***
- Просто мне не удобно, когда меня кто-то ждет! - писклявым голоском пародировала Аню под дружеский хохот Вера. - Вот ты же вроде умная такая, а в житейских делах - ну просто чистый наивняк! Нужно брать быка за рога, пока он вообще есть! - Как ты, да? - ехидно отвечала Аня, прекрасно зная, что "бык" Веры сейчас сидит рядом с другой, а она ничего не делает, чтобы это исправить. Смородина замолчала, чем вызвала новый приступ хохота. Вся компания ребят разместила в парке, на маленькой деревянной лавочке под дикой яблоней. Теплый ветерок доносил до них едва уловимый сладковатый запах белых цветов, фонарь где-то вдалеке посылал к ним едва ощущаемые лучи холодного бледного света. Настоящим же фонарем для всех их стала луна: её большой диск освещал весь парк, а звезды дополняли общую романтическую картину. Таня и Володя сидели на лавочке, взявшись за руки, Аня примостилась на краешке, чуть поодаль от влюбленной парочки. Виктор стоял, прислонившись спиной к стволу дерева, а на его руке повисла Лида, всем своим видом показывая, что все остальные люди только им мешают. Вера стояла поодаль от лавочки, словно отрешенная не только от всех них, но и от всего мира. Время было уже позднее, нужно была расходиться по домам, но никому не хотелось этого делать: если сейчас хоть один встал бы со скамеечки, красота и индивидуальность этого вечера была бы навсегда упущена. Но делать это нужно было. - Наверное, мне уже пора, - Лиде первой хотелось покинуть это место, всех этих людей и остаться наедине с предметом своего обожания, чтобы восторженно-щенячьими глазами смотреть на него. - Витя, ты меня не проводишь? - Нет. Нам, вроде, не по пути. А вот с Таней... - А с Таней мы еще зайдем познакомиться к одному хорошему человеку, ты не возражаешь, братец? - Володя улыбнулся убийственно-милой улыбкой, от чего старший Марченко скис окончательно. - А мы вместе пойдем! Да, Вера? - Аня, вот только тебя я всю свою жизнь и мечтала до дома проводить! - фыркнула Смородина. - Ой, совсем забыла! - Таня всплеснула руками по бокам, быстро полезла в свою сумку и вынудила оттуда старый учебник. - Виктор, всё забываю тебе отдать. Огромное спасибо! Виктор с какие-то особым наслаждением принял из её рук книгу, радуясь мимолетному касанию к руке, к её коже. Смирнова словно коршун следила за этим действием: всё внутри у неё клокотало от радости: наконец-то любимый увидит её признание! Вскоре все разошлись. Парк опустел: осталось лишь легкое дуновение ветерка и сладкий запах яблони.***
Виктор со злостью швырнул учебник в стену своей маленькой комнатки. Будь проклят этот дом, будь проклят его братец вместе со своими знакомыми! Парень со злостью смотрел, как переплет книги трескается и рвется пополам - сейчас старшему Марченко нужно было вынести свой гнев на любой попавшийся предмет. Каково же было его удивление, когда он увидел, как из учебника выпадает красивый розовый листочек, сложенный пополам. "От Тани!" - вспыхнула в его мозгу самая первая мысль. Парень осторожно поднял листочек с пола и присел на кровать, вчитываться в смысл написанного послания. Он никогда не видел почерка Тани (а почерк Лиды мерк в его памяти), поэтому искренне верил, что это её рука выводила с любовью округлые буквы на чуть шероховатом листе: "Дорогой Виктор!
Вот уже на протяжение многих лет я молчу о тех чувствах, которые переполняют меня. Эти чувства - и радость, и боль одновременно для меня. Мне радостно видеть тебя, твои глубокие глаза, твои сильные руки и твое чуть смуглое лицо с острым подбородком. В своих мечтах я вижу нас вместе... И плачу, потому что знаю, что это лишь только мои фантазии: боль от осознания того, что ты ходишь с другой, пронзает моё сердце снова и снова. Ты смотришь на меня, как на друга, а ей посвящаешь все свои свободные часы и минуты. Я люблю тебя, Виктор! Люблю всем своим сердцем! И пусть у этой любви никогда не будет взаимности, знай: мои чувства к тебе никогда не померкнут!Любящая тебя, Лидия."
Виктора словно обухом по голове ударили... Так это письмо, эти возвышенные строки о своих чувствах... Неужели, это не Танино письмо?.. Парень со злостью швырнул бумажку обратно к учебнику: он возлагал такие надежды на этот клочок розовой бумаги, а получил взамен лишь только новую проблему. Ему вообще не хотелось разбираться во всех этих "возвышенных соплях" - какое ему дело до того, кого любит Лида? Ему и своей головной боли хватает в жизни: институт, в гараже не отремонтированная "Волга" стоит, Таня в брата по уши влюблена... А тут Смирнова со своими признаниями! Но проблема, как известно, не приходит одна: учебник летел в стену с такой силой, что теперь в обоях оной появилась маленькая треугольная дырочка, оставленная краешком корешка книги. Старший Марченко с еще большей злостью встал с кровати, немного походил по комнате в поисках скотча, которым можно было бы заклеить дырку... А потом к нему в голову пришла мысль: а как в обоях, приклеенных на бетонную стену, может образоваться дыра? Тут уже злость брюнета сменилось на детское любопытство: он подошел, исследовал "место преступления" и расковырял его дальше. Изумлению Виктора не было предела: в стене, оказывается, была маленькая, размером с его ладонь, ниша под открытый тайник. В нише помещалась лишь изящная резная деревянная шкатулка - музей бы такой экспонат оторвал бы с руками и ногами. Воображение парня рисует в этой шкатулке золотые серьги, гору колец, бриллианты и изумруды - а что еще можно прятать в стене собственной комнаты. Он напрягает память, отчаянно думая, кто из его родственников жил или проводил своё свободное время в этом месте. Хотя, может быть, чердак - просто самое надежное место в его доме? Брюнет больше не хочет что-то придумывать, рисовать в своем уме - он просто хватает шкатулку и резко откидывает её крышку. Первое, что пришло - разочарование. Ни золотых сережек, ни серебряных колец, даже ни одного камня нет... Всё содержимое шкатулки - несколько старых пожелтевших писем. Был там, правда, ещё один маленький кулон - серая ракушка в синей эпоксидной смоле - на черной тоненькой ниточке. Виктор с безразличием взял в руки один узкий конверт и пробежался взглядом по адресам: тут же глаза его широко открылись, и он судорожно стал перебирать все конверты - эти письма отправлял его дядя, Денис Марченко! Дядя был тайным кумиром - он поступал так, как считал нужным, шел за своей мечтой, против всех... Хоть родители и твердили им с Володькой с детства, что "ваш дядька-змееныш закончил жизнь алкашом в подворотне" (конечно же все эти речи были в целях профилактики на тему "каким не надо быть"), парень не верил в это всё - Денис был в его глазах чем-то неземным - тем, кому надо поклоняться. Когда он, запинаясь от смущения, рассказал эту историю бывшему другу Антону, тот рассмеялся и сказал, что он словно Николушка с образом своего отца князя Андрея из "Войны и мира". Больше Виктор не решился рассказывать никому, даже Тане. А теперь у него появился шанс всё узнать, доказать всем, что его дядя - самый лучший человек! - Так... Кому же он их отправлял? Некой, - старший Марченко напрягал глаза, не мог из-за разводов на конверте прочитать долго имя и фамилию получателя. - Какой-то Арине, или Алине?, Ахметовой, или Ахмеровой?. О, вот есть и от нее одно письмо - она всё-таки Арина Ахметова, - бурчал себе под нос Виктор. В письмах дяди Дениса парень обнаружил вовсе не переписку о прогнившей власти, неправильного порядка в стране, бунтарстве. Там оказался текст намного проще и нежнее: Денис писал любовные письма. Он изливал душу, рассказывал обо всех своих эмоциях своей любви, он возносил над землей свою Арину и предлагал ей сбежать на край света. Виктор читал и удивлялся: как красиво он говорил обо всё этом! У него даже в голове промелькнула мысль: а если Тане такие речи прочитать? Да нет, такая, как Осколкина, над всем этим не растает. А вот уже ответное письмо Арины представляло интерес: "Денис, я возвращаю тебе все эти письма. Прости меня, но так нужно: наше взаимное чувство всегда будет биться об барьер непонимания окружающих людей (в первую очередь - моей семьи). Всё решено - завтра я выхожу за Бородина. Да, Матвей мне глубоко противен, его мать - гнусная женщина, только и думающая о себе, но Игнат Владимирович, его отец, - видный партийный деятель. Не думаю, что ты хочешь мне такой же судьбы, как и себе. Может быть, моё письмо скрасит твои последние тюремные дни. Прощай, Денис. Тебя я любила искренне. P.S. Иди на расстрел с этим кулоном - я сняла его со своей шеи этим утром и поцеловала для тебя три раза.Арина Ахметова
." У Виктора шла голова кругом от прочитанного: любимая женщина дяди предпочла другого из-за выгоды, прислав ему в тюрьму лишь только письмо в оправдание себе и дешевую стекляшку? Да и еще посмела назвать гнусной женщиной мать некого Матвея Бородина! Как же жестока любовь! Мы любим тех, кто причиняет нам боль, кто не ставит нас ни во что... Но за этих людей мы идем в огонь и воду, за них мы рвем горло и шагаем по головам. Молодому человеку до боли стало жалко Дениса и так захотелось найти эту Арину... Просто высказать ей в лицо всё, что он думает о её гнусной персоне! Он найдет её - у него же есть имя её, её мужа... Даже переступит через свою гордость и спросит отца (как противно Виктору называть этого мужчину своим отцом) о них. Тут же в голове возникла другая мысль: как шкатулка оказалась здесь, если это письмо было передана в тюрьму? И за что туда попал Денис? Томимый этими вопросами и своими предположениями, Виктор аккуратно положил письма в шкатулку, сунул кулон в карман джинсов и быстрым, размашистым шагом стал спускаться вниз - он прямо сейчас спросит их. Хуже глупой надежды и предположений не бывает ничего.