_____________________________________________________________________
Начинаются Пасхальные каникулы, происходит много разных событий, а Кора ведёт себя очень подозрительно._____________________________________________________________________
Первый день Пасхальных каникул начался очень тихо. Большинство учеников разъехались по домам, ведь им незачем было оставаться на грандиозные мероприятия вроде Святочного Бала, да и к тому же многие младшекурсники начали скучать по дому. В пустой спальне просыпаться было очень непривычно. Все его друзья уехали из Хогвартса, но Седрик сказал, что вернётся в середине каникул из-за того, что его отец должен уехать в командировку по делам Министерства. Зевая, Мерлин отправился наверх по гулким и немного страшным коридорам. Ученики, как и он, оставшиеся в замке, всё ещё спали или сидели по своим гостиным: им всё равно больше нечем было заняться (только если они не являлись семикурсниками, которым уже стоило начинать готовиться к экзаменам). Совятня располагалась на одной из самых высоких башен Хогвартса. Обычно подъём на неё был не сложным, но сейчас снег и лёд подтаивали, нагреваясь в течение дня, а затем замерзали обратно — с наступлением ночи. Поднявшись наверх, Мерлин обнаружил Гаюса, жмущимся к Хедвиг. Обе совы приветственно ухнули, увидев Мерлина. Мерлин улыбнулся и аккуратно погладил мягкие перья у Гаюса на голове. Сова прикрыла глаза и, казалось, почти улыбалась под нежными прикосновениями Мерлина. Он достал из кармана мантии горсть совиных орешек, которые были съедены в мгновение ока. Однако Гаюс всё же оставил последние три орешка Хедвиг. Совам было ещё рано улетать за свежими номерами «Ежедневного Пророка». Судя по последним выпускам газеты, Рита Скитер пыталась выудить хоть сколько-нибудь интересный сюжет, словно провоцировала Мерлина, надеясь написать о том, как этот «отшельник» не приспособлен к обществу. Но Мерлину было плевать на её провокации, хотя его и возмутила статья о происшествии с Гермионой в Трёх Мётлах на прошлой неделе. Спустя минут десять у Мерлина заурчал живот, и он покинул сонных сов и отправился на завтрак в Большой Зал. На каникулах можно было не надевать школьную форму, потому что занятий не было, а из-за того, что не уехавших из школы учеников было мало, то правило, запрещавшее студентам сидеть за столами других факультетов, на время было отменено (хотя Мерлин и некоторые другие ребята не следовали данному предписанию и в ходе учебного процесса). Несмотря на выглянувшее солнце, ветер всё ещё был сильным и пронизывающим, поэтому Мерлин намотал на шею свой красный шейный платок, который купил, когда был ещё в студенческом городке. Кора — единственный жаворонок, которого Мерлин знал, — уже сидела за столом. Он подсел к ней с усталой улыбкой на лице. — Так странно, когда почти никого нет, правда? — произнесла она с полным ртом вафель. Она вся была настолько измазана сливками и кленовым сиропом, что один взгляд на неё мог вызвать гипергликемию*. — Почти как замок-призрак, — ответил Мерлин, выбирая и откладывая на тарелку наименее зажаристые кусочки бекона. — На Пасху всегда мало народа. На Рождество школу хотя бы украшают и устраивают пир. Кстати, многие делают ставки на то, кто из профессоров сильнее всех напьётся, — добавила Кора, а затем наклонилась и заговорщицки прошептала Мерлину на ухо: — Я побеждала последние три года, ставя на Хуч. — Хуч, серьёзно? — переспросил Мерлин, оглядываясь на «орлиноглазую» тренера по квиддичу. — Ага, большинство ставят на МакГонагалл или Спраут, потому что Хуч умудряется вести себя трезво, пока не отключается где-то посреди коридора, — объяснила Кора. Мерлин недоверчиво нахмурился, не до конца уверенный в правдивости рассказанной истории. В этот момент его внимание переключилось на входившего в Большой Зал Артура. Он был в компании Сары и Перси. Девушку Мерлин всё ещё знал не очень хорошо. Ужасные близнецы — обе пары — уехали домой на каникулы вместе с самой завидной парочкой школы, а Гарри, Рон и Гермиона остались. — Знаешь, мне кажется, ты единственная, кто обожает Пасху, — произнёс Мерлин, наблюдая, как Кора поливает вторую тарелку вафель густым шоколадным соусом. — Да-а, обожаю. Все отдают мне свои порции шоколада, если им много, а мне только в радость, — ответила Кора с хитрой улыбкой. — Вот почему в этом году я дарю всем огромные сладкие подарки — я же их и съем. Мерлин допивал свой чай, когда в Зал начали залетать совы. Гаюс сбросил почту прямо ему в руки. Кроме выпуска «Ежедневного Пророка», он получил письмо, подписанное знакомым почерком. Синие чернила немного смазались: писавший был левшой. — Я получил письмо от Танит, — сказал Мерлин. Кора придвинулась поближе, когда он открыл и начал читать письмо.«Дорогой Морган!
Прости, что оставила тебя в такое сложное для тебя время. Я собиралась остаться и придумывать хитрые планы вместе с Корой все каникулы, но скоро у меня будет важное выступление. Как ты знаешь, я занимаюсь балетом, однако во время учебного года мне не хватает времени на тренировки, поэтому когда я дома, то занимаюсь по восемь часов в день. На этой неделе у меня выпускные экзамены, а на следующей — три спектакля в театре. Мне удалось найти рабочую видеокамеру и подходящие заклинания, чтобы запись выступления можно было посмотреть в Хогвартсе! Пожелай мне удачи и, ради Бога, разберись с Артуром. Я из-за этого не могу спать по ночам.С любовью, Танит! ххх»
— Чёрт, хотел бы я вживую посмотреть её выступление, — пробормотал Мерлин. Он помнил, как удивился, когда Танит рассказала ему, что она балерина. Глядя на её короткую стрижку и мускулистое телосложение, он думал, что она занимается чем-то более современным. Но так было до того, как он убедился, что её небольшое, но сильное тело позволяло выполнять сложнейшие балетные «па» с головокружительной лёгкостью. Она также сказала, что занимается танцами на шесте, которые требуют такой силы, какой не набралось у Мерлина и за тысячу лет. — Точно! Вот только я так надеялась на её помощь в придумывании хитрых планов, — добавила Кора, а Мерлин бросил на неё хмурый взгляд. — Вы двое — абсолютное зло, — произнёс он без капли недовольства. Он был очень тронут тем, как Кора решила пожертвовать своими романтическими каникулами с Майей ради того, чтобы помочь ему с Артуром. Однако он не был уверен, что образовавшуюся между ними пропасть можно было преодолеть. По крайней мере, не тогда, когда Мерлин не устранил угрозу и не мог быть уверен в том, что Артур будет в безопасности. Грюм проковылял в Большой Зал позже обычного. Его магический глаз крутился во все стороны, а фляжка, как обычно, висела на поясе. Как и всегда, Мерлин почувствовал что-то странное при взгляде на аврора, что-то, что он ещё не до конца мог понять. Кому бы он ни говорил об этом, все соглашались с тем, что что-то с ним было не так, будто его аура так странно влияла на окружающих. С другой стороны, у Мерлина бывали случаи, когда он начинал вести себя подозрительно с людьми, которые подозрительно относились к нему. А у Мерлина сложилось впечатление, что профессор не до конца поверил в его историю с живущей в уединённом лесу семьёй. — Морган? — тихо спросила Кора. — Если вы с Артуром не помиритесь, то Дуэльный Клуб так и не откроется? Потому что я знаю, что многие в школе с нетерпением ждут его появления. Мерлин понимал, к чему она клонит, но всё равно не мог не чувствовать вину за то, что подводит столько людей — не только Артура, но и всех своих друзей и ребят, которые хотели вступить в Клуб. — Ты даже не пытаешься быть тактичной, — пробормотал он в ответ, а Кора широко улыбнулась. — Ты чертовски прав, — согласилась она, доедая свои вафли. — Я собираюсь всё исправить, даже если погибну в процессе. Весь оставшийся день Мерлин словно ходил по лезвию ножа. Он знал, что если Кора что-то задумала, то она непременно это исполнит. Это правило не распространялось только на успешное приготовление зельев. В этом случае чем больше времени проходило, тем хуже всё становилось. Он попытался расслабиться: читал книги, которые купил себе во «Флориш и Блоттс»; гулял по замку и листал «Ежедневный Пророк» — но предчувствие чего-то не оставляло его. Ему казалось, что девушка вот-вот выпрыгнет из-за угла. Однако ничего не происходило. За ужином она даже выглядела, на удивление, милой, доброй и заботливой, хотя он и отнёсся с подозрением к её предложению остаться на ночь вместе с ним, потому что он был один в спальне. Хоть это и показалось ему хорошей мыслью — он отказался. Он не мог позволить Коре с её хитрыми ухмылками оказаться с ним наедине, когда он спит. Весь следующий день и ночь прошли спокойно, и Мерлин даже позволил себе немного отвлечься от переживаний, когда случилось непредвиденное. Он шёл в библиотеку за парой книг, планируя начать готовиться к экзамену по Алхимии и Древним Рунам, когда его неожиданно толкнули и с силой запихали в нечто, похожее на чулан для мётел. Внутри было совершенно темно, и он то и дело на что-либо натыкался. Когда он зажёг палочку, то увидел, что кладовка была завалена всем чем угодно, только не мётлами. Он дёрнул дверную ручку, попробовал повернуть её, однако оказалось, что она закрыта намертво — дверь даже не дрогнула. Простая Алохомора тоже не возымела эффекта. Он даже попытался выбить дверь, но ничего не вышло. Он пробовал заклинание за заклинанием, и даже толчки с разбега вместе со Старой Магией не дали результата. Мерлин вздохнул и съехал вниз по стене, садясь на пол в ожидании Коры (потому что это, без сомнения, была она). Он подумывал повторить свои попытки, когда дверь с размаху открылась — и вместе с потоком света внутрь влетел ещё один человек. Он споткнулся о вытянутые ноги Мерлина и въехал головой в старые банки с краской. В тусклом свете своей палочки Мерлин разглядел знакомую золотистую шевелюру Артура Пендрагона. — Как предсказуемо, — пробормотал он в то время, как Артур потирал краснеющее пятно на лбу. — Это уж точно. Чёрт, а Даллас быстрая, — вздохнул Артур, садясь напротив Мерлина и так же вытягивая ноги. — Я ожидал чего-то подобного. Я очень рад, что Лидия не замешана в этом. Она бывает жестока до совершенства. После этих слов Артур встретился глазами с Мерлином и, казалось, вспомнил, что злился на него, поэтому тут же отвернулся и замолчал. Мерлин вздохнул и так не произнёс ни слова. Он думал, что тишина не продлится долго, но, когда по прошествии двадцати минут никто из них так и не нарушил молчание, он снова вздохнул. Ему никогда не нравилось, что они каждый раз старались переупрямить друг друга. Прошло четыре часа до того момента, когда Кора открыла чулан. Артур тут же молча из него вылетел. Мерлин же, сжав зубы, с трудом сдерживал слёзы. В горле всё горело. О, Авалон, как же сильно он всё испортил. Полное надежды лицо Коры погрустнело. Она вошла в кладовку и присела рядом, переплетая свои пальцы с его. Отрешённо он отметил яркий контраст между своими бледными, «паукообразными» пальцами и её тёмными, с обкусанными ногтями (он помнил, что раньше они были длинными и красиво накрашенными). — Мне очень жаль, Морган, — тихо прошептала она, осторожно целуя его куда-то в волосы. Мерлин сделал дрожащий выдох и выплеснул всё, что копил почти всю свою жизнь. Ему нужно было готовиться к экзаменам и к третьему испытанию. Он мог бы подумать об отношениях с Артуром после того, как Волдеморт перестанет быть угрозой. Поэтому он принялся за подготовку к экзаменам, ну, или хотя бы попытался это сделать. Создавалось впечатление, что всё, что он читал, влетало в одно ухо и вылетало из другого. Он мог прочитать страницу и не понять, о чём вообще она была. Мерлин на добрых три дня поселился в библиотеке, обложившись стопками книг. Как бы ему ни хотелось, но они были по Древним Рунам, а не по Зельеварению. С Корой он почти не говорил. Она изредка приходила проведать его в библиотеку или встречалась с ним в Большом Зале за едой. — Морган! — позвал кто-то. Мерлин выглянул из-за горы книг и увидел Гарри. Мальчик слегка запыхался и покраснел. — Они собирают всех Чемпионов на поле для квиддича. — Что им нужно? — спросил Мерлин, складывая свои учебники в сумку и поднимаясь на ноги. — Без понятия, — пожал плечами Гарри. — Но, думаю, мы скоро узнаем. Вдвоём они направились к полю для квиддича. По дороге Гарри задал несколько вопросов по поводу ЖАБА, а Мерлин узнал, как Гарри проводит Пасхальные каникулы. Никто из них не упомянул события злополучной ночи и её последствия. Гарри удивлённо замер на месте, когда они спустились к полю для квиддича. Огромная площадка, раньше ровно покрытая травой, теперь имела небольшие возвышения — тут и там виднелись кусты. Было совершенно непонятно, что там творится. — Чемпионы! — объявил Людо Бэгмен, появившись словно из ниоткуда. Все собравшиеся вздрогнули от неожиданности. Флёр и Крам были одни: Каркарова и Максин нигде не было видно. — Здесь будет проходить ваше третье испытание! Кто-нибудь уже сообразил, что это будет? — спросил он. — Лабиринт, — тут же ответил Крам. Лицо Бэгмена озарилось улыбкой. — Верно, мистер Крам. Сейчас ещё ничего не готово, но совсем скоро это место будет наводить страх! Кустарники замечательно прорастают! Вам следует понять, что испытанием будет не просто пройти этот лабиринт. На пути вам встретятся множество врагов. Так что будьте готовы ко всему! — радостно закончил Бэгмен, а Мерлин поднял бровь. Трое из четырёх чемпионов были семикурсниками, а Гарри было только четырнадцать, даже ещё не пятнадцать. Было очевидным, что они не подбирали врагов для уровня Гарри, и, несмотря на все истории, которые Мерлин слышал о мальчике, он сильно беспокоился за него. Должно быть, Гарри заметил его выражение лица, потому что он успокаивающе улыбнулся Мерлину: — Не бойся, у меня наивысший балл по ЗОТИ. Я справлюсь. Мерлин вздохнул, нисколько не успокоившись, и приобнял Гарри за плечи. — Я знаю, но не могу не переживать, — пробормотал он. — Я тоже, — проговорил Гарри и отодвинулся с непривычно внимательным и строгим выражением лица, которое Мерлин иногда замечал у МакГонагалл. — Именно поэтому я говорю тебе, что в последнее время с Артуром совершенно невозможно находиться рядом, и, что бы между вами ни происходило, я бы хотел, чтобы оно разрешилось. — Гарри... — устало начал Мерлин, но младшекурсник перебил его. — Нет, знаешь что? Мне всё равно. Вы оба страдаете. Почему-то ты не говоришь ему то, что должен сказать. Но тебе стоит это пересмотреть, потому что просто так ничего не решится. Артур уже большой мальчик, он справится, — выпалил Гарри, сопровождая каждое слово строгим взглядом поверх своих очков. Он явно научился этому у МакГонагалл — и смешно, и настораживающе. — Я... — начал Мерлин, но тут же замолчал, когда взгляд Гарри стал ещё твёрже. — Хорошо, — вздохнул он. По худощавому лицу Гарри тут же расползлась довольная улыбка. Он ободряюще похлопал Мерлина по плечу. — Отлично! Мне надо поговорить с Крамом, пока он не ушёл. Ещё увидимся! — радостно сказал он и поспешил на другой конец поля. Мерлин подозрительно прищурился: этот мальчишка был уж очень сильно похож на Кору. Мерлин даже не попытался вернуться в библиотеку. Он понимал, что всё равно ничего не сможет запомнить, когда находится в таком состоянии. Однако Гарри был прав: Артур бы справился. Он был лучшим по ЗОТИ в истории всей школы, да Мерлин и сам почувствовал, как он силён, на их дуэли. Несмотря на то, что ему всё ещё было странно думать об Артуре и магии как о чём-то едином, он совершенно не удивился, когда понял, что Артур был сильнейшим из тех, с кем ему приходилось сражаться. Он всегда был лучшим во всём. А факт того, что волшебство возродило Артура, что-то да значил (и объяснял его невероятные способности в области сотворения магии). Мерлин уселся на диван в почти пустой гостиной. Суши резвился и бегал за ниточкой, которую несколько третьекурсников привязали к палочке и теперь размахивали ей. С тех пор, как Мерлин приехал в Хогвартс, его взгляд на жизнь изменился, весь его образ мышления изменился. Его судьбой всегда был и всегда будет Артур. Это решилось в тот самый момент, когда он ступил на землю Камелота. Хотя здесь его главной задачей было восстановить баланс и удостовериться, что Волдеморт не покинет того кладбища, у него были дела и поважнее. Возвращение Волдеморта отправит волшебное сообщество в свободное падение, но Артур будет здесь, чтобы спасти своё королевство, как и было предначертано. Мерлин забыл об этом. Артур был сильным и могущественным. Он был возрождённым Королём Былого и Грядущего — чёрт подери! — неважно, помнил он об этом или нет. «Но он не помнит», — прошептал голосок у Мерлина в голове. Без сомнения, у Волдеморта был шпион в Хогвартсе, который бросил имя Гарри в Кубок Огня и делал всё возможное, чтобы Гарри попал на то кладбище. И Мерлин, и Гарри сейчас соревновались за первое место, и у них обоих есть все шансы выиграть турнир. Вот только Мерлин не был частью плана Волдеморта. Его человеку — кем бы он ни был — придётся убрать Мерлина любым способом. А теперь, когда вся школа знала, как важен для него Артур... Мерлин попросту не хотел рисковать им. Не имеет значения, как хорошо он сражается на дуэлях, если его предаст человек, которому он доверяет, совершенно ни о чём не подозревая. Что ж, в последний раз, когда Артур доверился не тому человеку, то получил мечом в грудь. — Чёрт! — выругался Мерлин. Третьекурсники, игравшие с Суши, испуганно вздрогнули. Он тихо извинился и вышел из гостиной, направляясь по коридорам на улицу. Он глубоко вдохнул пахнущий хвоей и влажной землёй воздух и растворился в своих ощущениях. Уж что друиды хорошо умели — так это общаться с природой. И они научили этому Мерлина. Ему не нужно было находиться в пещере или рядом с большим источником силы, чтобы успокоиться. Ему просто нужно было нырнуть в поток магии, который проходил через всё в природе, и следовать его течению. Издалека он слышал какое-то волнение со стороны корабля Дурмстранга, но не обратил на него внимания, садясь на колени под своим любимым деревом и медитируя. На следующий день он узнал, что за волнение было на корабле, когда бледный Гарри позвал его в кабинет Дамблдора. Пароль изменился на «Тараканью кучку». Зайдя в кабинет, Мерлин огляделся в поисках директора, но не увидел его. Фоукс — феникс — недавно переродился и теперь был похож на лысого цыплёнка, а не на гордую птицу, зачастую сидевшую на столе директора. Мерлин улыбнулся волшебной птице и аккуратно погладил её. Фоукс издал тонкую, красивую трель. — А у нас больше общего, чем я думал, а? — произнёс Мерлин. Они оба знали каково это: умирать снова и снова. На периферии зрения что-то пошевелилось, и Мерлин повернулся к Распределяющей Шляпе, которая слегка подёргивалась на верхушке книжного шкафа. Мерлин улыбнулся и подошёл к ней. Фоукс обиженно свистнул. Когда Мерлин подошёл к Шляпе, та замерла. Он встал, скрестив руки на груди и с трудом сдерживая улыбку. Казалось, Шляпа отчаянно старалась не двигаться. — Что тебе нужно, Эмрис? — наконец пробормотала она. — Кажется, ты нервничаешь, — ответил Мерлин. Ткань шляпы сложилась в нахмуренное лицо. — С чего бы мне переживать? — возмутилась шляпа, и Мерлин усмехнулся. — Не знаю, ты была довольно нервной, когда распределяла меня. Я и не подозревал, что шляпа может так испуганно пищать и заикаться, — парировал Мерлин. Рот шляпы недовольно изогнулся. — Это было неожиданностью. У меня был почти год на то, чтобы привыкнуть, что ты учишься здесь, поэтому я не повторю прошлых ошибок. Ты просто ученик, — фыркнула она, и Мерлин рассмеялся. — Рад узнать, что я не разрушил твою репутацию, — бросил он в ответ и отошёл, прежде чем шляпа могла что-либо ответить. Однако ему показалось, что она обиженно надула губки. Мерлин аккуратно пересадил Фоукса на его жёрдочку и продолжил гладить его. Через несколько минут каменная горгулья с шумом отъехала в сторону, открывая вход и впуская профессора Дамблдора. — Прошу прощения за ожидание, мистер Эмери, — сказал Дамблдор. На мгновение он остановился, наблюдая, как Фоукс прикрывает глаза под рукой Мерлина. Вдруг в глазах старика заплясали озорные огоньки: — Фоуксу очень редко нравятся ученики. — Животные меня любят, — пожал плечами Мерлин. Дамблдор указал на сидение перед собой, усаживаясь за стол: — Прошу, присаживайся, это не займёт много времени. Мерлин послушался. Дамблдор соединил пальцы пирамидкой и внимательно посмотрел на Мерлина. — Вчера, после того, как вас и других чемпионов собрали на поле для квиддича, случился инцидент с Гарри, мистером Крамом и мистером Краучем, — начал Дамблдор. — Барти Крауч? Судья? Разве он не заболел? — удивился Гарри, припоминая, что на Святочном Балу его заменял Перси Уизли. — Что случилось? — Оказывается, мистер Крауч пропал, но из того, что рассказал мне Гарри, похоже, что он противостоял заклятию Империуса. Он хотел встретиться со мной и упоминал Берту Джонкс. Когда Гарри нашёл меня, мистер Крам уже был без сознания, а Барти исчез, — рассказал Дамблдор. Брови Мерлина удивлённо взлетели. Мерлин не знал, как со всем этим связан Крауч, но исчезновение одного из судей прямо перед финальным испытанием нельзя было назвать случайностью. Казалось, что что-то вот-вот начнётся. — Я вызвал вас, чтобы узнать, не видели ли вы мистера Крауча в последнее время и не замечали ли чего-нибудь странного в его поведении. Любая информация может помочь прояснить произошедшее, — добавил Дамблдор. Мерлин вскинул бровь. — Честно говоря, сэр, я ничего не припоминаю. Я видел его на Кубке Мира по квиддичу ещё летом, и здесь он выглядел совершенно таким же — сильным человеком, которого не так-то просто впечатлить. Но я помню, что его домового эльфа нашли с палочкой Гарри, которую украли и сотворили ей Тёмную метку, — произнёс Мерлин. Дамблдор в ответ нахмурился. — Интересно. Его домовым эльфом была Винки, которая сейчас работает на кухне, верно? — уточнил Дамблдор. — Да, сэр, — ответил Мерлин. Пару раз он видел Винки на кухне. Она всё время плакала и заливала горе алкоголем. Дамблдор задумчиво хмыкнул. Несколько минут они сидели молча — только Фоукс что-то тихонько щебетал. — Что ж, вероятно, это всё останется для нас тайной. Прошу, заходи, если узнаешь что-то ещё. Если у тебя нет ко мне вопросов, то ты свободен. Уверен, у тебя много работы по подготовке к экзаменам, — заметил Дамблдор с лёгкой улыбкой. Мерлин кивнул и вышел из кабинета. Он слепо брёл вперёд: его мысли всё ещё занимал рассказ директора о Барти Крауче — когда он неожиданно натолкнулся на Риту Скитер. — Мистер Эмери! Какой сюрприз! — воскликнула она. Её ядовито-зелёное перо тут же появилось словно бы из ниоткуда. — Чёрт, — выдохнул Мерлин. Он сжал кулаки, чтобы не тряслись руки. Мерлин вспомнил статью, которую недавно прочитал в «Ежедневном Пророке», в которой Гермиону обвиняли в том, что она встречается одновременно с Гарри и Крамом. Но она не встречалась ни с кем, хотя Мерлин видел, как дурмстранговец смотрит на неё. Он мог смириться с тем, что Рита Скитер писала о нём, даже о Гарри, но клеветать на Хагрида и Гермиону было верхом подлости. Своим визгливым голосом она начала говорить что-то о том, как сильно она хотела взять интервью у Мерлина с тех самых пор, когда увидела его на первом испытании. Что-то о том, как «удивительно сложно» найти его. При этом она не забывала вставлять унизительные комментарии обо всех, кого вспоминала. — Разве вам не запретили появляться на территории Хогвартса? — оборвал её Мерлин, вспомнив, что Гермиона говорила об этом пару дней назад. — О, детали, детали, — хихикнула Скитер, махнув рукой с ярко-красными ногтями, будто она была злой ведьмой из Спящей Красавицы. Её кислотно-зелёное перо уже во всю что-то строчило на левитирующем листе пергамента, и Мерлин ума не мог приложить, что оно могло писать, учитывая, что он едва ли произнёс два слова. — Та-ак, — начала Скитер. — Недавно я разузнала столько сочных историй: одна о девчонке Грейнджер и другая о об этом олухе, учителе Ухода за магическими существами... А совсем недавно птичка напела мне об очень интересных слухах, касающихся некого Артура Пендрагона... — На этом моменте Мерлин оборвал её, подняв палочку и уперев её в основание шеи репортёрши. Он с трудом контролировал свои руки, следя за тем, чтобы по ним не пробегала дрожь. — Если ты хоть вскользь упомянешь имя Артура в своей газете, то я лично покажу, сколькими ещё неожиданными талантами я обладаю. И поверь мне, они гораздо страшнее моих способностей Повелителя драконов, — угрожающе прошептал Мерлин. Его свободная рука, сжатая в кулак, подрагивала. Скитер уставилась на него расширившимися от испуга глазами, а сам Мерлин с трудом сдерживался, чтобы его глаза не засветились золотом. — И если ты напишешь хоть что-то обо мне, то тебя ждёт то же самое. Тебе понятно? — прошипел Мерлин, ещё сильнее упирая палочку ей в горло. — Да! — пискнула Скитер. Мерлин развернулся на каблуках и направился прочь, по дороге поймав зелёное перо и разломав его пополам. «Наверное, это был не лучший выход из ситуации, — подумалось Мерлину, когда он шёл по коридорам замка. — Должно быть, манипулирование сработало бы лучше угроз». Когда он зашёл в гостиную, Кора уже с нетерпением ждала его с Суши на коленях. Она рассеянно постукивала ногой по деревянному полу и теребила во рту кончик пера, пытаясь сочинить Майе письмо. Рядом с пергаментом, на котором писала Кора, лежал приоткрытый конверт с прошлым письмом от Майи. Мерлин, конечно же, не читал их письма, но заметил, что у Майи был просто безупречный почерк. Вероятно, изящное написание слов являлось визитной карточкой чистокровных слизеринцев. — Привет, — произнёс Мерлин, падая на стул рядом с Корой. Суши тут же перебрался с колен Коры к Мерлину и принялся радостно урчать. — Привет, где ты был? — спросила Кора, не отрывая взгляда от пергамента. — В кабинете Дамблдора, а потом наткнулся на Риту Скитер, — ответил он. Перо выпало у Коры изо рта, когда она шокировано подняла на него глаза. Сегодня она не собрала в хвост копну чёрных кудрей, и теперь они обрамляли её лицо тёмным облаком. — Ты же собирался рассказать мне всё в мельчайших подробностях, так ведь? — уточнила Кора, а Мерлин закатил глаза. — Конечно, — подтвердил он, пнув ножку её стула. Суши решил, что вытянутая нога Мерлина может служить отличным мостиком между его коленями и коленями девушки, и перебрался обратно к ней. Так как его трансфигурировали, он больше не мог вырасти, а его окрас напоминал фрагмент росписи китайского заварника, если посмотреть на него под определённым освещением. Котёнок был любопытным и игривым, к тому же его обожал весь факультет. Похоже, все решили признать его талисманом факультета. А Мерлину было интересно, осознавал ли котёнок, что когда-то был заварником? — Складывается впечатление, что Барти Крауч не просто заболел, а пропал на несколько недель и появился вчера, неся какую-то чушь и словно борясь с заклятием Империуса. Гарри увидел его и побежал за Дамблдором, но к тому времени, как они вдвоём вернулись, Крауч исчез, а Виктор лежал без сознания. Потом я столкнулся с Ритой Скитер, которой запрещено тут находиться, и вроде как угрожал ей, — не совсем уверенно закончил рассказ Мерлин. Кора удивлённо округлила глаза. — Ты угрожал Рите Скитер? — переспросила она, и Мерлин кивнул, чувствуя, как краснеет. Он начал осознавать, как глупо поступил. Скитер была упряма как ослица, и если угроза не сработает, то она, скорее всего, напишет о том, что он опасный тёмный маг или что похуже. Какая ирония! — Это одновременно ужасно глупо и круто! — воскликнула Кора. — Жаль, меня там не было. Однако я не уверена в последствиях. — Она угрожала написать об Артуре, — тихо признался Мерлин. Кора резко замолчала и уставилась на него. Мерлин не мог поднять на неё глаза — он трусливо наблюдал за тем, как Суши прыгает то к нему на колени, то к Коре. Котёнок чувствовался совершенно невесомым. — Морган, ты такой идиот, — вздохнула Кора. — Знаю, знаю, — пробормотал Мерлин. Через несколько секунд Кора успокаивающе положила руку ему на колено. Он поднял на неё глаза и увидел, что она сочувственно ему улыбается. — Ты же знаешь, что, невзирая на все шутки, я стараюсь снова свести вас. Вся эта ссора причиняет боль не только вам: нам всем больно смотреть, как вы страдаете, когда мы прекрасно знаем, что вы оба хотите снова быть вместе, — прошептала Кора, чтобы никто не смог подслушать их разговор. — Мне неважно, почему ты не говоришь ему о том, как сильно любишь его — потому что лично я знаю все симптомы любви, — но ты должен ему рассказать. Или хотя бы признайся, что он тебе нравится, Мерлин тебя дери. Мерлин ощутимо вздрогнул, услышав своё настоящее имя — он всё ещё не привык к этому речевому обороту, — и грустно поднял глаза. — Хотел бы я, чтобы всё было так просто, Кора, — произнёс Мерлин. Кора раздражённо застонала и возвела руки к небу. — Тогда прошу, объясни мне, почему всё не так просто, ведь я пытаюсь помочь своему лучшему другу обрести счастье, а этот лучший друг отказывается говорить мне, из-за чего он несчастлив! Поэтому мне очень трудно! — воскликнула Кора, с силой откидываясь на спинку стула. Мерлин вздохнул. Ему было ненавистно поступать так с Корой. Она и Седрик были его лучшими друзьями, и только Седрик знал, что произошло, но он должен вернуться только завтра. — Я... — начал Мерлин и снова вздохнул. Он не мог позволить лжи слететь с его губ — не тогда, когда Кора выглядела такой несчастной. — Помнишь первое утро, когда мы оба рано проснулись и я рассказал тебе, что нарушил обещание, которое дал очень далёкому другу? — спросил он, и Кора тут же оживилась. Казалось, она немного удивлена тем, что Мерлин решился ей что-то рассказать. — Да, — ответила она. — А потом ты сказал, что Артур напомнил тебе того дальнего друга. — Это не совсем правда, — признался Мерлин. — И я не хочу вдаваться в подробности, потому что это и так будет звучать очень странно, но... Артур не напомнил мне о том дальнем друге. Кора непонимающе нахмурилась: — В смысле? — В смысле, — начал Мерлин, понижая голос так, чтобы никто, кроме Коры, его не услышал, — что Артур и есть тот дальний друг. Я пообещал, что никогда его не покину, а потом приехал сюда. Он оказался здесь и, чёрт возьми, совершенно меня забыл. Казалось, брови Коры взлетели чуть ли не на середину лба. Девушка так широко распахнула от удивления глаза, что они чуть не выкатились из орбит. — То есть вы были друзьями детства? — переспросила она, и Мерлин закусил губу. — Не совсем. Как я и сказал, всё очень сложно, — ответил он. — Тогда сделай это проще, — настаивала Кора, подавшись вперёд, словно умирающий от жажды путник, увидевший оазис в пустыне. Мерлину стало немного стыдно, потому что он утаивал от девушки то, что она так хотела услышать. — Мы, э-э... мы знали друг друга десять лет, — признался Мерлин. Кора чуть приоткрыла от удивления рот. — И он не помнит ни единой чёртовой минуты и меня вообще. Мне так больно находиться рядом с ним. Что, ты думаешь, он бы сказал, если бы я рассказал ему всё это? Он бы решил, что я сумасшедший, раз люблю его почти всю свою жизнь. Около минуты Кора молчала, осознавая сказанное, а затем привстала и притянула Мерлина в объятия. — О, Морган, мне так жаль, — тихо произнесла она, и Мерлин обнял её в ответ, сминая мантию у неё на спине в кулаках и утыкаясь лбом ей в шею. Суши оказался зажат между ними и начал отчаянно мяукать. Кора что-то успокаивающе шептала, гладя его по голове, а Мерлин пытался сдержать спазмы в горле и рвущееся наружу рыдание. Боже, чем он заслужил такого человека, как Кора? И чем он заслужил то, что Артур его забыл? Он с силой сжал губы, когда почувствовал, что его плечи начинают дрожать, а слёзы — катиться по лицу. Рука Коры переместилась на шею Мерлина и принялась осторожно её поглаживать, Мерлин же пытался не всхлипывать, осознавая, что они находятся посреди гостиной. Кажется, Кора сумела прочитать его мысли и аккуратно помогла ему подняться, спихивая Суши с его колен, и проводила до спальни. Котёнок преданно бежал следом. Как только дверь в спальню закрылась, Мерлин издал полный боли стон. Кора забралась вместе с Мерлином на его кровать и крепко прижала к себе, позволяя тому выплакаться. Чёрт! Дыра у него в груди болела каждый раз, когда он думал об Артуре. Он бродил по земле уже тысячу лет, но боль так и не уменьшилась, а только стала сильнее. И сейчас, когда Артур так близко, но так далеко... И он совершенно не помнит его... Мерлин плакал, пока у него не заболело горло от слёз, и всё это время Кора лежала вместе с ним, поглаживая по спине и волосам, пока он не забылся сном. Она разбудила его только для того, чтобы он поел — она принесла ему еду с ужина, — затем он снова провалился в сон, слишком вымотанный, чтобы делать что-то ещё. На следующее утро он всё ещё не очень хорошо себя чувствовал, когда Кора разбудила его громким восторженным криком. Мерлин потёр глаза и сел. Кора весело суетилась, удерживая в руках гору шоколадных пасхальных яиц, а на постели у Мерлина, складывалось впечатление, была половина всех запасов Сладкого Королевства. — Вставай, соня-засоня! Нам нужно съесть эту гору шоколада и поцеловать страдающего амнезией! — воскликнула она, а Мерлин в удивлении приподнял бровь. — Поцеловать страдающего амнезией? — переспросил он. Кора прищурила глаза. — Ну да. Сегодня ты зацелуешь Артура Пендрагона до смерти, — произнесла она как нечто само собой разумеющееся. Сердце Мерлина пропустило пару ударов, пока он переваривал эту информацию. — Э-э-э... я? — уточнил он. — Да, но это неважно. Что важно? Так это гора шоколада! — радостно воскликнула Кора, разрывая упаковку шоколадной лягушки. — Ты хотя бы завтракала? — поинтересовался Мерлин. — Это и есть мой завтрак! — ответила Кора с улыбкой. Мерлин обвёл глазами весь шоколад, что лежал на его кровати, и его стало подташнивать от его количества. — Хорошо, но сначала мне надо поесть нормальной еды, прежде чем объедаться шоколадом, — проговорил Мерлин, встав с кровати. Он направился в ванную: умылся, почистил зубы и переоделся, оставив, однако, красный шейный платок. Кора потащила его в Большой Зал, где все с воодушевлением поливали практически любую еду шоколадным соусом, запивали её горячим шоколадом и радостно визжали, когда совы приносили им посылки со сладостями. — Я и не подозревал, что столько людей так обожают шоколад, — шокировано проговорил Мерлин. — Я думал, что ты одна такая помешанная, — шутливо протянул он. Кора толкнула его в бок, прежде чем принялась поливать свои блинчики тошнотворным количеством шоколадного соуса. За гриффиндорским столом Гарри и Рон радостно открывали посылки, доставленные Хедвиг и Эрролом**, а Гермиона расстроенно вертела в пальцах крохотное яйцо. — О Боже, — вздохнула Кора, бросив на трио взгляд. — Похоже, миссис Уизли читает «Ежедневный Пророк». — А? — не понял Мерлин. — Ну знаешь, эта история про то, что Гермиона приударила сразу и за Гарри и за Крамом? — спросила Кора. Мерлин снова взглянул на Гермиону, сжимавшую в руках письмо вместе с крохотным пасхальным яйцом. Рон и Гарри виновато переглядывались. Почувствовав жалость, Мерлин взял несколько своих шоколадок и собрался дать их Гермионе, когда Кора вцепилась в его руку мёртвой хваткой. — Не смей давать ей их все, — сказала она, отбирая шоколадное пралине в форме ракушки у Мерлина из рук. — Это лучший шоколад в мире, и я хочу узнать твоё мнение о нём. Мерлин закатил глаза и направился к гриффидорскому столу, сваливая гору шоколада перед Гермионой, которая подпрыгнула от неожиданности. — Ребята, не хотите шоколада? У меня его слишком много, а у Коры, наверное, в пять раз больше, чем у меня, — произнёс он, указывая на Кору, которая всё ещё вертела в руках шоколадку в форме ракушки. — Хотим! — радостно воскликнул Рон, а Гермиона слегка улыбнулась, подозрительно посматривая на Мерлина, как будто знала, почему он так поступил. Мерлин подмигнул им и направился к хаффлпаффскому столу, столкнувшись на полпути с Корой. Он нахмурился и проследил за тем, как она подходит к Артуру, сидящему в самом конце гриффиндорского стола, и даёт ему одну из шоколадок в форме ракушки. Она что-то тихо сказала и положила руку ему на плечо. Мерлин едва ли мог увидеть реакцию Артура — он сидел слишком далеко, — но по тому, как упали его плечи и сжался рот, он был почти уверен в том, что Кора сказала что-то о нём. Он наконец добрался до хаффлпаффского стола и сел, ковыряясь в яичнице и поглядывая на ту самую шоколадку в форме ракушки. Он никогда таких не видел, но Кора была истинным ценителем шоколада и наверняка была права, когда утверждала, что это самый лучший шоколад из тех, что он когда-либо пробовал. Пружинящей походкой Кора вернулась к столу. На её лице была написана странная улыбка. Мерлин снова начал что-то подозревать. Однако Кора не проронила ни слова, продолжив с аппетитом поглощать блинчики. Гаюс принёс посылку с шоколадом от Седрика, и Мерлин благодарно погладил птицу. Кора всё также молчала, пока Мерлин доедал свой завтрак, но когда он закончил, то девушка возбуждённо повернулась к нему. — Попробуй! — настаивала она, указывая на шоколадку, имевшую причудливую форму. Мерлин поднял её поближе к глазами, внимательно рассматривая. — Неужели она такая вкусная? — поинтересовался он. — Она лучшая! Пожалуйста, Морган, ради меня? — взмолилась Кора, захлопав ресницами. Мерлин драматично вздохнул, но откусил кусочек. Он сразу же почувствовал яркий вкус фундука и прикрыл глаза, наслаждаясь. Мягкий шоколад таял на языке. Он услышал, как Кора смеётся. — Я же тебе говорила, — улыбнулась она. — Ты стопроцентно права, Кора, — ответил он, доедая шоколадку целиком. Кора смерила его довольным взглядом. Девушка наклонилась к Мерлину, словно собираясь рассказать страшную тайну. — У меня есть ещё в спальне, — прошептала она. — И ты со мной поделишься? — удивился Мерлин. — Я всегда могу купить ещё, — отмахнулась она. Вдвоём они покинули Большой Зал и были уже на полпути к гостиной, когда Мерлин вдруг остановился, резко почувствовав слабость. — Морган? — позвала его Кора, но Мерлину пришлось прикрыть глаза и опереться о стену. Ноги предательски подкашивались, перед глазами всё плыло, а голова кружилась. — Я... — попытался начать Мерлин, когда его ноги совсем подкосились и он упал на каменный пол, держась за голову руками. Он с трудом заставил себя открыть глаза — он ничего не видел, всё было в ярких белых пятнах, — он чувствовал, что сейчас потеряет сознание. Он больше не мог сидеть и растянулся на полу, умоляюще глядя на Кору. Девушка хитро улыбалась. — Сладких снов, Морган, — пропела она. Мерлин так и не успел ничего ей ответить перед тем, как отключился. Когда он очнулся, он не знал, сколько было время и где он находился. Всё, что он чувствовал, — это холодный каменный пол. Он пошевелился в темноте — конечности с трудом двигались, а мысли путались и вязко текли в голове. Он приподнялся на локтях, оглядываясь. Помещение было тёмным; каменные стены и пол были освещены редкими факелами, отбрасывавшими повсюду танцующие тени. Всё это напоминало ему подземелья и почему-то Камелот. На другом конце комнаты всё ещё без сознания лежал Артур Пендрагон. Кора и ему дала шоколадку в форме ракушки. Совершенно сбитый столку и немного напуганный, Мерлин успокоил заходящееся стуком сердце, прежде чем попытался встать на ноги. В комнате не было дверей. В углу лежала куча ярких подушек. Он удивлённо вскинул бровь и направился к ним, когда заметил свиток пергамента, лежавший на них. Дрожащими руками Мерлин развернул пергамент и увидел неровный почерк Коры:«Морган!
Должно быть, ты гадаешь, почему ты здесь и почему я с тобой это сделала. Ты, вероятно, также гадаешь, как мне удалось добавить отключающее зелье в шоколад, учитывая, как плоха я в Зельеварении. У меня был сообщник. До тебя Седрик был лучшим в классе, и он с радостью сделал мне отключающее зелье, пока был дома, и отправил его мне накануне Пасхи, когда ты разговаривал с Дамблдором. Тебя так легко обмануть, Эмери. Здесь нет дверей или других выходов. Вы в Выручай-комнате, и я сделала так, что есть только один способ покинуть её. Ты должен поцеловать Артура Пендрагона. Именно ты должен поцеловать его. До начала семестра ещё пять дней, так что никто из учителей вас не хватится. Повеселитесь!С любовью и благими намерениями, но уже довольно задолбавшаяся лучшая подруга, Кора. P. S. И Седрик».
Сердце Мерлина пропустило несколько ударов, и он рассмеялся. Чёрт подери, в какой-то момент он действительно поверил в то, что Кора каким-то образом была шпионом Волдеморта. Он ничуть не удивился тому, что Седрик помог ей, так как они оба знали причину их с Артуром ссоры. Артур... Факелы загорелись чуть ярче, когда Артур тихо простонал, приходя в себя. Мерлин затолкал пергамент в карман джинсов и взял две большие подушки, чтобы сесть на них, — одну себе и одну Артуру. Он расположился, прислонившись спиной к стене и подтянув колени к груди, ожидая, когда Артур придёт в себя. Что ж, это будет интересно.