Хранитель души моей.

Дорея задумчиво коснулась пером кончика носа. Эта ее привычка долгие годы веселила Карлуса, так как женщина делала это неосознанно и потом скашивала глаза, становясь похожей на глупую кошку. Привычка эта была перенесена через года, с самого детства, когда Поллукс частенько задирал ее и метко щелкал по девичьему носику, заставляя маленькую Блэк плакать. С тех пор она неосознанно начинала прикрывать его тем, что держала в руках, чаще всего веером или пером. Уже немолодая женщина, с тугими седыми косами, величавая и прямая, как струна, до сих пор не могла избавиться от этого детского защитного жеста. Миссис Поттер пребывала в дурном настроении. Карлус вновь пропадал в своей мастерской, Джейми шлялся непонятно где, братец был занят, сестра налаживала свою личную жизнь где-то во Франции. С остальными родственничками общаться не было ни сил, ни желания. Хозяйка рода Поттер была немало осведомлена о том, что творит ее сын. Джейми, милый-милый Джейми, старался делать все, что бы информация о его похождениях не доходили до матери, но женщина многое знала, не делая попыток вмешиваться в жизнь сына. Она считала себя виноватой в произошедшем. Тогда, когда решила, что счастье сына намного важнее рода, тогда, когда услышала от мерзавки Лили, что та прочтет весь родовой кодекс, тогда, когда сын заверил, что все будет хорошо… Она не стала перечить. Джейми не любил, когда его поучали. Дорея с трудом подавила желание сходить к Блэкам и стащить пару томиков по призыву духов, дабы призвать чертову грязнокровку и выцарапать ей глаза. Жаль только, что этот слепок не будет Лили, а лишь ее копией с тусклыми воспоминаниями. Женщина поставила роспись на контракте и задумалась над тем, что бы сходить к сыну, проведать его. Вроде, на днях будет тот день. Бросив взгляд на календарь, Поттер вздохнула. Вчера. Это было вчера. И почему ее информатор еще не прислал ей доклад? Эльф почтительно склонился, как только оказался в комнате. — Госпожа, — пропищал он. — Господин Джеймс прибыл, попросил вас спуститься. — Негодник, — фыркнула женщина. — Старуху гонять ради какой-то прихоти! Мог бы и сам прийти! Поведя плечами, Дорея накинула поверх ночнушки халат, запахнув его, и направилась вниз. Джейми впервые пришел сам, не избегая общества родителей. Неужели повзрослел и смог отпустить свою боль? Сын сидел на диване, поглаживая по голове ребенка, уютно спящего под аврорской мантией. Обычно небритый, лохматый, похожий больше на бомжа, чем на сына аристократов, Джеймс причесался и привел себя в порядок. На усталом лице сияла улыбка. — Матушка, — прошептал он, сглотнув. — Это… Это мой сын. Несколько секунд стояла тишина. Дорея ошеломленно сделала шаг вперед, жадно вглядываясь в лицо мальчика. — Этого не может быть… — так же тихо выдавила она, медленно опускаясь в кресло напротив. Сердце прихватило, но старый Гумси знал свое дело и перед хозяйкой уже стоял стакан с зельем. — Как, Джейми? — Позови отца. Не хочу повторять. Голоса разбудили ребенка. Мальчик неловко поздоровался, плотнее укутавшись в плащ. Зеленые глазищи сверкнули страхом. — Гарри, сынок, это моя матушка. Твоя бабушка, Хозяйка очага и Мать семейства. Дорея Поттер. — Бабушка? — тихо произнес ребенок. Затем, сглотнув, скороговоркой пробормотал: — Я Гарри Джеймс Поттер, приятно с вами познакомиться! Распахнулась дверь и в гостиную быстрым шагом вошел… стариком или пожилым человеком назвать его не повернулся бы язык. Мужчина в самом расцвете сил! Рослый, статный, мощный, с прилизанными назад темными с седыми прядями волосами и жестким, хлестким взглядом карих глаз. Он, видимо, услышал этот последний полуписк-скороговорку и расхохотался. Джеймс вскочил, едва сдерживая эмоции и заговорил, быстро шагая по комнате. Затем остановился, прервавшись на полуслове. Дорея и Карлус внимательно смотрели на Джеймса, понимая, что их сын вернулся. Не тот мрачный, убитый горем старик, а молодой, полный жизни мужчина, в глазах которого хоть и таилась тоска, но меньше, в разы меньше! — Матушка, отец! Проще показать воспоминания! Дорея кивнула и приказала принести Омут Памяти, внимательно разглядывая ребенка. Худенький, маленький, болезненный. С огромными ярко-зелеными глазами, такими же, только ярче, как и у той мерзавки. Омут Памяти установили на столик. Карлус с нетерпением подался вперед, наблюдая, как сын вытягивает одну прядь воспоминаний за другой. Затем ссыпает их в чашу и кивает. — Готово. Отец, матушка… Потом посмотрим воспоминания Северуса, они тоже очень важны. Дорея протянула руку мужу и окунулась в серебристые воспоминания. Женщина даже прикрыла глаза, прижимаясь к мужу. Её сердце трепетало от восторга, пело от счастья и любви, что вызывал у нее мальчик, смотрящий на нее широко распахнутыми глазками. Карлус же возносил благодарность Магии, что спасла его род. Проклятье, павшее на них, способствовало их уничтожению. Это был конец. Конец Поттеров. Но та, что прокляла, та и дала надежду! Юного наследника, что возродит их род. Карлус был в восторге, ведь он уже потерял надежду. А тут она сама пришла. В облике тощего мальчишки с зелеными глазами. Когда родители вынырнули из омута, вид у обоих был задумчивым, отстраненным. — Молодец, сын, — тяжело бросила женщина. — Вы придумали неплохую легенду. После Обета вас никто не сможет поймать на лжи. — Через пару недель, когда я найду всех учителей, мы начнем твое обучение, Гарри, — мягко произнес Карлус. — Иди ко мне, внук! Как жаль, что ты появился только сейчас… Нет. Я счастлив, что ты появился, лучше поздно, чем никогда! Джеймс перевел дух. Он не сомневался в родителях, но червячок сомнения подтачивал его уверенность, заставлял нервничать. Гарри устроился на коленях старшего мага и изумленно следил за полетом волшебных, переливающихся разными цветами, бабочек. Дедушка сразу завладел вниманием ребенка целиком и полностью. — Джейми. Перед тем, как вводить малыша в род, а это надо сделать как можно быстрее, — в глазах Дореи полыхнул огонь. Тот самый, что не дал ей когда-то сломиться от горя и потери. — Нужно посмотреть Гобелен. Проверь его, а я пока прикажу доставить все нужное для ритуала. — Да, мама, — просто кивнул мужчина и бросился к лестнице. Но вдруг остановился и обернулся, пристально глядя на родителей. — Простите меня за мои выходки. Я давно должен был вернуться. — Иди, Джей, — улыбнулся Карлус. — Мы пока присмотрим за Гарри. Не беспокойся, малыш, он скоро вернется. А я пока покажу тебе гиппогрифов. Пойдем? — Папа… — мальчик испуганно посмотрел в темный проем, куда только что убежал отец, и сжался. Неужели его бросили? Он опять… — Он тебя не бросит, маленький, — приобнял ребенка Глава Рода. — Но нам предстоит очень много дел. У меня есть минут двадцать, а потом нам придется кое-что сделать. А потом твой папа вернется и заберет к себе. Веришь? Поттеры никогда своих слов на ветер не бросают. — Верю, — собрав все свое мужество в кулачок, кивнул ребенок. Ему обещали, что его не бросят. И он поверит. Один раз. *** Услышав невнятный возглас, исходящий из кабинета Карлуса, Дорея нахмурилась и вошла внутрь. Джеймс растерянно водил пальцами по Гобелену, ища себя. — Сын? — Мама… Ритуал не нужен. Гарри целиком и полностью принадлежит нашему роду, — протянул мужчина, присаживаясь на край стола. — Причем, он обозначен, как введенный в род. Женщина так же растерянно осмотрела линии, ведущие к Джеймсу, а потом к Гарри. — Да… Мальчик твой сын, по магии и крови, но принят в род, — Дорея опустилась в кресло мужа. — Дибри, позови Карлуса и Гарри в кабинет. — Как такое возможно? — нахмурился Джеймс. — Почему он был введен в род? Магия шалит? — Магия? — Да. Я же еще не успел показать воспоминания Гарри, которые видел Северус? — рассеянно поинтересовался мужчина. — Он жил у неких Вернона и Петуньи Дурсль. И в один вечер… Я не знаю, как так получилось, но к нему пришли призраки его родителей. Джеймса и Лили Поттер. Дорея нахмурилась и прикрыла лицо веером. Голос матери звучал сдавленно и сипло: — Продолжай. Расскажи мне все, что знаешь. — Это не так то просто… Может, думосбор? — Рассказывай. Потом посмотрим. — К нему пришли призраки и начали… Заставили его произнести свое желание. Что он хочет оказаться там, где его любят и ждут. И про меня говорили. Что я — отражение Джеймса. А Лили молила о том, что бы я присмотрел за их ребенком, — встретив хмурый взгляд, мужчина хмыкнул. — Та Лили умерла за своего ребенка. Понимаешь? — Умерла… — Да. Почему наши отражения так на нас не похожи? Дверь в кабинет распахнулась. Карлус хмуро осмотрел их и вздохнул. — Спит. Я оставил с ним эльфа, если что, он позовет меня. Что-то произошло? — Мальчика не надо вводить в род, дорогой. Он уже сын Джейми. — Вот как. Магия, значит. Решила не оставлять для нас пути назад, если вдруг захотим отступить. — А почему мы должны отступать? — изумленно воскликнул Джеймс. — Проблема в Гарри? — хмуро поинтересовалась Дорея. — Если мы ничего не предпримем, то мальчик может не дожить даже до совершеннолетия, — слова падали, как многотонные камни. Повисла мрачная тишина. Карлус вытащил из шкафа бутылку коньяка и три стакана, плеснул жидкости на дно и расставил. Джеймс трясущимися руками взял бокал и выпил его залпом. — Почему? — дрожащий голос выдавал его страх. Послышался звон бокала. Карлус выдохнул сквозь сжатые зубы и медленно раскрыл ладонь, давая стеклу осыпаться на пол. — Его магическое ядро… Словно разодрано в клочья. Я не колдмедик, не могу сказать ничего определенного. Но я уже видел такие повреждения от одного темного заклинания. Тот маг долго не прожил. — С чего ты взял… что такое произойдет с Гарри? — Дибри, — наконец взяла себя в руки Дорея. — Пригласи господина Эреста в наш дом. Я не позволю Гарри умереть. Не тогда, когда я обрела надежду. — Не тогда, когда мы обрели надежду, — хмуро кивнул Карлус. В этот момент он стал похож на воина, стоящего на поле боя. — А я просто не позволю умереть моему сыну, — хлопнул рукой по столу Джеймс.