Hey, baby, you've got a cute little tail

Джерард постоянно исчезает, словно бабочка, которая села на плечо, а в следующую секунду её уже нет рядом. Фрэнку хотелось так много обсудить с идеально-притворным Джерардом, но он так и не появился в школе на следующий день. И через день тоже. Ему хочется спросить Джерарда «За что ты так со мной?!», но этот октябрь забирает этого (не)идеально-притворного мальчика. Он стирает ту частичку близости между ними, а почти наступивший ноябрь добавил горечь и обиду в мысли Фрэнка, смешав их с разочарованием. Фрэнк засыпал с мыслями о том, что он хочет больше всего на свете увидеть завтра Джерарда. Фрэнк проснулся в последний день октября. В это время года мир увядает с каждым закатом, испаряясь в запахе разлагающихся листьев и забытых обещаний. Фрэнк чувствовал себя ужасно опустошенным, словно кто-то разорвал его, пока он спал, украл что-то из самых его глубин, и снова сшил обратно. Он не знает, было ли это из-за того, что Фрэнку уже семнадцать, а он всё еще не может сказать, что он представляет и чего хочет добиться в жизни. Кто знает, сколько еще таких дней рождения он будет праздновать, потому становится грустно, что ты не живешь так, чтобы назвать себя по-настоящему счастливым. Но Фрэнк вновь вспоминает ту ночь, которая была самой странной в его жизни. Тогда Джерард показал ему, что можно быть понимающим, открытым и искренним. Ведь он с первого дня знал, что Уэй не холодный и жестокий принц. Он обычный мальчик, который хочет, чтобы его понимали. Наверное, это очень сложно — носить неподъемный груз обиды и злости на отца столько лет в себе, злобясь из-за этого на весь мир. На самом деле, Джерард зол только на себя. Он знает, что всё испортил. Едва ли он не испортил жизнь Фрэнку, и никакими делами не сможет загладить свою вину. Но сегодня он хотя бы попытается сделать это. Каждое утро тридцать первого октября идет дождь. Мама готовит Фрэнку праздничный торт, а Фрэнк делает вид, что они любящая и счастливая семья. Он действительно очень любит маму. Но, видимо, свою работу она любит больше, потому что последние полгода Фрэнк не слышал ничего кроме как «Я так устала, Фрэнки, слишком много работы. Поговорим завтра, хорошо?». Взрослые слишком заняты работой, которую они ненавидят, потому и злятся на себя за это. Уэй появился как раз в тот момент, когда Фрэнк был почти разбит, почти опустошен. Он сидел на подоконнике в своей комнате и не ожидал увидеть Джерарда, стоящего у его дома (боже, да он прождал его полдня). Что-то заставило его сидеть неподвижно, наблюдая, как парень облокотился на свою машину, куря одну сигарету за другой. Конечно, Джерард сразу заметил Айеро. От взгляда Джерарда можно сойти с ума. Фрэнк согласен на это, лишь бы только Джерард никогда больше не отводил от него взгляда. И никогда больше не пропадал надолго. Это всё, что нужно Фрэнку. «Зачем ты пришел?» — Фрэнк всё еще не спустился к Уэю, не спросил у него это в лицо, а лишь отправил сообщение на его телефон. Ответа он не получил, впрочем, как и каждый раз до этой секунды. Тот лишь ухмыльнулся (наверное, у Джерарда получается это лучше всего) и снова закурил. Но спускаться пришлось, потому что через минуту он видел, как к Джерарду подошла мама, мило начав что-то говорить. «Вот черт» пронеслось в голове Айеро. Он слишком хорошо знает Джерарда, чтобы представить, что может он наговорить маме. — Значит, вы учитесь вместе? — услышал Фрэнк, выходя на улицу. Было холодно, и моросил дождь. Фрэнк не понимал, согревали Джерарда сигареты или ему действительно не холодно сейчас стоять в тонкой толстовке и потертых джинсах. Конец октября беспощаден. Но ему не сравниться с Джерардом. — Да, Фрэнки замечательный, — произносит Джерард, смотря на стоящего у забора Фрэнка. Конечно, он усмехается. Бесстыдно врет. Что он еще успел сказать, чтобы выбить доверие мамы? — Не хочешь зайти к нам? У нас еще остался праздничный торт. — А вы что-то празднуете? — У Фрэнка сегодня день рождения. — Оу… Я бы с удовольствием, но я приехал за Фрэнком. Вы не возражаете, если я украду его ненадолго? Джерард слишком красивый с этой улыбкой, пусть она и притворная. Джерард слишком недоступный, слишком властный. Немного сбитый с толку, немного потерянный. Такой непредсказуемый в тот момент, когда он берет Фрэнка за руку, садя его в машину. В его глазах сверкает огонек, и Айеро сказал бы, что в эту минуту Джерард выглядит таким воодушевленным. — И что это всё значит? — Это значит, что я краду тебя на всю ночь. — Я скажу, что ты спятил! — И будешь прав, киса. В этот момент Джерард заводит машину и уезжает далеко от дома Айеро. Это странно, невероятно и невозможно, но парень чувствует легкость внутри себя, находясь рядом с Джерардом. Он больше не Трусишка Фрэнки, а всего лишь чувствительный и настоящий Фрэнк, позволяющий Уэю делать всё, что тому вздумается. Они остановились у огромного магазина, и Джерард сказал, что вернется через десять минут. Его не было намного больше. Он подошел к машине с огромным пакетом продуктов и двумя теплыми пледами. Закинув это всё на заднее сидение, Джерард произнес: — А теперь мы едем праздновать, Фрэнки. Джерард выглядел в тот момент как-то по-детски наивно. Его улыбку хотелось украсть, положить в маленькую коробочку и открывать в тот момент, когда становилось действительно грустно. Фрэнк не знал, что ему нужно ответить сейчас Джерарду, ведь тот даже не сказал, куда везет его и чего этим добивается. Возможно, из-за сигаретного тумана или этой ночи с её бесконечностью огней, Айеро представлял всё вокруг совершенно другим: все блески притуплялись в отблески, и все углы превращались в изогнутые линии. Слова Джерарда стали колыбельной, а его прикосновение к руке — мягким снегом. — Мы приехали. — Где это мы? — район оказался абсолютно незнакомым, но Фрэнк мог почти быть уверенным, что они где-то в центре. — Это самое высокое здание в городе. И мы поднимемся на самый последний этаж, а затем залезем крышу. — А что если… нас могут… — Я оставлю тебя здесь одного, — он всё еще улыбался. Его веселило то, как испугался Фрэнк. — Ты же знаешь, что я могу это сделать. А теперь помоги мне донести все эти пакеты до лифта. На них смотрели, как на сумасшедших, когда Джерард, держа в одной руке тлеющую сигарету, а в другой — теплый плед, уверенным шагом прошел через весь офис и вызвал лифт. Через две минуты они с Фрэнком оказались уже на пятьдесят шестом этаже, а затем и на огромной крыше. Джерард подошел практически к самому краю, позвав Айеро к себе. Было безумно страшно смотреть вниз, на то, как внизу движутся машины и медленно передвигаются люди. Отсюда всё выглядит таким незначительным и ненужным, что Фрэнк даже забыл, как дышать, пока рука Джерарда едва ли касалась его руки. А потом Уэй постелил теплый плед прямо на землю, позвав Фрэнка к себе. Становилось действительно холодно, и еще один теплый плед, которым они укрылись, был весьма кстати. Джерард разлил вино в пластмассовые стаканчики, и это показалось Фрэнку чертовски романтичным, когда тот произнес: — С днем рождения тебя, Фрэнки. Фрэнк кормил Джерарда виноградом, а тот исполнил желание Айеро курить как можно меньше. Никто из работников даже не думал о том, что сейчас два мальчика сидят на крыше и пьют вино, сидя так близко друг к другу, что становилось жарко даже в этот холодный ноябрь. — Иногда мне кажется, что это совсем не ты. Невозможно носить в одном теле двух совершенно разных людей… — Ты просто перестал верить людям. Впрочем, как и я. — Я верю тебе, — твердо ответил Фрэнк, потому что это единственная вещь, в которой он уверен. Хвост Фрэнка давно лежал на коленях Джерарда, и это немного смущало. — Поэтому я сейчас и с тобой. А еще потому, что эта идея намного лучше, чем сидеть у тебя дома и пить чай с твоей мамой. — Я рад, что ты приехал. — Ты не заслуживаешь того, чтобы в этот день сидеть на подоконнике в одиночестве, котенок, — произнес Уэй, заставив щеки Фрэнка пылать. — Спасибо, — произнес Фрэнк, сильнее натянув теплый плед. Несмотря на то, что уже была глубокая ночь, огни города давали столько света, что парень мог разглядеть лицо Джерарда. Мог заметить, как тот улыбается. Они сидели на крыше до самого утра. Только они вдвоем. Голуби время от времени прилетали к ним, и Джерард бросал им что-нибудь поесть. Они давно уже придвинулись вплотную друг к другу, и это было намного лучше, чем долгие поцелуи без чувств. Ведь они чувствуют. Фрэнк чувствует любовь и привязанность, а Джерард необходимость заботиться об этом беззащитном котенке. И только это сейчас имеет значение.