить. Сугуро стушевался и почесал затылок. — На самом деле я просто хотел позвать тебя на прогулку, но не мог сказать об этом прямо при Лайтнинге. Извини. Сандра улыбнулась, а на душе сразу же стало легко. — Спасибо тебе. — Ч… Что? — Спасибо, это очень мило с твоей стороны. Знаешь, у меня так долго не было нормального, человеческого общения, что я уже и забыла каково это — просто гулять с друзьями. Ой, прости, я так поспешно записала тебя в свои друзья. Ты ведь не против? Сугуро был сильно удивлён, он никогда не слышал, чтобы Сандра сказала за раз столько слов. — Нет, конечно нет. Я польщен. Тогда… Пошли? В студгородке полно мест, где можно интересно провести время. Я угощаю. Сандра с готовностью кивнула. — Да, спасибо, а то у меня совершенно нет денег. Но я отдам тебе с первой же зарплаты. Сугуро сразу же решил, что не возьмёт с неё ни одной йены, но не стал возражать, чтобы не разводить спор на такую скучную тему, как оплата предстоящих развлечений. Ведь есть столько других вещей, которые можно обсудить. Мефисто молча проводил взглядом болтающую парочку. Никогда не стоит недооценивать влияние благожелательно настроенных людей. Всего несколько часов назад Риген казалась совершенно разбитой, как ваза династии Мин, теперь уже вон как щебечет. Возможно, не за горами тот момент, когда она все-таки найдёт себе другую опору. Ну, туда ей и дорога. Юкио не сводил пристального взгляда с огромного костра, который он развел на старой заброшенной свалке. Горел строительный мусор, резина и ещё куча невесть чего. Вся эта смесь воняла просто отврательно, но Юкио не обращал внимания. Он сегодня сделал то, о чем они с Гедуином договаривались. И даже премудрый ректор не просек фишку! А план заключался в том, чтобы показать Гедуина Сандре Джексон. Девчонка должна была понять, что он жив и невредим. Это нужно, чтобы вывести врага из себя, окончательно лишить его равновесия. Гедуин объяснил, что нельзя убивать человека просто так, не раздумывая. Это огромная ошибка, ведь в этом случае никогда нельзя угадать, куда отправится душа убитого: в ад или в Рай. Если уж убиваешь, необходимо обеспечить объекту попадание в верное место. Гедуин доходчиво растолковал Юкио, что таким образом можно не только покарать врага, но и отблагодарить друга. Ведь, что может быть лучшим подарком, чем место в Раю, надо только знать, как это провернуть. А вся хитрость заключается в том, чтобы убить в нужный момент. Если хочешь, отправить душу в место вечной радости необходимо убедиться, что никаких тяжких грехов за этой душой нет, а затем выбрать мгновение наибольшего духовного подъёма. Пусть человек в этот момент помогает бедному или убогому. Пусть испытывает чистую, не запятнанную грязью радость или прилив вдохновения. Это время, когда надо нанести смертельный удар. Если же напротив надо отправить человека на бесконечные мучения, сперва нужно толкнуть его на страшный грех. В идеале на убийство. Но можно и просто на очень сильный гнев, поистине адскую, испепеляющую ярость. Можно взять и антипод этому — уныние. Порой, можно так мастерски на этом сыграть, что необходимость убийства отпадет. В виду суицида того, кого предстояло убить. Чистая работа. Когда Юкио слушал эти разъяснения, ему казалось, будто у него открываются глаза. Гедуин вкладывал ему прямо в руку мощную силу. С её помощью можно превзойти даже самого ректора! У Окумуры-младшего уже возникало несколько гениальных мыслей по этому поводу, но теперь они оформились во вполне конкретный план. А заодно ведь и брату Люциферу можно помочь. Да и вообще, наказать и наградить всех и каждого по своему усмотрению. Какая великая сила! Какая власть… Теперь-то все узнают, какого это — недооценивать Юкио. Но он, конечно же, не станет злоупотреблять этой силой и вершить суд над всеми. Нет, ему нужна жизнь только одного-единственного человека. И вообще, это все — ради благополучия брата, только ради него. Юкио шагнул в огонь с открытыми глазами. Мефисто снова сидел на крыше, словно мартовский кот, и смотрел на блестящий в свете луны крест церкви. Фель мог позволить себе такое только с наступлением темноты. Демон уже успел сходить к открывающимся вратам Геенны и немного полюбоваться на причину своей приближающейся кончины. Эти врата, как чья-то проклятая, несмешная шутка, как издевательство. Все делают вид, что их нет, что ничего не происходит, зарывают голову в песок. Мефисто умирает. И с этим ничего нельзя поделать, как и с вратами. Хотя, люди в основном переживают, конечно, из-за врат. Но, если ничего нельзя сделать, то зачем паниковать? Они и не паникуют, а Мефисто просто интересно, если ему удастся каким-то образом продлить себе жизнь, это заставит удержать врата ещё на какое-то время? Если так, то в интересах Ордена искать эликсиры бессмертия. Но входит ли это в его собственные интересы? Мефисто постоянно задавал себе этот вопрос, и в разное время ему чудились разные ответы, но где правда? Мефисто искал ее на этой самой крыше, перед этим самым крестом. Хотя, не то, чтобы искал, скорее ждал. Вид растущей на глазах Геенны очень мотивирует приходить сюда. Мефисто мало чем напоминал людей, но одна черта была у него с ними общая — он ходил к церкви лишь, когда припрут обстоятельства. Конечно, он уже давно не может зайти внутрь, и совершенно заслуженно. Чем ближе, как казалось Мефисто, подходил к нему его конец, тем больше демон сомневался в необходимости всего этого. Он даже уже подумывал не начать ли операцию по добыче эликсиров бессмертия, которые были изобретены Мефисто, но нагло узурпированы Люцифером. Потому что героическая смерть это, конечно, прекрасно, но гарантия спокойной жизни в Ассии и стабильность тоже очень даже неплохо. Даже лучше, пожалуй. Ведь разве плохо ему жилось в мире людей до возникновения этих проклятущих врат? Нет. У Мефисто было все, что может представлять из себя настоящая американская мечта. Богатая, сытая, спокойная жизнь, приправленная лёгким перчиком редкого адреналина. И Мефисто мог поклясться, что его это устраивало, и другого ему не надо. Но вот открылись врата, и Фелю стоило сказать, что он ничего не может с этим поделать. Но нет, он поступил с точностью наоборот. Хотя, кто знает, возможно именно благодаря этому, разрушительному для Мефисто решению, Ассия все ещё существует. Фель смотрел на крест, и в голове его не было ничего. Абсолютный вакуум. Демон не знал, что сказать или чего попросить. Любое слово казалось ему сейчас ужасной пошлостью. В вербальном выражении не было нужды. Мефисто не был готов что-то говорить. Он просто хотел сидеть на этом самом месте и никогда не двигаться. Провести всю вечную вечность* на крыше, глядя на крест. Фель уже очень давно ничего Ему не говорит. Сандра весело смеялась над одной из шуток Сугуро. Рюджи никогда не отличался особым чувством юмора и о Сандре думал примерно так же, но, видимо, ошибался. И в отношении себя, и в отношении неё. Они провели прекрасный вечер: сходили в кино, поели фастфуд и даже немного потанцевали на какой-то бесплатной вечеринке. Сугуро никогда бы не подумал, что Сандра может быть такой озорной и общительной. — Познакомь меня со своими друзьями, — попросила она, — с Рином, Шимой, Шиеми, Конекомару. Я заметила, что вы не разлей вода. Всегда вместе, всегда готовы поддержать друг друга. Это дорогого стоит. — Ты так думаешь? Мне всегда казалось, что ты презираешь нас, но никогда не понимал, из-за чего. Возможно, потому что ты намного старше нас. Ой, то есть я хотел сказать… Сандра засмеялась. — Успокойся, ты прав, я действительно старше, но я никогда не презирала вас. Мне просто было очень плохо, извини, что ввела в заблуждение. Она ужасно одинока и от этого несчастна. Всегда позади ректора, словно тень. Всегда бежит исполнять любой его приказ по первому зову. Сугуро не понимал, отчего так, но теперь решил, что все из-за недостатка общения. Сугуро может помочь. Сугуро хочет помочь. — Мне уже пора, — неожиданно сказала Сандра, взглянув на часы, — лорд Фель будет переживать, наверное. — Переживать? — Рюджи не мог поверить, что Мефисто способен тревожиться из-за того, что кто-то не вернулся вовремя домой. Рюджи не мог поверить, чтобы Мефисто в принципе способен тревожиться по какому бы то не было поводу. — Думаю да, — на лице девушки возникло мечтательное выражение, — а ты удивлён? — Я не знаю ректора лично, но он не производит впечатление человека, который бы беспокоился из-за этого. — Ну раз не знаешь, так и не говори, — Сандра произнесла это беззлобно, но Сугуро уловил раздражение. — Что тебе до него? Он немилосердно тебя нагружает и даже аванса не заплатил. Я знаю много работ, где условия лучше, а зарплаты выше. — Дело не в зарплате. Я просто люблю его. Рюджи поперхнулся воздухом. Вот так просто? «Люблю» и все? Никаких отговорок или «не твоё дело»? Ведь, если посудить, его это не катается. Не должно касаться. — Извини. Это личный вопрос, я, вероятно, сую нос не в своё дело. — Не хочу развивать эту тему. И вообще, мне уже пора. Спасибо за этот прекрасный вечер, Сугуро-кун. Она развернулась, но пошла почему-то не в общежитие, в котором жила, а в учебный корпус Академии. Сугуро, как завороженный, смотрел ей вслед. Чудаковатая она все-таки. Как, впрочем, большинство из окружения ректора. Как, впрочем, и сам ректор. Сандра летала, как на крыльях. На самом деле, она очень плохо понимала Мефисто, причины того или иного его поведения, но в данной ситуации ей это было практически неважно. Он сегодня превратился в собаку и был очень добр к ней. Даже мил. И это окрыляло, вдохновляло, давало жизнь и надежду, усмиряло гнев и ярость. Сандра забыла о Гедуине в тот же самый момент, как её рука коснулась шерсти Мефисто. Сандра помнила, что он уже делал так во время её реабилитации, но ведь, как сказал сам Мефисто, это было ложью. А сегодня он искренне хотел её утешить. Позволил себя гладить, почти обнимать! Как давно этого не было. Сандра думала, что уже и не будет. Но, оказывается, его отношение к ней совсем небезнадёжно. Он может быть добрым, все ещё может наладиться. Однако, даже в самых смелых своих мечтах Сандра не могла представить, что ненаглядный лорд Фель полюбит её в ответ. Она просто не считала себя достойной этого. Если бы он только не бил её и не кричал. Если бы был доволен и разрешил ей просто быть рядом и быть ему полезной. Если бы он был счастлив… Во время прогулки с Сугуро у Сандры перед глазами стояла лишь одна картина: умиротворенное лицо (а вернее, морда) Мефисто. Её рука все ещё помнила прикосновение шелковистой шерсти. Радость — источник энергии, сегодня источник Сандры был полон. Но она не могла просто пойти спать после прогулки. Надо увидеть лорда Феля, вдруг ему что-нибудь нужно. Да и вообще, просто надо увидеть лорда Феля. Дверь в кабинет открыл Белиал, доложил, что господина на территории Академии нет. — А когда вернётся? Особой надежды на ответ не было, ведь, кто знает, что придёт Мефисто в голову. — У господина свои дела, я не имею права их разглашать, — Белиал взял максимально интригующий тон, — ты иди. Вряд ли ты нынче его увидишь. Сегодня настроение Сандры не располагало к покорности обстоятельствам. — Слушай, Белиал, как ты думаешь, лорд Фель был бы против, если бы я осталась ночевать в твоей комнате? — Я не думаю, что господин одобрил бы интимные отношения своего слуги на рабочем месте. — Очень смешно, а теперь серьёзно. — Ну… Господин этого не запрещал, а что не запрещено, то разрешено. — А ты будешь против, если я этой ночью у тебя переночую? Белиал усмехнулся и пропустил коллегу внутрь. Его комната была связана с кабинетом его господина. Сам же Мефисто провёл эту ночь на крыше, словно чертова горгулья с крыши Нотр-Дама.