Hey, baby, you've got a cute little tail

Этот вечер состоял из множества улыбок и смеха, дружеских объятий и просмотра старых сериалов. Фрэнк ни разу не вспомнил о ненавистной школе, Джерарде и о его издевательствах. Он наслаждался временем с друзьями, они много шутили и дурачились. Парню не было так спокойно очень давно. Понимание того, что завтра вновь предстоит возвращаться в школу, где его поджидает кровожадный Уэй, пришло лишь под вечер, когда он попрощался с друзьями. Он не сказал Рэю и Бобу, как он несчастен и одинок, хотя, наверное, именно для этого и нужны друзья — делиться переживаниями друг с другом. Фрэнк никому об этом не говорит, особенно маме, которая каждый день приходит домой уставшая; каждый день с новой морщинкой на лице, с новыми проблемами и со своими собственными переживаниями. Она тоже не делится ими со своим сыном. И пусть они одна семья, каждый тут сам за себя. Потому Фрэнк и был уверен, что друзьям станет неинтересно, что у него до сих пор болят ребра. А еще ему стыдно, что вся школа видела, как он ходил в этом дурацком ошейнике и ел с рук Джерарда. Разве человек может так жестоко обращаться с другими? Мир ужасен, потому что каждый в нем сам за себя. В этот день парень не стал идти до школы пешком, потому что Джерард вновь мог подъехать на своей идеальной машине к Трусишке Фрэнку и приказать сесть в нее. Джерард не врал, когда говорил, что у него извращенная фантазия и безграничная власть. Любой другой подросток, у которого есть богатые родители, тоже мог бы попробовать стать таким же идеальным, как Джерард, но у него ничего бы не вышло. А Фрэнк просто желает раствориться прямо на этом сиденье автобуса. Стать бабочкой, которая будет летать в этом душном салоне, не понимая, зачем она здесь. Фрэнку будет предначертано жить всего один день, потому что бабочкам повезло меньше, чем людям. И он бы не хотел провести свои лучшие минуты жизни, пытаясь вылететь в окно, в то время как тебя пытаются поймать какие-то подростки. Парень смотрит на всё это со стороны, представляя, как будет лететь так быстро, как только сможет, потому что времени останется слишком мало. И вот, когда, кажется, сил совершенно не останется, бабочка, наконец, найдет того, кого так долго искала. Она плавно сядет на едва дрожащую руку Джерарда, который в это время будет затягиваться сигаретой. Парень совершенно не думает о своей жизни, куря одну сигарету за другой, потому что он не бабочка и жить ему предстоит долго и интересно. Фрэнк бы очень хотел сказать Джерарду, что у него безумно красивые глаза, но он всего лишь насекомое, у которой, наверное, и души-то нет. Но если бы в тот момент, когда Джерард увидел Фрэнка в образе бабочки, он улыбнулся, парень уже был бы счастлив и этому. Но сейчас Фрэнки всего лишь мальчишка, который выходит из автобуса и направляется в школу. По близости нет Джерарда или его друзей, и это уже хорошо, потому что нервы Айеро болят так же сильно, как и его кости. Кажется, он готов поверить в Бога только потому, что он не видит Джерарда, когда входит в класс. Урок должен вот-вот начаться, а этого парня всё нет. Это значит, что у Фрэнка есть еще несколько часов свободы. — Привет, — слышит Фрэнк где-то совсем рядом, но он был уверен, что это обращались ни к нему. Джерард дал четко понять, что никто не может разговаривать с Трусишкой Фрэнком. Но когда парень разворачивается, он видит перед собой девушку, которая постоянно сидит на первой парте на уроке литературы. Она выглядит умной в очках, Фрэнк бы даже сказал, красивой. Это не та красота, что есть у Джерарда. Её можно назвать милой или привлекательной, но Фрэнк не заметил бы её, если бы прошел мимо на улице. Фрэнк молчит и просто смотрит на неё, понимая, что, если он заговорит с ней, дружки Джерарда могут рассказать ему об этом. — Эм… Привет, — но затем Фрэнк думает, что ему наплевать на идеального Джерарда, потому он может идти к черту. — Ты Джамия, ведь так? — Да. Я хотела спросить… Мне показалось, что тебе нравятся занятия по литературе. И как ты смотришь на то, чтобы вместе готовить отрывок из пьесы? — Это… это было бы здорово, — только и успевает сказать Фрэнк, а потом видит заходящего в класс Джерарда. Он проходит мимо Айеро, задевая его плечом и окидывая взглядом, от которого парню хочется раствориться в мгновение ока. Джамия, видя, как Айеро напрягся, поспешила сесть на свое место. Фрэнку бы хотелось, чтобы этот урок длился вечно, чтобы Джерард не посмел напасть на него в открытую. Каждый раз, когда парень видит Уэя, он становится чертовски трусливым и пугливым. Его хвост прижимается к животу от страха, но почему-то постоянно, когда Джерард находится близко к Айеро, его хвостик так и норовит, чтобы тот к нему прикоснулся. Фрэнка бесят эти гребанные кошачьи повадки. Фрэнк любит, когда его хвост гладят. Фрэнк любит, когда его хвост гладит Джерард. От взгляда Джерарда становится холодно. Он смотрит на Фрэнка, иногда прищуривая глаза, но парень может с точностью сказать, что Джерард очень зол. Он не знает, злится ли Джерард, потому что увидел, как Айеро разговаривал с кем-то, помимо него. Может у него какие-то серьезные проблемы, тогда кости Фрэнка сегодня могут заболеть еще сильнее. Когда урок почти закончился, парень понял одно: нужно выйти из класса быстрее Уэя, чтобы успеть вызвать лифт и уйти из этой чертовой школы. Трусишка Фрэнки подсказывает, что Джерард всё равно найдет способ выместить на нем всю злобу. Но Фрэнк просто не может самовольно идти прямо в пасть тигру. Фрэнк правда пытался. Но мистер Гордон оставил его после урока, чтобы сказать, что Фрэнк отстает от других и ему нужно больше читать. Он хочет намекнуть на то, что Трусишка Фрэнки еще и тупой, и ему не место здесь. А Джерард стоит у двери, прожигая в Айеро дыру взглядом. Фрэнк хочет иметь крылья и улететь отсюда. Бабочка живет день, наслаждаясь миром вокруг. Фрэнки живет уже семнадцать лет, ненавидя эту гребанную жизнь. — Джерард может тебе помочь, Фрэнк, — вдруг произносит учитель, и Фрэнк готов поклясться, что он чувствует, как Уэй ухмыляется. — Тебе ведь не трудно? Джерард начитан и прекрасно пишет сочинения. — Конечно, мистер Гордон, я с удовольствием помогу Фрэнку. — Если что, обращайся ко мне и спрашивай всё, что угодно. — Хорошо… Бабочка вольна делать то, что она пожелает. Фрэнк подчиняется Джерарду. Когда Фрэнк выходит из кабинета, Джерард идет за ним. Он старается идти как можно быстрее, но чувствует постоянное присутствие парня за своей спиной. В итоге Фрэнка победили. — Почему ты не слушаешься меня, киса? — Джерард одним резким движением прижимает Айеро к стене, в одной руке держа его хвост, другой сжимая горло. — Мало того, что ты разговаривал с этой зазнайкой, так ты еще и вечно убегаешь от меня. — Не делай мне больно, если ты чувствуешь злобу… Тебе не станет легче… Может, если ты скажешь, что случилось… Но Фрэнк не успевает договорить, потому что падает на пол, когда Джерард бьет его кулаком куда-то в лицо. — Ты, блять, ничего не знаешь… Фрэнк даже не шевелится несколько секунд, лежа на полу. Он лишь прижал к себе ближе хвост, чтобы Джерард не наступил на него. — Развлекаешься? — к ним подходит Вентц, делая эту ситуацию еще хуже. — Прости, Фрэнк, Джи-Джи сегодня не в духе. Ему не нравится, когда над им командуют, даже если это его папочка. — Закрой свой рот, Питер. — Иначе что, тоже ударишь меня, как и котенка? Серьезно? Фрэнк заметил, что голос Пита похож на карамель. Это может звучать странно, но это действительно так. Он слишком приторный и тягучий. Голос же Джерарда — как острый нож. Он резко бьет по живому, заставляя Фрэнка дрожать. — Поднимайся и иди за мной, живо! — парень продолжает дрожать, не отводя взгляда от удаляющегося Джерарда. — Не делай этого, Фрэнк. Иначе ты всю жизнь будешь выполнять лишь то, что он пожелает, — парень смотрит на Питера, и тот улыбается, сузив глаза. Это похоже на улыбку хитрого кота, потому что Питу не угрожает опасность. Его Джерард уважает, и не будет бить по лицу. Он не понимает, что своими советами делает лишь хуже, отчего Джерард становится еще злее. Потому Фрэнк встает и делает то, что ему говорят. У бабочек и Фрэнка есть одно единственное сходство: они умирают с закатом солнца. Фрэнку лишь уготовлена участь воскресать вновь и вновь после каждого взгляда Джерарда. Каждого его слова и жеста. Вот и сейчас парень готов умереть, когда заходит в туалет и видит сидящего на подоконнике Джерарда. Ему наплевать, что в школе запрещено курить, но Фрэнку нравится смотреть, как Уэй обхватывает тонкими пальцами сигарету и подносит её к губам. Ох, Фрэнк хочет стать этой сигаретой, чтобы Джерард прикоснулся к нему. Чтобы не бил или издевался, а наслаждался этим никотиновым вкусом, обхватив губами фильтр. Все мечты Фрэнка звучат слишком идеально, чтобы быть правдой. На самом же деле он просто Трусишка Фрэнки, который никогда не заслужит того, чтобы быть счастливым. В другой руке у него что-то похожее на коньяк, и Айеро понимает, что он не хотел бы увидеть Джерарда пьяным. — Подойди ближе, — говорит Джерард, даже не взглянув на парня. — Знаешь, что самое паршивое во всем этом? — Что? — Да я и сам не знаю. Наверное, всё. Эта гребанная жизнь, школа и правила. Джерард делает глоток из бутылки, а сигарета продолжает тлеть в его пальцах. Вдруг Фрэнк ощущает пальцы Джерарда на своей щеке, как раз там, куда он его и ударил. Он осторожно проводит по больному месту, совершенно не ухмыляясь или издеваясь при этом. — Почему ты не делаешь, как Питер? Почему не говоришь мне остановиться, перестать издеваться над тобой? Ты ведь ненавидишь меня. Хочешь, ударь меня прямо сейчас. Давай же, Фрэнки. Но Фрэнк лишь стоит перед Джерардом, прижав ушки и закрыв глаза. Он чувствует руки Джерарда на своей коже. Хвост прижимается к ноге Уэя, а сам парень не понимает, что ощущает на данный момент. — Я не хочу делать тебе больно, Джи, — приятно называть Джерарда так. Это сближает их, унося прочь невзгоды. — Я хочу, чтобы ты понял, что всё будет хорошо. — Глупый котенок… Джерард выкинул окурок, и теперь его пальцы дотронулись до пушистых ушек, чуть ощутимо поглаживая. Фрэнк подумал, что он не хотел бы становится бабочкой. Было бы здорово вдруг оказаться пушистым котенком, который спит на коленях у Джерарда дождливым вечером. Уэй, как и сейчас, гладил бы его по пушистой шерстке, а Фрэнк бы утопал в этих приятных ощущениях. Фрэнк замурчал раньше, чем понял, что лучше этого не делать. — Котенок умеет мурчать? — засмеялся Джерард, и это была первая искренняя улыбка. От него пахло сигаретным дымом и выпивкой. А еще нежностью, о которой Фрэнк раньше даже и не подозревал. — Прости, я не хотел… — Не извиняйся. За окном начинает темнеть. Фрэнки и Джи сидят рядом друг с другом на подоконнике, отпивая с одной бутылки обжигающий горло коньяк. Фрэнка окутывает запах Джерарда. И даже если сейчас сюда войдет Питер или кто-нибудь из учителей, парень не сдвинется с места. Потому что это тот момент, сравнимый с вечностью.