Драбблы по Последнему испытанию

      Лерой до последнего надеялся, что учителя на месте не окажется. Он надеялся на это, когда медленно брёл по коридору школы. Надеялся, когда нерешительно топтался несколько минут перед массивной дверью, ведущей в учительский кабинет. И когда, глубоко вдохнув, всё-таки решился постучать по тёмной, оббитой толстыми металлическими полосами, поверхности, тоже. Однако раздавшийся с той стороны громкий голос разбил все надежды в пух и прах.       - Входи.       Юноша уныло вздохнул, толкнул дверь и медленно вошёл в кабинет. Ему часто приходилось бывать здесь. Чаще, чем всем остальным ученикам, но что поделать, если горячий и любознательный парень предпочитал жить по принципу: «всё, что не запрещено – разрешено». В свои неполные четырнадцать лет он далеко опережал сотоварищей по уровню владения магией, любил совать нос везде и всюду, и то и дело влипал в неприятности, из которых учитель его успешно вытаскивал. Чаще всего дело ограничивалось устным предупреждением, на крайний случай – несколькими ударами розг или каким-нибудь нудным заданием после уроков, после чего они с Мастером долго обсуждали произошедший случай и допущенные Лероем ошибки. Иногда у юноши даже создавалось впечатление, что учитель ему симпатизирует. Однако в этот раз поучительным разговором и розгами дело явно не обойдётся, так что на встречу с учителем Лерой шёл, как на казнь.       Мастер сидел за дубовым столом в дальнем конце кабинета, у окна, и что-то быстро писал по пергаменту вороньим пером. Он не поднял на ученика глаз, только бросил коротко:       - Садись, - и продолжал писать.       Лерой опустился на краешек стула из угольно-чёрного эбонита и украдкой огляделся. Ему нравилось это место, обустроенное в соответствии с духом и характером Мастера. Тёмные стеллажи у стен заполняло бесчисленное количество свитков и книг по магии. Правый угол занимало некое причудливое растение в горшке. На полках за спиной и рядом со столом учителя были разложены различные предметы – артефакты.       Посмотреть здесь было на что, однако вместе с тем юноша прекрасно осознавал, что всё это – лишь мусор для отвлечения внимания простаков. Книги и свитки вряд ли содержали какие-то серьёзные чары, а артефакты и вовсе были только приятными безделушками. Настоящая магия скрывалась в лаборатории учителя, где он бывал всего один раз. Во время прохождения первого испытания.       Мастер отложил в сторону перо, скрестил руки на столе и устремил взгляд пронзительных, ярко-голубых глаз на смутившегося ученика. Несколько минут он молчал, просто изучая Лероя.       - Что ты можешь сказать в своё оправдание?       Юноша сглотнул, облизнул языком пересохшие губы. Это напомнило ему какой-то экзамен, ответы на который он не то что не выучил, а даже не знал. И понятия не имел, как себя вести. Врать? Учитель этого терпеть не мог. Говорить правду? А какая тут правда, если он и сам толком не знает, что его толкнуло затеять драку. Сейчас оправдание в духе: «он меня спровоцировал», казалось глупым и детским. Но другого у Лероя не было.       - Он меня спровоцировал, - опустив глаза на стол, забормотал парень, не в силах заставить себя посмотреть в глаза учителю. – Я просто хотел преподать ему урок. Чтобы в другой раз на магов не лез.       Лерой смолк на мгновение, но учитель молчал, и парень, раздосадованный, заговорил снова, блуждая взглядом по комнате.       - Вы не слышали, что он говорил, Мастер! Он такую ахинею нёс. Ну, прямо откровенно нарывался. Я не смог сдержаться. И к тому же, я пытался аккуратно бить. Так, в пол силы… Ну, не убил же я его, в конце-концов!       На этих словах Лерой всё-таки не выдержал и приподнял голову, робко, исподлобья глянув на Мастера. Тот молчал, нахмурившись и угрюмо глядя на Лероя. О чём он думал, по застывшему, спокойному лицу сказать было сложно. Парень почувствовал себя совершенно несчастным и уже готовился к самому худшему наказанию, когда Мастер наконец заговорил.       - То есть, если не убил, но искалечил, значит, ничего страшного?       Лерой поджал губы и с виноватым видом опустил голову. Что тут сказать?       - Из-за чего произошёл спор?       - Он магов грязью поливал, - с готовностью зачастил юный маг. – На Дэю бочку катил, говорил, она шлюха, а она просто его послала, когда он к ней подкатывал. Я и не выдержал. Я сперва ему сказал на словах, чтобы он заткнулся, а он ещё пуще выступать начал…       - Напомни - я не предупреждал вас, что маги должны тренировать выдержку и не лезть в драки? – сухо поинтересовался учитель.       - Предупреждали, но…       Мастер сделал быстрое движение рукой, и Лерой послушно смолк, глядя на затянутые в алую кожу перчатки пальцы, нервно постукивающие по гладкой поверхности стола.       - Большая сила предполагает большую ответственность, - негромко произнёс учитель. – Силы в тебе много, Лерой, а вот ума и выдержки явно не хватает.       Парень обиженно засопел, но Мастер не обратил на это никакого внимания, о чём-то напряжённо размышляя.       - Я расскажу тебе одну историю, невольным свидетелем которой я стал много лет назад. В одном маленьком городке жили двое мальчиков – братьев. Один из них был магом, болезненным, некрасивым, нелюдимым, но очень сильным, с многообещающим будущим. Его брат, в противовес ему, был красив, силён, добродушен – пусть и не очень умён – но люди любили его. Братья были очень близки, хотя между ними присутствовал дух соперничества, даже зависти со стороны мага. Однако до серьёзных конфликтов дело никогда не доходило. Но вот однажды маг влюбился в девушку. Она ответила ему взаимностью, даже пригласила мага к себе домой. Юноша был безмерно счастлив. Никогда прежде никого не любивший, и не получавший любви в ответ – не считая брата, - он летел на встречу с девушкой, как на крыльях. Дома её не оказалось, но чуткий слух юноши уловил шум в сарае рядом. По какому-то наитию он пошёл туда, и увидел «любимую» в объятиях другого мужчины. Своего брата.       Учитель сделал паузу. Лерой сидел неподвижно, даже дыхание затаил, внимательно слушая историю. Ему нравилось, когда учитель что-то рассказывал. Это нечасто случалось, зато все истории были интересными и поучительными.       Мастер глубоко вдохнул, с тихим шуршанием потёр друг о друга ладони, и продолжил.       - Также, как и ты, этот мальчик не сдержался. Ярость, вспыхнувшая в его крови, выплеснулась наружу огнём. То лето было жарким и засушливым, и деревянный сарай моментально заполыхал. Мальчик почти сразу же пожалел о том, что сделал. Он попытался как-то потушить пламя, спасти брата, но было слишком поздно.       Учитель снова замолчал, и на этот раз молчание, повисшее между ними, было вязким, удушающим. Лерой сглотнул. Он понял, о чём говорил Мастер, и это понимание неприятным комком свернулось где-то в глубине желудка. Однако какое бы гнетущее впечатление не оставлял после себя страшный рассказ, Лерою хотелось узнать, чем же он закончится. Что стало с тем мальчиком? Остался ли жив его брат? И как звали этого мага?       Он уже раскрыл рот, чтобы задать все интересующие его вопросы, когда в дверь кабинета вдруг постучали, и почти тут же распахнули настежь. Широкоплечий гигант протиснулся внутрь, сжимая в руках поднос с тарелками и кувшином вина.       - Привет. Ну, вы уже закончили? Рейст, ты опять поесть забыл.       Несмотря на все усилия, Лерой хрюкнул от вырвавшегося смешка – и тут же им подавился под разъярённым взглядом учителя. Во всей школе лишь один человек мог вот так запросто нарушать правила и называть грозного Мастера Рейстом, а не Рейстлином, как его на самом деле звали. Это был Карамон Маджере – их учитель по фехтованию, телохранитель Мастера и, по совместительству, его брат. Простодушный и доброжелательный, он позволял себе много такого, за что с любого другого уже давно заживо содрали кожу. И всё ему сходило с рук.       Вот и сейчас, одарив Лероя свирепым взглядом, учитель повернулся к осторожно устанавливавшему на стол поднос Карамону и процедил голосом, от которого веяло арктической стужей:       - Карамон, сколько раз я просил тебя не называть меня по имени при учениках? И не врываться в мой кабинет посередине беседы?       Однако тон, от которого все ученики немедленно впадали в состояние священного ужаса, на гиганта не оказал никакого впечатления.       - Да ладно тебе, Рейст. Тут ученик-то только один, - Карамон, ухмыльнувшись, подмигнул Лерою. – А тебе дай волю, ты бы сутками тут сидел, без еды и воздуха.       Мастер закатил глаза с тоскливым вздохом.       В другой раз Лерой бы с удовольствием посмеялся над этой сценой – тихо и незаметно, разумеется, а лучше вообще про себя. Но глядя на стоящего рядом с Мастером воина, он вдруг содрогнулся от пришедшей в голову мысли. Неожиданной и всё проясняющей, как вспышка света во тьме.       - Ладно, хватит пожалуй, - устало сдался учитель. – Надеюсь, наш маленький разговор тебя хоть чему-нибудь научит, Лерой. А чтобы закрепить материал, завтра после занятий подойдёшь к Карамону. Десяти ударов будет достаточно.       Карамон с неудовольствием глянул на брата. Он никогда не скрывал, что терпеть не может телесные наказания. Однако учитель считал их самой эффектной мерой наказания, когда нужно что-то накрепко вбить в головы учеников, и, не будучи способным самостоятельно это исполнить, использовал в качестве палача брата.       - Не слишком ли жестоко?       - Вполне достаточно за сломанный позвоночник, - холодно отрезал Рейстлин. – Лерой всего лишь неделю поспит на животе, а вот его противник дай боже если когда-нибудь встанет на ноги. Так что исполни наказание в полной мере, Карамон. И не надейся, что я не проверю!       Гигант поморщился, и уродливые шрамы на его лице пришли в движение, усиливая общее пугающее впечатление. Сколько мифов о происхождении этих шрамов ходило по школе! Практически каждый ученик почитал своим долгом высказать гипотезу о том, как могучий воин их получил. В ход шло всё, начиная от гоблинов и орков, и кончая схваткой один на один с кровожадной богиней Тьмы Такхизис. Карамон нисколько не облегчал им задачу, каждый раз рассказывая новую историю, одна другой интересней, но какая из них правдива, никто не знал...       - Ты свободен, Лерой.       Юноша вздрогнул от настойчивого тона учителя, развернулся и на ватных ногах пошёл к выходу, машинально прислушиваясь к звукам за спиной. Уже взявшись за ручку двери, Лерой обернулся. Мастер и его брат забыли о существовании ученика. Карамон прислонился к стене, скрестив руки на груди и улыбаясь искалеченным ртом, а Рейстлин, стянув перчатки, с недовольным видом аккуратно взялся за приборы тонкими пальцами, покрытыми белёсой сетью шрамов.       Лерой сглотнул, быстро выскочил наружу, прикрыл за собой дверь и зашагал по коридору к ученическим спальням, думая, что ничего не расскажет друзьям и Дэйе.