Hey, baby, you've got a cute little tail

Пальцы Фрэнка покалывают из-за того, что на улице было безумно холодно, а в его квартире тепло и уютно. Он действительно замерз и не чувствовал кончиков пальцев очень долгое время. Это было безумием практически сбежать из дома (быть похищенным Джерардом), провести под ночным небом длинную ночь. Прекрасную ночь. Волшебную. С ним. Фрэнк замечтался, неподвижно встав посреди кухни. На часах пять утра, из гостиной доносятся звуки включенного телевизора. Видимо, Линда ждала, пока Фрэнк вернется, и уснула на неудобном диване. Скоро она проснется, зайдет на кухню к Трусишке Фрэнку, который боится, что разочаровал маму тем, что так внезапно вчера уехал с Джерардом. Он боится не только этого. Ему страшно от мысли о том, каким Джерард будет сегодня. Таким же загадочным, заботливым и (не) идеальным, как и прошедшей ночью? Фрэнку остается только гадать. Пока Айеро готовил кофе, он думал о том, что бы сказал маме сейчас: — Где ты был? — спросила бы она. — Я был с мальчиком, которого люблю. — Зачем он тебе? Это ведь Джерард, он сделал тебе так много плохого. — Я нужен ему. Я хочу быть рядом с ним до конца наших дней. Я снова попрошу, чтобы он курил поменьше, и тогда этих дней станет немного больше. Мы сможем наслаждаться друг другом, держаться за руки и… — Фрэнки, — голос матери разрушил тишину, и от неожиданности Фрэнк вздрогнул, а ложка из его рук с грохотом упала на пол. — Всё хорошо? — Привет, мам. Я разбудил тебя? — Я ждала тебя, но не заметила, как ты пришел. — Прости, что вчера уехал так внезапно. — Всё нормально, — она села за стол, сложив руки в замок. — Я рада, что у тебя появились друзья в новой школе и ты счастлив. Это ведь правда? — Ты о чем? — Ты счастлив, Фрэнки? Знаешь, я была уверена, что ты возненавидишь меня за то, что я практически насильно заставила тебя сменить школу. — Я никогда бы не сделал этого. Ты же знаешь, что я люблю тебя. Обнимая маму, Фрэнк вдруг подумал о том, что он давно не говорил ей этих слов. Прошло так много месяцев с тех пор, когда они разговаривали вот так легко и спокойно. Порой удивительно понимать, как незначительные вещи делают нашу жизнь немного лучше. *** Пальцы Джерарда покалывают из-за того, что на улице было безумно холодно, но он продолжал стоять на улице и курить. Пошел снег. Первый снег за этот год. Джи очень жалел, что он сейчас не вместе с Фрэнком наблюдает за маленькими снежинками. Он бы очень хотел этого. Джерард понимает, что было безумием практически украсть Фрэнка, но он не мог сделать иначе. Он бы отдал многое, чтобы перемотать свою жизнь на несколько часов назад, и вновь разделить с Фрэнком один огромным плед и темное ночное небо. На часах пять утра. Джерард надеялся, что отец всё еще спит, но сегодня тот удивительно рано проснулся. Он готовил себе кофе на кухне, одетый в деловой костюм. Было видно, что он почти не спал; синяки под его глазами такие же, как и у Джерарда. Он заметил сына раньше, чем тот успел подняться к себе в комнату. — Где ты шлялся всю ночь? — Тебе это так важно? — Тебе лучше ответить. — Был с Питом. — Научись хотя бы врать убедительно. Я не думаю, что сейчас твоя голова должна быть забита чем-то другим, кроме подготовки к экзаменам, ты меня понял? — С этим у меня всё отлично, — хотелось высказать отцу всё в лицо о том, что Джерард думает о нем. Хотелось кричать, что он не может распоряжаться чужой жизнью. — К тому же учитель искусств сказал, что у меня может получиться поступить… — Мне кажется, мы об этом уже говорили? Забудь об этом, ты поступишь туда, куда я тебе говорил. Джерард не дослушал его. Просто развернулся и ушел в свою комнату. Это был привычный разговор отца и сына. Джи знал, что иначе не будет. Порой отвратительно понимать, как сказанные слова близкого человека могут разрушить всё, что было прекрасного до этой минуты. *** — Знаешь, что мне сейчас хочется? — спросил Уэй. — Наркотиков? — глупо рассмеялся его лучший друг. А лучший ли? Если бы существовали друзья по наркотикам, Пит был бы определенно лучшим. В Пите Джерарда раздражает абсолютно всё: что Вентц думает, будто ему всё дозволено, даже вдыхать белую дорожку дряни в туалете школы. Бесит, что он слишком самоуверен. Пит вечно делает вид, что ему на всё наплевать. Что всё у его ног. Раздражает, что он чертово отражение Джерарда. Джерард видит, насколько он сам отвратителен. Пит не был подобием Уэя, и уж тем более не был его тенью. Они всегда были на равных, общались только потому, что оба были идеально притворными в своем величии. Но в глубине души боялись, что однажды корона упадет с головы одного из них. — Ты и так принял достаточно, но всё ещё думаешь о дури? — Я всегда о ней думаю. — Я о другом. Когда мы окончим школу, чем ты планируешь заниматься? — А разве и так не понятно? — Пит было потянулся за еще одной маленькой таблеткой, но, видимо, Джерарду действительно было интересно услышать ответ; он спрятал так манивший Вентца пакетик в карман и уставился на друга. — Джи, черт, да не знаю я. Я не представляю, чем буду заниматься сегодня вечером, завтра, через месяц. Думаю, уеду отсюда подальше, а потом, когда отец состарится, он отдаст свою фирму мне. — Звучит до ужаса банально. — А зачем думать о чем-то, когда за тебя уже всё решили? — Конечно… В эту минуту Джерард ненавидел наркотики, потому что они обостряют вмиг все эмоции. Он чувствовал какое-то странное опустошенное ощущение, словно что-то медленно, глубоко, необратимо разъедало его изнутри. И это были не только наркотики. Он не сразу заметил, что кто-то зашел в туалет. Джерард не волновался, потому что учителя никогда не заходят сюда. Затем он заметил знакомый пушистый хвостик, и понял, что совершенно не хотел, чтобы Фрэнк видел его сейчас. Не тогда, когда Уэй не в себе. — Привет, котеночек, — смех Пита всё больше раздражал Джерарда. — Хочешь присоединиться? Джерард угостит тебя кое-чем вкусненьким. Фрэнк выглядел растерянным и напуганным, совсем как маленький котенок. — Нет, Фрэнк уходит, — произнес Уэй. — Да ладно, Джи. Не одному же тебе получать удовольствие. — Подожди меня за дверью. Джерард произнес это грубо и резко, так, если бы Фрэнку под кожу вогнали иглу. Но он действительно не хотел этого. Джерард не знал, кому хотелось больше врезать: Питу за его тупые шутки или себе за идиотский характер. В глазах потемнело, когда он спрыгнул с подоконника. Дверь за Фрэнком тихо закрылась. Джерард понемногу стал терять равновесие, но вовремя схватился за подоконник, чтобы не упасть. Пит засмеялся, и уже было хотел произнести очередную тупую шутку, но Джи почти прорычал: — Заткнись, блять! Лучше заткнись. — А то что? Джерард отошел к раковине и ополоснул лицо холодной водой. Пит всё продолжал просмеиваться, но уже скорее из-за наркотиков, чем из-за Джерарда. В один миг Джерард крепко схватил Пита за ногу и дернул, отчего тот повалился на пол, больно ударившись головой. Джерард мало что понял из криков Вентца, потому что, в отличие от Пита, он не кидает слова впустую. Когда Джерард вышел, Фрэнк стоял неподалеку. Наркотики действительно опасная вещь, потому что пять минут назад он чувствовал грусть, которая сменилась гневом. Теперь же он чувствует нечто другое, несвойственное идеальному Джерарду. Но он гонит это странное чувство прочь. — Спасибо, что подождал. Пошли на урок. — Ты уверен, что сможешь пойти туда в таком виде? Джи видит, что Фрэнк с опаской произносит эти слова. Он замечает, что Фрэнк до ужаса боится такого Джерарда: пьяного ли, или под дозой. — Держи, — Джерард достает из кармана ключи и кидает их Айеро, и тот едва успевает поймать их. — Зачем это? — Подвезешь меня домой, котенок.