Хранитель души моей.

Джеймс медленно открыл глаза и тут же зажмурился. Голова гудела набатом, во рту словно повеселились докси. Фу, как от него воняет, наверное. Поттер попытался сесть, но понял, что что-то ему мешает. В голове немного прояснилось и Джеймс с ужасом представил, что привел в дом девушку. Еще этого ему не хватало — по пьяни с кем-то переспать! Но то, что на нем лежало было намного меньше и легче девушки. Животное? Джеймс устал гадать и медленно сел, поддерживая того, кто спал на нем. Ребенок. Джеймс моргнул. Затем встал и положил мальчика на кровать. Отошел на пару шагов. Присмотрелся. И бросился прочь из комнаты. Сердце бешено стучало, мужчина не видел ничего на собственном пути и с размаху врезался в человека, вставшего на выходе из коридора. Мужчины покатились по полу, Джеймс кое-как встал, кряхтя и матерясь. Снейп помотал головой и мрачно фыркнул: — С добрым утром. Если вернуться немного назад, то вы поймете, с чего Снейп, с которым Поттер вел войну, вдруг оказался в доме своего врага. Это случилось примерно через неделю после того, что натворила Лили, когда пьяный вусмерть Джеймс столкнулся с Северусом в Косом переулке и начал выливать ему все, что произошло. Побледневший Снейп с ужасом слушал молодого Лорда и… простил его. Вот просто взял и отпустил все обиды. Разом. Такого, через что прошел Джеймс, он не пожелал бы даже самому злейшему врагу. То, что сотворила Лили, было самым страшным убийством. Собственного ребенка, будущего главу Рода, сильного магически. Северус с ужасом представил, что бы случилось с ним, если бы он по дурости решил жениться на Лили и ввел ее в род. С тех пор они стали довольно часто общаться. Джеймс, подрастерявший былую напыщенность и высокомерие, оказался неплохим другом. С Сириусом, Ремусом и Питером тоже удалось найти общий язык. Поэтому, вскоре Снейп приобрел права постоянного гостя на территории Поттер-манора и Блек-хауса. Сейчас Северус устроился в кресле у камина и пристально смотрел на Поттера, плюхнувшегося в соседнее. — Поттер. Кто это был? — Мой сын, как я могу полагать, — тихо отозвался Джеймс. — Он выглядит так же, как в моих видениях, когда я напиваюсь… Я же рассказывал, да? — Да. Прямо точь-в-точь? — Да. Очки, заклееные скотчем, худенький… Иногда с синяками. Я всегда пытался забрать его… До этого дня мне это не удавалось, — Джеймс встал и потянулся было к бару, но вернулся в кресло. — Мог ли я вытащить призрака? Как в сказке о Дарах Смерти? — Умершие не растут. Если бы ты попытался вызвать своего сына, то вызвал его таким, каким он был, когда умер. Эмбрионом. — Но что это значит? Северус тактично отвернулся, когда понял, что Джеймс плачет, сняв очки и зажав пальцами переносицу. Зельевар не верил в то, что этот ребенок может оказаться сыном Поттера. Морок, наваждение, созданное магией, чтобы облегчить страдания своего хозяина. Снейп бросил взгляд на своего бывшего недруга и вздохнул. Вспомнилась школа: веселый Джеймс, откровенно пристающий ко всем юбкам, но влюбленно смотрящий лишь на Лили; их веселые пикировки, на седьмом курсе превратившиеся из злобных плевков во вполне дружеские, хоть и приправленные ядом (о, как Джеймс бесился, когда Северус оставлял за собой последнее слово!) споры; обучение анимагии, когда во время полнолуния зельевар решил побороть свой страх к оборотню и, перевоплотившись в огромного ворона, похитил Петтигрю и вдоволь наносился по лесу, издевательски хихикая над бешено бегающими за ним анимагами, по какой-то причине (одно интересное зелье… Действует двадцать четыре часа) не перевоплотившимися в людей. Нет, тогда они не стали друзьями. Лишь потом, когда Снейп помогал Поттеру, находил его в маггловских притонах, вытаскивал из зависимости от наркотиков, ругался на него и, совсем как Молли, чуть ли не кудахтал над аврором, они стали друзьями. Сириус в то время был сильно болен — проклятье от какого-то темного едва не отправило его на тот свет. Почти три месяца его выхаживали дома, полностью восстановив в правах. Блэк, в итоге, помирился с семьей, но когда узнал, что случилось с другом, чуть снова не разругался с ними, потом на коленях выпрашивал у Джеймса прощение за то, что его не было рядом в трудную минуту. Ремус находился в стае — Джеймс не решился сообщать друзьям о своей потере, а газеты туда не присылали — сами оборотни были против. Один Питер остался рядом, но что он мог? Пытался взывать к совести, тащил Снейпа, бегал по пабам… Увы, Петтигрю был в этой ситуации беспомощен. Но вчетвером они вытащили Джеймса из самоубийственной тоски. Только вот с тех пор Поттер начал пить. По черному — так, вроде бы, говорили магглы. Чуть ли не каждый вечер Джеймс напивался до скотского состояния и один раз в году — до полусмерти. Один раз так получилось, что мужчина чуть не умер от отравления — Снейпу пришлось срочно спасать непутевого друга, варя для него десяток разных зелий.