Сontrol

Взгляд медленно скользит по чертам лица и останавливается на глазах в попытке найти в них хоть какой-то намек на безумство, ярость или страх, но там лишь ледяная уверенность, отчетливо видимая в серо-голубой радужке. Продолжаю неотрывно смотреть на Баки через зеркало, не переставая гадать, что твориться у него в голове. Он сломан, и не нужно быть оборотнем, чтобы видеть это. Но он старается склеить себя, тщетно, но старается. Мое внимание переключается на подъезжающий к нам белый фургон. Черт, опять настолько глубоко переключилась на солдата, что выпала из внешнего мира. А сейчас нам никак нельзя расслабляться, только не сейчас. Машина тормозит в нескольких метрах от нашей, и я на автомате прислушиваюсь к тем звукам, которые все остальные уловить не могут. Два человека, оба мужчины. Сердцебиение у одного ровное, что не скажешь о втором. У него слишком много эмоций, да и веет от него неуверенностью. — Что-то чувствуешь? — наверное, я выгляжу слишком хмуро, поэтому Сэм и спрашивает меня, обернувшись к заднему сидению. — Что-то не так? — Нет, порядок. Просто пыталась угадать, кто там, — перевожу на него взгляд. — Запахи странные, — отвечаю на его немой вопрос в глазах. Из фургона выходит Клинт, которого сразу узнаю по суровому выражению лица. Он буквально вываливает другого мужчину, вид которого говорит о излишней нервозности и, как только он видит Стива, излишней радости. Наблюдаю за тем, как незнакомец лихорадочно пожимает Капитану руку, и концентрирую слух. Человек-муравей? Они сейчас серьезно? Остальной диалог является для меня слишком скучным и затянутым, поэтому вылезаю из машины под пристальный взгляд Баки. Коротко переглядываюсь с Клинтом, после чего киваю, получая тот же жест в ответ. Замечаю появившееся у Соколиного Глаза раздражение при виде меня. Ну, извините, что я настолько противная, ничего со мной не поделаешь теперь. Я действительно не понимаю, почему Стив медлит. Эта вот пустая болтовня, показушное напряжение и какого-то черта засасывание той блондиночки начинают немного бесить. Я понимаю, что они герои, что они привыкли работать на публику, и даже не начинайте спорить со мной. Даже супергерои могут заработать звездную болезнь при такой бешеной популярности, это не то чтобы предсказуемо, так случается всегда и со всеми. Весь этот театр затянулся настолько, что вышли даже Сэм с Солдатом. Бросаю на последнего быстрый взгляд, молчаливо уверяясь в том, что с ним все в порядке. Нет, я не забочусь о нем, мне его жаль лишь совсем-совсем немного. Просто он нужен мне живым, чтобы узнать все, что мне нужно. — Погнали, — раздается долгожданная фраза Роджерса, и я откидываю волосы назад, направляясь к нему. — Ты готова? — киваю, поджимая губы. — Что именно мне нужно делать? — спрашиваю, смотря четко ему в глаза, а он молчит, также прожигая меня выжидающим взглядом. — Стив, — голос более твердый, и мужчина тихо вздыхает. Так тихо, что слышу только я. — Я хотел попросить тебя кое о чем, — шепотом, еле слышно, и я сразу понимаю его, не нужно говорить что-то еще. Он нашел его. Нашел своего лучшего друга, товарища и единственного близкого человека, который в прошлом поддерживал и оберегал его. Нашел ту тонкую нить, которая соединяет его с прошлым, которая напоминает ему, каким он был раньше. И я понимаю, что отдаст Баки он лишь через свой труп, он не хочет и не может потерять его снова. — Я буду следить за ним, — также тихо, лишь для Капитана. — Спасибо, — улыбается уголками губ и кивает. — Переодеваемся и вперед! — добавляет он громче, чтобы услышали все. Открытый багажник машины помещает в себя груду вещей, среди которых нахожу коробку с моими. Она запечатана плотным слоем изоленты, поэтому приходится выпустить два когтя, чтобы расправиться с этой липучей штукой. Открыв ее, поднимаю взгляд, ощутив чье-то повышенное внимание к моей персоне. Баки смотрит долго, неотрывно и будто в самую душу. Его холодные глаза не выражают абсолютно ничего, невозможно прочесть ни единой эмоции. Сжимаю челюсти сильнее, продолжая зрительный контакт. Солдат даже не двигается, просто гипнотизируя меня, отчего по спине начинают бегать мурашки, и я резко осознаю, что боюсь его. Как такое может быть? Первой опускаю голову, резким движением открывая коробку с экипировкой и оружием. В голове мелькает мысль, что я здесь единственная девушка, а переодеваться придется прямо на улице. Что ж, пусть смотрят, стесняться буду точно не я. Расправляюсь с пуговицей и молнией на джинсах, в следующую секунду снимая их с себя. Не поворачиваю голову на мужчин, но уже чувствую, как сердцебиение одного участилось. Могу поспорить, что это тот Муравей. Натягиваю штаны экипировочного комбинезона, стараясь не улыбаться, потому что буквально кожей ощущаю взгляды на себе. Избавляюсь от кофты, встряхивая волосами, и надеваю верх. Еще некоторое время уходит на шнуровку нелюбимых мной тяжелых ботинок и упаковки оружия. Перчатки без пальцев — финальный штрих, и я с легкой усмешкой разворачиваюсь к команде. — Готовы? — заглядываю в глаза каждому, складывая руки на груди. Ответом служат рассеянные кивки.