Hey, baby, you've got a cute little tail

Новый день забрал вчерашнюю печаль и боль. Так же он забрал того странного Джерарда, который вчера курил и пил коньяк в школьном туалете. Забрал невинные прикосновения его рук к Фрэнку, растворил во времени пьяные слова и запах его тела. Фрэнк знает, что сегодняшний Джерард — уже не тот. Нельзя привыкать к хорошему, потому что Айеро по-прежнему его питомец. Вчера ничего не было сказано про примирение. Фрэнк даже сожалеет о том, что не ударил парня, когда тот разрешил ему это сделать. Может, тогда ему стало бы легче, и та злоба и усталость, которую он носит с собой на протяжении недели, исчезла. А затем он вспоминает, почему не смог сделать этого: Потому что лицо Джерарда слишком идеально, чтобы делать ему больно. Потому что Джерард сам слишком опасен, и может отомстить. Потому что вчерашний день был слишком волшебным, чтобы портить его. Он смотрит в глаза Джерарду, сидя в его теплой машине, но тут же отводит взгляд, потому что, если смотреть в них очень долго, возможно сойти с ума. Фрэнку по-прежнему страшно, немного грустно и обидно, что Джерард не улыбается ему. Сегодня с утра он выглядит таким подавленным и уставшим, потому Айеро не хочет его злить. Он бы хотел уйти домой без синяков. — Как так получилось, что ты написал эссе хуже всех в классе? — Джерард не добавляет «Фрэнки», и парню становится не по себе от этого. — Так… получилось. — В следующий раз ты напишешь идеальное эссе, ты понял? Потому что ты не уснешь, пока не прочтешь и не выучишь всё для этого. — Зачем тебе… — но Фрэнк не успел закончить свой вопрос, как его с силой схватили за подбородок. У Джерарда мертвая хватка. — Потому что я не хочу, чтобы тупого котенка вышвырнули из этой школы. Или ты специально это делаешь? Фрэнк лишь отрицательно помахал головой, закрыв от боли глаза. Парень хотел спросить, почему у Джерарда так много злости, зачем он курит одну сигарету за другой, не обращая внимания на Фрэнка. Хвост вновь ищет тепло Уэя, парень снова смотрит в глаза Джерарду, пока тот не замечает этого. Это уже вошло в привычку, от которой нужно срочно избавляться, пока не стало хуже. Но хуже быть не может. Джерард разрушил мир Фрэнка, так искусно заменив его собой. — Позвонишь сегодня маме, скажешь, что задержишься после школы, — никаких вопросов о том, может ли Фрэнк сделать это, хочет ли он что-то скрывать от мамы и никаких объяснений, зачем всё это вообще нужно. Только лишь холодный голос, который пронзает Айеро. Это больно. От слов Джерарда Фрэнку больно. — Зачем? — Фрэнк уже пожалел, что спросил о чем-то. Трусишка Фрэнки дрожит от страха, но всё пытается сопротивляться. — Я обещал учителям, что ты не остаешься таким тупым идиотом, и закончишь год хорошо. Хотя не знаю, зачем мне это вообще нужно. — В моей старой школе я хорошо учился. — Забудь про это. Здесь всё иначе. Джерард говорил правду. Старый мир Фрэнка кардинально отличается от того, что он видит в этой школе. Все люди здесь носят невидимые маски: учителя словно не замечают, что тем подросткам, которые сильнее других, можно курить и пить в туалете или возле ворот школы. Можно унижать слабых и избивать их в коридорах. Подростки, кажется, носят эти маски с рождения, потому что их родители воспитали их такими алчными и беспощадными. От всего этого становится настолько противно, что хочется исчезнуть. День в школе такой же невыносимый, как и предыдущие. Джамия пыталась поговорить с Фрэнком насчет пьесы, но он старательно избегал девушку, потому что Уэй постоянно был где-то поблизости. В столовой ему снова пришлось слушать бурчание своего живота и ждать, пока Джерард покормит его с рук. Джерарду, кажется, нравится это делать, потому что в такие моменты он чуть заметно улыбается. Конечно, кто бы не хотел иметь ручного кота, который, к тому же, выполняет всё, что тот ему скажет? После последнего урока Фрэнк позвонил маме и сообщил, что он останется в библиотеке до закрытия, чтобы подготовится к итоговым работам. Он, в общем-то, практически не врал, за исключением того, что заниматься он будет с тем, от кого он бы с удовольствием убежал далеко и надолго. Парень успел сказать на прощание «Люблю тебя, мам», прежде чем повесить трубку и сесть в машину к Джерарду. В этот раз он почти не смотрел на Джерарда, пока они направлялись к нему домой. Фрэнк был расстроен, что очутится в незнакомом месте, что всегда напрягало его. Айеро не был тем подростком, который любил вечеринки и толпы людей, потому что каждый из присутствующих ненавидел его. Теперь же вместо множества людей лишь один Джерард, и сейчас это звучит намного ужасней, как если бы Фрэнка закидали тухлыми помидорами и обозвали фриком. Ехали они недолго, так что эта затянувшаяся тишина не заставила чувствовать себя неловко. Сиденья в машине Уэя пропахли сигаретами, как и он сам. Иногда Фрэнку кажется, что он надышался этим запахом настолько, что он задурманил его голову. — Красивый закат, — сказал Фрэнк, выходя из машины. Они находились в том районе города, где было слишком много роскошных домов, таких огромных, что любому человеку нужно работать всю жизнь без отдыху, чтобы заработать на один из таких. Но Фрэнка воротило от этого. Ему был интересен лишь заход солнца, такой нежный и успокаивающий, что он бы сказал «остановись, мгновенье», чтобы вечно любоваться им. Сейчас ему легко, потому что его никто не бьет и не дергает за хвост за непослушание, не кричит и не кормит с рук. Это мгновение прекрасно. — Он такой же, как и все предыдущие. Хватит стоять здесь и иди за мной, — Джерард стоял перед Айеро, и лучи заходящего солнца танцевали на его огненных волосах, на бледном лице, делая его таинственным и таким красивым. Затем он повернулся и скрылся в воротах дома, оставив их открытыми для Фрэнка. Фрэнк мог с точностью сказать, что Джерард идеально подходил к этому месту: пустой, наполненный безразличием человек. Весь его дом, его комната, бассейн с идеально чистой водой и кухня из дорогого дерева были пропитаны этой высококлассной напыщенностью. Фрэнк бы хотел, чтобы Джерард не был таким холодным. — Вижу, тебе здесь не нравится. — Я не люблю притворство. — Ты и сам притворяешься всю жизнь. Притворяешься, что ты нормальный, — Джерард прикоснулся к хвосту Фрэнка, чуть ощутимо поглаживая. — Такой же ненормальный, как и ты, — на эту фразу Джерард лишь усмехнулся, сузив глаза. Айеро бы не следовало его злить, он это понимает, но это вошло в привычку — испытывать нервы Джерарда на прочность. — У котенка слишком острый язык, — хвост парня начал вилять из стороны в сторону, потому что Джерард находится так близко слишком долго, — посмотрим, каким смелым ты будешь, когда мы начнем вдалбливать тебе в голову формулы и правила. И, кстати, забыл тебе сказать, что за каждую ошибку ты получишь один удар ремнем по рукам или спине. Поднимайся наверх, там моя комната. Фрэнк стоял посреди огромной гостиной, с прижавшимися к голове ушками и напряженными плечами, с одним желанием убежать из этого места. Неужели он думал, что сегодня вселенная на его стороне? Или что сегодня он не будет избитым? — Твой пугливый взгляд нравится мне больше всего. После этих слов Джерард дернул Фрэнка за руку, направляя в сторону лестницы. Ну, что ж, всё это совершенно в стиле Джерарда.