Нити жизни

      Тяжело и как-то мучительно долго прошли весенние каникулы, открывая вид трудным ученическим будням. Пенни выздоровела как раз под самый конец каникул, так и не успев ими насладиться вдоволь, как наслаждается любой другой ребёнок её возраста. Чувствительный и переживающий Вольт под боком, заботливая мама и верные добрые друзья, время от времени навещающие девочку, — вот, что стало настоящей опорой для Пенни, что не дало ей раскиснуть, пасть духом. Болезнь, она болезнь, и не имеет значения, обычная ли это простуда или что-нибудь наподобие чумы, главное, чтобы рядом кто-нибудь находился и поддерживал всеми средствами, дарил яркие улыбки.       И эту опору девочка запомнит надолго.       Вольт же был очень доволен собой как верным другом человека, а Варежка и Рино были искренне рады за друга. Каждый раз в одно и тоже время пёс ждал на крыльце свою хозяйку, неотрывно обращая взгляд на витиеватую дорогу, змейкой растворяющуюся вдали. И каждый раз, когда он замечал подъезжающий жёлтый автобус, в его груди всё переворачивалось: сердце сжималось в сладостный комок, лёгкие опаляло радостным жаром, а лапы сами и не замечали, как уже неслись навстречу всей своей жизни, своего единственного самого яркого и большого солнца… Хвост, как обычно, отхлестывал по бёдрам чуть ли не барабанную дробь, а в мыслях так и вертелось: «Только моя, моя здоровая и невредимая Пенни».       Пенни же, пусть и очень уставшая от учёбы, но всегда найдёт время поласкать своего любимца за ухом, одарить его ласковыми словами или просто чмокнуть в носик. А Вольт, весь сияющий от счастья, вертится всегда рядом, заглядывает своими большими и умными карими глазами в душу девочки, каждый раз боясь найти там хоть след болезни и уныния, каждый раз стараясь понять её истинные эмоции. Пенни большего и не надо было. Раздражённое бесконечным кашлем горло ещё давало о себе знать, делая голос грубее и неподатливее хозяину, а заложенный разбухший нос, весь раскрасневшийся, не давал забыть и об обострённой весенней аллергии на цветущие растения. Но пенни это не сильно заботило, она просто наслаждалась жизнью.       Так летели дни за днями. Казалось, вся жизнь возвращалась в привычное русло, а цветущая тёплая весна навевала приятные мысли и эмоции. Пенни усердно готовилась к предстоящим экзаменам, которые уже ждали её за поворотом через две недели, чтобы предложить обменяться номерками. Мама деловито господствовала на кухне, откуда исходили разнообразные вкусные и заманчивые запахи. Где-то в гостиной на эти запахи сладостно повернётся хомяк, расплывшийся в предвкушении скорого вкусного обеда, а где-то…       — Ты знаешь, почему люди всё время куда-то спешат? — Одним из тёплых весенних вечеров Вольт сидел на мостовой, наблюдая за стремительным движением машин внизу. Те мчались быстро и агрессивно, по правилам, но без разбору. — Мне кажется, они совсем не могут остановиться.       — Это дорога, Вольт, — сидевшая рядом Варежка беспечно пожала плечами, просунув голову между прутьями и тоже взглянула на поток машин, — не удивительно, что они не могут остановиться.       — Я не о том, — мотнул головой пёс, как бы прогоняя плохие мысли, — ладно, пробежали.       — Я тоже об этом часто думаю, — вдруг подала голос кошка после пятиминутного молчания. Она высунула голову из-за прутьев и посмотрела на Вольта, — но ответа пока не нашла.       — Люди, они такие, им всегда что-то нужно от жизни, берут, но не отдают, что очень низко и подло. Мне вот интересно другое: остановятся ли они, когда им смерть с обочины помашет косой?       — О чём ты? — ветер прошёлся по шерсти животных зябким холодком, делая момент откровений ещё более напряжённым и загадочным. Кошке вдруг показалось, будто ей откроется самая настоящая тайна всех веков и народов, и она подалась вперёд к Вольту, обращая слух в его слова.       — Заметят ли люди, что машут именно ИМ? Заметят ли, что это дружественное и мрачное приветствие адресуется их близким, их людям? Или они так и пробегут, спеша куда-то за жизнью, даже не замечая, как оставляют эту самую жизнь позади.       — Вольт, — Варежка настороженно посмотрела на друга, обратившего внимание на летящих птиц высокого в небе, — ты в последнее время слишком много говоришь о смерти.       И это было правдой. Несмотря на выздоровление Пенни и внутреннего спокойствия, второе казалось лишь внешним, совсем неощутимым. И Вольт ничего не мог с этим поделать. Именно эта болезнь хозяйки и подкосила его уверенность в знании такого понятия, как жизнь. А жизнь всегда путешествует со своей сестрой, именуемую смертью. И от неё уже никуда не денешься. Хочешь не хочешь, а думаешь о жизни — думай и о смерти. Овчарка съёжилась под напором своих же мыслей и, вдохнув прохладный вечерний ветер, вдруг на выдохе тихо, как бы для себя, но так, чтобы и Варежка услышала, произнёс.       — И знаешь ведь, смерть смертью, а сколько про неё не думай, сразу вспоминаешь и о жизни, — на немой вопрос в глазах кошки Вольт умиротворённо улыбнулся, закрыв глаза. — Я о том, что наконец-таки вернул себе привычное дыхание жизни