Руны Александра Лайтвуда

(да, я знаю, что руны такой как бы не существует, и она упомянута только в фильме) Александр Лайтвуд устал. Нет, он просто заебался. Заебался до одури, заебался так, что сил терпеть просто не оставалось. Первый год с Магнусом был прекрасен. Они наслаждались обществом друг друга, могли проводить вечера в обнимку, смотреть тупые мелодрамы, ужинать в лучших ресторанах и в любой выходной отправиться на другой конец мира. Александр похорошел от того, что, наконец, кем-то любим, без зависти смотрел на поцелуи Джейса и Клэри, с упоением обучался искусству секса. К слову, очень тщательно обучался. Но в какой-то момент всё пошло не так. Во-первых, Магнус экстравагантен. И Алек это любил. Любил причудливые наряды, странный маникюр и торчащие пряди. Восхищался осознанием того, что без макияжа и геля для волос, маг представал только перед ним. Но окружающие этого не любили. Алек с трудом совершил каминг-аут, и быть открытым геем было не по себе. Он ловил тяжёлые взгляды только от этого. И если бы их пара была невзрачной – всё было бы терпимее. Вот только Магнуса видно за километр, и ему плевать. Не плевать Алеку, который слышит все колкости, благодаря руне. Во-вторых, Магнус – маг. И Алек не чурался того, что проводит свои ночи с представителем Нижнего Мира. Ему было глубоко насрать на то, что думают сумеречные охотники и даже его собственные родители. И если первое время фокусы впечатляли, то сейчас Алек был взбешён. Взбешён от того, как просто его парень обворовывает людей, стирает им память, оставляет после себя шлейф сандала, просто растворившись в воздухе. Алека бесит то, что его мужчина так не осмотрителен. Сказывается и прошлое мага. И если в начале этих отношений Алек срать хотел на то, что было до него, то сейчас всё ухудшалось. Где он родился, кем была его мать, сколько лет он прожил и сколько любовников и любовниц было до нефилима? Алек не знал, потому что «Сладулик, ведь нужно жить настоящим». И Алек мог продолжать ещё долго. Безудержный флирт, постоянные вечеринки и пьянки, непонятные друзья и знакомые, пренебрежение к большинству нефилимов и ещё много-много того, что до остервенения раздражало. Алек Лайтвуд заебался. Фраза «Алек, руна, исцеляющая разбитое сердце, очень болезненна» стала девизом этих отношений. Отец сказал её через месяц после каминг-аута, и Алек взбесился, потому что Магнус Бейн не разобьёт ему сердце. После – Джейс. И Алек рассмеялся ему в лицо, потому что «чья бы корова мычала». И даже Саймон, который боялся за брата своей возлюбленной, и не хотел, чтобы она страдала из-за брата. Алек улыбался, и говорил, что этого не случится. Но когда эту фразу произнесла Изабель, Алеку было не до шуток. Она первая заметила, что нефилим уже как три ночи проводит в Институте, и каждые пять минут не смотрит в экран своего телефона. - Вы поссорились? - Нет. - Он опять что-то натворил? - Нет. - Вы расстались? - Да. И Алек разговаривал на пределе возможностей, потому что изливать душу не для него. Изливать душу – для девочек и слабаков. - Последней каплей стал его приход в три часа ночи, в обнимку с какой-то голубоволосой колдуньей. Ввалился в дом и заявил, что она ночует у нас. И сам провёл с ней остаток ночи, о чём-то разговаривая на кухне. На утро, когда я уже встал, он только ложился. Я устроил ему разнос, и мы расстались. - Правду говорят, дорогой брат, что последняя капля обычно бывает маленькой. - Я заебался. - Ты его любишь? - Да, но я устал. И Алек почти решился на использование этой руны, вот только без боли невозможно. Лишиться боли, значит забыть и всё хорошее. И жизнь Алека начала возвращаться в привычное русло. Привычное, по прошлогодним меркам. Алек привык просыпаться от криков Изабель, а не от чувственных поцелуев в шею. Привык спать на жёсткой постели, а не на пуховых перинах с шёлковым бельём. Привык пить отвратительный кофе, а не чай с мелиссой. Привык не чувствовать запах сандала. *** Привыкнуть за два месяца было несложно. Привык, но заебался. Опять заебался, но в этот раз заебался жить без Магнуса. Появление вышеупомянутого в Институте оказалось сюрпризом для всех. Он спросил у Клэри, где сейчас Алек, и затем отправился в тренировочную. Не отпускал едкие комментарии и не шёл походкой короля этого мира. В коридорах он стал почти неприметен. - Магнус. И так хотелось, чтобы этих дней одиночества просто не было. Но дни были, дни, наполненые болью и одиночеством. - Александр, я рад тебя видеть. Как поживаешь? - Потихоньку привыкаю. Что случилось? - Я хотел попросить о небольшой услуге. Ты сможешь мне её оказать? - Говори, Магнус. - Мне на неделю нужно уехать из страны. И я думаю, что у меня не будет сил два раза на день переносить себя в Бруклин, чтобы кормить Мяо. Ты же не дашь ему умереть от голода? - А Катарина? - Я прошу тебя. А ещё у меня появились три дивные орхидеи. За ними нужен уход. - Я не смогу приходить к тебе два раза в день. В Институте завал. - Живи у меня, если я тебе не отвратителен. Я даже могу поставить тебе отдельную кровать. - Я посплю и на диване. Хорошо. Только предупреди меня заранее о твоём приезде, чтобы я смог уйти. - Я был бы не против, если бы ты остался. Алек знал, что он будет спать на их общей кровати, и специально не застелет её перед возвращением Магнуса, чтобы тот видел. Знал, что будет приходить даже после самых отвратительных рейдов, чтобы покормить кота и полить орхидеи. Знал, что будет проводить время в лофте в любую свободную минуту. Не знал только одного – останется он, или нет.