Hey, baby, you've got a cute little tail

— Знаешь, я уверен, что всё в этой жизни происходит так, как нужно, — проговорил Джерард, сжимая руку Фрэнка. Они находились на той самой крыше, на которой ночевали пару недель назад. Джерарду хотелось укрыться ото всех людей, побыть наедине со своими мыслями. И своим Фрэнком. Тепло его рук согревало не только его кожу, но, казалось бы, и сердце. Эта фраза так смешно звучит в голове Джерарда, но она как никакая другая передает то, что он сейчас чувствует. Джерард больше не ледяной принц, и капельки воды стекают вниз, потому что его сердце оттаивает. Скоро оно совершенно перестанет быть таким холодным, застучит так быстро, как никогда раньше. Тудум-тудум — Это так всегда стучит сердце Джерарда, когда Фрэнки рядом. Тудум-тудум — Фрэнки всегда улыбается так радостно. Тудум-тудум — Фрэнки всегда закрывает лицо ладонями, потому что смущается. Тудум-тудум — Фрэнки всегда будет потрясающим, даже если пройдет пятьдесят лет. Джерард хотел бы быть с ним, когда они оба покроются морщинами и память станет их подводить. Тогда они совместными усилиями будут справляться с этим, вспоминая вечерами все свои лучшие моменты прошлого. Где они были вдвоем. Где они были счастливы. Фрэнк делает его лучше. Джерард мог бы разыграть сцену перед отцом и разозлить его. Если бы рядом не было Фрэнка, он точно бы сделал что-нибудь в этом роде. Этот маленький котенок даже боится, когда Джерард повышает голос, что уж говорить о скандале с отцом. Потому было лучше всего тихо уйти из дома. — Если бы я не встретил тебя, — продолжает Джерард, — я бы так и остался тупицей Джерардом, который был уверен, что вся вселенная крутится вокруг него. — Или если бы твой отец не пришел бы сегодня, и мы с тобой переспали, возможно, на следующее утро ты бы уже не чувствовал ко мне того, что чувствуешь сейчас. — Фрэнки, — Джерард прикоснулся к его щеке, заставляя тем самым посмотреть ему в глаза, — я бы никогда так не сделал. Мне важнее просто видеть тебя рядом, держать за руку и говорить с тобой. Я никогда бы сделал это против твоей воли. Не стоит думать о таких ужасных вещах, хорошо? Вместо того, чтобы сказать «Прости, я всё еще не могу до конца избавиться от этих чертовых мыслей. Конечно, я люблю тебя, и никогда не буду думать о них. Я знаю, что ты никогда бы так не поступил. Я просто Трусишка Фрэнки, который не может доверять людям» Айеро целует его, зарываясь пальцами в алые волосы. Уэй обнимает его за талию, притягивая ближе к себе. И через секунду Фрэнк разрывает поцелуй, пряча свое лицо в шее Джерарда. — Я так сильно люблю тебя, — шепчет он, не решаясь посмотреть Джерарду в глаза. Сердце Джерарда готово было пробить ребра и вырваться наружу. Фрэнки сказал, что любит Джерарда. Так сильно любит. — Обещаешь, что никогда не покинешь меня? — Конечно, Фрэнки, потому что я не представляю свою жизнь без тебя. Время замерло. Оно отсчитывалось короткими выдохами Фрэнка, облаком пара с его рта и общим молчанием. Хотелось еще так много сказать, но в эту минуту их переполняли чувства, которые словами выразить невозможно. Всё уже сказано, и ничего не воротишь назад. Было бы глупо, если бы действительно можно было переживать моменты своей жизни несколько раз. Что было бы, если бы Джерард перекрутил пленку жизни назад, в дождливый октябрь, а Фрэнк не появился на пороге школы? В той реальности Фрэнк бы продолжал жить своей жизнью, а Джерард бы травил себя сигаретами и наркотиками. И действительно прекрасное в этом всём — это то, что один и тот же отрывок невозможно прожить бесчисленное количество раз. Это тот один единственный миг, когда ты живешь. В этой жизни происходит всё так, как должно быть. Это правда. Фрэнк любит Джерарда, и это правда. Джерард не может жить без него, и это правда. Джерард довел Фрэнка до дома, и долго не мог отпустить его руку. Ведь когда он это сделает, этого момента никогда нельзя будет вернуть. Фрэнк всегда помогает Джерарду двигать время вперед, не жить старыми моментами, а совершать новые. В следующую секунду Айеро целует его на прощание, и Джерард сохранит это воспоминание до тех пор, пока при встрече Фрэнк снова не подарит ему новый поцелуй. — Люблю тебя. Их голоса звучали в унисон.