Торговка ужасами

- Чтобы пройти на платформу, парень, разгонись для первого раза, хотя как по мне с разбегу о стенку больнее будет, и втемяшься всем телом между девятой и десятой платформами. Все понял? – Мелкий белобрысый пацаненок неуверенно кивнул, оглядываясь на крепкую каменную кладку между девятым и десятым номером. - А получится? – Не, ну что за мужики пошли? Раньше скажи пацану «прись в стену, тебя там волшебство ждет», так он себе весь лоб побьет, пока не дорвется до цели, а тут что? - Зуб даю! – Да, видно зубы тут какая-то непостижимо-астрономическая величина, что упоминание их как залога круто меняет ситуацию. Вон как пацан уверенностью «воспылал». Если его магией не пропустят, то он сам по кирпичику разберет все, но до магического экспресса доберется. Поглядев на него и сама решилась «снести пару стен», что и собралась осуществить, пристроившись хвостиком к разгоняющемуся парню, но в последний момент притормозила, заметив неухоженного мальчишку, с видом потерянного совенка, оглядывающего по сторонам. Хотя, какой из него совенок? Самый что ни на есть взъерошенный вороненок, выпавший из гнезда. За ним стоял какой-то пропитый субъект, злобно осматривающийся по сторонам, и ежесекундно прикладываясь к бутылке. Видимо папаша. Частенько парень на него оглядывается в поисках поддержки. Хотя, тут папане нужна поддержка, в виде добрых медбратьев из старой доброй психбольницы. Да курс «противоалкогольный», судя по тому, как он хлещет спиртное с утра пораньше. Мерзость. - Тебе помочь? – Эт как тебя жизнь покоцала. Сразу напрягся, сгорбился, смотришь как затравленный щенок… - Так что? – Мужик окинул меня маслянистым взглядом, педофил проклятый, последние клепки пробухал, и толкнул со всей дури ребенка в спину. Да так, что он меня с ног сбил. Теперь лежим вместе на холодных плитах, приложившись о них всеми выпирающими местами. Мальцу еще хорошо – приземлился на откормленную девичью тушку, а мне что? Он своими костями отбил мне последние целые участки кожи, оставшиеся после привыкания к новому телу, со смещенным центром тяжести. Да и головой я треснулась не слабо. Надо бы «глаза в кучку собрать», подняться, да взяв самый увесистый из чемоданов, чтобы отходить им старого урода как следует. - Пидор. – Слабо простонала на ухо все еще лежащему на мне ребятенку, емко характеризуя его сопровождающего, под гомерический хохот взрослого быдла, от смеха забывшего регулярно прикладываться к заветному горлышку тары, теперь расплескивая дешевую паленую гадость на прохожих. Слушая мое злобное шипение и угрозы, даже черти предпочтут смыться к родному месту проживания, а этому хоть бы хны… - Прости, я сейчас поднимусь. – Давай, поднимайся, заодно меня подымешь, отряхнешь, а потом я примусь за устранение этой свиньи, чтобы эму цирроз печени в последней стадии и вечную жизнь в придачу, с вечным похмельем, ежедневными месячными, да еще чем-то поубойнее. - Ничего страшного, поможешь? – Людишки – зло. - Да-да, еще раз извини. – И опять съежился, будто я его сейчас убивать собираюсь. Неужто у меня на лице отображаются все кровожадные мысли? Но руку помощи протянул. Будущий джентльмен растет. В таком случае, мне как истинной леди, даже мысли сарказмом отдают, не стоит покушаться на чужую жизнь в людном месте. - Видно не я тебе теперь помогаю, а ты мне. Доведешь до платформы? – А главное улыбаемся, улыбаемся, не проецируем в астральный план мечту садиста. Показываю оттопыренный средний палец все еще ухохатывающемуся пьянчужке, желая всех благ и долгой мучительной жизни козлу, тяжело опираясь на подставленное плечико моего собрата по несчастью… Рановато я права админа сдала. Пару таких случайностей и меня не спасет ускоренная регенерация магов. - Конечно! Ты еще спрашиваешь. Я же виноват в твоей проблеме. – Ну, допустим, не ты, а тот гад пропитый, но мне приятно твое смущение – продолжай. - Тогда, мой верный рыцарь, берем курс на стену между девятой и десятой платформами. – Как хорошо, что мы потомственные маги, и в руках у каждого по чемоданчику с расширенным внутренним пространством. Не могу представить как мы бы мучились с неповоротливыми тележками. - Угу. Меня зовут Северус. – Сравнение с рыцарем его вогнало в краску. Как мило. Что ж, Северус, раз ты ничейный, то на последующие лет семь я тебя приватизировала. Обещаю ревновать к каждому столбу. Торжественно клянусь не давать ни минуты покоя. Поддерживать во всех начинаниях. Восхищаться твоими талантами. А взамен, просто целуй меня в носик – будем квиты. - Красиво. Меня Генриетта, приятно познакомиться. – Увлекшись не сразу заметила как барьер был позади. Теперь перед нами во всей своей алой красе предстал поезд, и шумная толпа магов, дающая последние напутствия непутевым отпрыскам. Повсюду что-то квакало, мяукало, ухало, визжали от радости встреч детишки, скрежетали не смазанные колеса телег – лепота. - Поищем свободное купе? – Лишь бы подальше от этого шума. Дошкандыбать бы до первой горизонтальной поверхности, да завалиться на бочок, прикорнув до самого Хогвартса. Так и сделаем. План утвержден. Спать! *** Просыпаться под чьим-то пристальным взглядом – то еще удовольствие. Будь я на пару тысячелетий младше, наверное, подскочила бы в ужасе, озираясь по сторонам в поисках угрозы. Только с годами приходит опыт, когда понимаешь, что если смотрят, значит нужно тоже посмотреть, желательно незаметно для смотрящего существа. Мало ли, может оно нервное, дернешься – прибьет ненароком. - Северус, что ты уставился не нее! Это неприлично! – Что за мымра диктует правила моему спутнику? Так, вот это номер, пока я тихонько посапывала, этот нехороший человек себе новую подружку завел? Непорядок. - Сколько я спала? – А сколько мёда в голосе – самой противно. - Долго. Мы уже подъезжаем, пять минут осталось. Пора переодеться. Северус, выйди. – Да, мёд тут необходим. Хоть как-то уравновешивает этот командный недовольный голос блеклой рыжей девчонки. Блеклой и красивой. Маленькая фарфоровая куколка с зелеными глазами, рядом с которой я кажусь чем-то грубым, будто высеченным из гранита не самым искусным мастером. Но ее красота ничто против живого огня. Тонкие черты лица с молочно-бледной кожей великолепны. Ни одного изъяна. На секундочку можно забыться, даже позавидовать такой прелести. На секундочку… Её хочется спрятать за стекло витрины – любоваться, как творением гения, не более. - Чудесно! – Меня же не забыть, как ни старайся. Слишком хрупкая, для своего возраста, многим ровесникам едва достаю до кончика носа, слишком худая, с длинными вьющимися волосами, вечно спутанными и собранными в незакрепленные на концах косы, слишком пятнистая, будто обрызганная краской, с черными глазами «на пол лица», резкими чертами. Такая радостная и живая. Теплая. Черный цвет обязательной повседневной мантии нам шел. Контраст, что тут сказать. - Хорошо выглядишь. - Решила разрядить обстановку. В ответ получила пламенный взгляд-обещание хорошей жизни. О как её дергает: видно не понравился мой сладкий сон на коленях у Сева. Ладно, не так уж и хотелось подружиться. - Северус мы закончили! – Да зачем же так кричать, будто он не за дверью, а на другом конце футбольного поля? Вот уж действительно неприятная особа. Возможно, с возрастом это пройдет, и ее будущему мужу повезет больше, чем я сейчас напредставляла? Мечтайте – сущность не меняется никогда. - Спасибо что приглядел за моим сном. – Не в первый раз замечаю: брюнетам румянец идет больше чем людям с другим цветом волос… Далее было форменное издевательство: заплыв через озеро под мелким дождиком – традиция. Маринование голодных детишек в ожидании распределения в соседстве с призраками. Само распределение, на котором не было ничего интересного, кроме того, что мы с Северусом оказались на Слизерине, а девочка, по имени Лили Эванс, попала на факультет алознаменных, и наконец, барабанная дробь, пир горой, почти в полночь… Кажется пора попытаться постигнуть дзен… *** В итоге: нашелся тот, кого мне само провидение послало в помощники. Кто будет мне другом, братом, врагом и любовником. Моя опора в этом мире, в мирах последующих. Остается лишь привыкнуть, притереться друг к дружке, сглаживая все неровности и шероховатости между нами, подстроиться… Впервые за последние нелегкие пару столетий я чувствую полное, всепоглощающее, удовлетворение. Прямо сюрреализм какой-то.